Обожжённое сердце

ОБОЖЖЁННОЕ СЕРДЦЕ. О поэтическом мышлении поэта Адалло (Адалло Алиева). Опыт отражения.

Когда берёшь в руки небольшую книжку стихотворений Адалло (Адалло Алиева) "Наследие огня", не можешь представить себе, что ждёт тебя за этой обложкой, какие мысли и чувства откроются тебе со страниц книги. И уже читая стихи этого поэта, вдруг осознаёшь, что в твоей голове возникает мысль: "обожжённое сердце". Обожжённое, потому что - обнажённое. Сердце, обожжённое временем, в котором этот человек жил. Вера и разочарование, находки и ошибки, доверие и обман, истина - и понимание её относительности... И вложенная в поэтические строки мятущаяся душа поэта. В стихах Адалло - живое дыхание живого человека. И снова - который раз - возникает вопрос: откуда она - поэзия? Кто дал ей право распоряжаться твоими чувствами и твоим мыслями - сопереживая? Другая жизнь, другой опыт, другой язык... И ощущение, что это всё - твоё. И так - по всему миру. Во все времена. Морок чародейства? В чём его смысл?

Язык, взрывающий привычное, общепринятое течение речи, всегда вызывает раздражение у дремлющих в своей академической профессиональности хранителей устоев языка. Так было в начале зарождения новой поэзии в конце 19-го, начале 20-го века. Так происходит и в конце 20-го, начале 21-го века. Но, несмотря на строгий надзор внимательных цензоров, время от времени появляются люди, в которых по непонятным законам судьбы тайные силы человечества вдруг вырываются на поверхность и вспыхивают ярким сиянием - в чём бы такой человек себя не проявлял. В науке, в искусстве, в политике и даже - в обычной, повседневной жизни. Но наиболее трагична судьба людей, которые заражены особым вирусом - вирусом поэзии.

Поэт, сознаёт он это, или не осознаёт, всегда прикасается к тайнам языка. И даже если поэзия его выражена в сугубо современных формах, тайна его поэтической мощи скрыта там, в языке - в родном языке, в его корнях, в его духе, в его исторически обусловленной манере ДЫХАНИЯ, манере "походки" по полям языка. Язык зарождался в первобытной магии, развивался через миф и эпос. У современного поэта магия, миф и эпос принимают форму поэтического текста. Поэзия - это мифотворчество. Стихотворение - это миф в новом обличии. В поэзии происходит пробуждение языка. Язык вспоминает о своих корнях и о своём предназначении. И поэт - это человек, бросивший свою душу в горнило огня. И вся его жизнь, все его переживания, мысли и чувства испытываются этим огнём и через этот огонь обретают статус поэтического бытия.

То, что мы зовём жизнью, зовём бытием, которое ещё нужно построить, обрести, ставит перед человеком неразрешимые вопросы: "что останется от меня? Что останется от тебя?"

"Что останется? Посмотри:

Море синее, корабли,

Быстротечность, волна и век,

Бесконечность и человек,

И тоска, и любовь, и весна,

Было так и так будет всегда..."

И в другом стихотворении: и окраина аула, и шелест сонного ручья, и ива, которая окунула ветви в тайну звёздного луча... И только ветер бесприютно бродит по окраинам, ищет что-то по откосам, вьётся меж могильных плит...

"Что ему печаль и радость? Так, неведомая блажь.

Сердце ветру не досталось, для него оно - мираж...

Нет ни родины, ни сердца, сирота вселенский - ветер.

В мире все единоверцы, всем ночами небо светит.

Спит аул. Спиною к иве прислонясь, я всё стою...

Здесь дома, а там - могилы. Остальное - утаю."

("Четыре года".)

Поэт чувствует своё кровное родство с миром - и своё одиночество в нём:

"Я к целому миру привязан с рожденья,

Незримые путы мне тело сковали,

Куда бы глаза не смотрели в смятеньи,

Приют для надежды найти им едва ли."

("Иной путь".)

И всю свою жизнь поэт рассматривает через призму поэзии:

"Книгу души открывая, всмотрелся в её письмена,

Дней прошедших отару в свой череп загнал, напоил,

Воды буйной реки своей жизни утешил сполна -

Сквозь долины широкого сердца опять пропустил.

...........

Промчалась река, отгремела...Как странно,

Что сижу за столом, эти строки сегодня пишу...

Говоришь, поколеньям грядущим? Звучит всё туманно.

Мечта? Хороша и прекрасна, ей поверить и сам я спешу.

(О, как я глуп!..)"

("Река моей жизни".)

И у поэта есть причина сомневаться:

"Этот век мне достался, как песне - хребет перебитый,

Эта жизнь мне досталась в эпоху поэтов-рабов.

Столько мук испытавшая плоть, ты ещё не убита?

Дух несломленный мой, ты всё так же могуч и здоров?"

("Этот век".)

Адалло - поэт борец. И дух его, несмотря на все тяготы,несправедливости и непонимание, не сломлен. И сила его - в поэзии. В силе поэзии. В ней, как в родной почве, черпает он энергию. Наряду с полемическими, резкими и язвительными строками мы встречаем в его творчестве удивительно тонкие, лирические стихотворения. Это стихотворение, посвящённое жене: "Хадижат", "Завещание сыну", "Брат", пронзительно грустное, почти мистическое: "Я ещё маленьким..." Ничто в этой жизни, в этом мире не остаётся чуждым поэту. Его обнажённое сердце откликается на все призывы сложного и непростого мира. Сомнения - и дух борьбы, любовь и яростное обличение несправедливости, тонкое чувство природы и язвительная насмешка над врагами, которые не оставляют его в покое. Художественная палитра поэта - необозрима. И нужно ещё сказать о переводах. Адалло повезло с переводчиком - с мастером такого же масштаба, с поэтом родственной поэтики. В переводах Миясат Муслимовой мы ощущаем глубокое понимание поэзии Адалло Алиева. А выяснение вклада поэта Адалло в развитие родного аварского языка - дело будущего. Но даже в переводах чувствуется бытийная сила родного поэту языка и своеобразие его поэтического мышления. Поэзия Адалло Алиева несомненно продолжает линию развития, которую завещал будущим поколениям поэтов Ин. Анненский. И на примере его поэзии мы ещё раз убеждаемся, что дагестанская поэзия - не какой-то замкнутый в себе островок. Она выполняет свою часть поэтической работы по воспитанию человека будущего.