Глава 50. Свастика и схватка с многоголовыми птица

    Олег проснулся среди ночи и обнаружил себя в кровати, рядом с пианино, на котором Алла выводила для него поздравительную мелодию «Хэппи бёвздей». Он смутно помнил, как добрался от банка до дому, и отнёс своё беспамятство на здоровый сон. «Видимо заспал?» - подумалось ему (а что ещё он мог подумать)? Но в то же время он отчётливо помнил, как Грач помог ему преодолеть живую преграду. И он не сомневался, что теперь его пернатый помощник находится в соседней комнате: прогнал кукушку, а сам кимарит себе на отвоёванных часах, - хозяин, мать его за ногу (лапу)… 
   Олег провёл ладонью по щеке, и нашёл на ней трёхдневную щетину, а поскольку спать ему вовсе расхотелось, то он решил привести себя в надлежащий вид. Свет в комнатах не горел, и он в темноте, осторожно ступая на цыпочках, чтобы ненароком не потревожить Грача, добрался до ванной комнаты.
    Из большого круглого зеркала на него смотрел совсем не тог молодой человек, который блеском своих карих глаз некогда сводил с ума женщин. Перед ним стоял небритый удручённый мужчина с беспокойным взглядом: на свою удачу он отыскал в выдвижном ящичке тумбы с ванными принадлежностями безопасное лезвие, оставленное как для него командированным мужем хозяйки квартиры…
   Побрившись, и приняв прохладный освежающий душ, он увидел в зеркале что-то отдалённо похожее на самоё себя, вот только блуждающий взгляд по-прежнему выдавал его нервозное состояние. Как следует, освежившись, Олег вышел из ванной комнаты и в тот же миг в зале зажёгся свет. Грач не спал, бодрствовал, и ему показалось, что тот ждал его появления. 
- Ты побрился? – обратился к нему Грач. - Как нельзя кстати! Она уже идёт. И нам нужно поторопиться.
- Кто, куда идёт? – Олег не понимал, о ком говорит Грач. - Дай хотя бы обсохнуть.
- Это встреча будет многое значить для нас. Такой шанс выпадает один на тысячу. У нас мало времени, и не нужно терять ни секунды…
   Олег не стал спорить, обулся в свои купленные не задёшево туфли, и они отправились на прогулку по ночной Москве. При всём при том, он оставил болтаться в шкафу на плечиках средство передвижения Грача, ведь на этот раз ему не от кого было таиться…   
   
   …Виктория огляделась по сторонам, и поняла, что никому до неё нет ровным счётом, никакого дела. У неё возникла было мысль: подойти к вооружённым бойцам в форме спецназа и рассказать о своих подозрениях, но она не решилась, вспомнив о Михаиле, оставшемся в заложниках в банке. Вика без помех вышла за охраняемый периметр, смешалась с толпой, и не обратила внимания, что за ней увязались двое: мужчина пожилого возраста в круглых солнцезащитных очках и рыжеволосая дама бальзаковского возраста.
    Недолго думая куда податься, Вика сразу же направилась в близкое ей по духу место, где она частенько бывала и ранее. Когда восемь лет назад её кумир погиб, разбившись за рулём мотоцикла то она, будучи пятнадцатилетней девчонкой, долго плакала, не желая мириться с потерей. Тогда она несколько дней не выходила из дома, непрерывно прокручивая на кассетнике хиты группы «Кино». И теперь, она шла по Арбату к стене Виктора Цоя, напевая его известный шлягер «Группа крови», а когда она закончила второй куплет «Звезды по имени…», то уже оказалась на месте.
    Среди множества красочных граффити  Вика отыскала свой собственный скромный рисунок, оставленный ею в том далёком трагичном августе, когда перед окончанием летних каникул она, прихватив с собой краски и кисточку, специально приехала в Москву из своего городка в Подмосковье. Её красная звезда с тремя буквами ЦОЙ внутри, с годами поблёкла: но что происходит? Что происхо…? - Вика схватилась за голову руками, и не могла поверить увиденному.   Словно паук, цепляясь своими изогнутыми корявыми крюками за выбоины в стене, из-под её рисунка вылез на поверхность нацистский крест, и приклеился, раскинув уродливые клешни поверх пятиконечной звезды. Свежая чёрная краска обильно сочилась из показавшейся свастики, и ручьями растекалась во все стороны по созданной стихийно мемориальной стене. От увиденного Вике стало жутко, и она трижды пожалела, что насмелилась покинуть, пусть и замурованный, но такой уютный и вероятно безопасный номер на третьем этаже небоскрёба. И в этот момент она заметила приближающихся птиц…      
   
    …Грач улетел далеко вперёд, а Олегу никак не давали покоя фасады домов, расположенных по обе стороны Денежного переулка, по которому он и продвигался в направлении Арбата. Он ощущал в себе пустоту, некую недосказанность, будто бы у него отняли нечто нужное и важное. «И зачем Грач вытащил его из дома в столь поздний час?». Он прошёл оцепление банка, а когда вышел к американской забегаловке задумался: и куда дальше?
- Как ты относишься к русскому року? – Грач вернулся и завис перед ним, хлопая крыльями.
- Положительно, но почему ты интересуешься? К чему ты ведёшь?
- Иди к стене Цоя, она уже ждёт… - прохрипел Грач, и свинтил с поля зрения, так же быстро, как и появился.
    Олег прекрасно знал, где располагается упомянутая Грачом стена памяти певцу, поэтому он свернул направо, и через несколько минут добрался до Кривоарбатского переулка. Среди сотен человек столпившихся возле стены, он сразу же узнал её, и наконец-то понял, чего от него добивается Грач. Однако Олег не успел подойти к ней, как с неба на девушку набросились странные птицы. Их было около десятка, и все они были похожи на обычных ворон, но с несколькими головами и множеством крыльев.
    Страшные птицы, поочерёдно налетали на девушку, и под громкое карканье хлестали её своими мощными сильными крыльями. Перья летели в разные стороны. Испуганная, она потеряла свои очки, и яростно отмахивалась от ополчившихся на неё птиц. Но все её старания не приносили успеха, а встретившие сопротивление разъярённые многоголовые вороны-мутанты, более того, стали метить ей прямо в лицо - в попытках выклевать глаза несчастной. 
   Олег бросился на помощь, но пистолетные выстрелы опередили его. Неизвестные стрелки оказались точны, и все их пули достигли целей. Одичавшие птицы намертво попадали на арбатскую брусчатку. Началась паника, люди разбегались, кто куда может, одна она как вкопанная стояла на месте. Олег подошёл к ней, взял под руку и отвёл в сторону. А через пару минут на выстрелы сбежалось несколько военных. Они собрали всех подстреленных птиц: но кто стрелял? Олег понимал, что стреляли вовсе не подоспевшие бойцы, потому что в таком случае они появились бы гораздо раньше. Очевидно, стреляли из толпы…