Стаканчик с ромашками

Был в моем детстве мальчик, который меня любил.
Мы уже были школьниками. Первый класс. Он жил где-то рядом. Потому что тогда набирались в школу одногодки по территориальному принципу. Район, который относится к школе. Значит, он - мой сосед по улице. Или кварталу. Но точно недалеко. Потому что он знал, где я живу. Этот мальчик был всегда рядом. И я знала, что этот мальчик всегда рядом. Но не знала, кто он.

В калитку сильно постучали. Ее даже подергали. То есть хотели, чтобы в доме услышали и вышли.
Было лето и светло. И я пошла открывать сама.
Мне некого было бояться дома. Если стучат, значит по делу, или очень нужно. Надо открыть. Соседи, как Вселенная. Они ответят тем же, что ты им дал.
Я шла открывать калитку быстро. Потому что мне надо было миновать все комнаты, выйти во внутренний двор, и оттуда уже идти к калитке. Путь не близкий. Я спешила, чтобы не заставлять ждать. Это неуважение.
Когда я распахнула калитку, за ней никого не было. Я удивилась. Потому что шла быстрым шагом. Человек не мог не дождаться. Только если, он сам не захотел ждать.
На куче песка, которая была на улице справа от калитки, не очень высоко от земли стоял стаканчик с ромашками. Стеклянный, граненный. Но не большой стакан, а рюмка по размеру. И в ней – букетик таких же маленьких полевых ромашек с тонкими веточками.
Я отряхнула песок со стаканчика и забрала его в дом. Я знала, что это мне. Я понимала, что он рядом. Но по – прежнему  не знала, кто он. И, конечно, думала об этом.

У нас был целый класс детей, которые посещали детский сад вместе. Детский сад был за забором от здания начальной школы. И мы, в детском саду и  школе, одним и тем же составом  улыбались на общих фотографиях. Поэтому это мог быть кто угодно из них. И Гена. И Сережа. И Игорь.

Подошел Новый год. Елка, гирлянды, бумажные снежинки на окнах.
Однажды вечером в окно постучали.
Я открыла дверь и с порога покричала: «Кто там?» Никто не ответил. Двор освещался фонарем и я, как была в домашних тапочках, по снегу крупными шагами допрыгала до калитки. Открываю. Под калиткой лежит обувная коробка с наклеенной на ней новогодней открыткой. И опять никого. Даже тени. Хоть в какую сторону убежал? Ну хоть бы чем-то себя выдал!!
В коробке лежали новогодние стеклянные игрушки в вате. Три. И маленькая шоколадка «Аленка».

Прошло двадцать лет.
Иду я за руку со своим ребенком по улице, где жила моя мама. Поворачиваем за угол. И встреча! Мы нос к носу сталкиваемся с одноклассником, который учился с нами в первом классе. Саша. Ну, точно, Саша.
- Какая ты красивая! Как я рад тебя видеть!
- Я тебя тоже!
И разговор, разговор..
- Я вон там живу, через два дома. Видишь за тополем?
Он показал рукой на маленький дом с палисадником. 
Я посмотрела…
Вдоль крашенного штакетника, огораживающего палисадник, росла мелкая ветвистая ромашка. Ее еще называют лекарственной.

И вдруг он тихо так спрашивает:
- Ир, а ты не знаешь, почему меня после первого класса отправили в интернат для умственно отсталых детей?
Меня спрашивает. Сейчас на улице. Через двадцать лет.
Я ответила:
- Нет, Саша, я не знаю.
Потому что я не знала о нем ничего такого, из-за чего детей переводят в интернат для умственно отсталых. Он просто моргал не как все. Есть такие люди, они моргают особенно, как будто ненадолго зажмуриваются. Всеми веками моргают. Раз, и зажмурился! Но точно не из-за этого.

Мы были рады видеть друг друга. Страшно рады! Но мы стояли напротив и молчали. Смотрели и молчали. Чувств у каждого было больше, чем слов.
Мне хотелось плакать.
- Спасибо за стаканчик с ромашками. Я помню их запах.
Мне больше нечего было сказать мальчику, который боялся ко мне подойти, потому что я была круглая отличница, и, значит, лучшая. А он худший, такой худший, что его даже перевели в этот особенный интернат. И который потом всей своей жизнью отвечал на вопрос, почему?




27.07.2019  21.57

Серия Мемо