Сэмэн горит! - заготовитель

               
                СЭМЭН ГОРИТ!               
   Как пел в одной песне Владимир Высоцкий: - Где деньги, Зин? Сгоняла ты бы, в магазин!....               

   Такую песню мог петь каждый житель нашей многострадальной БССР в послевоенное время. Только у Высоцкого с Зиной деньги были в комоде, а где взять их крестьянину- колхознику? Тут тебе и подоходный налог, сельхозналог, страховка обязательная, страховка добровольная, государственный заём, плата за учёбу в средней школе. Да нужны деньги и  на другие домашние дела: керосин, соль, спички, обувь и другие расходы. Даже за случку свиньи с хряком нужно уплатить, да и за справку.

   А тут тебе и газету выписать надо, к школе тетради, книги, карандаши, чернила. Правда, сумку для книг в школу покупать не надо было. Пошьёт мама с домотканой ткани сумку и вся недолга. Когда были малыми, носили сумку, а постарше, перевяжешь ремнём книги и вперёд.

   Самым затратным и сложным было дело скопить денег на посещение кино. Не всем доставались такое детское счастье, разнести и расклеить афиши по селу или хуторам, принести «редюжку»- (покрывало-местное) для завешивания окон в школе. Когда киномеханик ночевал в доме после сеанса, тогда семья и дети- счастливчики допускались в зал без билета.

   Добывались детворой копейки разным способом. Выпрашивались копейки у родителей, давалось обещание выполнить определённую работу, прополоть грядку, умывать ноги перед сном и разное другое. Главное не пропустить кино, а завтра, если не попадёшь на сеанс, то слушать завистливыми ушами комментарии   счастливчиков, посмотревших фильм. Если фильм был про войну или про путешествия, детскому отчаянию не было предела.

   Одним из способов достать деньги на кино был налёт на курятник. Прочёсывались заросли крапивы или мелкие кустарники, там иногда была кладка куриных яиц, о ней при находке умалчивалось от родителей, или иногда курица там теряла яйцо. Яйца умыкались с курятника и несли их в магазин, чтобы получить вожделенные копейки.

   Ещё одним способом получить копейки была сдача макулатуры, металла, бумаги, костей для заготовителя (онучника -местное), который часто проезжал по деревне.
Этим в нашей местности занимался человек по имени- Семён (Сэмэн - местное). Проживала его семья на хуторе.

   Одной особенностью этого «онучника» было то, что при движении по селу он играл на скрипке разные мелодии. Передвигался он на телеге, в которую была запряжена лошадь. Упряжь лошади имела много непонятных ремней, и на концах, которых, висели изготовленные с кожи небольшие кисточки. На дуге висел колокольчик. Всё это было необычно. В наших семьях упряжь лошадей выглядели значительно проще. На этой телеге было устроено сиденье и стоял большой чемодан с замком, в котором находились предметы обмена. С него производилась оплата за сданную макулатуру.

   Все знали, едет «Сэмэн- онучник» и старались к этому времени подготовить собранные вещи для сдачи. Скрипка была у него не светло-коричневого цвета, как обычно, а чёрная. Почему она была такая, он не разъяснял. Играл и всё. Играл он в основном мелодии, понятные нам.

   Останавливался возле каждого дома, играл и ожидал, когда хозяева сдадут всё то, что в хозяйстве им не пригодится. Лошадь в это время, помахивая хвостом от мух, щипала траву возле забора. Сельские улицы, в то время были без асфальта, который придёт уже после Чернобыля.

    Присматривали родители за детьми. Всё металлическое могло быть сдано в обмен на безделушки. Металл к его приезду подметался от кузницы, которая была на горке у колхозного двора, за сараем. Кости добывались с «конских моглиц»-(кладбище для животных-местное). Правда, там ещё надо было копнуть лопатой. До сего времени эти ямы сохранились, как напоминание о далёком детстве.

   Да и заработки, за сданные кости для «Сэмэна – онучника», были не большие. Вес сданных ему вещей он оценивал на глазок. Мало платил деньгами. Выдавал какие-то мелочи за сданную макулатуру- шарики, конфеты, заколки для волос, ластики, карандаши, тетрадки. В зимнее время поездки не совершал.  Вскоре он как-то тихо ушёл из жизни. В его семье остались жена, двое сыновей и дочь.

   В одно из воскресений в местной школе были организованы танцы под гармошку. Был уже глубокий вечер. И здесь, кто-то на танцах закричал: -Хата Сэмэна горит!                Бросилась молодёжь через поле на пожар. Горел сарай. Дом, стоящий недалеко от сарая, начали обливать водой, на соломенную крышу дома понесли разные мокрые покрывала. Жара была такая, что с этих мокрых покрывал шёл пар.

    Дом уберегли от пожара. Телефонов тогда в деревне не было, пожарную машину не вызывали. Тушили подручными средствами, кто водой, кто песком. После пожара, на месте сгоревшего сарая, можно было найти медные шарики от сгоревшей проволоки.               

   После пожара всех рассмешила своим рассказом одна женщина, живущая на хуторе. У неё окно в доме было закрыто юбкой (сподныцей-местное) и она под этим окном спала. Её разбудили крики тех, кто бежал на пожар.                Она увидела зарево от пожара на стене и рассказывает: -Людки (люди)! Подняла «сподныцу», а там – «сэмэн» горит!               

   Хохот был на всю округу. Дело в том, что слово «сэмэн» в нашей местности имеет ещё и иносказательный смысл. Это женский интимный орган. Поэтому и был такой смех.

    Часто, среди взрослых, можно было услышать в адрес женщин лёгкого поведения слова: - Что? Уже подняла «сподныцу», а там – «сэмэн» горит?

    По сельским сплетням, поджёг сарая осуществила соседка Семёна, к жене которого подбегал её муж. А может и выдумали. Ночка то тёмная была. Разъехалась семья. Зарос хутор лесом. Пару груш ещё сохранились на этом месте.

    А «Сэмэн горит» -до сих пор живёт в памяти односельчан.