Вася ч. 23

Часть 3

Иван Арнольдович Копейкин был тихим алкоголиком с буйным нравом.
Пил он часто, но до полной потери морального облика никогда не напивался.
Со своим вздорным характером Иван был хорошо знаком, поэтому черту старался не переступать, дабы не допустить чего-нибудь непоправимого, плохо сочетающегося со здоровьем, или даже жизнью.
Однако не пить он не мог.
Много лет назад на него коварно напала депрессия и нанесла травмы несовместимые со сколь-нибудь приличным существованием. Он так и не понял, почему жертвой назначили именно его.
Это был высокий мужчина привлекательной наружности, что только добавляло дополнительных страданий. Приходилось постоянно бороться не на жизнь, а на смерть, отбиваясь от назойливого внимания хорошеньких и не очень, женщин.
Женщин он любил, когда-то давно, а теперь не понимал, что со всем этим делать.
С женой развёлся сразу после нападения, вернее она сама от него сбежала в ужасе, и даже кастрюли не оставила. Детей они завести не успели, чему Иван теперь был только рад.
Иван Арнольдович работал финансовым директором в одной крупной компании, и ненавидел свою работу от всей души. Он ненавидел всё, что было связано с цифрами, финансами, отчётами, планированием и всех, кто там трудился, он тоже ненавидел.
Когда-то он мечтал стать художником, и поэтом тоже мечтал, и композитором, и артистом, и вообще мечтал всерьёз и надолго наследить в истории.
Однако родители творческих порывов как-то совсем не оценили, и отправили отпрыска учиться на экономический, опасаясь, что тот умрёт с голоду, пока будет определяться.
Иван с голоду не умер, он только вздыхал, страдал и маялся.


– Здарова Ваня, чё, небось, один бухаешь, как всегда? – входя в квартиру, сказал Петя.
Он посмотрел на друга и улыбнулся. Северов имел свойство появляться у Ивана именно в тот момент, когда ему было особенно тоскливо.
– Само собой, а тебя жена с поводка отпустила что ли? – хохотнул Иван. – Давай, проходи.
– Моя уехала к тёще, на неделю, и детей забрала, один, как перст, – улыбался тот, – хотела меня утащить, еле отбился.

С Петром Николаевичем Северовым, Иван дружил с детства, они даже поступали в один ВУЗ. Пётр бросил это дело на втором курсе и подался в автомастерскую, решив, что всякие карьеры и финансы, это не про него. Иван хотел было тоже сбежать, но родители заявили, что Ване для этого придётся пройтись по их трупам.
Пётр до сих пор зарабатывал, ремонтируя машины, прекрасно себя чувствовал и не философствовал на тему бессмысленности бытия, а Иван сидел в просторном кабинете и страдал, и маялся.
Они иногда собирались, пили вино и болтали о всяком. Иван немного забывался, и почти забывал страдать.

– Ну, рассказывай, – потребовал Петя, зайдя в комнату и увидев на столе початую бутылку вина.  Он уселся за стол, взял бутылку в руки, покрутил, разглядывая, – Говорил я тебе, Ваня, женился бы ты, что ли. Они конечно занозы ещё те, зато страдать некогда будет. Буквально некогда.
– Шутишь? – Я уже был женат, забыл?
Иван сходил на кухню за стаканом. – Ты вот, как на привязи, оно мне надо? – говорил он, наливая другу.
Пётр взял стакан, понюхал содержимое и быстро выпил. Достал сигареты, закурил.
– Вот сколько тебя знаю, всё не перестаю удивляться, – смотрел на него Петя, – ну какого лешего ты всё маешься? Чего тебе не хватает? Всё есть. И работа, и деньги, и полная свобода, а ты всё страдаешь, как мудак какой-то, чесслово, – рассуждал он.
– Тошно мне, Петя, понимаешь? – по обыкновению начал Иван. – Работа эта, меня убивает, ненавижу. Каждое утро буквально заставляю себя пойти туда, и каждое утро хочется умереть.
Иван вздохнул и закурил.
– Так поменяй её, в чём проблема? – сказал Пётр, – Говорил тебе тыщу раз уже. Однако ты ни-ни, ни с места. Наливай уже, – протянул он стакан.
Тот налил ему до краёв, поставил бутылку и задумался.
Иван много раз порывался сменить работу, но до дела так и не дошло, что-то его всё время останавливало.
– Да какая разница, одна работа, другая, – говорил Иван, – я хотел творчества, искусства, а не это. Поздно мне уже, Петя, не получится теперь стать актёром, например, или художником.
Пётр, подперев голову рукой, сидел и смотрел на друга с сочувствием.
– Думаешь, был бы счастлив?
Иван задумчиво уставился в потолок.
– Уверен, – наконец сказал он, – это тебе не циферки считать, будь они прокляты.
Пётр выпил полный стакан залпом и прилёг на диван.
– А ты посмотри на это с другой стороны, – предложил он, заложив руки за голову – представь, что ты, например актёр, – он сделал паузу, – это тоже работа, и не самая лёгкая. Посмотри вон, то один спился, то другой. Третий вообще повесился. И что, думаешь им легче? Люди прохода не дают, опять же, никакой личной жизни.
– Дураки потому что, – возразил Иван, – как при такой жизни можно страдать? Нет, Петя, у меня было бы иначе, уверен.
– Может быть, Ваня, может быть, – неуверенно сказал Пётр. – Ладно, давай уже о чём-нибудь другом.