Виражи на перепутье. Глава 11 - Чеченская война

      

                Чеченская война

   Силовые структуры заигрались в Чечне и в любое время были готовы разжечь пожар войны, чтобы держать оппозиционно настроенный народ в напряжении военного времени. В Чечне специально отпустили вожжи и устроили на ее земле отмывание денег преступным путем. Однако наступило время «разборок» между руководством республики и столичными бизнесменами с привлечением силовых структур. В августе 1994 года граница с Чечней и воздушное пространство были взяты под особый контроль. Это надо было сделать давно, но там крутились большие деньги. Только в Северном аэропорту Грозного приземлялись и взлетали до ста пятидесяти самолетов в месяц, без досмотра и пограничного контроля. Откуда они прилетали и куда вылетали, было строгим секретом. Какой груз они перевозили? Наркотики, оружие или золото? Оружие было точно. О тех авиарейсах знало руководство министерства обороны. Теперь все границы закрыты. Что-то в их бизнесе пошло не так. На «разборках» не удалось договориться. Бывшего «компаньона» решили проучить.
Два года назад при выходе из Чечни части российской армий оставили все свое вооружение, в том числе самолеты и средства ПВО. Таково было решение  Правительства России и министерства обороны. Данное оружие крутилось в аэропорту Грозного, а теперь его могут направить против России. Военно-воздушные силы Чечни получили 265 самолетов, которые в основном были учебно-тренировочными, но их можно было использовать в качестве штурмовиков. 6 сентября 1994 года на военном параде в честь Дня Независимости эскадрилья «Альбатросов» подтвердила боеготовность, пройдя в четком строю над центром Грозного. ВВС использовали аэродромы «Грозный–Северный», «Ханкала» и «Калиновская». Шла интенсивная работа по реконструкции автострад для базирования самолетов. О чем думали некоторые руководители, оставляя боевую технику в Чечне?
С сентября 1994 года над Чечней появились боевые самолеты и вертолеты. Опознавательные знаки на них были закрашены и российские власти полностью отрицали свою причастность к этим полетам, хотя всем было ясно, что в воздушное пространство России никто не сунется. У Лукина не было праздного любопытства в данном вопросе. Как хороший шахматист, он знал, к чему приведут такие игры с оружием и свободой. А в том, что будет вооруженный конфликт, сомнений не было. Кто будет в нем участвовать? В первую очередь, те силовики, кто проявил себя при штурме Белого дома, а значит, и сотрудников уголовного розыска не обойдет такая почетная обязанность. Данные обстоятельства никак не вписывались в планы Лукина. Одни торговали в Чечне оружием, нефтью, наркотиками, прокрутили на триллионы чеченское авизо, а теперь хотят бросить солдат на «разборки».
Репетицией послужил конфликт между президентом и парламентом Чечни. 4 июня 1993 года Дудаев силой разогнал оппозиционный митинг. Лидер антидудаевской оппозиции Умар Автурханов зачастил в Москву, где в правительственных кругах, в кабинетах минобороны и спецслужб просил вооружить его отряды.
Формально война началась 11 декабря 1994 года, но еще 15 октября  сводный отряд Умара Автурханова, Беслана Гантамирова и Руслана Лабазанова попытался взять Грозный. В тот субботний день «неопознанные летающие объекты» нанесли удар с воздуха по чеченской столице. После этого с севера в город вошла колонна бронетехники и бортовых машин с автоматчиками. Они были одеты, как партизаны, и называли себя «ополченцами». По Грозному шла беспорядочная стрельба из гранатометов и автоматов, пока не стемнело. Под покровом ночи  оппозиционеры покинули город. Говорили, что такая команда поступила из Москвы.
1 ноября 1994 года вышла директива Генштаба о передаче оппозиции сорока танков. Через день сотрудники военной контрразведки ФСК уже вербовали «добровольцев» в Таманской и Кантемировской дивизиях. Как и в событиях у Белого дома, военные заключали контракты с авансом один миллион рублей, что равнялось 320 долларам. Контрактников доставляли в Моздок с военного аэродрома Чкаловский. Тем временем руководство чеченской оппозиции разрабатывало предлог для ввода войск в Чечню. При поддержке российской авиации была проведена операция по захвату села Братское. Был создан прецедент с применением бронетехники. Ранним утром 26 ноября 1994 года свыше трех тысяч «ополченцев» вошли в Грозный при поддержке полсотни танков. По плану ударные группы должны были выдвинуться на Грозный за два часа до рассвета и в 6 часов взять в кольцо президентский дворец Дудаева. Однако план рухнул с самого начала. Оказались нерешенными те вопросы, за которые отвечал лидер чеченской оппозиции Автурханов. Танки остались без горючего, радиостанции были с незаряженными батареями, а для бойцов не хватало автотранспорта. В бою такие действия назывались всегда предательством. «Ополченцы» потерпели поражение, сам Автурханов бросил своих бойцов и в Доме печати праздновал победу, когда боевики расстреливали танки на улицах города. Неизвестно, сколько российских военнослужащих погибли в ту ночь в Грозном, даже по технике были расхождения. Из Грозного сообщали, что подбили все полсотни танков, в плен взяли 21 российского танкиста. Если экипаж танка Т-72 состоит из трех человек, то вполне понятно, сколько погибло в ту злополучную ночь. Только через сутки вечером телеканалы сообщили, что в подбитых и захваченных на улицах Грозного танках были российские танкисты. Однако министр обороны Павел Грачев уверял, что лица, воевавшие в Грозном, не имеют отношения к российской армии: только безграмотные командиры могут воевать танками в городе. С таким же цинизмом чиновники и военачальники отказались от солдат, которых сами направили в Чечню. Они не хотели нести ответственность ни за погибших, ни за проваленную операцию. Так сгоревшие в бою и попавшие в плен танкисты превратились в  «наемников» без роду и племени. Командиры предали своих солдат.
Когда ночью «дудаевцы» жгли танки в Грозном, чиновники доложили Ельцину о победе и необходимости ввода в город войск МВД и сотрудников милиции для осуществления чрезвычайного положения, но у министра внутренних дел была более достоверная информация, и он предложил разобраться в ситуации утром.
По обе стороны баррикад шла подготовка к войне, но по обе стороны было немало и сторонников мирных соглашений. Иначе, как можно  объяснить решение правительства Черномырдина о предоставлении Чечне дотации в миллиард долларов. До этого были прямые дотации Чечне на сумму в четыреста миллиардов рублей. Это были действия жуликов. А военные люди продолжили свои «жестокие игры», не понимая, что льют воду на мельницу воров-бизнесменов. Президентом России бизнесмены у власти крутили, как хотели.
30 ноября Ельцин по совету сторонников войны подписал секретный указ № 2137с о вводе войск в Чечню. 1 декабря 1994 года были нанесены авиаудары по аэродромам, расположенным в Ханкале и Калиновской. Дудаева лишили авиации. Состоялось закрытое заседание Государственной думы, на котором деятельность исполнительной власти по разрешению конфликта в Чечне была признана неудовлетворительной. Группа депутатов направила Ельцину телеграмму, в которой предупредила его об ответственности за кровопролитие в Чечне и потребовала публичного разъяснения своей позиции. Однако у каждой из сторон были свои интересы. Кроме «разборок» по финансовым потокам из Чечни, многие рассчитывали нажиться в войне на поставках вооружения, а в Чечне боевики уже вкусили легкую наживу от больших выкупов за заложников.
Под нажимом кремлевской элиты Ельцин принял решение свергнуть режим Дудаева, который был признан криминальным и откровенно бандитским. Это и действительно было так. 11 декабря 1994 года русские солдаты вступили на территорию Чечни, положив начало войне. Перед этим был опубликован прогноз министра по делам национальностей о том, что российские войска поддержат 70 процентов населения Чечни. Однако он плохо знал историю. В 1944 году чеченский народ подвергся массовым репрессиям и депортации. За одну ночь весь народ погрузили в вагоны-телятники и отправили в Сибирь в чистое поле. Люди умирали от холода и голода, большая их часть так и не вернулась на родину. В каждой чеченской семье были погибшие. Старики еще помнили те события и настраивали молодежь сопротивляться до последней капли крови. Дудаев со своими сторонниками сумел убедить чеченский народ, что вторжение российских войск принесет республике порабощение. Ожесточенное сопротивление чеченского народа явилось полной неожиданностью для российского правительства.
Войска продвигались колоннами с трех направлений. С севера – через районы Чечни, контролируемые антидудаевской оппозицией из Моздока. С запада – из Северной Осетии через Ингушетию, и с востока – из Дагестана. Оформили свою первую командировку и сотрудники Главного управления уголовного розыска МВД. Командировка была выписана в Моздок.
Вскоре Лукин прочитал в сводках МВД, что войска, двигавшиеся с севера, беспрепятственно прошли по территории Чечни до населенных пунктов, расположенных примерно в 10 км к северу от Грозного, где впервые столкнулись с вооруженным сопротивлением. Здесь российские войска были обстреляны из установки «Град» отрядом полевого командира Арсанова. В результате обстрела были убиты 6 и ранены 12 российских военнослужащих, сожжено более 10 единиц бронетехники. Ответным огнем установка «Град» была уничтожена. Колонна российских войск, двигавшаяся с востока из Дагестана, 11 декабря была остановлена еще до пересечения границы с Чечней, в Хасавюртовском районе, где проживают в основном чеченцы-акинцы. Толпы местных жителей блокировали колонны войск и захватили в плен  группу военнослужащих, которых переправили в Грозный. Двигавшуюся колонну с запада через Ингушетию тоже блокировали местные жители и обстреляли у села Варсуки в Ингушетии. Подбили три БТРа и четыре автомашины. С вертолетов открыли ответный огонь, и российские войска прошли через Ингушетию. Войска понесли потери, погибли мирные жители в соседних республиках. Такое развитие событий вряд ли учитывалось руководителями страны, принимавшими решение.
Группа старших офицеров потребовала письменного приказа Верховного главнокомандующего о вводе войск в Чечню, в результате которого будут большие жертвы среди мирного населения, но Грачев отстранил их от руководства войсками.
16 декабря Совет федерации принял постановление, в котором предложил Президенту немедленно прекратить боевые действия и вступить в переговоры, но 18 декабря по Грозному  были нанесены массированные ракетно-бомбовые удары, а 26 декабря начались бомбардировки населенных пунктов в сельской местности.
31 декабря начался штурм Грозного частями российской армии. Министр обороны Грачев рассчитывал взять город быстро и не жалел солдатские жизни и бронетехнику. Под Грозным погибло и пропало без вести около 1500 российских солдат, а погибших среди мирного населения никто не считал.
Лукин давно понимал, что война должна была полыхнуть. Было ясно, что армейские части не обойдутся в той войне без МВД. Потому Лукин живо интересовался всеми новостями из Чечни, которые были больше похожи на оперативную информацию, так как никаких официальных сообщений из Чечни не поступало.
Одна из финансовых составляющих конфликта между Россией и Чечней залегает на тысячи метров под землей, где обнаружены огромные запасы нефти в Каспийском шельфе. Когда властные структуры России были озабочены «прихватизацией» имущества, то они упустили этот лакомый кусок. Европейские нефтяники подкупили государственных чиновников и «Лукойл» отхватил от того шельфа всего десять процентов. Сразу возник вопрос о доставке с Каспия нефти высокого качества. Самый приемлемый вариант оказался через Чечню и Абхазию или Грузию. Россия предложила свой вариант – через Новороссийск. Чечня стояла у крана нефтепровода, и режим Дудаева не устраивал Россию в этой схеме. В начале девяностых годов грянуло еще одно открытие. Каспийский шельф оказался соединен подземными нефтяными каналами с арабской нефтью. Они являются одним месторождением. У России появилась возможность перекачивать свою нефть не из Сибири к Новороссийской трубе, а из Каспийского шельфа, который оккупировали европейцы. Это было серьезным основанием для начала войны в Чечне, а уже попутно смещался неугодный Дудаев, и сохранялась целостность России.
Война была выгодна только тем властным структурам, которые хотели сидеть у нефтяного крана и считать «зелень» в своих банках. Лукин четко представлял расценки этой войны. Кому окопы, блокпосты и «деревянные бушлаты», а кому – поток миллиардов долларов.
Тема войны в Чечне звучала во всех кабинетах МВД. Оперативники уголовного розыска обсуждали командировки в южную республику. Лукин понимал, что скоро предложат и ему, а отказаться было бы уместно, и он решил форсировать события. Он обсудил вопрос командировок со многими коллегами и предложил провести собрание офицерского состава в зале на десятом этаже, где они проводили все совещания. На собрании присутствовали сотрудники Главка уголовного розыска и Главка по борьбе с экономическими преступлениями, а также несколько сотрудников по борьбе с организованной преступностью, которые оказались на Житной. За трибуну поднимались все желающие выступить. Говорили все, что накипело на душе. Лукин понял, что пора, и сам вышел на трибуну.
– Уважаемые коллеги, здесь собрались оперативные сотрудники и многие знают не меньше меня, что происходило в Чечне в последние четыре года. Я хочу коснуться только финансовой составляющей. Все знают о похищенных триллионах рублей с чеченским авизо. В той операции были задействованы тысячи банков и предприятий, а в Центробанке такие операции должен был согласовывать председатель или его заместитель, но подписывала все банковские документы молодая девочка, заместитель начальника отдела. После всех операций ее отправили на отдых за бугор, я думаю, с билетом в один конец. Чечня имеет отношение к тем авизо не более, чем я к балету, – Лукин увидел в зале улыбки коллег, – красноармейчиками оставлено в Чечне оружие, которым можно вооружить две армии с самолетами, бронетехникой, ракетами и пушками. Пока вместе торговали оружием через аэропорт Северный в Грозном, обе стороны это  устраивало, а теперь нам предлагают отобрать то оружие. И, наконец, переработка российской нефти до последнего дня проводилась в Грозном, прибыль делилась по карманам, а чеченскую нефть качают не через Кавказские горы, а по равнине, в Новороссийск. Московские бизнесмены «забили стрелку» чеченским и не смогли договориться, а теперь провокациями раскачали маятник войны, когда можно было мирно договориться. Потому я не хочу участвовать в разборках паханов от бизнеса.
 – Лукин, правильно говоришь. Что предлагаешь? – спросил из зала Сергей.
 – У меня есть предложение. Взять шапку и кинуть жребий, кому и когда ехать на войну. Как только дойдет до меня, я пишу рапорт об увольнении. Если вытащу первое место, то напишу сегодня. Я думаю, так будет честно.
– Правильно, давайте шапку, – предложили в зале, – давайте заготовим бумажки. Шапка есть у кого-нибудь?
Порезали листы бумаги на квадратики, и каждый отдел разыграл «лотерею». Лукину досталась цифра «восемь», а, значит, со всеми накладками, если стоящие перед ним сотрудники уволились бы, то у него все равно было несколько месяцев. Появилось время подыскать работу.
К его удивлению появились добровольцы, которые сами просились командировать их в Чечню. Хотя и он таким же был во время войны в Афганистане... А у ребят, наверное, у каждого были какие-то пожелания, кому не хватило выслуги и званий досрочных, кто-то хотел орден заработать или прибавку к зарплате. Много было причин для такой командировки, но ни одна из них не будоражила голову Лукина.
Он спустился в свой кабинет. Рядом сидел Олег Иванович. Когда-то двадцать лет назад он проверял его результаты по операции «Невод». Это была первая в Советском Союзе операция по борьбе с наркоманами. Лукин выдал в сводку о происшествиях за первые два дня операции об одиннадцати задержанных с наркотиками. Столько же было возбуждено уголовных дел. В руководстве МВД усомнились в достоверности сводки и направили Олега Ивановича проверить эти факты. Конечно же, они подтвердились, и фамилия Лукина дошла до министра Щелокова, который выдал ему Почетную грамоту. Они с Олегом Ивановичем тогда выяснили, что живут в соседних домах на Лесной улице. А теперь они работают в одном кабинете. Минут через пять зашел их начальник, Алексей Александрович.
– Ну, ты, Виктор, и дал. Не страшно?
– А кого бояться? Жуликов? Так я их никогда не боялся. Только теперь жулики повыше забрались, и руководят нами. Это в Совдепии такое выступление закончилось бы психбольницей. Да и мы тогда другими были. Когда был Афган, совсем другая была обстановка в стране, был патриотизм… А теперь?
– Виктор, я целиком поддерживаю твою позицию, но эта тема не для трезвого ума. Надо врезать по сто грамм и потом обсудить. Шеф, ты с нами? – предложил Олег Иванович.
– Если я с вами пообщаюсь еще немного, то рапорт на пенсию напишу быстрее вас. Ладно, пошли, зачем тройку разбивать, – согласился шеф.
Они зашли в их кафе на углу Ленинского проспекта. Обычный набор салатов и бутылка водки упали на стол.
– Лукин, а ты хорошо знаешь тему Чечни. Изучал специально? – спросил Олег.
– Олег Иванович, ты же знаешь моего соседа по дому Султана, из МВД Чечни перевелся к нам. Вот мы с ним потихоньку разложили всех по косточкам. Я еще не стал пугать личный состав своими знаниями этого вопроса, иначе многие написали бы рапорта об увольнении. Ведь вопрос сегодня именно так и поставлен руководством МВД. Или ты едешь в Чечню, или рапорт об увольнении. Вы же сами знаете чеченцев не хуже меня. Они никогда не работали, их никто не видел на рынках среди торговцев. Русские только начали осваивать рэкет, а чеченцы уже давно контролировали нефтеперерабатывающую промышленность, банковскую деятельность и игровой бизнес. Они всю жизнь бандитничали и воевали, а теперь их вооружили до зубов.
– А как быть? Их же надо разоружить, – сказал Олег.
– Очень просто. Надо отправить в Чечню всех тех генералов и прапорщиков, кто передал или продал оружие чеченцам. Вот они и пусть отнимают его обратно, – сказал Лукин.
– Неужели там все так плохо? – спросил шеф.
– А вы думаете, что введут российские войска, и они все сдадутся?
– Ну, куда им против России? – спросил шеф.
– Они уже показали, что умеют воевать. Ими командует боевой генерал Дудаев. «Прогулки» на танках у нас не получатся. Осенью этого года в Чечне под ружьем было пятнадцать тысяч хорошо обученных и вооруженных боевиков, которые служат на контрактной основе. Это профессионалы. Столько же вооружено населения, как мы их называем, «партизан». Наши генералы провели бомбардировку штурмовой авиацией и танковую атаку, тем самым подняли боевой дух чеченцев. Ведь наши руководители не говорят о реальной картине в Чеченской армии. Имеются неполные сведения годичной давности, что у чеченцев на вооружении более ста танков Т-62 и Т-72, около ста пятидесяти орудий и минометов, двести шестьдесят боевых самолетов, несколько вертолетов, около ста зенитно-пулеметных установок и двадцать ракетных установок залпового огня «Град», а также шестьдесят тысяч единиц стрелкового оружия. Больше половины этого вооружения в Грозном оставили наши войска по указанию руководства, о чем генерал-полковник Дубинин доложил председателю комитета по обороне и безопасности Степашину. В последние годы с чеченцами устроили торговлю оружием. Каким они обладают военным потенциалом сегодня? Об этом никто не знает. Имеются сведения, что их армия усилена наемниками.
– Да, ты прав. Не надо было их вооружать. Сейчас бы они не бряцали затворами автоматов, а гасили бы свою горячность зажигательными танцами по кругу. Понятно, что не хотели раньше военного конфликта, но воинскую присягу никто не отменял. Неужели не нашлось в то время ни одного здравомыслящего генерала или политика, который мог бы открыть всем глаза, что через некоторое время это оружие заговорит и очень громко. Ведь было ясно, что чеченцы накапливают военный потенциал не против Турции или Ирака, а все стволы будут нацелены через Терек на Россию, – сказал шеф.
– Вот-вот, а наши руководители сделали в это время из
Чечни свободную экономическую зону. И пошли туда вереницы автобусов и самолетов. Потом спохватились и решили установить контроль за границей и воздушным пространством. Это можно и нужно было сделать три года назад. Если решили вывести войска, то надо было выводить. Не хотелось бы обсуждать действия наших генералов, нас там не было, но теперь это касается наших судеб, поэтому меня понесло. А не напоминает вам сегодняшняя ситуация в Чечне недавние события в Москве? – спросил Лукин.
– В каком смысле?  – спросил шеф.
– Уж больно подчерк знакомый и руководители операции те же. Как в Белом доме осенью 1993 года. Сначала мятежникам позволили вооружиться, потом сняли режим вокруг Белого дома и туда прошли вооруженные сторонники «мятежников», а утром начали штурмовать и большей частью сами перестрелялись между собой из-за несогласованности действий или были провокации, чтобы разогреть штурмующих.
– Да, очень похожая ситуация, но в Чечне уже масштабы другие. Целая республика с хорошо вооруженными и обученными боевиками, а это не народные депутаты.
– Но ошибки, как по шаблону. Каждая контора крутит свою картину. Хорошо было видно по штурму Грозного, где в новогоднюю ночь проявились все «полководческие» способности генералов, – сказал Лукин.
– Изначально штурм Грозного был обречен на провал. Секретный документ о штурме Дудаев получил из администрации Президента России сразу после подписи. Даже там предатели появились, – сказал шеф.
В 9 часов утра 31 декабря Грачев отдал приказ о взятии дворца Дудаева, пообещав звезды Героев России, но штурм потерпел неудачу, как и месяц назад. Чеченцы успели подготовиться и нанесли удар по добровольцам с Дальнего Востока. Дорого обошелся нам тот новогодний штурм. Тысяча убитых и около пяти тысяч раненых, не считая уничтоженных танков, БМП и БТР, которых было свыше трехсот. Боевые действия начались неожиданно для населения, а его в Грозном проживало около четырехсот тысяч. Никому в голову не пришло выдать ультиматумы о выводе населения из города, а потом «размазать» боевиков. Штурм засекретили, а боевики, получив секретные сведения, то ли не успели эвакуировать население, то ли хотели выставить народ «живым щитом» против танков.
– По всему получается, что войну начали бизнесмены, а потому она похожа на бандитскую разборку. И какой здравомыслящий наш коллега, зная всю эту «кухню», поедет воевать в Чечню, чтобы умножать капиталы жуликам? – задал вопрос Лукин.
– У нас обычно поговорят-поговорят, да выпьют, – сказал Олег Иванович, –  ваши разговоры серьезные для моей трезвой головы. Давайте по сотке накатим и обсудим.
– Да мы все уже обсудили, я просто повторился о причине своего отказа, а тебя уже точно, Олег Иванович, никуда дальше Садового кольца не пошлют по возрасту. Накатывай, – улыбнулся Лукин.
Слух о затеянной Лукиным «бузе» быстро распространился среди коллег. На утро пришли сотрудники из ГУБОПа, которым предложили командировку в Чечню. Они хотели перейти на службу в ГУУР, где командировки туда были не такие частые. Лукин объяснил им, что это временное явление, и скоро все из МВД побывают с разными миссиями в Чечне.
– А что же теперь делать? – Новиков явно не хотел в командировку.
– Пока еще есть возможность вернуться «на землю». И чего ты из МУРа сорвался? Хотя и там непонятно. Начальник МУРа Федосеев был против, чтобы уголовный розыск использовали в таких делах. Сыщики должны заниматься своим делом, но его сожрали за такие мысли. Лично я жду своей очереди по жребию и пишу рапорт об увольнении.
– Пожалуй, нам тоже придется уволиться.
В МВД прокатилась волна массовых увольнений сотрудников по причине нежелания командировки в Чечню.
Только в феврале 1995 года боевиков Дудаева выбили из Грозного, превратив город в груду развалин. В Моздоке было организовано временное правительство Чечни, которое должно было переехать в Грозный после стабилизации положения. Как его можно было стабилизировать на Северном Кавказе, где горцы впитали законы кровной мести с молоком матери?
После выступления на офицерском собрании Лукин не потерял уважение среди коллег и руководства. Он был рад, что его честность не расценили, как трусость. Утром он зашел к начальнику агентурного отдела Сергею, с которым дружил двадцать пять лет еще с 15 отделения милиции, в котором вместе начинали работать. Вероятно, его должность обязывала, и Сергей знал все сплетни и новости в ГУУРе МВД.
– Виктор, чай будешь? У меня есть печенье вкусное, – спросил Сергей.
– Если вкусное, то буду, – улыбнулся Лукин.
Сергей налил в чайник родниковой воды и засыпал для заварки черного чая.
– Я слышал, что руководство Главка решило сделать тебе предложение, – сказал он.
– От которого я не смогу отказаться?
– Думаю, что от таких не отказываются. Тебе хотят предложить должность начальника службы криминальной милиции МВД Чечни. Это первый заместитель министра, генеральская должность.
– Руководству наверняка известна моя позиция по Чечне. Решили соблазнить меня лампасами? – спросил Лукин.
– Такая позиция у многих наших коллег, только они помалкивают, а ты всегда «рубишь по глазам», потому руководство решило, что ты сможешь возглавить службу криминальной милиции, – сказал Сергей.
– Нет, Серега, я же опер, потому не всегда рублю, а только тогда, когда мне самому выгодно. В Чечню я не собирался, а просто так уйти в отставку не хотелось. Коллеги могли обвинить в трусости, а уж ты-то меня знаешь. В чем-то меня можно уличить, но только не в том, потому и озвучил свою позицию, как ты сказал «по глазам».
– А ты думаешь, что один такой умный и устроил многоходовку от командировок. Руководство наверняка раскусило тебя, да и знают они, что генерала ты не получил два года назад, потому что все приказы министра Пуго в августе 1991 года признали недействительными.
– Кто предложил мою кандидатуру? – спросил Лукин.
– Генерал Втюрин.
– Да, он был у меня руководителем по расследованию событий в Белом доме. Серега, спасибо, я пошел к нему.
Втюрин встретил Лукина как всегда приветливо:
– Заходи. Какие проблемы?
– До меня дошли слухи, что хотят предложить мне высокую должность, но в Чечне.
– Да, начальника СКМ Чечни, но, думаю, что еще месяцев шесть временное правительство Чечни будет располагаться в Моздоке. Получишь там генерала. Как? – спросил генерал.
– Спасибо, товарищ генерал, но я уже высказал свое мнение на офицерском собрании. Не хотелось падать в глазах коллег даже за высокое звание и должность.
– А, может, перевести тебя в штаб МВД? Их пока не собираются направлять в Чечню. И в МУРе сейчас есть вакансия заместителя.
– Спасибо за заботу, но я принял решение, – Лукин заулыбался.
– Что, нашел денежное место?
– Никакого места я пока вообще не искал, как-то не думал об увольнении.
– Тем более. Ну, выступил, погорячился. Ведь все на нервах, так чего же рубить с плеча.
– Так воспитали.
– Ладно, если передумаешь, то заходи, – сказал генерал.