Степной ковыль Гл. 16

Гл.16


Василий поддерживал мать, когда они поднимались по порожкам, чтобы зайти в дом. Всё-таки она несла Никитку.

-   Получается, ты гулял с нею всё это время? - с дрожью в голосе спросила Катерина. - Вы всех обманывали, Василёк. Ладно она, ещё сама дитё, но ты-то!... Вась, а если бы тебя посадили, что тогда? Ты обо мне подумал?

-   Думал, мама. Я не трогал Лиду до самого её совершеннолетия. Клянусь тебе! Да и было у нас всего один раз. И вот результат. - он дёрнул подбородком в сторону Никитки, мирно сидящего у бабушки на руках.

Катерина немного помолчала.

-   Василёк, а зачем Лида столько много игрушек дала и одежды? Она же сегодня за ним придёт, как я понимаю, вечером? И если честно, то меня интересуют ваши дальнейшие отношения. Вы сходиться будете?

-   Так много всего Лида оставила потому, что нам, видимо, придётся сидеть с малышом несколько недель.

Катерина охнула и испуганно уставилась на сына.

-   Мам, у Лиды сильнейшее нервное расстройство. Надеюсь, причину не надо объяснять... Она уезжает завтра в Подмосковье, ей посоветовали, потому что там врач есть хороший. О наших отношениях и я пока ничего не знаю. Вот вернётся Лида, тогда и будем решать. Но тебе, как матери, я признаюсь: если Лида не против, то я женюсь на ней. У нас же ребёнок, мам.

-   Понятно. - у Катерины на глаза навернулись слёзы.

-   Мам, ну чего ты? Разве ты не рада внуку?

-   Да рада я, рада... Считай, что от этого и плачу. Но как-то всё это не по-человечьи, сынок.

-   Что поделаешь, если мне пришлось влюбиться в малолетку. Потому и не по-человечьи. Мам, я вот о чём хотел поговорить с тобой. Я ведь работаю, а значит, нянчить Никитку тебе придётся. Как ты, справишься? Только не волнуйся, если тебе здоровье не позволяет, то я найму ему няньку, деньги-то есть.

-   Нет-нет, сынок, никаких нянек. Думаю, что сама справлюсь. Хорошо, хоть мальчик уже не грудной, а так бы много было проблем.

-   Лида сказала, что он всё уже кушает. Мам, ему год исполнится через полтора месяца, он скоро пойдёт.

Прошёл месяц, за ним и второй. Никитка уже ни то, что ходить, но и бегать пытался, но Лида всё не появлялась.
Катерина начала беспокоиться, уж не случилось ли чего с нею в дороге? С этой целью она послала сына к Соне Лазаревой, может она в курсе, что там и как? Лида, действительно, присылала письмо подруге, где написала, будто с лечением не так просто, за неделю-другую не добиться желаемого результата, потому она задержится в Подмосковье на полгода, а то и больше.

Василий, узнав подробности, немного расстроился, ведь он так ждал Лиду, чтобы объясниться с нею и зажить новой счастливой жизнью. Но потом сам себя успокоил, ему же лучше, а также их ребёнку, если мама будет здравым и полноценным человеком.

"Ладно, подождём." - подумал он. А вот за свою родительницу он переживал. Парень видел, как ей не просто с ребёнком, но ведь она тоже себя успокаивала, что скоро Лида возвратится, а Лида хоть бы через год приехала. Такое матери тяжело будет воспринять. Это ещё повезло, что Никитка спокойный мальчонка. Плачет совсем мало, когда ударится или, если упадёт, а так, всегда мирно играет в игрушки, кушает без капризов и звонко хохочет, потому что на слёзы ему смотреть надоело. Малышу очень плохо отражалось на его маленьком сердечке, когда плакала мама, это было мучительное для него время.

Но всё равно, ребёнок есть ребёнок. Его надо вовремя покормить, переодеть, одной стирки сколько! Ему необходимо приготовить отдельную еду, погулять с ним на свежем воздухе, развлечь, если начинает тихонько хандрить. В общем, дети для молодости, а для среднего и пожилого возраста, это уже подвиг. Попробуй, догони его, когда он, смеясь, бежит прямо на трассу под машины?! Или под железные качели на детской площадке, когда кто-то на них раскачивается. Везде нужен глаз да глаз.
Но Катерина и слова против не сказала, она понимала, что это их крест и им его нести. Снова наотрез отказалась от няньки, единственное, что её не устраивало, это то, что Никитка не посещает садик.

-   Сынок, конечно, наш мальчонка не помрёт, если ни разу не сходит в садик. Но ты сам знаешь, что это нужно для общего развития. Там они и читают, и рисуют, и лепят все вместе. Воспитатель обучает их цифрам и буквам, а что я смогу ему дать?

-   Ты ему дашь ещё больше - свою любовь и заботу. Мам, а как я рос без всяких яселек? Ничего, нормально?

-   Василёк, тогда время было другое, а сейчас нужно не отставать, а идти в ногу, с этим самым временем.

-   В общем так. Мам, давай не будем заранее загадывать, а когда явится Лида назад, то с ней и посоветуемся.

-   Ой, не нравится мне всё это, сынок, никак не нравится.

Василий лишь тяжко вздохнул. Ему сейчас хотелось уйти в степь и побыть там несколько часов, чтобы от свежего, пахнущего травами и ковылем воздуха, прояснилась его голова. А то мысли все спутались, одна на другую наскакивает, а умное решение никак не приходит. Он осознавал, отчего горечь на душе у матери, его тоже настораживала сложившаяся ситуация. Любая женщина страдает, если её постигла разлука с ребёнком, а у Лиды всё происходит так, вроде она с соседкой попрощалась, а не с собственным сынишкой. Такое не должно быть. Когда уезжала Лида, то Василий был на седьмом небе, он представлял их будущее, строил кое-какие планы, то нынче он вновь пригорюнился и только Никитка придавал ему жизненный тонус, чтобы насовсем не расклеиться.

Чтобы отвлечься, он стал вспоминать любимую степь, сколько она хранит признаний, разочарований, восторга и измен, которых не знала ни одна самая досужая сплетница в деревне. Василий улыбнулся. Однажды дед Игнат поведал ему кое-какую историю, связанную с ковылем. Местную дивчину, по имени Даша, отец не пускал на улицу. Потому что она стала встречаться с парнем из бедной семьи, а он пророчил ей в мужья богатого и зажиточного. Правда, тот постарше от дивчины, но разве в этом дело? Главное - пристроить дочурку. А дочурка без памяти любила своего Фёдора, она готова была идти с ним на край света. И вот однажды, когда отец на всю ночь завернул к куму, браги попить, она воспользовалась этим и убежала через окошко на свидание.

Молодые удалились в ковыли, не подозревая, что в двух шагах от них отдыхает её батька, который выпил лишку и не дошёл до двора. В степи промолчал, а дома он всыпал хороший нагоняй своей дочери, говорит, мол, хорошо, что у вас дальше обжимок дело не зашло, а то обоих бы убил на месте.

Потом началась война. Мало кто вернулся живым в Загорную. Богач, за кого отец собирался отдать свою Дашку, погиб ещё в сорок первом, как и многие другие, только в разные годы. А тот юноша, нелюбимый ворчливым родителем, как раз вернулся целым и невредимым. Вокруг девчат - выбирай любую. За четыре года подросли даже те, кто под стол пешком ходил. Вот отец Дашутки и призадумался, а вскоре чуть ли не в ножки кланялся тому солдатику, дабы Дашку посватал. Если, конечно, Фёдор не разлюбил её. Солдат не разлюбил и свадьбу гуляли всей деревней. Вот такая недолга.

А однажды местный мужик наварил самогону на свадьбу своего сына. Да такого крепкого, что почти все гости периодически удалились в ковыли, чтобы проспаться и хоть немного прийти в себя. Причём каждый из них, даже не догадывался о присутствии рядом других, с этой же гулянки. Последний из них, так самый умный, пришагал сюда с сумкой вина, вот утром было удивление увидеть друг друга в ковылях! И вино пришлось к стати, как раз на опохмелку.

Ещё дед рассказывал, что раньше в ковылях змей было полно, но всё равно влюблённые сюда наведывались. Как-то и не было случаев, чтобы они людей кусали, а вот козам и телятам доставалось, много животных погибло от змеиных укусов.
Но неожиданно в степи появилось множество ёжиков, наверное, за змеями прибежали. Они питаются ими. Так после того случая больше никто гадюк тут и не видел, редкий случай и то, далеко-далеко в степи.

Тогда Игнат и про ёжика вспомнил историю, раз заговорил о них.
Парень любил девушку, а она отдавала предпочтение другому. Бедолага следил за нею, когда она прогуливалась со своим милёнком. Как-то он спрятался за куст и присел, а потом как заорёт, потому что уселся-то он на ёжика. А жених от страха - возьми да в штаны наложи. Поэтому девушка вернулась к тому, кто за нею следил. Не зря хлопец орал...

Ещё, когда Игнат был пацаном безусым, в их деревне жил один дед, ну просто с очень большим чувством юмора. Как-то он спрятал самогонку от своей бабки, чтоб не вылила. А спрятал в ковылях. Собрались вечером мужики на определённой лавочке и замыслили выпить в выходной день. Пуще всех настаивал Витька Ворон, у него аж руки тряслись. Дед и говорит ему, мол, я припрятал в степи, иди, коли хочешь поправить здоровье, и нам принеси.

-   Я нынче полдня за своей тёлкой гонялся, так ноги аж гудят. А ты помладше меня, так что, не обессудь, Витяша.

-   Алексеич, я вроде как и не против, но ты, наверное, далеко припрятал? Весь день буду искать.

-   Не, Витёк, так близко, что палкой можно докинуть.

А у Витяши нету желания идти, тянет время, чтобы это кто-то за него сделал.

-   А хорошая ли нынче самогонка у тебя удалась? Стоит ли сапоги бить по степи?

-   Сукин ты кот, Витька! Рот пополоскай после этих слов. Когда у меня плохая получалась? Самогоночка что надо! Такой запах, что хочется воздух исть.

-   Да ладно, Алексеич, не важничай. Был случай, когда водка у тебя не получилась.

-   Единственный разочек, но не надо об этом извещать из каждого утюга. У всех свои тараканы за печкой, но я, Витяша, всё никак не могу привыкнуть, что ты в конце каждого предложения всегда глаза к переносице сводишь. И тогда ты становишься похожим на бегемота.

-   А что, бегемоты тоже так делают?

-   Поторопись, Витяша, поторопись. Да потом выпьем за бедных бегемотов, чтобы они никогда глаза к переносице не сводили, как это делаешь ты.

Дед Игнат говорил, будто он с друзьями специально садились на лавочку, чтобы не далеко от этого смешного Степана Алексеевича. Так потом смеялись до упаду. Есть же люди такие, с которыми везде интересно: и на работе, и на досуге.

Как-то они с Лидой поспорили. Василий утверждал, что если даже ей исполнится восемнадцать, то её родители всё равно не дадут им пожениться.

-   Почему? - возмутилась Лида. - Ты моих родителей считаешь за плохих людей, так ведь?

-   Ни то, чтобы... Но они меня "педофилом" обозвали. Это жестоко. И в милицию грозились написать.

-   А ты бы не написал, если бы такой как ты, обхаживал твою четырнадцатилетнюю доченьку? - вскинулась Лида.

-   Ты это к чему?

-   Нет, ты не уходи от ответа. Представь, что я твоя дочь, а кто-то с ней любовь крутит. Как бы ты поступил, Васенька?

-   Не знаю. У меня нет такой дочери.

-   Вот то-то и оно. Не суди, пока сам не окажешься в этой шкуре. По существу они правы, Вась.

-   То есть ты тоже считаешь меня педофилом?

-   Нет, я не считаю. Мы с тобой не спали. Но то, что ты меня целуешь и обнимаешь, это уже неправильно.

-   Тогда давай расстанемся?! - вскричал юноша. - Ну-ка, напряги память, кто первый к кому подкатил: я к тебе или ты ко мне?

-   Да что ты злишься, я же не упрекаю тебя, просто пытаюсь объяснить, что любые родители, на месте моих, поступили бы точно также. 

"А теперь и некому нам запрещать, родители Лиды погибли. Но мы всё никак не сойдёмся, постоянно нам что-то мешает." - подумал Василий.