Чуть-чуть о школе

В школах и училищах я проработал с небольшими перерывами, связанными с переездами из одних областей и республик в другие, около семи лет.

Начал педагогическую деятельность в Оренбургской и Нижегородской областях, а закончил в Башкортостане.

Много всего и интересного, и не очень было во время этой работы. Но ярче всего запомнились лишь отдельные моменты.

Прежде всего, конечно, практика во время учёбы в пединституте, особенно на последнем курсе. Лишь во время практики и пришлось осознать, понять, насколько тяжёл труд учителя.

Вообще-то я филолог по образованию. Но преподавать приходилось не только русский язык и литературу, но также физкультуру, ОБЖ, историю и даже физику.

Первый шок, помню, испытал, когда однажды впервые оказался в спортзале с второклашками, тоже оказавшимися в спортзале впервые. Это было нечто.

Когда прозвенел звонок, они влетели в огромное помещение, словно стая диких маленьких зверьков с хищно горящими глазами, и разбежались по всей территории, будто макаки: одни залезли на шведскую лестницу, другие повисли на канате, третьи начали прыгать на матах, а четвёртые стали носиться, как угорелые, по залу по непредсказуемым траекториям.

Меня они не замечали и никак не воспринимали первые минут пятнадцать урока. Лишь только одних я каким-то образом собирал в кучу, как другие разбегались в разные стороны, моментально облепляя всё, за что можно было зацепиться, как галки или грачи, не менее выразительно издавая пронзительные крики и визг.

Наконец, к середине урока мне всё же удалось их собрать в одном месте и сначала организовать игру «Вышибалы», а затем «Цепи кованые».

Тогда ещё в спортивный зал заглянул мой друг, посмотреть, как я работаю, и был немало шокирован увиденным:
-Как ты здесь работаешь? – удивился он всерьёз.

Надо сказать, что работал я тогда с восьми утра до четырёх дня, практически, без обеда, уроки были спаренными, отдыхал лишь во время перемен, как и ученики. Домой приходил, еле ноги волоча.

В Нижегородской области основным предметом был ОБЖ, причём работа была не почасовая, а повременная. От дома до работы было шестнадцать километров.

Утром уезжал с детьми на школьном автобусе, а оттуда, если с детьми, означало уехать раньше времени, поэтому часто приходилось добираться домой на рейсовом автобусе или на попутках десять километров по большаку, а оставшиеся шесть километров до своей деревни – пешком.

Предмет ОБЖ тогда только ввели вместо НВП, ни учебников, ни методичек, всего лишь схематическая программа на всё-про всё. Где материал брать для уроков – дело хозяйское. Вот и выкручивался, как мог: то видеофильмы показывал, то по туризму что-либо находил, то просто находил интересные рассказы или статьи в книгах и журналах различных.

Помимо этого замещал всех подряд учителей, заболевших, ушедших в отпуск без сохранения зарплаты и имел свои часы истории, истории родного края да трёх-четырёх часов в неделю непосредственно русского языка и литературы.

Однажды надолго «выпал из стремени» учитель физики, так целую четверть преподавал физику в седьмых классах. Какие-то там лабораторные работы, задачи, формулы…

Как с самого начала не любил открытые уроки, так и не полюбил их вовсе. Хуже всего, когда ведёшь урок, а за тобой наблюдает кто-то да ещё записывает в тетрадочку что-то.

Будь то директор, завуч или вообще группа коллег так называемых. А без этого в педагогике никуда. И уж, конечно же, никакая аттестация и присвоение квалификации без этого не обойдутся.

В те времена хоть просто сидели и наблюдали, а сейчас ещё и на видео снимают, правда, ныне я от преподавания далёк.

Случай ещё запомнился. На первом этаже между фойе и одной из рекреаций был небольшой проход, где-то метра четыре длиной и около двух метров шириной.

Обычно все погрузочно-разгрузочные работы выполняли мы, учителя-мужчины, а тут, не знаю, кто и когда выгрузил и поместил стоя в этом коридорчике большие листы ДВП, штук пять-шесть. Они там стояли какое-то время, никто их не замечал, не обращал на них внимание.

Как-то на перемене я зачем-то спустился на первый этаж, разговаривал с учениками возле расписания уроков.

Вдруг подбегает ко мне одна ученица, глаза по семь копеек:
-Быстрее, срочно, помогите!
Я бегом за ней пустился. Забегаем в коридор, там все листы упали и придавили семиклассницу.

Девочка была крупной для своего возраста, но несмотря на это, они придавили её так, что из-под листов высовывалась лишь голова, причём она почти не дышала, шея оказалась пережатой. Эти листы по ширине выходили почти равными ширине коридора.

С другой стороны женщина-учитель старалась их поднять, но тщетно. Я схватился со своей стороны, и мы уже вдвоём стали их пытаться поднять. Раз рванули, другой - ни в какую. Пострадавшая девочка головой пошевелить не может, лицо покраснело.

И тут, когда в очередной раз дёрнули вверх листы, она каким-то образом вывернулась и выскользнула из образовавшегося капкана.

Дети же. Они начали баловаться в коридорчике, задели за листы ДВП, те и упали все разом.

В этот же день листы из коридорчика исчезли, сразу им нашлось нужное место.
 
А вот коллективы в школах и в училищах всегда нравились. Хорошие люди попадались. Интересные, творческие. А как весело праздники отмечали и мероприятия разные проводили, КВНы и соревнования всякие, в которых я тоже принимал участие. Особенно в сельской школе был простой и дружный коллектив, но и в городских учреждениях тоже умели отдыхать коллективно.

Когда дали первых своих пятиклашек, первого сентября пришёл с острым бронхитом, возвращаясь в Нижегородскую область из Оренбургской, в поезде заработал. Хотели в больницу положить на три недели.
-Не могу, - сказал тогда врачу, - у меня дети, только что дали классное руководство, я для них новый учитель.

-Да как же ты работать будешь? – удивилась врач, женщина в годах, умудрённая опытом – у тебя же кашель сильный такой, температура. Воспаление хочешь заработать? Нельзя, надо лечить.
-Нет, не могу. Выпишите лекарства.

-Вот так всегда у нас, – покачала она головой,- всё жертвуем собой. Дети, понятное дело. А кто поймёт,  оценит…
-Не знаю, - пожал я плечами.
-Ладно, хлористые поколешь, горячие. Есть, кому в вены поделать уколы в деревне?
-Есть. Медсестра знакомая.

Так и вылечился уколами на дому. Через несколько дней уже поспешил к своим новым воспитанникам. И так директриса косо смотрела: начало учебного года, и сразу на больничный ушёл.

А дети попались, что они у меня на уроках вытворяли… Такие шебутные. Труднее всего, по-моему, работать с маленькими.

Хотя, все классы разные. Как нет двух одинаковых людей, так нет двух одинаковых классов и групп. Попадались потом и очень спокойные, и балованные.

Но эти пятиклашки были, как те второклашки, необузданные какие-то. А потом, когда уехал по окончании учебного года, хотели письмо мне писать, чтобы меня вернули к ним.

На «А ну-ка девушки» между пятыми-седьмыми классами сочинил своим девчонкам песню по подобию «То ли ещё будет» Пугачёвой, они так исполнили её, весь зал со смеху падал, заняли третье место  в конкурсе:

Песня пятиклассников.
Основано на реальных событиях.

Загружать всё больше нас стали почему-то,
Нынче в школе пятый класс хуже института.
Нам учитель задаёт хитрую задачу,
Даже завуч наш и тот над задачей плачет.

В классе холодно у нас, а в столовой тесно.
В перемену ждём обед, очень интересно.
Шесть уроков каждый день, жизнь идёт прекрасно,
Посмотрела бы на нас Вероника Кастро.

А вчера стряслась беда, физкультура снова,
Сам директор в страшном сне не видал такого.
То прыжки, то кувырки, силы нет одеться,
Вот бы сразу в седьмой класс, отдохнуть от детства.

Загружать всё больше нас стали почему-то,
Нынче в школе пятый класс хуже института.
Мы во Францию хотим, возраженья сняты,
То ли дело там живут Элен и ребята.
1994 год.

Потом в училище в Оренбургской области  преподавал «Человек и общество», литературу. Взрослые ученики – совсем другое дело. У пацанов некоторых уже условный срок, как здрасте. Девчонки – все из себя, то кокетничают, то вредничают.

То отпрашиваются с урока через каждые пять минут, то друг перед другом начинают рисоваться, особенно, если группы совмещённые, пацаны с девчонками вместе собраны. Но ни тем, ни другим до учёбы нет дела, и уж тем более - до «человека и общества», на литературе хоть почитать интересные рассказы можно.
На переменах надо следить, чтобы не курили в коридорах да бычки не ныкали в щелочках стен.

А в Башкирии опять дали преподавать историю, а русский язык и литературу – совсем немного, лишь в том классе, где был классным руководителем. Часов много, да все в разных классах, от пятых до девятых. Когда готовиться?
 
Да ещё темы эти дурацкие: то средневековье в истории зарубежных стран, сеньоры да вассалы, то Древняя Греция да Древний Рим, никакой возможности для полёта фантазии, дополнительной литературы почти нет.
 
Ладно хоть в девятых классах: революции, Гражданская, Великая Отечественная война, послевоенный период – всё не чужое, есть о чём поговорить, порассуждать, рассказать.

Только начал работать, по лестнице спускался, увидел, как дерутся под ней два пацанёнка. Подбежал к ним, разнял. Оба раскраснелись, взъерошенные.
Взял одного за воротник, так слегка:
-Как фамилия? Кто классный руководитель? Из какого класса? – стал строго спрашивать.
Он - со слезами:
-Из ва-ше-го.
Я опять, не поняв:
-Из какого класса? Кто твой классный руководитель? – требовательно и строго.
-Вы-ы-ы.
Глянул внимательней. Ёлки-палки, да это ж мой ученик, шестиклашка, не узнал в суматохе:
-Фу ты…, Валера, ты почему дерёшься? Иди быстро в класс, готовься к уроку.

На урок пришёл в класс, где учительницу надо было подменить. Сказали перед самым звонком почти. Урок литературы:
-Так, какую тему вы изучили? - спрашиваю у детей.

Дети назвали, страницу сказали. В журнал даже не заглянул. Открываю учебник со следующей темой, бегло читаю и говорю ученикам:
-Так, тема сегодняшнего урока:  «Жизнь Сергея Радоне’жского»…
Одна девочка с места то ли удивлённо, то ли раздражённо:
-Сергия Радонежского же…
-Ах да, извините, "Житие Сергия Радонежского", конечно же.

Поэтов изучаем. Сергей Есенин, любимый поэт. Открыл сборник стихов из библиотеки и читаю им чуть ли не всё подряд. Потом дал задание ученикам вслух читать, по очереди. А там такие стихи… Они в хохот, я красный.

Да много чего было всякого в школе.
Но был и случай, после которого я решил, что школа – это точно не моё, и не только из-за зарплаты.

Пошли на турслёт, точнее, в поход всей школой по окончании учебного года. Километров за семь от города, с ночёвкой, всё по-взрослому. Я тогда с семиклассниками своими отправился.

Перед тем, как выходить, построились возле школы по указанию директора, потребовали, чтобы все ученики выложили содержимое сумок и рюкзаков, показали продукты. Всё проверили у них.

Когда пришли на место, сказали детям, чтобы первым делом выставили на походные «столы» для приёма пищи все скоропортящиеся продукты.

Все так и сделали, но кроме моего одного оболтуса. Утаил варёные сардельки. Ночью в палатке ещё с двумя товарищами они их и слопали. А утром у всех троих скрутило животы.

Я как раз возле речки стоял утром. Подбегает ученица моя:
-Там плохо троим нашим, тошнит их, животы у них очень болят, вас вызывает директор.
Побежал. Они бледные, как мел, чуть сознание не теряют. Ладно машина была в наличии. Быстро отвезли их в инфекционную. Желудки промыли, откачали.
Я там за это время чуть не поседел. Обошлось. Санврач сказала мне потом:

-Ваши ученики попросили, чтобы вас не наказывали, сами, говорят, виноваты.
Отделался выговором от Санэпиднадзора.
Но  и так увольняться собирался, а после этого случая решил, что со школой всё же лучше расстаться, похоже, что не моё.

Чуть поработал на заводе, несколько месяцев, тут место мастера производственного обучения в училище оказалось вакантным. Получил группу пацанов-сварщиков, год уже они обучались.
Опять всё заново. Несколько человек с условным сроком, в группе отношения непростые, одни стараются лидировать над другими. Известная песня.
 
Начал своё слегка наворачивать, дисциплину устанавливать. Часть учеников нормально это восприняли, а часть, неформалы, естественно, стали выражать несогласие, как говорится.

Через пару месяцев отношения нормализовались, хотя доверительными, продуктивными с некоторой частью группы так и не стали. Зато те ребята, что пришли учиться в училище из школы, в которой я работал, стали первой моей поддержкой. А в столовую придёшь, там девчонки, помощницы поваров - бывшие мои ученицы, мне всё повкуснее да котлет побольше. Прямо-таки блат.
Но всё же понял, что и это не моё.

Одно дело - учитель, другое дело – мастер. Около двух лет проработал в училище этом и решил с педагогикой закончить окончательно.
 
На мой взгляд, быть учителем – это, действительно, призвание. Далеко не каждому оно дано. Но несмотря на то, что педагогом не стал, ностальгия какая-то, связанная с этой профессией, осталась. Ведь как ни крути, а работа с детьми – это что-то из другого мира, немного сумасбродного и сумасшедшего, но немного и фантастического.