Лимонка

Апрель 1944 года. Мы живём на родине мамы в селе Новостроенка, которая расположилась в степи. Протекающая речка Сухой Самбек, делит село на две части. Западная – на возвышенности, откуда хорошо просматривается - восточная. В западную – немцы в феврале 1943 г. завезли в окопы массу стрелкового оружия, боеприпасов, создав мощные укрепления. Советские войска эти укрепления брали штурмом. Когда война ушла на Запад, нам, пацанам, живущим здесь, оставила опасное наследство – оружие и боеприпасы.
Взрослые запрещали посещать места немецких укреплений. Но любознательность и охотничий азарт влекли нас в запретную зону. Каждый надеялся найти что-либо интересное. В это время я сдружился с соседским мальчиком Ваней Донсковым, который был старше меня на два года. Мы, не особенно занятые домашними делами и учёбой в школе, часто бродили в местах, где проходили тяжёлые бои.
Рядом с нами жила девочка Анка Пирогова. Светловолосая, с большими сияющими глазами, хрупкая, тоненькая, быстрая – она  старше нас и обладает какой-то силой, неизвестной и непонятной нам. Эта сила притягивает. Увидев её, мы, любуясь, замираем, и входим в состояние возбуждения – пробуждения незнакомых  чувств. Приятно и радостно на неё смотреть. А когда на улице пытались разговаривать с ней, то наше волнение и обожание передавались каким-то образом ей. Она это чувствовала, прерывала наши знаки внимания, разворачивалась и убегала.
Однажды, лазая по окопам, Ваня нашёл немецкую гранату. В народе её называли лимонкой – по внешнему сходству с лимоном. Общаясь с мальчишками постарше, мы видели у некоторых красивые кольца. Они рассказывали, что кольца получили в награду за мужество. Такие кольца крепились к чеке от взрывателя к гранате. Нужно только выдернуть кольцо, бросить лимонку, а самому, чтобы остаться невредимым, упасть на дно окопа. Граната  взорвётся, а тебе в награду останется красивейшее колечко. Мальчишки искали в немецких окопах эти лимонки – сдавали экзамены на мужество.
Ваня назвал её «офицерской», поскольку кольцо, которое крепилось к чеке, было очень красивым. Мы решили снять это колечко с чеки и подарить Анке. Когда возвращались с полей сражений, меня перехватила мама и позвала перебирать горелую пшеницу. Дом и амбар, в котором хранилось зерно, сгорели во время первых боёв. Мама дала мне чашку и заставила выбирать не совсем сгоревшее зерно. Перебирая, я мысленно был с Ваней, представляя, как мы снова пойдём в окопы, выдернем кольцо, а лимонку бросим  вниз с кручи, сами упадём на дно окопа и будем ждать взрыва. Лимонка взорвётся, осколки прошьют воздух и разлетятся по сторонам, а нам в наследство от войны достанется красивейшее колечко, которое мы подарим Анке. Она с восторгом будет смотреть на наш подарок, оденет его на свой пальчик и оно засияет на руке, освещая её красоту. В благодарность скажет:
 – Спасибо мальчики, вы меня порадовали.
И, радостная, с гордо поднятой головой, пройдётся по нашей широкой деревенской улице. Селяне, привлечённые сиянием, будут выглядывать из своих маленьких, тёмных оконцев и задавать вопросы:
 «Откуда исходит свет?!»
 Анка будет показывать свою руку и говорить:
«Разве вы не видите, этот свет исходит от моего кольца, которое подарили мои ухажёры Ванька и Валерка».
Такие мысли приходили в мою голову, я клевал носом, засыпая от монотонной работы.
Слышу, кричит мама не своим голосом:
 – Валерка, ты здесь?! – Здесь, здесь!- отвечаю.
Вижу стоят – моя мама и Ванина. Моя мама мне говорит:
 – Ваня в комнате подорвался
 Мы, втроём бежим к Ваниному дому. Захожу в комнату, кричу:
 – Ваня, ты здесь?
 Тишина. Окна выбиты, в полумраке гуляет холодный ветер. Смотрю, на стенах и на полу висит и валяется разорванная в клочья одежда и останки тела. Пол  залит чем-то тёмно-красным – это всё, что осталось от Вани. Я почувствовал, как стены комнаты сдвигаются, а потолок, забрызганный кровью, наваливается на меня. Ужас охватывает всё  тело. Чувствую, что если не выскочу, то эта комната раздавит меня. Вылетаю во двор, чуть не сбив с ног двух мам, и бегу в заросший густым вишняком сад. Обе мамы увидели в раскрытую дверь картину разрушения и гибели Вани. Громко взвыли. Плачь двух женщин, гонит меня, как кнут, всё дальше и дальше от этого места. Опомнился на берегу речки Сухой Самбек. Вода мутная, с шумом и шипением проносится у моих ног.
Пришла горькая печаль. Стало жалко себя и Ваню. Плакать не хотелось. Кругом ощущается пустота. Окружающий  мир затих, приумолк, как будто знал, что мне сейчас одиноко и больно. В тот вечер было очень тихо. Собаки не лаяли. Деревня утонула в ночи в глубоком молчании.
На следующий день старики сколотили из строганных досок ящичек, куда положили, что осталось от Вани, молча и тихо отнесли на кладбище. Могилка готова. Ваню засыпали землёй, и на образовавшийся холмик Анка положила букетик ранних луговых цветов – жёлтых лютиков.
Чёрная, сырая земля могильного холмика – и на нём несколько розеток светло-жёлтых, хрупких маленьких цветочков в ярко-зелёной оправе – нарушали гармонию окружающего мира. А мир был прекрасен. Высокое небо. Яркое солнце. Солнечные лучи пронизывали густой голубой воздух.  Светлый лёгкий пар исходил от прогретой чёрной земли. В природе чувствовалась тесная связь земли и весеннего неба. Люди знали, что мир живёт своим порядком, нет в нём только Вани.
Все разошлись. Я долго стоял у могилки и не мог никак понять, что же случилось? Ваня был здоровый, сильный, жизнерадостный и вдруг в одно мгновение его не стало. Куда всё, что было  Ваней, подевалось? В народе говорят, что душа человека бессмертна, только она обитает в другом мире, где-то там далеко в небесах. Тайна смерти Вани мне так и не открылась. Она поставила мне много вопросов, на которые не было ответа.
И я заболел. Каждую ночь мне снился один и тот же сон: будто лежу на огромном плоском круге. Он начинает вращаться, а вокруг чернота,   опасность. Я крепко прижимаюсь к гладкой поверхности. Круг убыстряет вращение, знаю, что если не проснусь, то сорвусь с круга, а там, в черноте находится моя смерть. Тело начинает дрожать и сопротивляться. Я во сне кричу и просыпаюсь. Мама обтирает меня полотенцем
 – Спи сынок. Это только сон.
 Другого знания о смерти сон мне не выдал. Появился страх на уровне тела. Во сне тело моё боялось. Наверное, этот сон был реален, как и всё остальное, что случается с нами в бодрствующем состоянии.
Мои понятия о любви и смерти запутались. Я искал ясности и задавал вопросы маме. Она отвечала:
 – Не спеши жить, сынок, придёт твоё время, ты всё поймёшь, узнаешь, испытаешь.
 Так закончилось моё раннее детство, я взял в руки тетрадку, карандаши, букварь старшего брата и стал готовиться к школе, в сентябре мне идти в первый класс.