Джек-пот Купальской ночи

Когда что-то идёт не так, то это сказывается на всём. Сегодня даже рыба не хотела клевать. Хотя казалось всё было идеально для рыбалки. И погода и место прикормленное и черви жирные и крючки хорошие. Хотя, чёрт с ней с этой рыбалкой. Мать и так ворчала на него, что какого лиха он прётся туда, когда ещё с прошлого раза карасей в морозилке была куча.
Это маме можно отмахнувшись сказать, что не спится так лучше пойдёт на озере порыбачит, себе же не соврёшь. Ему просто безумно хотелось выйти из душного дома, побыть одному и попытаться разобраться во всей чехарде, что творилась в его голове…
А подумать было над чем… Ему было уже почти 30 лет. И мать все чаще закидывала удочку, когда же он уже жениться. Что вон у его друзей не только жёны уже, а и дети бегают. А он все ни как не найдёт себе девочку или уж ладно, женщину какую. Да только чем больше он смотрел на друзей, на то как они женятся, а через год разводятся тем меньше ему хотелось следовать их примеру.
Да и девочки как то не особо жаловали его. Ну да, далёк от красавчиков, хотя и не урод, собственно. Так, очень среднестатистический. Увидев в толпе не запомнишь. Телосложение тоже так, не атлета, сухое и жилистое. Да и с его работой другим быть было сложно. Только что рост не подкачал, почти 190 см, ну или если быть честным 185, что тоже было не плохо. Но девочкам этого было мало. Молчаливый по натуре, он предпочитал слушать и смотреть, а не убалтывать и разводить на все чего хотелось молодому парню.
Что уж скрывать от себя. Да он хотел жарких объятий и поцелуев и всего что могло дать женское тело. Да только в его романах как-то не доходило до этого. Да и какие там романы. Так, несколько девчёнок за, стыдно сказать, 10 лет после армии. Встречи не о чем. Деньгами сорить ему было с его зарплаты нечем, красноречием он не обладал, да и скромность натуры не давала распускать руки и лапать женские прелести. Если только иногда выпив слегка лишнего, но не будешь же всякий раз напиваться ради этого. Впрочем, последнее время даже выпив он уже не стремился что-то изменить. Да и какое в этом удовольствие наклюкавшись просто перепихнуться, а потом разгребать последствия произошедшего, как это было с некоторыми из его приятелей. В монастырь податься что ли, — усмехнулся он своим мыслям. И тут же ответил себе — ага, в женский...
В прочем он уже привык к этому. Работа, дом, рыбалка. Редкие вылазки куда-нибудь в бар в соседнем посёлке или в местный клуб. И даже не ради того что бы кого то найти, а так просто пройтись. Выпить с кем из знакомых да назад домой. Да и девчонок не замужних в их посёлке подходящих ему по возрасту считай ни осталось. Были конечно несколько разведённых с детьми, но как-то не тянуло его к ним, а с другой стороны даже они не замечали его. Ну и черт с ними всеми, — решил он про себя. — Лучше уж быть одному, чем вон как лучший друг год побыв счастливым неожиданно для всех развёлся и теперь мотался по зарабаткам, что бы платить алименты. Спасибо, не хочу!
Всё это было так. Но в тоже время уже совсем по другому, поэтому он сидел сейчас на озере и тупо смотрел на поплавок который похоже тоже завис, как и он.
Впрочем, ведь ничего так и не случилось. Или случилось. Только не с телом, а с душой. И от этого, особенно вначале, хотелось или напиться, или ещё раз напиться, чтобы не думать, ни чувствовать, ни вспоминать. Да только стоило ему закрыть глаза или попытаться уснуть, как память возвращала его в тот Купальский вечер, а точнее ночь где была она.
Впервые он её увидел два года назад. Он тогда пил с Кирюхой пиво сидя за старой школой, а она шла с Катей Воробьёвой. Красивая, не приступная и в то же время совершенно простая и открытая. Он запомнил её. Да и как не запомнить. Тогда он даже себе удивился, что вклинился в их разговор. Стал ей рассказывать старую легенду о озере возле его дома, а она неожиданно подхватила её и даже дополнила некоторыми фактами.
Потом была дискотека. Она танцевала в кругу с девчонками. И столько энергии и упоения танцем было в ней что этим было невозможно ни восхищаться. Он попытался вписаться к ним, но тогда его кто-то увлёк в другую сторону. Да и Кирюха был рядом с ней, а значит шансов ноль.
  В тот раз внезапно окончившаяся дискотека оставила у всех чувство неудовлетворения. И народ не желал расходиться.  Она тоже стояла с Катей и его другом.
Трезвости в нём было мало, как и красноречия, которым обладал Кирюха. Впрочем, Киря мог и не говорить даже ничего. Девчонки липли на него как мухи на мёд. Может именно хмель и позволил ему тогда подойти к ним почти в плотную. И неожиданно он понял — Кирюха промахнулся. Не она, а он влип!
— «Акела, промахнулся! Акела, промахнулся! Акела, промахнулся! Акела, промахнулся! Акела, промахнулся!» — глядя на Кирюху произнёс он дурашливо.
Его пламенный монолог никто не понял. Даже Кирюха знающий его ещё со школы, лишь недоумённо глянул в его сторону. Типо ну, что взять с пьяного. Ну что-же пьяный, так пьяный растянув губы в улыбке решил он. Хотя, все что он выпил, уже давно почти выветрилось с его головы.
И уж раз «Акела промахнулся», то о нем и говорить было нечего. Впрочем, он даже и не пытался. Просто она была в этот момент центром притяжения.
Только летом утро неумолимо… Им всем было в разные стороны. И почему-то это радовало. Ну хотя бы потому, что и не Кире и не ему было с ней ни по пути…
Вспоминал ли он её потом в течение года… Нет. Точнее не так. Просто помнил. Где-то там, в глубине души. Ну и когда хотел позлить Кирюху.
— «Акела, промахнулся!» — произносил он, когда друга настигала неудача в чём ни будь.
— Чего ты Шурик заладил, «Акела промахнулся!» «Акела промахнулся!»  С каких это пор я стал Акелой? — ворчал Кирюха.
Но объяснять ни хотелось. Да и нечего в общем то было объяснять.
 Осень, зима, весна и первый день месяц лета прошли не зависимо от того, что происходило в жизни. Да и происходило ли...
На следующий год она вновь появилась на празднике. Весёлая и озорная.
— Вау, какие люди! — широко раскрывая объятия радостно завопил Кирюха.
— Привет, привет! Рада вас видеть! — произнесла она, позволяя себя обнять, мазнув по их компании взглядом, лишь на мгновение остановившись на его лице, но понятное дело не узнав.
— Ты куда направляешься? — поинтересовался Кирюха.
— Да так… Я вернусь. Главное ты не исчезай! — улыбнулась она и выскользнув из рук Кири скрылась в толпе.
«Промахнулся ли Акела…» — промелькнула странная мысль и исчезла.
Вечер по сути ещё только начинался. Ближе к колонкам из которых звучала музыка было многолюдно. Кто-то танцевал, кто-то просто дурачился. Народ радовался встрече. Ведь вот так собирались и правда очень редко. И можно было увидеть тех, с кем не сталкивался весь год. Тот же Кирюха был последнее время не частый гость в их посёлке и его туд-же обступили со всех сторон.
Она подошла к их компании никем не замеченной и потянула Кирюху на себя за рукав куртки. Тот недоуменно оглянулся и тут-же походу забыл, о чем только, что спорил с парнями.
«Что-же можно только порадоваться за Акелу», — усмехнулся про себя Шура.
Однако дальше события стали развиваться весьма неожиданно. Харизма Кирюхи сыграла с ним злую шутку.  Местные девчонки были не довольны, что незнакомка полностью завладела их любимчиком. Да и он не отходил от неё, даже не стреляя глазами по сторонам, как делал это обычно. И вот Кирюху почти силой вырывают из танца с ней. Не понятно на что рассчитывали девчонки, но она лишь сверкнула своими глазами и рассмеялась на агрессивные действие Насти, которая была зачинщицей этой разборки. С лёгкостью отпустила ладонь Кири и перешла в другой круг где в месте с девчонками танцевал и он. Настя попыталась и в этом кругу что-то предъявить, но здесь уже не выдержал он и остановил мелкую задиру.
— А чего она к нему прилипла? У Кирюхи вообще-то жена тут! — недовольно махая руками произнесла Настя, когда он оттеснил её в сторону.
— Она здесь в гостях у Воробьёвой. А жена Кири уже больше года ему как бывшая! Да и ты Настя вроде, как не из министерства нравов, так что иди танцуй, — от такой не привычно длинной тирады из его уст, Настя как-то сникла и исчезла.
Да только ей, как он понял потом, было это глубоко безразлично. Она искала не парня на вечер, а просто того, с кем можно хорошо потанцевать.
Теперь она танцевала в их круге. Танцевала с ним. Танцевала глядя на него, дразня взглядом и не давая остановиться. Отпуская его ладонь только для того что бы вновь перехватить другой рукой двигаясь вокруг него и заставляя его двигаться вокруг неё. Её несла музыка. В медленном танце она закрывала глаза и двигалась в такт музыке. От её доверчивой близости кружилась голова.
— Ты такая… — не сдержав эмоций выдохнул он.
— Какая? — подняв на него глаза спросила она.
— Классная!
Она улыбнулась без тени кокетства.
— Просто, для меня есть здесь и сейчас! И не важно, сколько мне и что ты для меня ещё мальчик...
— Так уж и мальчик… — с наигранным недовольством произнёс он.
— Ну, когда я уже в клубе танцевала, ты ещё под стол ходил…
— И что с того?
— Да ничего. Просто прикольно, — произнесла она задумчиво.
— Какая же ты глупышка, — вложив всю нежность отозвался он, прижимая её стройное тело к себе.
— Ага, ночью все кошки серы! — произнесла она, выскальзывая из его рук и уходя в танец под сменившуюся быструю мелодию.
Так они и танцевали. Даже поучаствовали в каком-то конкурсе, правда проиграли. Впрочем, это никого не огорчило. Она смеялась и кажется не знала усталости.
Он напомнил ей о их первой встрече, однако она помнила только рассказанную им легенду, удивившись, что её рассказал он. Ну да, так случалось уже. Его харизматичного друга помнили все, а что касалось его —  не удосуживались запомнить даже имени. Но в этот раз данный факт его не обидел. Да и с чего ему обижаться на девчонку которая бывает здесь раз в год. Да и как оказалось она была на 10 лет старше чем он думал и прилично старше его. В посёлок же она приезжала как сама выражалась, оторваться от всего, вновь побыть семнадцатилетней и натанцеваться до упаду. И нужно сказать в тот вечер она его перетанцевала.
Умирая от жажды он отошел найти у кого глоток воды или пива, а когда вернулся, она исчезла с танцплощадки, как и её подружка. В какую сторону она ушла спросить было не у кого. Покрутившись ещё некоторое время на танцевальной площадке, он понял, что его здесь ничего больше не интересует. Решив пойти домой, он даже прошёл мимо дома Воробьёвой, но и там никого не было.
Небо светлело. Короткая летняя ночь подходила к своему логическому концу. А Серая Кошка растворилась, словно её и не было. Растворилась что бы вновь появиться ровно через год.
О том, что она приехала он узнал раньше, чем увидел. Рассказал старший сын Кати Воробьёвой, Толик. Когда же она появилась, как раз идя к дому Воробьёвой он узнал её сразу.  Всё такая же красивая, стройная, улыбающаяся, Серая Кошка. Она же, скользнула по нему взглядом похоже даже не вспомнила. В глубине души стало как-то досадно. Пробежав глазами по лицам и не найдя желаемого уточнив у Толика, где его мама пошла дальше. Вернулась она уже вместе с Воробьёвой.
— Шура, а где твой друг? — спросила Катя, обращаясь к нему.
— Который?
— Кирюха.
— На России. Работает.
— И что не приехал даже на праздник? — задала следующий вопрос Воробьева.
Он лишь пожал плечами и развёл в стороны руки.
— Ну ладно. Сидите. Мы дальше пойдём. Себе местечко найдём, посидим, — произнесла Воробьёва и они ушли в сторону старой школы.
Он нашёл их через час на площади где уже во всю шли танцы. И надо сказать она была рада его появлению. Или ему хотелось в это верить. Впрочем, не важно. Есть здесь и сейчас, — как когда-то сказала она. А сейчас она танцевала с ним, и он был этому рад.
И всё же, все перебирая в памяти все эти моменты он не мог найти ответ на вопрос, когда она поселилась в его душе. Зато точно знал, когда продал бы из-за неё свою душу дьяволу...
А потом были танцы. И она была только его. Вначале они танцевали, как всегда прикалываясь и кружась вокруг друг друга. Пока на медляке она не прикрыла глаза и не стала скользить по его телу сводя с ума. Нет она не делала ничего такого, хотя у него было чувство, что она обвивает его словно лиана. Не давая расслабится ни на минуту. Да и потом она уже не отпускала его рук, которые не позволяли ей упасть после очередного поворота или выпада, почти не открывала глаз кружась в танце, полностью доверившись ему. Изгибаясь и двигаясь в такт музыке. В ней бурлила бешеная энергия. От колец на её пальцах саднило руки, но ему было на это плевать. Важно было только то, что она была с ним.
Её тело будило в нем желание. И похоже она отлично это понимала двигаясь все более раскованно. Прижимаясь к нему спиной и позволяя почувствовать все её изгибы. Или опрокидываясь на его руке подставляя его взгляду возможность  скользить по груди которая явственно вырисовывалась под обтягивающей блузкой и обнажая край живота. Но в то же время её глаза были закрыты, и откуда знать кого она представляла рядом. Этого он знать не мог. Но да и пусть. Главное, что она была в его руках. В его!
Не известно сколько бы они ещё танцевали если бы ни жажда и её подруга решившая идти домой. Глянув на них, она открестилась от их провожания, и они пошли искать колонку, чтобы попить.
Вот тогда и случилось то, чего он никак не ждал, но на донышке души желал больше всего.
Вода была прохладной и освежающей. Сделав после неё несколько глотков, он выпрямился, обнял её за талию, чтобы идти дальше, но ей губы оказались в опасной близости. Судорожно выдохнув он посмотрел на неё. Прикрытые глаза и такие манящие губы. Он все ещё пытался сохранить остатки самообладания, когда она сама потянулась к нему выбив этим движением все мысли из головы. Темнота, уединение места, её близость больше не оставляли сил противится желанию. Поцелуй был обжигающий, и требовательный. Или как говорят, крышесносный.
 Её податливое тело заставило жар, что был сконцентрирован у него только в одном месте растечься горячей лавой по всему телу. Он смял её губы яростным поцелуем, больше не сдерживая себя. Может он и мог бы быть нежным, но не в этот момент. Казалось только и ждала этого. Не сколько ни испугавшись его напора. Скорее даже наоборот. От возбуждения прогнулась подставляя ему для поцелуя шею и не скрытую блузкой часть груди.
Как они оказались стоящими возле стены здания он не помнил. Лишь её тело, полыхающее пожаром и сжигающего его целиком. Это было чистое безумие. Она была словно изголодавшаяся по ласке кошка. Рвущая, на части его тело и душу. Стоны вырывающийся из её груди лишали разума. Голодные поцелуи, рвущие его губы в клочья. Но ему было на это плевать. Задыхаясь от возбуждения она словно пыталась его сожрать и он не оставался в долгу отдавая ей за эту сладкую пытку всего себя. Больше не думая, что правильно, а что нет. Он был согласен дать ей все что она захочет. 
Её руки проскользнули под его рубашку и прошлись ноготками по голой спине заставляя рвано выдохнуть ей в губы и языком бесстыдно исследовать её рот. Да ему тоже хотелось глубже. Тем более, что прижимаясь к ней, в брюках было уже теснее некуда. Найдя его руку, она направила её себе под блузку, и он ощутил бархат ей кожи. От этого прикосновения его словно ударило током выбив остатки благоразумия.
— Ты хочешь? — вырвался тогда из него вопрос, которого он сам не ожидал от себя.
Да и что вопрос, он вообще не ожидал всего, что происходило в этот момент. Эта красивая девушка, страстно целующая его, чуть ли не изнывающая от желания продолжала казаться нереальной. Было чувство, что он спит и вот-вот проснётся. И проснулся…
Её стон неожиданно обернулся всхлипом, а потом и вовсе рыданиями. Жгучими, рвущими душу, идущими откуда-то из глубины. Такими же откровенными, как и её поцелуи. Не зная, как поступить он осторожно держал её в кольце своих рук.
В её груди клокотал крик. Как раненый зверь она стала бить своими кулачками по его спине. Нет не вырываясь. Скорее наоборот впечатывая его в себя. Он же держал её натянутое, как струна тело, позволяя делать ей всё что она захочет. Спокойно принимая удары по своей спине. Шестым чувством угадывая, боль, что вырывалась сейчас из неё, не из-за него, что она гораздо глубже.
— Прости, прости, прости меня, — услышал он её слова сквозь всхлипывания.
— Глупышка, какая же ты глупышка, — вложив в эти слова всю нежность, ответил он.
Себя же он ругал последними словами за то, что не удержался от своего дурного вопроса и возможно им всё разрушил. Секса ему видите ли с ней захотелось! Совсем совало крышу и унесло! Дебил! Сам же разрушил всю сказку! Разве это ему было нужно от неё?
— Я сама не понимаю, что со мной происходит. Прости, — произнесла она слегка успокоившись.
—Глупышка, это ты прости! Всё хорошо…
Ему так хотелось её утешить, но он боялся сделать неверное движение, что бы она вновь не разрыдалась. Поэтому лишь нежно поглаживал по спине поправив сбившуюся на талии блузку. Всхлипнув ещё несколько раз, она подняла на него глаза и неуловимо коснулась губ.
Он помнил её слова, о том, что приезжая сюда она возвращается в прошлое. В то, когда она была ещё юной, чистой, девчонкой. А здесь он со своими низменными желаниями. И что с того, что она сама отвечала на его ласку. Ведь тоже не железная.
Она словно устыдившись своего всплеска эмоций выскользнула из его рук и вернулась к колонке. Плеснула холодной водой себе в лицо и выпрямившись шагнула в сторону дорожки на улицу. Он пошел за ней следом. А когда притянул её к себе за талию она его не оттолкнула, а доверчиво прильнула и улыбнулась.
Потом они гуляли по пустынным улицам городка с редкими фонарями. Говорили о всяких глупостях, смеялись всякой чепухе. Больше он не предпринимал попыток её поцеловать, отдав в её руки всю инициативу. А она словно в благодарность сама льнула к нему и целовала всякий раз, когда останавливалась сделать очередную фотографию того, что привлекала её внимание.
— Сволочь, я да? — произнесла она, когда он шумно выдохнул после её поцелуя.
— Зачем ты себя унижаешь?
— Но ведь я понимаю, что извожу тебя…
Он улыбнулся и притянул её к себе поближе.
— Глупышка. Мы взрослые люди…
Они дошли до парка. Танцы на площади уже закончились и негде не было ни души. Небо серело в предрассветной дымке. Они уселись на лавочку у которой небыло спинки лицом друг другу. Беззастенчиво прильнув к нему, она вновь его поцеловала. Хотел ли он большего... Чего уж тут врать. Хотел до безумия. Вкладывая в ответные поцелуи всю жажду возбуждённого тела. И она рычала голодной кошкой ему в губы, кусая и беззастеньчиво изгибаясь в его руках. Восхитительная, чувственная, безумно красивая в своём откровенном желании. И он отдавался ей как, наверное, ни делал никогда в своей жизни. Сжимая её ягодицы и не смея делать больше ни чего. Позволяя ей изводить себя удерживаясь на самом краю. Он сам не понимал, как ему это удаётся, когда она со стоном откидывалась назад, прогибаясь всем телом в его руках. Отпускающая его лишь на пару секунд, что бы чуть успокоить сбивающееся дыхание. Она целовалась, как и танцевала — не у томимо, словно не делала этого целую вечность. Или с прошлого праздника...
— Ты была близка с кем из наших… — решил спросить он. Не то что бы его это сильно интересовало, но всё же.
— Нет, — сразу ответила она.
— Да ладно, — не доверчиво произнёс он. — А твоя Первая любовь?
Он помнил их разговор в прошлом году, что именно здесь она впервые полюбила... Даже сказала кого. И наверное это смешно прозвучит, но сейчас его это задевало гдето очень в глубине души. Её Первая любовь, сейчас был важный и борзый мужик. И казалось всех вокруг считал ниже себя.
— Нет! — твёрдо повторила она. — Мне было тогда 17... Мы лишь целовались с ним и то не так... — отозвалась она и опасно сверкнув глазами и подарив ему страстный поцелуй продолжила, — и то совсем не так как с тобой!
И словно обидевшись на него за этот допрос каснулась губами его плеча и тут же вцепилась зубами кусая. Было ли ему больно. Нет. Скорее наоборот стало легко  и радостно. Он чуть отстранился, а она повалила его спиной на лавочку. Склонилась, прижавшись к нему всем телом и заставля каменный член болезненно пульсировать от возбуждения.
 Возможно, будь на её месте другая девушка, он бы и расценил её поведение как провокацию. И позволил бы своим рукам задрать её блузку и коснуться губами такой красивой, зовущей груди. Как и дать свободу своему умирающему от желания органу, переступить последнюю черту и быть первым кому она настолько довериться в этом их забытом Богом посёлке.
Однако давно отрезвевший от спиртного мозг держал его руки и тело мёртвой хваткой, не позволяя даже лишнего движения. Не она, а он был в её власти и его искусанные губы в страстном порыве были тому подтверждением.
Посмотрев вверх он понял, что как не желай большего их время истекло. Ночь стыдливо сбежала уступая место новому дню. Обхватив её крепче, он вернулся в изначальное положение, несмотря на недовольную тень, промелькнувшую на её лице. Скоро кто ни будь может высунутся из своего дома, пойти через парк по своим делам и застать здесь их целующихся тесно прижавшихся друг к другу. Ведь в посёлке народ вставал рано. И если ему было плевать на то, что могут говорить о нем, то подставлять под удар сплетен её, он не хотел. Даже пусть она сегодня опять на год исчезнет. Но для людей, живущих в посёлке с маленьким количеством событий на единицу времени, этот эпизод могли бы обсуждать долго. А ему дико не хотелось, чтобы кто-то вымарал её имя своими грязными предположениями. Ведь что не знают, то додумают и до фантазируют того, что в помине не было. И испортят всю сказку.
Словно в подтверждение его мыслей в отдалении хлопнула калитка и чья та собака недовольно залаяла в ответ на этот звук.
— Рассвело, нужно уходить, — произнёс он, чуть отстраняясь от неё.
Она посмотрела за его спину чуть расфокусированным от возбуждения взглядом и спрятала лицо у него на груди.
Неожиданно в кармане её куртки зазвонил телефон.
— Ты где? Когда будешь? — услышал он в трубке голос Воробьёвой.
— Гуляем... Скоро, приду, — ответила она в трубку и сбросила вызов.
Она положила телефон в карман и вновь потянулась к его губам. Но он лишь нежно коснулся её  не давая распалиться вновь.
— Нужно идти... — произнёс он не то спрашивая, ни то утверждая.
— Ну да, только ночью все кошки серы, а сейчас уже утро! — резко отстранившись от него произнесла она. После чего порывисто встала, чиркнула зажигалкой подкуривая сигарету и молча пошла в сторону дома подруги.
Он тут же нагнал её и пошел рядом. Она имела право, на этот маленький демарш. На себя ему было плевать, а её репутация для него была важнее всех желаний, что разрывали его плоть. Ну да, вот такой он старомодный. Да и к тому же, он прекрасно понимал, что даром не нужен этой гордой Серой Кошке. Что ему совершенно случайно выпал “Джек-пот” который растаял с рассветом.
Он молчал. Смысла о что-то спрашивать не было. Знал, что не имел права на эту девчонку. По сути, даже мечтать о ней было бы смешно. Но кто-то там сверху видимо решил подшутить над ним и подарить ему эту ночь как подарок, или проклятье…
— Спасибо тебе за всё!  — произнесла она, остановившись, возле поворота к дому подружки.
Он затормозил в метре от неё и ничего не ответил. Да и что было отвечать. Что он рад, что она была с ним? Или что будет ждать следующего раза? Или спросить у неё телефон? Только зачем всё это! Ночь прошла и всё закончилось. Всё закончилось!
— Мне на право, а тебе знаю прямо… Я сама дойду…
— Пока, — произнёс он будничным тоном и не пытаясь даже приблизиться или поймать прикосновение её руки.
Она быстрым шагом пошла в сторону дома. Он повернулся в свою сторону и зажмурился от первых ярких лучей солнца. Как же жаль, что ночи летом такие короткие! Засунул руки в карманы куртки и быстрым шагом направился домой изо всех сил уговаривая себя не оглядываться. А зря. Не видел он, как она остановилась, достала телефон и сфотографировала его на фоне восходящего солнца.
Дойдя до дома, он плюхнулся на лавочку возле калитки словно у него не осталось никаких сил, достал сигареты и закурил. Вот и всё. Безумная Купальская ночь окончилась. Ночь, у которой всегда свои правила.

Он сидел на берегу озера, впервые не следя за поплавком, а перебирая в уме все что было. И каждая клеточка его тела вновь остро реагировала на всплывающие в памяти детали той ночи. А ведь казалось за год он уже успокоился.
Год! Да прошёл ровно год. И сегодня он возможно вновь увидит её! И как знать, вдруг вновь повториться сказка…