Что-то такое непонятное. Глава вторая

=2=

 

Фрэйзе было двадцать семь, и он шёл к Эльзе. Но банки спирта у него с собой не было. И Эльза была совсем не безобразной, а в точности до наоборот.
Она была милой, стройной очаровательной девушкой с голубыми глазами.  А по совместительству, официанткой в кафе, куда шёл Фрейзе. 

 

И банка спирта была бы лишней. Потому что она не пила ничего крепче кефира. Совсем, никогда, ни разу. Не хотелось. И он не пил. Ничего крепкого, ничего креплёного.  Не заходило. 

 

Чуть перепьёшь, а с многоградусным у него иначе не выходило, и появлялись вертолёты. Тогда он поднимался во главе ведущего звена, и они шли бомбить унитаз. Все немногочисленные попытки заканчивались не иначе, как так. И где в таком бухалове смысл?

 

Бокал-другой сухача, в приоритете грузинское, сорта «Саперави», - делали совсем другой вечер: лёгкий хмель, приятный вкус, мягкое настроение и хороший сон. А главное, без вертолётно-туалетных последствий.

 

Но сейчас было время обеда.

 

На обед он заказал овощной салат, окрошку, холодец с хреном и компот с булочкой. Компот, как и первые два блюда, холодный, а насчёт булочки Фрейзе передумал. Всё было холодное, потому что лето сегодня было особенно жарким, к холодцу - горчица, а булочку просто расхотел. Заказ он сделал ещё утром, за кофе. И ужинал он тут же. 

 

Если из кафе повернуть налево, то в следующем доме будет его офис, а справа был его дом. И за пределы этого своеобразного тридомья он практически не выходил, без нужды. А нужды, надо сказать, случались крайне редко. Работа офисная, сон и ванна дома, еда и секс - в кафе.

 

На работе он репетиторствовал, занимался переводами, играл на Форексе, а также посредничал в сфере банковских гарантий.

 

Заказы с переводами попадали ему от случая к случаю. Не сказать, что редко, но и о постоянстве говорить не приходилось. Форекс и банковские гарантии также были доходом нестабильным, но в целом положительным и не копеечным. Лишь от репетиторства он имел постоянную денюжку, но не сказать, что большую и исключая каникулы. Но в общем, складывая все нестабильности в целое, выходило неплохо. А по провинциальным меркам, так и совсем хорошо.

 

Есть он, конечно, мог и дома. Но в кафе ему всё приготовят, кстати вкусно и недорого, с улыбкой подадут, с ней же со стола уберут, посудку за ним помоют, сексуально удовлетворят, беседой умной развлекут - сервис высшего уровня, редкий дурак откажется. 

 

Два через два он спал с Эльзой, два через два с Мирой. Обе были замужем, но, видать, не совсем счастливо. И Фрейзе был искренне благодарен их благоверным за недотрах своих половин, который ежедневно, когда и не по разу, трансформировался в его удовольствие. Когда утром, с кофе, когда в обед, на десерт, и всегда вечером, который затягивался до полуночи, а то и до закрытия.

 

Вечером он домой не торопился. Там Ксюша и дети, и собака с кошкой создавали вечное движение, вечный шум, когда громче, когда тише, но никогда покоя и тишины. И племяши, и Ксюша, жена Максима, и сам Макс, его брат, делили с Фрейзе и фамилию и три комнаты на родительских квадратных метрах, пока те жили на даче. 

 

А жили они там всегда. С возрастом старшее поколение Фрейзе разлюбио город. Потянуло к земле, подальше от суеты. Дача была приличным домом в два этажа со всеми удобствами в каких-то тридцати километрах от города. 

 

Так что все были почти довольны.

 

Конечно, Фрейзе хотелось бы спать не в проходном зале, а иметь отдельную комнату; Макс с Ксюшей были бы рады, если бы он снял отдельное жильё; а родители, чтоб дети были счастливы в своих собственных гнёздах, откуда бы слетались к ним на выходные и праздники, а городская квартира сдавалась и пополняла их пенсионный бюджет.

 

Но на отдельное жильё ни он, ни Макс ещё не накопили. Макс и вовсе не начинал, а Фрейзе начал было, да бросил. Зачем оно ему? Дома он лишь спал, да мылся. Остальное время, по большей части, проводил в офисе и кафе.

 

В кафе обед его уже ждал. Он отличался верностью слову, если сказал, что будет в час, то в час он будет. Часы показывали двенадцать пятьдесят восемь, и он был на месте. И обед был на столе. А Эльзы не было. Может. кто из поставщиков приехал. Иначе бы она была в зале. Она любила сидеть с ним.

 

Он помыл руки и принялся за еду. Всё, как всегда, было вкусно. Фрейзе уже пил компот, когда в кафе зашла девушка и подошла к его столику:

 

- Можно к вам?

 

Фрейзе оглядел зал. Зал был пуст, и все столики были свободны. Они практически всегда были свободны. Кафе, почему-то, не пользовалось спросом. Сначало это удивляло его, но он так и не собрался задаться вопросом ни почему так, ни на что, собственно, кафе живёт. Ему-то, что за дело? Ему-то даже лучше. 

 

Но сейчас он был немного удивлён тем, что девушке не понравился ни один из свободных столиков, а заинтересовал именно тот, за которым сидел он. Девушка его поняла, и тут же объяснилась:

 

- Я хотела бы поговорить с вами.

 

- Со мной? Мы знакомы?

 

- Нет, но будем. Алиса, — она улыбнулась и протянула ему руку, присев напротив.

 

Если любовь с первого взгляда существовала, то именно она и тюкнула сейчас Фрейзе по темечку, чем-то наподобие пыльного мешка, с цементом.

 

- А вот это совсем лишнее, - сказала Алиса.

 

- Что это? - сначала сипло, почти шёпотом спросил Фрейзе. Потом прокашлялся, и повторил вслух: - Что это? Что лишнее?

 

- Чувства. Мы больше с вами наврятли увидимся.


- Ваше "наврятли" - это неправильно. Правильно - навряд ли.

- Я так и сказала.

- Сказали так. А написали неправильно.

- Я ничего не писала.

- Если бы вы ничего не писали, за что бы я вас тогда поправлял?

- А, я поняла, вы шутите.

Алиса улыбнулась. Ей стало легче. Не любила она попадать в непонятные ситуации, а эта часть разговора была как раз из таких.

- Я тоже не люблю, - согласился с ней Фрейзе.

- Чего?

- Попадать в непонятные ситуации. А это мне непонятна. Так кто вы, и что вам надо?

Ворот рубашки отчего-то стал вдруг слишком узок. Фрейзе покрутил шеей, прихватив галстук рукой. Легче не стало. Но в кино, он видел, все так делали. Интересно, зачем, если всё равно не помогает?

 

- Поговорить, спросить, предупредить.

 

- О чём?

 

- Вам нравится ваша жизнь?

 

- Вполне.

 

- А как же путешествия?

 

- Какие путешествия?

 

- О которых вы мечтали.

 

- Когда?

 

- В детстве.

 

- Вот вы сами себе и ответили. Они остались там, в детстве. Сейчас меня всё устраивает. Я всем почти доволен.

 

- Ключевое слово тут "почти".

 

- Ключевое слово тут - устраивает.

 

- Тогда вынуждена вас расстроить. Скоро это закончится.

 

- Ой ли? - усмехнулся он. Весь этот разговор стал казаться ему розыгрышем. Чьим-то неуместным розыгрышем, не более того. Беспокойство прошло, но любовь осталась. Если он правильно подобрал определение вспыхнувшему внутри него чувству.

 

- Вы не заметили, что в этом кафе, кроме вас, практически никого не бывает, - продолжала, тем временем, Алиса. - А те, кто приходят, вас не замечают, будто вы пустое место.

 

- Я их тоже вижу лишь боковым зрением. Словно тени на стене. Мне неинтересны они, так почему им должен быть интересен я? А с посещаемостью, да, вопросом таким я задавался, но ответа искать не стал.

 

- Возьмите кого-нибудь, и спросите, что они видят, когда смотрят на кафе снаружи. Хоть знакомого, хоть прохожих. Их ответ вас очень удивит.

 

- И чем?

 

- Не буду бегать впереди паровоза. Зачем портить сюрприз? Тем более, что потом будет ещё интересней.

 

- И почему я должен вам верить?

 

- Вы мне ничего не должны. Придёт время - убедитесь. Просто хочу предупредить, когда вы попадёте в необычную ситуацию, не пытайтесь рассказывать правду. Ваши слушатели пропустят её мимо ушей, вы потратите время зря. Придумайте что-нибудь подходящее ситуации, что-нибудь, во что люди поверят. Не бойтесь выглядеть смешно или глупо, это вызовет доверие.

 

- А непонятное оттолкнёт?

 

- Нет, его просто не услышат, я же говорила. Вы будете долго говорить, что-то объяснять, а вас не услышат, для них вы всё это время будете молчать. И все вещи из вашего настоящего, там будут не видны. Так что со стороны, ваши манипуляции с ними будут походить на пантомиму или фокус.

 

- И куда это я попаду?

 

- Увидите. Я могла бы рассказать, но вы меня всё равно не услышите. Что можно было, вы услышали.


- Это слова. С чего мне вам верить?

 

- И то верно, ваша правда. Просто я раньше вас попала в это колесо. И у меня есть возможность кое-что вам объяснить. Никто не запрещает вам ничего. Вы можете пойти по большому кругу и во всём убедиться самому. Я лишь пытаюсь сэкономить вам время.

 

- Зачем?

 

- Я не знаю, по какому принципу отбираются люди для этой игры. Но когда-то я сама попала в неё, никого о том не прося. И мне также кое-что объяснили. Но я не поверила. И лишь набив себе целую корзину шишек, пришла к тому, что знала изначально. Не повторяйте моих ошибок. Вы мне так же симпатичны. И очень хочется, чтобы вы избежали неприятностей, которых можно избежать, если самим их не создавать, а просто принять реальность такой, какова она есть.


- Так же? - Фрейзе услышал всё, но акцентировался именно на этом. Ему-то это казалось сейчас самым важным.

 

- Да. Но, как я уже говорила, мы больше не увидимся. Где буду я - не будет вас, и наоборот. День там, день здесь. Качели

 

- В любви вообще мало толка, но она есть.

 

Алиса улыбнулась, встала, оправила юбку и была такова, даже не попрощалась. А Фрейзе услышал голос Эльзы:

 

- Привет, ещё раз. Ты уже поел?

 

- Как видишь.

 

- Жаль, а у меня тут поставщик был. Соки привёз. Пока то, да сё,- она подошла, наклонилась, положила руку ему на плечо и нежно поцеловала в губы.

 

- А почему у вас никого никогда не бывает?

 

- Ты бываешь.

 

- Ну а кроме меня?

 

- А кроме тебя мне никто не нужен, - она села рядом, подвинув его по лавочке. - Может в комнату отдыха заглянем?

 

Даже если через десять минут его должны будут расстрелять, и он мог бы выбрать: написать прошение о помиловании или заняться сексом с Эльзой - он выбрал бы последнее. А так как расстрела не предвиделось, то всё остальное тем более могло подождать.

Да, он полюбил Алису. По крайней мере, ему так показалось. Но Фрейзе был нормальным мужчиной, и легко разделял любовь и секс. И не испытывал при этом никаких угрызений совести.

На после обеда работы практически не было. Он хотел проверить пару открытых до обеда позиций. Волатильность связки этих валют, фунт-франк, и так была самой прыгучей из всех, а сегодня словно с ума сошла.   

Ещё надо было позвонить Ире. Она просила набрать её после обеда. Их банк должен был рассмотреть заявку по "Контуру". И всё говорило за то, что ответ будет положительным.

Потом, если будет не лень, то можно закончить перевод для Сергея. Он был почти готов. Так что можно было делать, а можно и подождать. Но лучше, конечно, сделать и забыть. До начала следующей недели, когда обещался быть Сергей.

А вечером он снова был у кафе.
 

Но до того, как свернуть с тротуара на дорожку ведущую в крыльцу, он остановил пару пацанов, спросил спичек, прикурил и с самым невинным видом спросил, указывая на кафе:

 

- Ребят, не подумайте ничего такого, но ответьте, что вы видите?

 

- Где, - удивились те.

 

- Вот дом стоит. В двух словах, если не трудно, опишите что вы видите.

 

Парням оказалось нетрудно. Они видели торец дома в шестнадцать этажей, выкрашенный в светло-розовый цвет. Перед домом газон, на газоне две клумбы, перед газоном - металлическое ограждение в зелёно-жёлтой цветовой гамме.

 

Ни они, ни несколько вслед им опрошенных людей, разных возрастов и социальных групп, не видели ни тропинки, ни двери в кафе, ни вывески над дверью. Да и какая тропинка, оградка же.

Он потратил на эти интервью с полчаса, после чего пошёл в кафе, по тропинке, которой не было, через дверь, которую никто не видел.

На этот раз Эльза была на месте. И сразу попала под град вопросов.

 

- Милый, я тебя не понимаю. Ты в кафе, я в кафе. Где мы тогда, если его нет?

 

- Я не знаю. Воспалённое воображение, наваждение, мираж, наслоение реальностей - я не знаю, что это. Я тебя хочу спросить. Что это?

 

- Реально то, что осознаёшь, - ответила она.

 

- Хотелось бы конкретики. - Эльза подошла, обняла его за плечи, поцеловала:

 

- Это похоже на мираж?

 

- Нет, - растерянно проговорил он.

 

- Ну вот. Не хочешь же ты сказать, что меня нет? Или ты сам с собой тут блудил? Просто жара. Вот тебе и мерещится чего нет. Я принесу тебе вина. Садись.

 

Она пошла в бар, а Фрейзе выбежал на улицу. У него появилась ещё одна идея. Он достал телефон и сфотографировал кафе. И на фото было всё так, как он видел. Это его успокоило. Но тут же появилась ещё одна идея. Он пристал к двум мужикам, что проходили мимо, показал им фото и спросил, что они на ней видят. Никакого кафе они не видели.

 

Что ж, Эльза, подумал он, сейчас ты мне всё расскажешь. Фрейзе с решительным видом повернул к кафе и чуть не упал, споткнувшись об оградку. Сматерившись, и потерев ногу в ушибленном месте, он поднял глаза. Кафе не было.

19:02

18.07.19