Война за Малороссию...

Войны – это непременные спутники цивилизации. Если задаться целью и попробовать посчитать – сколько мирных дней было в человеческой истории, то боюсь, что пацифистов ждёт глубокое разочарование. Даже в условно мирные времена конфликты не исчезали, а противоборства не становились менее ожесточёнными.

Вспомним «традицию перемирия» в период Олимпийских игр и согласимся с тем, что спортивное соперничество по накалу и психологическому воздействию на противостоящие стороны мало, чем отличалось от реальных сражений.

Человек давно открыл для себя, то, что доминирование обеспечивают не только физическая сила и военное превосходство, но и притягательность культурной среды. Отсюда стремление обладать лучшими философами и ораторами, самыми большими монументами, уникальными знаниями и т.п.

 Обнаружилось, что количественное превосходство в цивилизационных маркерах рождает эффект глобального доминирования и подчиняет окружающий мир. Эта энергия не беспредельна, ибо  ресурсы и  воспроизводство ценностей из них - ограничены. Там , где определенная цивилизация утрачивает способность к интегрированию - образуются зоны отчуждения, в которых либо зреет самодостаточный конкурентный мир, либо консервируется периферия. В обоих случаях конфликт становится неизбежен, поскольку, искусственно возведённые границы нарушают гармонию и у сильных и у слабых. И тогда, в обстоятельствах цивилизационных столкновений, человек становится воителем не в силу природной агрессии, а по логике интересов своего мира.

Я думаю, что второй русский царь из рода Романовых хорошо понимал своё предназначение и "перешёл Рубикон" осознано.

 Алексея Михайловича неслучайно прозвали "Тишайшим", поскольку по натуре своей он был миролюбив и рассудителен. Хотя есть в этом титуле двойное дно. В ту эпоху каждого правителя величали не только по статусу владетеля определённой территории, но и по  качеству черт, обнаруживающих его превосходство над обычными людьми. Московские государи традиционно величались "тишайшими" (в современном смысле - адекватными своему царскому величию личностями, способными творить великие дела без лишней суеты и шума). Внешний и внутренний образ  Алексея I Романова, настолько соответствовал этому титулу, что закрепился за ним на веки вечные.

Попытаемся ответить на вопрос:

"Так ли был могущественен русский царь?"


В историографии событий середины 17 века, мы обнаруживаем преобладание скептических взглядов на роль России в тогдашнем мире. В качестве признаков перманентного кризиса историки вспоминают: братоубийственную Смуту, которая едва не лишила Русское царство суверенитета; неудачные войны с Польшей отсекшие от Москвы - Белую и Малую Русь; татарские набеги,вынуждавшие платить унизительные "поминки" (компенсирующие платежи Крыму за спокойствие на границах). И это далеко не весь перечень. Впечатляет?

Но! Проблемы с суверенитетом (в варианте Ренессанса - они выглядят, как династические кризисы) были чуть ли не у всех европейских монархий. Франция пережила десятилетия религиозных войн разных масштабов, потеряла королей из семейства Валуа и обрела Бурбонов. Германия сошла с ума прочитав листовку монаха Лютера и 150 лет не могла прийти к согласию. Англия докатилась до революции и казни короля!

Неудачи в войнах тогда переживали меньше. Войны были частыми, но не очень масштабными и разрушительными (в современном понимании). В чём-то они напоминали пограничные конфликты. Иногда эмоции перехлёстывали и противники десятилетиями пытались противоборствовать (30-летняя война в Европе), обрекая друг друга в нищету.

А "поминки"! Для историков из "вильной Украины" этот факт является главным аргументом в теореме "вековой отсталости соседа". Ну и что! Рим веками платил беспокойным варварам-соседям отступные деньги ради сохранения мира на границах и ничего. Никто из историков не догадался заявить о рабской зависимости Цезаря от Астерикса.

Я, напротив, вижу в России Алексея Михайловича государство-драйвер, способное не только сосуществовать рядом с Европой, но и влиять на неё. Судите сами: подписав мир после 30 летней войны конфликтующие стороны обратились к русскому царю с просьбой выступить в качестве гаранта данного Договора. И понятно почему - Алексей Михайлович, несмотря на юный возраст, пользовался славой морального авторитета. Он единственный из европейских монархов безоговорочно осудил казнь Карла I Стюарта и не побоялся разорвать торговые отношения с Англией. Царь чувствовал ответственность не только за страну, но и за русские общины вне её пределов, и даже нёс бремя лидера Православного мира. По зову Алексея Михайловича в "Златоглавую" приезжали независимые и своенравные патриархи восточных церквей и исполняли волю Тишайшего (помните дело патриарха Никона?).

Удивляла Россия и темпами экономического развития. Строились города, заселялись степи, прибавлялось население не только естественным образом, но и за счёт переселенцев из Малой Руси, Средней Азии (например, перекочевавшие калмыки). Торговый путь по Волге стал золотой жилой для русского купечества. Сибирь из "земли неведанной" превращалась в "русскую кладовую."

Конечно, такой рост огромной державы на восточных границах не мог остаться без внимания европейских стран. В Москву устремились дипломаты, потянулись купеческие караваны. Вместе с тем европейские политики, негласно, стали ограничивать возможности для русских на собственных территориях, лишая их права на прямые поставки товаров или покупку средств производства (проще говоря ввели эмбарго на экспорт технологий). Для России, отрезанной от атлантических морей, создали барьер, не преодолев которого она бы деградировала.

Главную роль в блокировании русских попыток пробиться на Запад, играла Речь Посполита, которая на протяжении первой половины 17 века вела настоящую цивилизационную войну против  Москвы. Польская агрессия обернулась порабощением Малой и Белой Руси, диктатурой католичества над православием, интервенцией и захватом Москвы... Только напряжением всех сил, русскому этносу удалось отстоять независимость и восстановить порядок.

Успехи вскружили полякам голову и породили у них настроение "имперского превосходства." Для многонациональной и поликультурной страны эта политика оказалась губительной. В 40-е годы польский король всё меньше обращал внимание на международные дела,  увязая во внутренних проблемах. Главный нерв обнажился на Казацкой Украине, где православный мир восстал против каталической экспансии. За несколько месяцев 1648 года казацкий бунт под предводительством Богдана Хмельницкого перевернул благополучие Польши и заставил соседнее Русское царство реагировать на происходящее.

Поначалу Алексей Михайлович скептически отнёсся к  просьбам гетьмана о воссоединении. Царь понимал, что расклад сил пока не в пользу Москвы. Однако, чем дольше шла резня на просторах Гетьманьщины, тем  становилось яснее, что только помощь Большой Руси спасёт младшую сестру от разъярённых ляхов. Помимо гуманизма, царём владели мысли о собирании исконных земель под скипетром России и вытеснении польского влияния из зон православной цивилизации.

Интересно, что царь не рискнул начать войну без общественного согласия. Сначала он обсудил проблему с боярами и заручился их поддержкой. Затем в течение нескольких лет Земские соборы выражали беспокойство по поводу судьбы жителей Малой Руси и формировали настроение солидарности с восставшими казаками. Одновременно укреплялась идеология православного единства и готовилась церковная реформа. В самой казацкой автономии русские дипломаты настойчиво вербовали сторонников союза с Москвой. И когда час Икс пробил, то сценарий возвращения "колыбели земли Русской" был исполнен превосходно.

Европа молча проглотила эту пилюлю, поскольку все правовые крючки в данном деле были соблюдены. Русский царь даже перешёл в наступление. Он направил в европейские столицы послов с известием о свершившемся  воссоединении русских земель и предложил братьям-монархам заключить союз против злой и коварной Польши.


Не поверите! Алексей Михайлович нашёл слабое звено среди "скованных одной цепью." Шведская королева Кристина(на редкость вздорная женщина!) с превеликим удовольствием была готова поучаствовать в антипольском концерте.

Предлогом для начала войны стал давний спор по поводу титула Московского государя. Ещё в 1610 г. полякам удалось посадить на трон в Кремле малолетнего королевича Владислава и хотя ему править Россией не пришлось - титул "Князя Московского" присутствовал во всех официальных бумагах королевства. Терпению пришел конец вскоре после Переяславской Рады и послы Алексея Михайловича заявили о недопустимости самозванства. Гордые шляхтичи, забыв о своём жалком положении, от претензий отмахнулись.

 Этот отказ был в Москве расценен как большое неуважение, оскорбление и обида лично царю и, значит, всей России. Возник предлог для войны (по меркам XVII века не самый плохой). Царь Алексей Михайлович  утвердил решение Земского Собора о начале войны, и уже в апреле 1654 года боевые действия между Речью Посполитой и Россией начались.

Оказалось, что у русских для войны был готов план, в котором они выделили главные и второстепенные цели. Направлением главного удара стал пресловутый Смоленск, переходивший словно приз из русских в польские руки несколько раз на протяжении 16-17 веков.

 Армию в 40000 воинов, нацеленную на штурм днепровской твердыни, возглавил Алексей Михайлович. Его с флангов прикрывали три группировки под командованием В.П.Шереметева, А.Н.Трубецкого и казачьего атамана Павла Золотаренко. Пятая русская армия (ок. 15 тыс. человек, воевода А.В.Бутурлин) была направлена на Украину, чтобы действовать в союзе с казаками Богдана Хмельницкого. Общая численность русских войск достигала 80 тыс. человек.

В целом, это был тот редкий случай, когда Россия действительно была готова к войне, во главе войск были поставлены адекватные и даже талантливые воеводы. Все опасные направления были прикрыты, все возможные внеплановые ситуации, как будто, предусмотрены.

Царь, вероятно, не без влияния патриарха Никона, также обернул поход на Смоленск в знамена "православной" войны. Официально русские полки должны были защищать от "неправд" православное население восточных районов Великого Княжества Литовского и Украины, которым, де, "злые" католики и униаты "неправды многия чинили".

 Вторжение большой и хорошо обученной русской армии стало, если не полной неожиданностью для поляков, то явно недооцененным фактом. Королевская власть переживала кризис и Ян II Казимир (1648-1668) не мог рассчитывать на значительную помощь магнатов. Перед русской угрозой шляхта объединялась по региональному признаку и больше всего они ожидали нападения на Польскую Украину (Малую Русь).

Марш- бросок "Государева полка" на Смоленск застал польских рубак  врасплох. Город-крепость, переживший 20 лет назад разрушительную войну, не был, как следует, восстановлен. Искусная осада вымотала гарнизон и вызвала панические настроения. В конце концов капитулянты победили.

23-го сентября  Царь Алексей Михайлович принял ключи от города и отпустил врагов восвояси.


Картину триумфа Тишайшего запечатлели не только московские летописцы, но и польские хроникёры:
«Смоленский воевода Обухович и полковник Корф и Литовские люди, которые похотели идти в Литву, вышли из Смоленска через Молоховские ворота и поравнявшись на поле с государем, слезли с коней и ударили ему челом»; все войсковые знамена положены были как трофеи у ног государя. Затем, по данному знаку, воеводы сели на коней и литовские люди «пошли в Литву».(«Археогр. Сб. Док. отн. к истории Сев.-Зап. Руси»; т. XIV, Вильна 1904 г. Сеймовый декрет 1658 г.)


 Все в той же кампании 1654 года русские и их малоросские союзники заняли Полоцк, Витебск, Могилев, Гомель, Оршу и другие важные города, продвинувшись на запад вплоть до реки Березина.

Царь Алексей мог торжествовать победу - обновленная русская армия под его началом добилась того, чего не смог достичь его отец двадцатью годами ранее. Хотя кампанию пришлось прервать раньше намеченного срока из-за начавшейся в тылу эпидемии чумы, в целом, совершенно все задачи Государева Похода 1654 года были выполнены.

Правда, поляки без боя не сдавались. Осенью 1654 и зимой 1655 года Великий Гетман Литвы Януш Радзивилл попытался перейти в контрнаступление. Однако он истратил время и силы на осаду занятых  русскими гарнизонами городов Старого Быхова и Могилева, и его утратил инициативу. И когда в мае 1655 г. русская армия перешла в наступление, литовцы без особого сопротивления сдали Минск и Вильно.

 Русский царь торжественно въехал в столицу Великого Княжества Литовского, и добавил в свой титул "Государь, Царь и Великий князь всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец". Пожалуй, настроение его было триумфальным...

Удивительна ирония истории! Всего около полувека назад отряды из Речи Посполитой стояли у стен Москвы, а теперь ситуация поменялась на зеркально противоположную!