Часть 3. Китовая охота

Месячный переход через Атлантику вдоль двадцать восьмой параллели прошел без значительных происшествий, пассат нес «Штандарт» через бескрайние просторы мерно качающейся зыби. Два шторма они обошли, едва завидев тёмные тучи, словно лежащие на нитке горизонта поворачивали штурвал, обходя их как возможно дальше. Иногда они замечали попутные корабли под различными флагами, но никто не приблизился к ним на столько, что бы можно было поприветствовать их даже флажным  семафором.
Были замечены так же стада китов, как гладких, так и полосатиков и кашалотов, провожая уходящее за корму поле фонтанов и брызг Сверре Густавович злобно докурил и выбил за борт трубку, и отправился к капитану, который всё свободное время проводил с их пассажиркой. Атак как та больше всего любила стоять на самом носу возле бушприта, словно летя вперёд над волнами, то врач тоже отправился на ют.
- Капитан!
- Да, Сверре Густавович, в чём дело?
- Капитан, я вот что думаю, мы ведь исследовательская экспедиция, а пока что не изучили ничего дельного, кроме вкусовых достоинств спиртного в различных портах.
- И что же вы предлагаете?
- Я предлагаю пока мы в этих водах, устроить охоту на китов.
- Охоту? Но с какой целью?
- Ну во- первых, мы опробуем на практике, каково это, за тем, в случае успеха мы заготовим ворвань и мясо, а возможно и амбру, что можно будет продать в портах Нового Света, это пойдёт на пользу нашим финансам. Но самое главное- мы изучим внутреннее строение китообразного, а скелет по возможности сохраним и доставим в Петербург, в музей натуральной истории.
- Неплохая идея! Но кто из нас знает как охотится на китов?
- Ну в теории я всё знаю, а ещё давайте опросим команду, быть может кто из наших матросов ходил на китобое.
- Ну что же, давайте так и поступим, вы возьмётесь руководить этим мероприятием?
- Конечно! Капитан. Леди Гвендолин.- с лёгким поклоном Сверре отправился исполнять свой замысел.
Китобойным опытом из команды не обладал никто, так что пришлось всё изобретать самим.
Прежде всего провели испытания шлюпки, опробовали различные темпы гребли и хода под прямым и косым парусом, корабельный кузнец отковал три различных гарпуна, один простой, второй поворотный и третий втульчатый. Были отобраны, перемотаны и тщательно уложены в бочки пеньковые лини, и прочтя молитву Святому Петру, покровителю всех моряком решили приступать к охоте.
Разумеется киты как по команде все пропали.
Пять дней вперёдсмотрящий и вахтенный безуспешно всматривались в горизонт. Киты появились лишь на шестой день. Одновременно их заметили вахтенный в «гнезде» и леди Гвендолин. Они появились справа спереди по борту. Пять фонтанов. Сыграли шлюпочную тревогу, рулевой переложил штурвал, и вот уже шлюпка с капитаном, врачом и шестью матросами отваливают от «Штандарта» и на вёслах отправляются в погоню.
Паруса решили не поднимать, так как корабль подвёз их довольно близко и минут через десять они были уже посреди  стада. 
Фонтаны вздымались то справа, то слева, обдавая их мельчайшей водной взвесью, появился запах как в скотнике , мерно и мощно перекатывались чёрные спины, били при нырке могучие лопасти хвостов.
Честь метнуть гарпун Сверре любезно предоставил капитану, тот отказывался, ведь это была не его идея, но врач заявил, что он не охотник, а учёный, к тому же капитан его моложе, так что Отто стоял на носу бешено несущейся по волнам шлюпки, и под и вокруг него прокатывались спины огромных животных.
Это был малый полосатик.
Он не мог решится на бросок, но умом понимал, что матросы гребут из последних сил, и наконец он отважился на бросок.
Гарпун вошел легко, с характерным, смачным звуком, кит мгновенно нырнул, безуспешно пытаясь спастись от боли, все ощутили удар хвоста по днищу их шлюпки, с визгом начал разматываться пеньковый линь, почти тут же задымившись, кто- то крикнул: «ВОДЫ!», черпаком плеснули воды, которая уже порозовела от крови.
Остальные киты, почувствовав боль и ужас своего собрата то же нырнули на глубину, и теперь шлюпка неслась по волнам влекомая тягой подводного зверя.
Всем это было в новинку, всем было тревожно, но и в то же время охотничий азарт неплохо подогревал кровь.
Кит выдохся через четверть часа, поднимаясь за глотком кислорода он всё дольше оставался на поверхности, и вот, когда у него пошла дыхалом кровь, и фонтан стал ярко красным, то он уже перестал погружаться.
А с борта «Штандарта» за всем этим с тревогой и обидой наблюдала Венди
С тревогой по тому, что очень переживала за отважного капитана, к которому испытывала сильную, настоящую  симпатию,  а с обидой потому, что она тоже хотела отправится на эту охоту, но Отто решительно ей запретил, отчего поначалу она была просто в бешенстве, но теперь тревога всё же пересиливала обиду.
«Штандарт» потихоньку следовал за шлюпкой, и потому, когда китобои подтянулись к истекающему кровью животному корабль был уже рядом.
Отто взял в руки предусмотрительно захваченный с собой штуцер и тщательно прицелившись выстрелил в глаз несчастному киту. Охотничий азарт сменился жалостью к животному и стыду за убийство, так что это был выстрел милосердия.
Со «Штандарта» передали швартовочные концы, и надёжно принайтовали к борту, и под радостные крики всей команды отважные китобои поднялись на борт причём не по трапу, а их подняли прямо в шлюпке.
За успешную охоту торжественно выпили, матросы по три чарки водки, а офицеры и Венди по бокалу мадейры.
Сверре велел немедля приступать к разделке, так как на запах крови могли подойти акулы, и испортить трофей.
 Матросам раздали тесаки, но ими оказалось неудобно работать. И кто- то догадался взять из шанцевого инструмента лопаты. После заточки ими оказалось на удивление управляться.
Пласты китовой кожи с полуметровым пластом сала цепляли крюками и поднимали на палубу, первый немедленно отдали коку, а остальные разделывали на более мелкие и на импровизированной топильне выплавляли ворвань, сливая её в бочки, которые успели опустеть за время путешествия.
Запах при этом стоял конечно специфический, но все, даже Венди быстро к нему привыкли. 
Когда показалось мясо Сверре велел ослабить швартлини, и с помощью корабельного кабестана провернуть тушу брюхом кверху.
Теперь он спустился на тушу сам и засучив рукава принялся за анатомирование.
Все извлеченные органы поднимали на палубу, взвешивали, зарисовывали, небольшие кусочки заливали водкой для сохранения, печень и сердце отправили на камбуз, и когда брюшная полость была пуста принялись за отделение мяса от кости.
Для всех стало огромным удивлением, когда Сверре, весь в крови и сале, поднял на борт две кости из области предхвостья, и объяснил, что это бывшие ноги.
Ему не поверили, и он вынужден был прочесть целую лекцию о устройстве и происхождении китов, параллельно следя, то бы внизу, за бортом всё шло аккуратно.
Особенно он переживал, когда поднимали плавники, в хвостовой лопасти, кстати, костей не оказалось вовсе, а особенно за голову.
- Череп! Не утопите радии Христа, череп!
Всё прошло благополучно, хотя к тому времени вся вода под кораблём кишела акулами, поэтому не смотря, что все устали, да и ночь, ранняя и очень тёмная на этой широте, обрушилась на корабль, наловили на обрезь, насаженную на багор ещё и акул для коллекции Сверре.
Спать разошлись за полночь, оставив вахтенным бочонок пива, и назначив смену их вахт через два часа, что втрое короче обычной вахты, а на утро, которое настало за час до полудня офицеры поняли свой промах.
От бортов корабля расползались жирные масляные пятна, вода кишела акулами, ну и запах к тому же...
Солнце, высокое и жаркое, высушило палубу, по этому она была вся в крови, ну уж про запах и говорить нечего, к тому же протухли акульи туши, но Сверре всё равно принялся за их анатомирование, пока вся команда не швабрами, а пемзой, пыталась отдраить палубу.
Устали за эти три дня все весьма изрядно, так что больше не повторяли свою удачную охоту, а просто шли на запад. Когда по расчетам Отто они были уже в шестистах милях от острова Аруба, самого западного из малых  Антильских островов они всё таки попали в настоящий тропический шторм.
Это был целый Ураган!

Продолжение следует.