Родригес. г. 24

Свежие огурцы в дороге за видимостью не завершали свое детство и искренне желали повелителю пепел вникающий в новости Родригеса.
На кладбище шел снег,он тоже был мертвым.
Фишки были холодные как детство глобуса и вторые петли ничего не делали кроме храма.
Дочернее предприятие остановилось перед квадратом.
Голые дамы садили деревья и танец зла пришел в деревню.
Мотивацыонно, приобретало характер библии.
Сто рыбок получили совет от правнука букашки и танец голых малышей считался вальсом правды.
Гиморой прицелился к букашкам и спички читали все про дистанцию утят.
Пошлые зарисовки мнили себя себастьяном и библиотека начала строить причуды демонических отношений в которых,Родригес учавствовал.
На инагурации хамили стоячим сволочам и пенсия в рожу петру прибавила закладки имплонтанта скипера.
Сразу было видно,что перец нашли уперильники и седьмое чувство приспосабливалось к позабытым гибеляриям стона шизды товарища.
Сотни хлопковых буратино,- принадлежали одному только рицедевисту и он начал править стенами.
Лилипуты гноили тетради в которых было написанно про инсенуации республики.
Трон оставался пустым и хваленные колготки давили трупы бедняков.
Слезая с силы мы хотим видеть гандбольские баки в которых лежат маленькие рояли, и так радостно становиться на душе,что ничего в списках не давит на боба,и Сан Паулу, ждет своих прокаженных детей огня.
Готика помышляет стать силой которую не знают пни и четыре калфантулана,но псы хотят видеть детей ,а не зародыши дрысла.
Хотя с права и дует ветер но никто не разобрался в вопросах Родригеса.
На шторе засохли сопли девочки.

Конец.г.24.