Кредит

Великое дело – кредит. К примеру, положили вы глаз на телевизор, большой, шикарный, современный, с переливом красок. И кажется вам, что нет ничего прекрасней. Он ведь такой, телевизор-то, умеет завлечь, как умеет иной жуир девкам голову задурить. А у вас – зубы на полку сложены. Это в фигуральном значении, то есть иносказательно. А по-простому говоря, денег у вас нет на это чудо техники. А хоцца – слов нет! То есть есть, и все они прилагательные.
И вот тут появляется он – Его Величество Кредит. И ты несёшься покупать вожделенный телевизор, высоко подымая колени. А рассчитываешься за телевизор уже потом, замирая от восторга, от полученных зрелищ. Мы видим совсем другой мир, не похожий на тот, что нас окружает каждый день. Уж такие они – зрелища. Это ещё из уроков истории усвоено – народу нужны хлеб и зрелища, чтобы он, то есть народ, оставался под контролем. Можно к этому короткому перечню добавить ещё один – кредит. Потом, правда, выяснится, что для вас телевизор обошёлся дороже, чем проставлено было на его ценнике. И тогда он был для вас недоступным, но, став ещё дороже, вы его смогли приобрести. Если это не парадокс, то что это?
Слышу, нам уже подсказывают – это потребительский кредит, самая востребованная опция в отношениях между народом и государством. Но ведь и государства могут оказывать друг другу подобную «услугу». Проживали мы раньше в государстве – СССР. Это аббревиатура такая. Означает союз социалистических республик. Социализм, это значит плотная работа с социумом, то есть обществом. «Кто не работает, тот не ест», было такое выражение, почти что государственная установка, и нам, то есть народу, приходилось трудиться, и за страх, и за совесть, и «за того парня». И у государства (СССР) завелись денежки. В немалом количестве. Знаете, что такое сверхдержава? Это вовсе не то государство, которое может завалить и себя, и других новыми технологиями, товарами и услугами категории «Хай-Тэк», а то, которое влияет на другие государства, а они ему отказать «не моги», так как целиком и полностью зависят от него, от предоставляемых тем кредитов. СССР в шестидесятые годы оказывал помощь десяткам государств Африки, Азии и даже Америки, правда – Центральной. Но и Северной тоже, самому её оплоту, то есть США. Конечно, не самому государству, а её коммунистической партии и лидеру – Гэсу Холлу (если нам память не изменяет). А таким государствам, как Куба, Вьетнам, Монголия, помощь оказывалась постоянно, а в ответ от них требовалась любовь и поддержка. Кстати сказать, такой же сверхдержавой были и США, а теперь на это «звание» претендует и Китай. А ведь всё начинается с Кредита.
Живёте вы тесно, «семья-то большая, да два человека всего мужиков-то, отец мой да я», - писал поэт жалобы наших людей на недостачу жилья. Много ли наработаешь, если «львиную долю» забирает государство, чтобы иметь статус сверхдержавы. Правда, вспоминая о том, что оно всё же социалистическое (одно из «С» именно так расшифровывалось), жильё своим гражданам строило. Даже в Конституции была такая статья – «право на жильё». Правда, не всем, потому как квартирный вопрос долгое время мучил россиян, а Михаил Булгаков как-то заметил, что квартирный вопрос испортил москвичей. Верно, с тех пор они и ходят – порченными. (Это мы так пошутили неостроумно и просим против нас уголовного дела не заводить, если можно). Потом социализм как-то самоустранился, и проблема жилья стала назревать. Зреет проблема, зреет, а потом ка-а-к… Не правда ли, отличное начало для анекдота?
М-да …
И тут появляется Он. То есть Кредит. Теперь он уже называется Ипотечный. Фамилия у него такая. И несёт он с собой мешок денег. Солидный мешок. Неподъёмный. Как раз на квартиру. И въезжаете вы в новые хоромы. Или не совсем в новые. Это уже называется «вторичное жильё». Но вам-то надо жить где-то. Народонаселение повышать. Не под открытым же небом? Дождиком спину мочит, да и соседи пристально наблюдают, кому надоело в телевизор, приобретённый в кредит, пялиться. Вот вы и въезжаете к собственное жильё, как ухарь- купец на ярмарку, под гармошку и крики: «Горько»!
Но почему же – горько-то?
Давайте посчитаем. Стоимость квартиры, первичной или вторичной, составляет сумму, равную «икс». Банковский кредит на эту сумму возвращается с условием процента. За те годы, что вам придётся эту сумму выплачивать, условный «икс» удваивается. А может даже и утроиться, если вам не повезёт в срок расплатиться. Скажем вам по секрету, по очень большому секрету, что банковский бизнес очень прибылен (по непроверенным слухам зарплата Германа Грефа, глава Сбербанка – где-то два миллиона рублей, в день, но мы в эти инсинуации не верим, категорически не верим, потому как такого просто не может быть, по всем нравственным категориям). Почти так же, как торговля оружием или алкоголем. Правда, то же самое раньше говорили про торговлю сырьём (нефтью, газом, лесом, алюминием), но хозяева этих Бизнесов научились оставлять всю прибыль себе, а убыль пытаются сбросить на баланс  государства. Так что государству приходится держать ухо востро и дружить с банками, которые много чего могут придумать (кроме кредитов). У Остапа Бендера было «в загашнике» 400 сравнительно честных способа отъёмам денег у населения. Два талантливых автора, Ильф и Петров (мы не говорим о Валентине Катаеве, который и придумал сюжет «Двенадцати стульев») рассказали нам воистину увлекательнейшую историю, но куда подевался список тех «четырёхсот способов» так и остался в забвении. А нам почему-то кажется, что именно по этому списку и развиваются отношения народа и шалуна- государства.
Каких только кредитов нет. Потребительский, ипотечный, международный. Ах да – автомобильный. Анекдот – к 2020-му году каждая российская семья будет проживать в своём отдельном автомобиле. Если у вас что-то там не срастётся (к примеру – нога), и вы больше не сможете работать и выплачивать кредит, то квартиру, уже почти вашу, банк у вас вправе изъять и устроить в этой квартире маленький филиал- офис этого самого банка. Вы ещё потом там за квартиру платить будете. Нет квартиры? Ах да … Тогда за автомобиль. За него легче выплатить. И жить потом в нём. Правда, помните, что надо ещё платить налог на собственность. Движимую, недвижимую и ту, которую для вас придумают.
Кредит вексельный. Банковский. Какой там ещё? А вообще, что это такое кредит?
Смотрим в умном словаре и видим там латинское слово «creditum», то есть «ссуда», от которого имеется производное – «credo», то есть «верю» и даже «доверяю». И сразу вспоминается ещё про один кредит – доверия. Что же это такой - кредит доверия?
До сих пор мы говорили о вещах сугубо материалистических. Это так и называется – материальные средства. Даже матёрые бандиты, убивая друг друга (вдумайтесь в смысл этого выражения – «убивая друг друга» («скажи мне кто твой друг, и я скажу, какая судьба тебя ожидает»)), говорили, глядя в мутнеющие глаза трупа: «ничего личного, только бизнес». Бизнес – вещь серьёзная. А иногда и – суровая. А вот доверие? Это абстрактное понятие. Смотрим в том же умном словаре, где найдётся растолкование каждого слова. Или почти каждого. Нет там доверия. Есть доверенное лицо, доверенность, доверительное управление. Ага. Уже ближе.
Вспомнилось вдруг выражение – «доверяй, но проверяй». Это почти что кредо ЧК-НКВД-КГБ. Они доверяли, но потом проверяли и – бывало - расстреливали. Сколько их там было, обречённых (слово-то какое интересное, символическое) доверием. Ягода, Ежов, Берия. Да много там было. Имя им – легион. Вернёмся к доверию.
«Говорят: должно на свете, всё меняться непременно. Это вы ещё из школы вынесли», – пел в своё время душка Боярский (сейчас он уже не такой, а песня называется «В нашем дворе»). А причём тут это? А это мы так, деликатно, подводим вас к следующей теме размышлений.
Великое дело – Выборы. Точно так же мы назвали и Кредит. И в самом деле, это универсальные инструменты  развития общества. Общество образовывает государство, а оно, в свою очередь управляется властью. Вообще-то, если правильно, то имеется власть законодательная, исполнительная, судебная. Что там ещё? Четвёртая власть – независимая пресса. Но бывает и просто Власть, которая заменяет собой власти прежние, переводя их в разряд побочных (то есть - побоку их). Но сначала всё же – Выборы. Если власть легитимна, или делает вид, что легитимна, то, значит, были какие-то там выборы. «Выборами» они становятся уже потом, когда Власть считает, что она слишком хороша, чтобы переизбираться. Так вот выборы – это и есть кредит доверия.
Народ выдаёт власти Кредит доверия. Теперь он хочет получить с этого кредита проценты – то самое благополучие, которое обильно и щедро обещают заёмщики. Обычно в обещаниях не принято стесняться. Помните, женщины, какие обещания вам давали ваши женихи, будущие мужья? Наверное – о-го-го! Как было раньше – «Домострой». Никто никому ничего не обещал. За волосья и, по велению барина или родителей – к батюшке, под венец. Дальше – стерпится- слюбится, а не слюбится, так все так живут. Раз бьёт, значит любит. А если эти отношения перенести в масштаб государства, то получается – монархия, самодержавие, угодное богу, то есть РПЦ. Ах, как хочется некоторым всё это взад вернуть. Уже и название есть – Святая Русь. Но это – в прошлом … Или – в будущем? Пока ещё не сейчас. Сейчас ещё демократия, какую мы хотим видеть.
Всё это держится на кредите доверия. Как это выглядит? Выдали власти кредит. И она (гарант) начинает управлять. Хорошо ли, плохо ли, это нам в подробностях расскажут представители власти четвёртой (которая будто бы не побоку). Ладно, прошло назначенное время, установленное Конституцией. И снова – Выборы. Если народу всё хорошо, то кредит доверия продляется. «Корабль плывёт» (фильм такой есть у Феллини). Но нет ничего совершенного. Любой человек (если это не Бог) совершает ошибку, или приближает к себе людей преданных, но малокомпетентных, которые эти ошибки уже совершают легко и даже играючи («что наша жизнь – игра»). Что уж тут говорить про близких людей, про любимых («любовь зла, полюбишь и козла»). Но терпеть-то приходится уже слишком многим.
«Нет, Киса, ничего вечного, – говорил Остап Бендер, которого мы уже вспоминали, Воробьянинову, – кроме «вечных перьев», которые тоже отнюдь не вечны. Это мы к тому, что и второй срок кредита доверия приходит к завершению. А ведь со стороны видны все огрехи, все недоработки, умные (ушлые) люди видят, как надо-то делать. Для этого и устроены Выборы. Как там Шекспир говорил про всё это: «мавр своё дело сделал, мавр может уйти». Не про это говорил? Но ведь как подходит – мама дорогая!
Приходит (теоретически) новый человек и исправляет наделанные ошибки. А за ним, за его действиями зорко наблюдают в четыре глаза, упомянутые нами власти. Это вроде бы так подразумевается.
Но может быть – вы не поверите! – что Власть не захочет «тёплого места» уступать другим. Такого не может быть, слишком серьёзные институты этим занимаются, но мы можем всё это прикинуть чисто теоретически. Кредит доверия взят, но его не захотели отдавать («если нельзя, но очень хочется, то можно» - чем не поправка к соответствующей статье Конституции?). Что там бывают, когда кредиты не отдают? Честно говоря, не знаем, так как свои-то обязательства мы стараемся исполнять. Что такое честный человек? Что такое – честь? Это что-то дореволюционное. Почти уже и забытое. Ах да, чуть не забыли – «честь мундира». Это когда о наделанных делишках (шалостях, преступлениях – выберете понятие, какое вам больше по сердцу) рассказывать нельзя, чтобы вас не обвинили в оскорблении чувств корпорации. А про честь и позабыли уже, равно как и про культуру, про которую мы не так давно поминали («Культура как основополагающий принцип для национальной идеи»).
Что уж тут сделаешь? Насилу мил не будешь. На пьяном шапку не поправишь. Александр Исаевич Солженицын обожал пословицы русского народа, и соответствующей словарь Владимира Даля был его настольной книгой. Так что же сказать про кредит доверия? Если одни кредиты отдавать не спешат, то, как они думают получить другие кредиты? Ведь народу много, он закредитован, а тут ещё министр экономики, господин Орешкин установку даёт, что «мыльный пузырь» кредитов скоро лопнет, похоронив под собой экономику, и чуть ли не государство. Может господин Орешкин что-то знает, чего знать нам не следует, ибо «многие знания есть многие печали».
А нам ли жить в печали, говорил герой одной комедии из славных советских времён!