Игнат - цена поступку

"Нельзя начать жизнь сначала, но её можно продолжить по - другому".
               

Пережить … размышление Игната

Ранним осенним утром, очнувшись от тревожного сна, Игнат лежал в постели нагретой собственным теплом, размышляя, вспоминал тяжёлые события, случившиеся в своей семье ...

Вставать наступило время.

От наступившего нового утра успокоения не ждал: непоправимые события окончательно выбили из нормального ритма жизни.

Повернувшись на другой бок, попытался мысли-думы перенести в другие события, или забыться и хотя бы подремать, но случившееся, не выходило из головы  и облегчение не наступало.

На  мгновенье отключившись, задремал.

Сквозь дремотное состояние уловил: крупные капли холодного осеннего дождя с силой стучат по стеклу оконных переплётов рам и срывающиеся с крыши потоки воды, падая на землю перед окном, ударяются о тонкий железный лист, издавая раздражающие звуки.

Припомнил:  чинил-ремонтировал разбитые рамы с улицы, и не убрал тот лист ... 

Вспоминая свою работу, повернулся на кровати лицом до  окна.

В доме прохлада, граничащая с душевным холодом и смертной тоской безысходности.

Лежать становилось невыносимо.

Поднявшись с постели, накинул дождевик и вышел на улицу.

Встав под навес крыши, позвал собаку.

Из будки, потягиваясь и виляя хвостом, выполз Полкан, лизнув  хозяину руку, заглянул в глаза. 

Лаская собаку, привычным движением руки нащупал в кармане пачку сигарет, закурил.

Прислонившись к стене, затянулся едким сигаретным дымом, и с раздражением подумал: «Делают же такую гадость»,  - закашлялся.

"Надо бросать курить"- мгновенно промелькнуло в голове.

Отшвырнув недокуренную сигарету, подумал:"Бросаю, накурился".

Зайдя в дом, присев на рядом стоящую скамейку,подумал: "Надо бы затопить печь и согреться чаем", - но руки не хотели подчиняться мыслям.

Сколько времени просидел в забытьи, вспомнить не мог – мысли-думы вновь унесли в события годовой давности.

«Так и сидел бы, не вставая, целый день», - проскочило мимолётное желание.

В сенях скрипнула дверь, послышались шаги.

Не успел оглянуться, дверь отворилась, и на пороге появилась та самая женщина,  которая когда-то... около года тому назад, бомбила куском металлического прута оконные переплёты рам дома, разбивая их в пух и прах...

Их-то и восстанавливал Игнат, хозяин избы...

- Здорово, Игнат Захарович, - как-то слишком мягко поздоровалась женщина.

Игнат, подняв глаза, глянул на соседку, промолчал.

Пройдя мимо него, женщина присела рядом на лавку.

Глянув ещё раз без злобы, безразлично, вновь опустил голову.

Помолчав, женщина  спросила:

 - А на меня-то ты чо злишься, не я же виновница неурядиц! Я с таким же успехом и на тебя могу быть в обиде, как и ты на меня. 

Отвернувшись до окна, ниже опустил голову, промолчал.

Захотелось закурить.

Выброшенная сигарета с последней затяжкой напомнила данную клятву: «Курить надо бросать»...

- Игнат, скажи, чо дуешься-то на меня, мы ведь с тобой оба на сегодня в одинаковом положении.

Пронзив женщину продолжительным, безразличным взглядом, ответил не сразу.

Отвернувшись, ещё ниже склонил голову:

 - Не злюсь я на тебя, просто до предела мутит  душу.

 – А у меня не мутит, думаешь, я вообще с ума схожу. Ты мужик и сильнее меня и то справиться не можешь.

- Причём тут, мужик не мужик? Справимся, придёт время, -  еле слышно, без злобы, прошептал Игнат.

- Надо время, чтобы успокоиться и расставить все точки в положенное место, - глядя на окно, еле слышно прошептал мужчина.

- Слушай, Юлька, не хочу ни о чём говорить! Не мучай разговорами и не напоминай ничего!

Отодвинувшись, Юлька внимательно, с сочувствием и участием, посмотрела на мужика и прошептала:

 - Соглашусь, от себя труднее всего убежать. Надо время, чтобы всё осмыслить и мало-мальски успокоиться.

Им, как и нам потребуется немало времени, чтобы осознать. Осознание придёт, придёт и расплата, обязательно придёт!

Их настигнет подобная мука-кара и может быть и в большой мере. Мы обязаны восстановить себя раньше их - вины-то нашей нет в случившемся.

- У каждого своя вина, только не каждый хочет признать её, - еле слышно произнёс Игнат.

Сидеть становилось не выносимо. Поднявшись с лавки, легонько прикрыв за собою двери, Игнат вышел на улицу, Посидев в одиночестве, вышла и женщина со словами:

 - Побегу домой – сердце как-то не на месте, - покой нигде не могу найти. 

Нервно перебирая ногами, женщина поспешила  удалиться. Игнат исподлобья посмотрел ей в след и подумал: «Сильная и красивая женщина, и у неё никак не получается нормальной жизни. Всё порушилось, всё надломилось, не справедливо как-то получается».

До нервной дрожи, вновь захотелось затянуться едким табачным дымом.

Но …

Прошёлся без всякой цели и надобности по натоптанной тропе вдоль забора и не найдя ничего, что могло бы отвлечь от дум, вернулся в дом.

Потягиваясь, с лежанки спрыгнул кот, издавая какие-то кошачьи звуки, потёрся об ногу.

«Самому ничего в рот не лезет, надо хотя бы кота накормить», - открывая холодильник, про себя произнёс Игнат.

Достав бутылку с молоком, налил в мисочку, и поставил на пол.

Кот, лакая молоко, облизывал усы: благодарил хозяина  за завтрак.

Присев на лавку, стал наблюдать за котом.

Съев свою порцию завтрака, кот потёрся головой об ногу хозяина. С благодарностью взглянул на кормильца, отправился вновь на свою тёплую лежанку и, свернувшись калачиком, замурлыкал.

Погладив кота, произнёс: «Спи спокойно в тепле, не тревожься. Случившееся в моей семье, забота моя, на тебе никаким образом не отразится и пока ты со мной, будь уверен, не предам и в беде не оставлю и всегда будешь сыт. 

Вышел на улицу, набрал колотых поленьев дров, растопил русскую печку.

Потрескивающие поленья в печи, наполняли душу теплом, с надеждой согревали, отвлекая от пережитого, успокаивая нервную систему.

Он знал себя и чувствовал, что ночь вернёт все тревоги и переживания минувшего и вновь не отпустит до утра. 

Бессонные ночи напрягали: становилось невыносимо жить в создавшейся обстановке.

«Надо что-то предпринять, чтобы не сойти с ума. Хорошо же жили, в любви - согласии и достатке,  - подумалось ему, - а теперь, сожалей, не сожалей, разрушено». …

К матери
Получил письмо от матери и уже неделю лежит на комоде не раскрытое - брать страшно в руки и вскрыть конверт - руки трясутся - разбалансировалась психика.

Открывать письмо в любом случае придётся и отвечать на вопросы матери потребуется: не оставить же  мать в догадках и неведении жить: «Успокоюсь, соберусь с мыслями и отвечу, - решил Игнат, осматривая своё опустошённое жильё.

 Сегодня всё-таки решился и, читая, вспоминал: «Больше года прошло с той злосчастной поры, мать, тоскуя, живёт в неведении о сыне. Повидать, навестить и поговорить надо. Мать, есть мать, посоветует и подскажет в трудную минуту.

Хорошо, что ничего не знает кроме, конечно же, своих догадок - не информировал о последних своих изменениях в жизни,.

Рассуждая, решил: «Повидаюсь с матерью, и возможно,  рядом с ней найду утешение, отогреюсь, станет легче» …

Очередная долгая ночь прошла в думах, в которые верить сопротивлялась душа. По-разному выстраивал думы-мысли, а положительный результат не просматривается.

Утомлённым от бессонной ночи, поднялся с постели и первым делом подумал о своём, когда-то большом хозяйстве.

Теперь от него остались только пёс Полкан да кот Барсик: «Куда пристроить их на время отъезда?»…

Пока и сам не понимал: сколько времени затратит на поездку к матери.

Собака, по-видимому, поняла мысли-думы хозяина о себе, и несколько раз тявкнула за оградой дома.

На собачье тявканье, Игнат вышел на улицу ...

Прислонившись от дождя до стены дома, стояла Юлька.

 - Тебе чего? Чего тут высматриваешь, прижалась до стены? Рамы-то в моей избе все вроде как перебила-переколотила …

 - Плохо мне, Игнат Захарович, поговорить не с кем, а душа так и трепещет - справиться не могу.

– Я не лекарь по женским душам, не знаю лекарства, - и, помолчав, добавил, - у мужика одно лекарство имеется для таких женских случаев, -  переведя взгляд
вдаль, продолжил, - а ты разве не знаешь, что в народе говорится, «чужая душа потёмки».

– Да знаю всё, не получается. Ты, Игнат Захарович, не серчай на меня. Хотелось облегчить душу, хотя бы разговором … пока … по душам, - тихо, еле слышно прошептала женщина.

-  У меня тоже есть своя душа! А мне кто облегчит? – и, подумав, изрёк:

 - Вы, женщины, намудруете что нипопадя, а потом плакать и жаловаться на судьбу начинаете, да нас, мужиков, во всём обвинять.

– Ты, Игнат Захарович, жесток ко мне? Может, жалеешь побитые рамы?

– Никакие побитые рамы не жалею, я мужик и это всё поправимо и давным-давно сделано; ещё в прошлом годе восстановлено как надо! Вот только самого главного уже не поправить, и думаю, не восстановить, а пока, ни с каким женским вопросом нет подхода ко мне.

Общаться нет настроения, говорю. Иди к себе домой, восвояси и сиди, обдумывай свою судьбу, как вы любите ссылаться на неё.  Я к матери уезжаю! Только вот живность не на кого оставить.

– А чо за живность-то у тебя осталась? Вроде как, и нет уже ничего!

 – А собака и кот, по-твоему, не живность и не требуют ухода? Спрашиваешь, вроде, как и сама не видывала.

– Да видывала, видывала, - глянув на окно, продолжила, -  просто так, для продления разговора спросила. Когда собираешься-то?

 – Когда-когда, пристрою их и рвану в путь-дорогу. Не оставлять же их на произвол, как меня оставили.

– А на меня боишься оставлять?

– Мне бояться нечего, я ни у кого и ничего чужого не брал и никого не предавал позору и унижению, а коль возьмёшься присмотреть, берись.

С надеждой глянув на Игната, не сказав прощального слова, повернулась, и быстрыми шагами засеменила в своём направление. На полпути обернулась и, кокетливо, еле заметно, махнула Игнату рукой.

Игнат стоял и глядел на удаляющуюся от дома женщину ...

На следующее утро, рано проснулся от стука в дверь.

У порога стояла Юлька.

- Ты вроде как собирался в путь-дорогу, а не спешишь?

- Так ты вчера не высказала своего решения-согласия.

 – А какое тут надо решение-то? Поезжай, управлюсь, коль меня с собой прихватить не желаешь. 

Последние её слова, Игнат пропустил незамеченными и сделал вид, ничего не понял: не разобрал женского намерения.

- Буду собираться, коль берёшься за дело. Бери ключи от дома, хозяинуй, еда и корм в холодильнике.

На второй день, ранним утром, на рассвете, Юлька пришла к Игнату - хотелось застать Игната в постели ...

Юлькины воспоминания и рассуждения
Подходя к дому, поняла: Игната дома нет - уехал.

Побродив по дому без дела, присела на краю дивана, опустив голову, углубилась в воспоминания...

«Хороший мужик, а жизнь  и ему непоправимый сюрприз приготовила и выдала: разрушила жизненные ценности, которые собирал в течение длительной совместной жизни», - про себя рассуждала женщина.

Думая о нём, незаметно переключилась на Степана.

К  появлению Степана в посёлке, успела развестись во второй раз, и была не обременена мужским вниманием. Для отмазки, убедила и себя, и жителей, что влюбилась в «малолетку», только что вернувшегося со срочной службы - привлёк крепким телосложением и молодостью, а на двадцатилетнюю разницу в возрасте, «не обратила внимания».

Спешку замужество за Степана, сама для себя объясняла: «Боялась, чтобы другая не перехватила молодого, не обременённого женским вниманием солдата. К тому же вспомнила, как в первую же ночь заманила его в свою постель  и, с первого же вечера знакомства, склонила к сожительству - пыталась устроить себе счастливую жизнь.

Прожили вместе в «порывах страстной любви», несколько лет.

Страсть, без особой видимости улетучивалась, и начались туманные будни: полной привязанности друг до дружки не заимели и детей не завели.

Виновницей семейного разлада с молодым мужем, считаю себя - сильно любила своего второго мужа и при разногласии-ссоре, напоминала молодому избраннику об этом, - подытожила воспоминания женщина.

Степан, убедил себя: «Коль по–прежнему любит бывшего мужа, то его любить не может» и постепенно охладевая, начал засматриваться на Зойку – Игнатову жену, жившую по той же улице через несколько дворов, по соседству.

Красавица Зойка, в девичестве, славилась непостоянством. Игнат же и парнем, был особо приметным - вышел ростом, внешним видом, мастеровитостью и был особо завидным женихом. Выйдя замуж за Игната, Зойка остепенилась  и была примерной хозяйкой и женой.

Игната любила по-настоящему, как и Игнат любил и оберегал, и жили всегда в достатке, и казалось, так будет всегда – до скончания дней.

Игнат построил добротный дом, завели хозяйство, а вот ребёночка бог не дал.

С Игнатом, Зойка приобрела статус порядочной и хозяйственной жены и семья была уважаемой.

Люди их видели всегда вместе и в будни и праздничные дни. 

Жили дружно, не ссорились и любили друг друга.

Не ждали и не думали, как незаметно начала подкрадываться беда непонимания простых житейских вопросов...

На великий политический праздник Игнату потребовался отъезд до матери: осенним штормовым ветром, порушило на дому её крышу и мать, телеграммой пригласила сына на помощь. 

Обсуждая поездку, Зойка выразила неудовольствие и первоначальное возражение по вопросу отъезда, так как на праздник приглашены гости, а дорога дальняя - не успеет  вернуться к торжеству.

Убедить жену всё-таки удалось - помощь матери важнее праздничного застолья и спешно собрав небольшой чемодан, уехал.

Зойкины гости … побег
Отменять застолье Зойка не стала и гости в назначенное время собрались за столом.

Среди приглашённых гостей были и Юлька со Степаном.

После принятия определённой дозы спиртного, гости пустились плясать-танцевать. На первый танец, хозяйка дома, пригласила самого молодого и красивого, Степана. 

Танцуя с Зойкой,  Степан потерял контроль над своими действиями и как-то, слишком нагло, поцеловал её в губы и, обнимая, рукой коснулся до недозволенного, в общественных местах, женского тела.

Его жест остался бы без внимания … но …

Через некоторое время, по посёлку поползли всевозможные слухи-догадки и тайные женские пересуды.

Через определённое время слухи коснулись Юлькиных ушей и её допросы сделали жизнь Степану невыносимой... Пошли-понеслись уже скандалы и сцены ревности.
Пытая, угрожала разводом и в случае правды, выгнать из своего жилья.

Первое время, Степан уверял Юльку-жену, что это был просто его жест благодарности за приглашение на банкет и за приглашение на танец, но слова его не были услышаны и выяснения продолжались. И когда уже не хватало аргументов для оправдания, кое в чём признался жене и попросил прощения.

Вот тогда-то, Юлька и решилась на «погром» оконных рам в доме соперницы, Зойки: в пух и прах, расколотив их в избе Игната.

Так постепенно настрой отчуждения, перерастал в привязанность молодого мужика  к жене Игната...

Игнат, перекрыв крышу материнского дома, вернулся домой. На перемены в жене не обратил внимания, или, возможно, любя жену, не хотел замечать. 

Тайные встречи-свидания любовников, продолжались до тех пор, пока не почувствовали полного разоблачения с обеих сторон.

После этого, прихватив документы и кое-что из самого необходимого, ночью, в глубокой тайне, ретировались.

Игнат, не ожидавший такого подлого удара в спину, впал в жуткую депрессию, находясь в которой, готов был на любой необдуманный шаг …

Не видя дальнейшего смысла жизни, распродал основную живность своего хозяйства и готовился покинуть посёлок навсегда.

Осматривая дом и постройки, сделанные собственными руками, жалел налаженный быт, жалел и себя и свой труд, но не видел смысла оставаться дальше в посёлке ...

В минуты прилива жестокой депрессии, готов был согласиться с мыслями на благополучный исход и принять её возвращение...

Мать свою, не посвящал в события личной жизни никаким образом.

Долгими, бессонными ночами, думая о жене, готовился восстановить прежние взаимоотношения, но неумолимое время встречи отдалялось дальше и дальше ...

Потеряв надежду на прежнюю жизнь, поехал к матери, оставив  дом под присмотром соседки, Юльки, от которой сбежал муж, прихватив с собой его  жену.

Думая о жене и своей разрушенной жизни, заводить романы на стороне с женщинами, категорически был не готов.

Мужик он видный, не старый и, конечно же, находились желающие женщины разделить с ним судьбу одиночества и перебраться к нему.

Да и Юлька, с её переменчивым характером, в тайности, готова была прийти к нему на помощь и разделить судьбу одиночества, тайно  поджидая  предложение  ....

И снова к матери
Ритмично стучат вагонные колёса, отдаляя, а возможно … удаляя Игната
навсегда от дома, где прожита основная часть жизни и где, казалось бы, нашёл любовь и своё предназначение.

Обернулось по-другому, и сегодня он не готов согласиться с таким поворотом судьбы.

Едет на свою малую родину, едет к матери ... То ли проведать, то ли найти слова утешения, которые успокоили бы по-матерински и вселили надежду  на …

Проводница вагона: женщина в возрасте, скорее всего к 50-летнему Юбилею; проверив проездной билет, как-то с пристрастием посмотрела на Игната, как вроде быть, что-то припоминая, сказала:

- На конечную станцию прибудете завтра, ровно в это же время; путь суточный; бельё получите, чай, чуть позже принесу и, - пожелав приятной дороги, не оглядываясь, удалилась в следующее купе вагона. 

Тайком, исподлобья, провожая взглядом удаляющую проводницу, поймал себя на мысли: «Знакомое лицо и где-то встречались, вспомнить не могу» ...

За окном, плавно покатившегося поезда, замелькали на перроне взмахи рук провожающих и столбы с высоковольтными проводами …

Через короткое время проводница принесла постельное бельё, пожелав счастливого пути, поспешно удалилась.

Застелив постель, завалился и только перед своей станцией поднялся.

Приведя в порядок багаж, приготовился к выходу.

Выйдя из вагона, обернулся: в проходе дверей стояла проводница. Сдержанно улыбнувшись, еле заметно помахала рукой.

Поезд тронулся, набирая ход, скрылся из поля видимости.

Игнат глядел в след ему и пытался припомнить лицо проводницы, но память настойчиво сопротивлялась, не дав повода для воспоминаний.

Проходя по родной улице детства, к родительскому дому, как-то, по-особенному тревожно заколотилось сердце, перебирая в памяти вспыхнувшие события из прошлой уже жизни.

Припомнилось детство; припомнились друзья-товарищи по бесконечной беготне с разными играми и детскими забавами.

Припомнилась и девочка-школьница, кажется, Люськой звать, та, из-за которой подрался с лучшим товарищем, а из-за  чего подрался, вспомнить так и не смог.

Как давно всё это было ...

Подходя к дому, разглядывал местность и особенности округи, те, которые на всю жизнь остались в памяти с детских лет. Чуть больше года прошло, как приезжал к матери чинить-ремонтировать крышу, а показалось, давно не был.

Наверное, сказывается другое эмоциональное состояние: тогда был спокоен и не тревожился, как сегодня ...

Что-то, припоминая, остановился возле палисадника перед окнами дома: послышались, или почудились нанесённые ветром, требовательные слова мамы из далёкого детства: «Домой, спать пора!»…

Как хорошо вспомнить беззаботные детские годы. Годы, когда не обременён, по- взрослому, женским вниманием… и казалось, так будет всегда.

В жизни, конечно же, больше хорошего; последние годы напоганили - вспоминать нет желания.

Желание осталось одно, поскорее забыть последние события из совместной жизни и успокоиться...

Открывая входную калитку, уловил скрип петель и подумал: «Времени прошло много, из детских лет, а скрип тот же, не изменился». Вновь защемило сердце, словно и не было тех лет.

Тихо вошёл в открытую дверь избы, встал у порога.

Напротив, возле маленького кухонного столика спиной к дверям, стояла мать и перебирала сушёные грибы в круглой корзинке из лозы.

Боясь напугать своим появлением, легонько прикрыл двери: скрипнувшие петли-навесы «сообщили» о вошедшем в дом человеке.

Обернувшись, мать всплеснула руками и поспешила навстречу сыну, радостно запричитала:

- Ну, здравствуй, сынок! Радость-то, какая! Давно ждала-поджидала и вот наконец-то прибыл! А Зоя где, почему один?? Ждала-дожидалась вместе. Что-то случилось?

– Случилось, обнимая мать, вымолвил Игнат ...

Долго сидели за столом и мать, жалуясь на своё здоровье, не забывала и о родственниках сообщить и кое-кого из соседей вспомнили.

Ведя беседу с сыном, предчувствовала беду и не готова была услышать плохие вести и правду о последнем времени семейной жизни сына.

В голове крутилось: «Воспитала достойным человеком, а всё-таки что-то не сложилось, сердцем чувствую», - в глубине души, сама с собою рассуждала мать.

Выдержав паузу, спросила:

 - Не писал-то столько времени, мучаюсь догадками и переживаю за тебя. Сердце матери не на месте давно уже, беду-тревогу какую-то за тебя сынок, чувствует.

Игнат намеревался сказать: «Не волнуйся, мама», - но язык не смог произнести этих слов, вымолвил:

- Плохо мне, мама ...

- Ну, так и предполагала, коль столько времени не было никаких вестей, не обманулась.

Тревожась за здоровье матери, от подробностей, последнего года семейной жизни с

Зоей Александровной, отказался и боль свою, пока заблокировал в глубине души: «Утро вечера мудренее», - и ушёл спать в дальнюю комнату-спальню.

Проводив сына отдыхать после дальней дороги, и пожелав спокойной ночи, выключила свет, и с тяжёлыми мыслями отправилась в свою комнату.

Мучаясь, ворочалась в постели с боку на бок, а  заснуть так и не смогла.

Наутро, мать, поднялась рано.

Заглянув в спальню, убедилась: сын спит спокойным сном и на душе потеплело. «Что бы ни случилось, а сегодня мне чуть спокойнее на душе, когда ты, сын, рядом», - про себя шептали материнские уста.

Событие в посёлке
По пришествии довольно длительного периода времени, в посёлке «Ольховка», назревали события те, которые и должны были произойти …

Юльке не спалось  ...
Кошмарная ночь, казалось, длится вечность и никогда не кончится.

Несколько раз выходила на улицу, вслушиваясь в ночные шорохи и звуки, подолгу стояла.

«С того злополучного вечера, прошёл немалый срок, а успокоение не наступает, так из месяца в месяц остаётся на прежнем уровне», - про себя шептала женщина.

«Надоело до чёртиков всё, хочется забыть случившее и успокоиться», - постоянно крутилось в голове.

Ранним утром, осознав, что успокоение и сон не приходят, накинула на плечи платок и отправилась проверять хозяйство Игната, оставленное на попечение.

Подходя ближе к дому, обратила внимание на свет в окне и сильно удивилась.

Радостное волнение разлилось по телу: «Игнат вернулся!»

Готовясь к первым радостным словам встречи, молниеносно, на ходу, приходили первые, ласковые слова встречи.

Поравнявшись с домом, глянула на окна, но  шторы не дали взгляду проникнуть вовнутрь  помещения и разглядеть что-либо ...

Предвкушая встречу, смело открыла входную дверь и лёгкой походкой впорхнула через порог ... 

За туалетным столиком сидела Зойка и через зеркало глаза в глаза смотрели друг на друга. Отведя взгляд на сумочку, принялась выкладывать на туалетный столик её содержимое – туалетные вещицы.

Глаза женщин насторожённо наблюдали за действиями друг друга.

Затем, резко вскочив со стула, Зойка выкрикнула:

 - Чего припёрлась, пошла вон отсюда!!

Оторопевшая Юлька, не ожидавшая визита соперницы, задыхаясь в злобе, выкрикнула:

- Ты пошла вот отсюда! Тут тебя никто не ждал и не ждёт!

И подскочив, с яростью вцепилась в волосы соперницы и повалила её на пол, со словами:

– Я с тобой за всё посчитаюсь, стерва!

Изловчившись, Зойка вскочила на ноги и, указывая ей путь-дорогу на выход, с яростью толкнула на входные двери.

От удара двери растворились, и, женщина, задом, споткнувшись о порог, грузно вывалилась  в коридор, стукнувшись головой об угол рядом стоящей табуретки.

Захлопнув входные двери, Зойка повернула ключом в замочной скважине ...

Продолжать драку не хотелось, но была уверена, что истеричная Юлька, вновь повторит разгул своего неудержимого характера и вновь поколотит оконные рамы.

Остерегаясь обломков битого стекла, на всякий случай отошла дальше от крайней оконной рамы и, затаив дыхание ожидала погрома.

Не дождавшись «наступления», подошла до окна, не раздвигая штору, в щёлку, пыталась увидеть Юлькино отступление или наступление.

Постояв, и ничего не разглядев, отворила входные двери …

Юлька лежала в прихожей на полу в неестественной позе, не подавая признаков жизни …

Перепугавшись, жива ли? …

Зойка тихо подошла и глянула на лицо женщины …

Лицо было бледное с кровоподтёком по щеке от виска.

Выскочив на улицу, истерично закричала и стала звать на помощь.

На крик собрались женщины-соседки и стали наперебой выспрашивать о случившемся.

- Бегите на коммутатор и вызывайте скорую и милицию, - крикнула Зойка. Две женщины, развернувшись, побежали звонить.

Через некоторое время прибыл наряд милиции с медработниками. Осмотрев женщину, вынесли на носилках, уложив в карету скорой помощи, увезли по назначению  ...   7

Дознание с откровением
Низко склонив голову, Зойка сидела на стуле и глядела в одну точку, в пол.

Обгоняя одна другую, мысли-думы мчались галопом, наперегонки.

Для облегчения самочувствия, хотелось найти случившемуся оправдание, или хотя бы маленькую зацепку к нему, но ничего не находилось кроме слов - настал срок расплаты.

Сделав огромную ошибку в жизни, ей хотелось всё поправить и жить той счастливой жизнью, которой с Игнатом проживали, к тому времени, половину жизни.

Слушая её пояснение, следователь, скрупулёзно записывал в протокол.

- Случившееся в моём доме, ко мне не имеет никакого отношения - в гости к себе не приглашала и первой не нападала. А то, что произошло, очнётся, сама всё расскажет. 

Виновной себя не считаю - не я пришла к ней, я защищалась от нападок в своём доме.

- У Вас к ней ненависть была? – спросил следователь.

 – Ненависти к ней с моей стороны не было, и быть не могло, - тихо и вкрадчиво ответила женщина.

– Давайте будем последовательны, по порядку рассказывайте, - потребовал следователь.

- Чем обоснованы Ваши предположения о её ненависти к Вам? – спросил следователь.

– Мы были любовниками с её мужем и сбежали тёмной ночью из посёлка, - глубоко вздохнув, еле слышно прошептала женщина.

- Голову затуманило, вот и кинулась на чужое, оставив своё.

А кстати, где муж в данное время, к которому вернулись?

– Пока не знаю ничего. Хотя возможно … уехал до матери.

- Совсем, или как? – спросил дознаватель.

– Пока и это мне неизвестно – приехала сегодня поздней ночью.

– Вы, что, вернулись обратно к мужу навсегда?

– После исчезновения Степана, сестра его, Галина, самым наглым образом выгнали меня из квартиры, пригрозив переломать ноги.

Женские плечи всколыхнулись, затрусились не в силах вспоминать, и Зойка тихо заплакала.

 – Выпейте воды, успокойтесь и продолжайте, - предложил следователь.

- Мне показалось: - Влюбилась в Степана, и он полюбил меня и бросив всё, в спешке, согласилась на побег с ним. Тайные встречи со Степаном, продолжались недолго, и я, надеялась, сама не знаю на что. 

Дни-ночи летели и, я всё больше и больше поддавалась на его чары-уговоры.  С каждым днём жизнь становилась труднее, и настал момент, когда стало страшно жить в посёлке.

Я приняла предложение Степана уехать на его малую родину. Там у него есть дом, доставшийся от родителей по завещанию на двоих с сестрой. Но я с первых дней с его сестрой не нашла общего языка и подралась.

Галина, возненавидев меня, убедила брата в том, что я стара для него и счастлив со мной не будет...

- С Вами мне всё понятно. Прочитайте протокол и распишитесь, - предложил следователь и любезно подсунул протокольный лист и ручку.

Не читая, женщина расписалась и возвратила лист следователю.

Уложив документ в портфеле, работник дознания,  предупредил:

- До особого распоряжения, место жительства не покидать. Распишитесь, ещё вот в этой бумаге - потребуется дополнительное дознание.

Сел в машину и уехал.

С опущенной головой, в одиночестве, Зоя Александровна осталась сидеть на прежнем месте …

У матери
 Проживая у матери на своей малой родине, Игнат мало-мальски успокоился душой и возвращаться в посёлок, казалось, не спешит.

Мать всячески старалась отвлечь сына от дум-раздумий и желала хотя бы что-то услышать от него о невестке.

Зою свекровь полюбила с первого знакомства с ней и всю свою жизнь благодарила сына за достойный выбор жены.

Сам же разговоров не затевала.

Боясь вновь растревожить, не решалась, даже единственным словом обмолвиться с сыном о последних событиях в его семье.

Мать, надеясь на лучшее, в голове прокручивала: «Пройдёт время, успокоится, обо всём расскажет сам без всяких расспросов, а не расскажет, обиды не будет».

Она молила бога, чтобы в семье сына вновь наступил мир и порядок.

Конечно же, как любая мать надеялась на благополучный исход и семейный лад. 

Успокаивая себя, рассуждала: «Всё возможно в семье за долгие годы совместного проживания, и он, не исключение» ...

По приезду, мать убедила сына, отметить его пятидесятилетний юбилей на родной земле, в родном доме  с небольшим застольем.

Пригласила родных и самых близких из соседей, тех, с которыми всю жизнь поддерживала дружеские или приятельские отношения.

Среди приглашённых гостей, были и знакомые по детским годам и совсем не знакомые ему, были и мало знакомые – долгие годы не общались и начали забывать друг о друге.

Среди гостей разглядел лицо проводницы вагона в поезде и, конечно же, удивился её появлению.

Удивления своего показать не торопился: «Разберёмся в течение вечера» ...

И вдруг его осенило: «Да это же Люська, почему же не узнал её, а она не призналась в вагоне поезда?» …

Посидев за столом, Игнат вышел за калитку ограды и присел на лавочке под окном.

Через время подошла проводница и тихо сказала:

-  Ну, здравствуй, детство!

Игнат, не ожидавший такого приветствия, смутился и не смог подобрать нужные слова для гостьи.

Присев на краю лавочки, в упор глянула в глаза Игната, чем ещё больше смутив, сказала:

- Я не забыла поры школьных лет. Всё до сих пор помню, как ты защищал меня от хулиганов-мальчишек и помогал носить школьный портфель.

Игнат хотел пропустить слова как не понятые, но подумав, изрёк:

- Я не только тебя защищал и …  других.

- Других ты защищал по-другому, а меня по–особенному, ... любя! Мне нравилось твоё внимание.

 - Может быть и так, но времени прошло уйма, не узнал тебя совершенно, - смущаясь и запинаясь в словах, произнёс Игнат.

- Всю дорогу от вокзала, виделась твоя улыбка с флажком в руках в дверях вагона.

Пытался вспомнить, так и не смог. Сегодня, как ты заговорила, по голосу узнал, тот же распевный и завораживающий мягкий голос из детской поры.

– Я так изменилась до неузнаваемости, или так постарела?? … - Я знал тебя ученицей-школьницей и с тех пор не видал. За пятьдесят лет жизни люди не остаются на уровне школьников.

Я не присутствовал в твоём поле зрения после школьных лет и не могу судить об этом - не наблюдал твоего взросления, говорю, - ответил Игнат.

- Ты запомнилась мне девушкой с бантиками, не более того. Мы все  стареем и постарели и изменились после школьной поры. У каждого своя дорога, и своя судьба и у каждого свой внешний вид и кто же правду-то скажет.

Никому не хочется быть обвинителем чужой внешности. Да и глупо, в самом-то деле, видеть  в человеке  изменения, не замечая их в себе самом.

Пусть человек чувствует себя на столько, на сколько ему комфортно жить. Люди, которые чаще видятся и встречаются,  меньше заметны  в старение, а мы с тобой не виделись, после выпускных экзаменов и что-то, припоминая, спросил:

-  Ты вроде бы учительницей хотела стать? … Стала?

- Стала, не стала, разговор на эту тему не имеет смысла никакого. Если бы ты не видел мою работу в поезде, можно  было пофантазировать и приврать, а так, какой смысл,  - с сожалением и грустью, играя мимикой и улыбкой, ответила Людмила.

– Я на втором курсе пединститута родила, и жизнь изменила своё направление.

Учиться и воспитывать ребёночка оказалось для меня трудно, и учёба осталась где-то далеко … в мечтах.

- А муж-то у тебя есть?

- Как известно, без мужчины дети не получаются.

К тому времени молодая и глупая девчонка, дружила с парнем и думала, навек свой полюбила, а он оказался женатым и уходить от жены не собирался, а я для него оказалась просто игрушкой. От него и родила Алёшку-первенца, - то ли сокрушаясь, то ли радуясь, сказала женщина.

- Потом с приезжим парнем познакомилась и поженились. Он сына моего как родного  принял и полюбил. Прожили с ним несколько лет.

Родила от него дочку, Ленку. Постепенно подкрадывалось непонимание между нами: начали по мелочам ссориться, - и что-то своё, припоминая, глубоко вздохнула.

- Разбираться ему, как он выразился, надоело и, собрав чемодан, уехал жить к матери, откуда и приехал ко мне, а я осталась с двумя на руках, - и о чём-то сожалея, опять вздохнула.

- Сегодня одна коротаю дни-ночи. Дети подросли, уехали учиться и обратно сюда не вернулись. Живут далеко, видимся редко, а я как «залезла» в вагон, так и по сегодняшний день езжу проводником по стране-матушке, - сожалея о прожитых годах, продолжила: 

- Пыталась одно время приобщиться к мечте юности, но мечта осталось мечтой. К литературе, вроде как было какое-то рвение, но не более того.

Хотелось в одно время стать поэтессой, но … божьего дара-таланта оказалось маловато и желание «хочу», осуществить не смогла.

Глядя, куда-то в небо, продолжила:

-  Из поэзии извлекают деньги поэты с «Божьим Даром», а моя поэзия, для души и в первую очередь для самой себя.

– А что и почитать свои творения у тебя не кому?

–Нет, не кому! Будешь меня слушать, для тебя буду читать-писать. Я же нравилась тебе в школьные-то годы!

- В юности, все влюблялись и влюбляются и хотят нравиться, и не только своему возрасту, у тебя вроде так и получилось.

Сейчас воспринимается всё по-другому -  наивность детская улетучилась, - что-то припоминая, проговорил Игнат.

-  Мне в жизни редко приходилось общаться с пишущей братией. Слышал, поэты, народ интересный, с ними не заскучаешь.

Мне судьба не подарила поэтического дара-таланта ни сочинять, ни вникать в суть поэтических строк,  жизнь проживаю без стихов, - то ли с сожалением, то ли с радостью заключил мужчина.

– А ты не грусти, наверстаем упущенное, наше время ещё  не ушло безвозвратно, - играя взглядом, еле слышно прошептала:

- Послушай, экспромтом говорить буду, и учти, для тебя произношу эти строки  …

Возраст мой и я немолода - седина виски припорошила.
Жить сейчас хочу как никогда – с благодарностью за то что было.
Пожелай мой возраст принимать, как судьбы высокую награду,
Мы с тобою божью благодать, возвратим как сладкую усладу!! ...

- Правдиво и оптимистично, - улыбнувшись, подтвердил Игнат.

 - А ты для чего и для какой цели показала свой экспромт? Я что-то не могу уложить его к разговору, - глядя в глаза собеседнице, прошептал Игнат.

Может быть о возрасте напомнить, или обратить на что-то особое внимание?

- Привлечь твоё внимание к себе желаю, - как-то уж очень смело отпарировала «поэтесса», чем ещё сильнее смутила мужчину.

- Я согласна с  выводом, о том, что ты никогда «не был в поэзии» и понять, и тем более поставить слово в строке на своё место, считаешь большим трудом.

Выразить мысль свою в стихе не каждому дано, и подумав, дополнила:

- Не для тебя предназначенное место под солнцем, не занимай и не открывай свою душу встречному – поперечному - сожалеть будешь всю жизнь.

Игнат насторожённо заглянул в глаза «поэтессе» и чуть слышно пробубнил:

 - Если касаемо меня, то ничьего чужого места не занимаю и не занимал.

– Речь не о тебе, поэтическое  дело без «Божьего дара», трудное, надо учиться понимать зарифмованные строки поэта - без этого  нет собеседования, как и нет рядом собеседника, а рифмоплётство, не для меня.

- Витиеватая получается наша встреча.  Поэзию, для моего понимания, главной в жизни не считаю, если тебе интересно, пиши и читай.

Игнат, поёрзав по скамье, чуть отодвинувшись, сказал:

- Я думаю, поэтические строки не профессионала отзвук несовершенства и в классику не годятся, так что ты правду сказала, что для себя пишешь.

Выслушав мнение, Людмила хотела обидеться, но подумав секунду, перевела разговор:

– Чувствую, не понравились мои лирические строки, ну, что ж, имеешь право.

Столько лет мы с тобой были в разлуке, а встретились и разговор начали не с того.

Расскажи лучше о себе и своей жизни, оставим лирические порывы поэзии, - шепнула женщина.

- А почему ты считаешь, «мы с тобой были в разлуке?» Мы друг другу не были обязаны ни в детстве, ни в юности. Он хотел продолжить и сказать и «тем более, сегодня», но споткнулся - оборвалась речь в этом месте...

Посидев, подумал, в упор глянул в женские глаза и еле слышно промычал:

 - Мой рассказ  о себе и своей жизни, думаю, у тебя восторга не вызовет.

– Ну и всё же, мне интересно, как сложилась судьба у одноклассника. И высоко взметнув бровь и, чуть суровее глянув в мужские глаза, сказала:

- Игнат, ты прямо удивляешь меня всё больше и больше. Тебе тоже не хочется знать обо мне всего?

 – А зачем выдавать сокровенные тайны души встречному? Ты же только что произнесла фразу, не открывать душу встречному – поперечному.

- Я для тебя встречная случайность? Не ожидала такого услышать от тебя …

- А что ожидала?

 – Что-что … пока не разобралась в себе ... поживём, увидим.

- Ну, тогда слушай ...

Женат … пока …! Живу в посёлке городского типа ... пока! Вёл хозяйство, теперь нет ничего … пока …!

- Ты мою поэзию назвал витиеватой, а позволь сказать, что твой рассказ о себе и есть витиеватость!

– Прости, не люблю посвящать людей в свои жизненные проблемы. Помощи не ожидаю, а восстанавливать своё душевное состояние буду сам, без посторонней помощи. Свои проблемы восстанавливай, не вовлекая посторонних - наживёшь только дополнительные, таков мой девиз по жизни.

Разрушенные надежды, трудно восстанавливаются. Сделать прежним, никто не в состоянии, а суды-пересуды уши не готовы воспринимать, не любят.

– С тобой всё ясно мне … пойдём за стол, сто граммов пропустишь, пойдут откровеннее разговоры ...

 – Навряд  ли? – посомневался Игнат.

Подтолкнув мужчину на подъём, подхватила под руку, увлекла в дом.

Подвыпившие гости встретили их аплодисментами и возгласами.

Игнат хотел высказать по - восторженному приветствию не одобрительность, но подумав, воздержался - можно и на конфликт нарваться и испортить материнские хлопоты. 

Присев на прежнее место, гости потянулись рюмками, поздравляя с юбилеем и приездом на малую родину, желая счастья со здоровьем.

Кто-то попытался запеть, но без поддержки песня не получилась, затихла.

Сидевший на краю лавки молодой парень, взял в руки рядом стоящую на лавке гармонь-хромку, заиграл плясовую.

Людмила поднялась из-за стола, стоя осмотрела присутствующих, не забыла и красиво показать свои внешние данные, улыбнулась, показав зубы-жемчуга и, жестикулируя руками, вышла на середину избы.

Пританцовывая на каблучках-шпильках, ещё раз одарила присутствующих белоснежной улыбкой и подмигнув голубыми глазами с поволокой, пошла по кругу, неся красоту и изящество своего роскошного вида.

Игнат, не привлекая внимания присутствующих, тайно любовался её движениями и красотой, на котором вырисовывалось ... «вечер удался!»…

Принцип нарушен …
Проснувшись в чужой постели, Игнат не испытал полного удовлетворения своим поведением...

Припоминая последние события вечера, оставался недовольным собой: «лишний алкоголь «подшутил», нарушил заповедь образцового однолюба и семьянина», - про себя подумал мужчина. 

В комнате тишина. 

Через плотно завешенное, тяжёлыми шторами окно, пробивается лучик света.

Не вставая, обведя комнату взглядом и, никого не обнаружив, поднялся с постели и прошёлся по комнате - шутя, подал голос:

 - Кто в доме хозяин? …

Неожиданно растворилась дверь смежной комнаты и, переступив порог, радостно улыбаясь, появилась  Людмила, со словами:

- С сегодняшнего дня можешь считать себя хозяином! …

Кокетничая и загадочно улыбаясь, поцеловала его в колючую, щетиной заросшую щеку …
Игнат, не привыкший с утра к подобным любезностям, не понимал как дальше вести себя: то ли отстраниться, то ли приобнять? …

– А я встала перед утром, чтобы тебя не тревожить, перешла в своё «ложе», - играя мимикой лица и приподнимая брови, сказала женщина.

Игнат смутился и не находил ответного слова.

Собравшись с мыслями, заявил:

 - Пойду домой - мать переживает - потеряла сына …

- Не переживай, не в младенческом возрасте находишься, мать видела – ушли вместе, - добавила, - похмелиться хочешь?

 – Нет, не похмеляюсь - похмелье – пьянка, только с утра.

 – Тогда пойдём вместе и навестим, проведаем мамашу.

– Не надо, я один пойду - мать может понять не правильно.

Людмила, внимательно заглянув в мужские глаза, вздохнула:

- Стесняешься показать меня своей матери? Не волнуйся, у меня репутация чистая от похождении.

Встречу с тобой, не считаю случайностью: вместе вспомнили юношескую влюблённость и наверстали упущенное в прошлом время…

Игнат  улыбнулся и легонько прижал женщину к себе.

Отстраниться из его «объятии», не спешила и не хотела: так и постояли некоторое время. Освободив объятия, развернулся и вышел ...

Телеграмма
- Добрый день, мама, - сказал Игнат, переступив материнский порог дома.

– Сынок, обед на столе, заждалась тебя. Вася приходил, хотел похмелиться с тобой, голова, говорит, болит. 

Налила ему стопку. Посидел несколько минут, не дождался, ушёл.

-  Мама, я не приучен похмеляться.

– Ну и, слава богу, сынок, ты у меня молодец, садись, пообедаем вдвоём. Вчера телеграмму тебе принесли, на комоде лежит.

 – Какую телеграмму, откуда!?

- Сам бери, читай! – вкрадчиво сказала мать и внимательно посмотрела на реакцию сына.

Игнат быстро поднялся и подошёл до комода, прочитал:

«Прости меня! Я дома, в родной нашей постели. Жду встречи. Приезжай». Зоя.

Сердце, готовое вырваться наружу, заколотилось с такой силой, устоять не смог и присел на материнскую кровать.

Подошла мать со словами:

 - От Зои телеграмма?

На вопрос матери ответил кивком головы.

- Ну и, слава богу, а я старостью своею, подумала, поссорились. Сынок, жить надо своей семьёй созданной в молодые годы, а начнёшь перебирать, толку не будет.

Ссоры-разногласия в каждой семье были, есть, будут, без них не обходится ни одна семья, - глянув в глаза сына, продолжила:

- Ко всему надо относиться с пониманием, мать моя, твоя бабушка, прожила долгую жизнь с мужем, и гордилась тем, что более пятидесяти лет с одним. Она порою говаривала так: «Первый муж от Бога, второй от людей, а третий от чертей».

Так же можно сказать  и про женщин, - добавила мать.

– Мама, в семейной жизни бывают разные ссоры и обиды и, каждая разнится одна от другой.
Есть обиды, которые нельзя простить никаким образом.

– Нет таких обид, сынок, которые нельзя простить жене, коли любишь и ценишь её. В себе разберись, а уже потом обвиняй в грехах.

Разобраться надо, а может быть тут главная-то вина в тебе - не снимай с себя вины. Ты мужчина и обязан быть и в мыслях и в рассудках сильнее женщины. Вот таков мой тебе сказ, а выводы делай сам.

И вновь, переведя взгляд на сына, продолжила:

- Я мать и обязана напоминать тебе об этом, ты это должен знать от матери.

Материнские советы дети должны ценить и исполнять. Матери, на собственном опыте доходят до праведности, когда-то и ты дойдёшь, - чуть повысив голос, сказала мать.

- Вот ты почему не привёз Зою с собой ко мне, я же любила и люблю её.

– Мама, ты всего не знаешь про нашу жизнь!

– Нет, не знаю и, знать не хочу. Я всегда знала, что у меня есть любимые мною люди и сын и невестка. А если и случались у вас размолвки, со временем уладятся, утрясутся.

А пока горячку не пори и мирись с женой. Давай, собирайся и я с тобой поеду мирить вас ...

Склонив голову, думал Игнат о главном - о порушенных семейных устоях.

Такого поворота событий не ожидал и слова матери, сегодня для него, звучали не убедительно.

- Что касаемо Людмилы, меня не обманешь, ночевал у неё? Правильно говорю? Строго глянув на сына, чуть слышно прошептала:

- Людмила, женщина славная, но для тебя она чужая. Не думай, не мечтай и не надейся, что для тебя она будет… и мать замолчала, не договорив свою мысль до конца.

Не успела мать договорить последние слова, как дверь отворилась и на пороге, с улыбкой на лице, появилась Людмила.

– Доброго дня вам, соседи. А я устала сидеть одна дома, в одиночестве, решилась проведать Вас, Мария Степановна, - схитрила женщина.

-Проходи, Людмила, присаживайся, коль заскучала в одиночестве. А мы никак к обеду не приступим. Сейчас пойду чуток подогрею и обедать будем.

И мать вышла на кухню.

Людмила с добротой и лаской, глянув на Игната, спросила:

- Что-то стряслось у вас? Встревоженными выглядите.

- Всё нормально у мамы, а свои проблемы я оставлю для себя, они никого не касаются.

После этих слов, Игнат встал и ушёл в другую комнату, до матери, оставил на столе листок-телеграмму.

Прочитав текст в ней, Людмила оттолкнула по скатерти листок подальше от себя и поняла беспокойство и тревогу Игната.

Через время вышла мать из кухни с блюдами для обеда, за нею вошёл Игнат. 

Чтобы не быть разоблаченной, незаметно теребила на скатерти бахрому, не подавая вида о прочтённой телеграмме.

Зойка
Зойка ходила из угла в угол, не ведая с чего начать и какие слова подобрать для маломальского успокоения души, но их не находилось …

В глубине души понимала, что натворила много и поправить будет сложно, а возможно и никогда не удастся ...

Сожалея о поступке, не находила слов оправдания и единственным желанием было вернуть всё на прежнее место  до побега.   

Самым мучительным и главным, считала объяснение с Игнатом.

Ночи проходили в кошмарном беспокойстве, а дни напрягали встречами с односельчанами.

Уличные ребятишки, кривляясь, паясничали и кричали в след: «Зойка вернулась к Игнату», - и показывали рожицы.

Да и заняться особо было нечем -  большую часть нажитого добра за долгую семейную жизнь, в связи с событиями в семье, Игнат ликвидировал.

Ликвидируя нажитое имущество, был уверен: не останется здесь, в посёлке на дальнейшую жизнь.   

Соседи, которые находились с ней в друзьях, отвернулись и пренебрежительно смотрели женщине в след.

Не в силах справиться с волнением, решается  поставить в известность Игната и вымолить прощение, с надеждой всё поправить и наладить порушенный когда-то добрый уклад жизни.

Она каждый день молила бога о любой весточке, но Игнат не спешил подавать руку помощи бывшей жене, не подозревая о её возвращение, о её разладе со Степаном ....

На днях, вновь заходил следователь и задав ряд уточняющих вопросов, снял с неё ограничение передвижения. 

Правдиво ответив на вопросы следователя, вкрадчиво поинтересовалась состоянием здоровья Юльки, но ответа не получила - следователь промолчал, словно и не слышал вопроса: переспрашивать не посмела.

Мучительно долго тянулись дни-ночи.

Больше другого хотелось, чтобы Игнат узнал о её возвращение в посёлок и тогда появится хоть какая-то надежда на встречу с ним.

Вестей от него не ждала и не надеялась, так как была уверенность: он и не догадывается о её возвращение.

Измучившись, приняла решение ехать к нему сама: «Будь, что будет, так жить дальше, не выносимо».

Лёжа в постели, уверяла сама себя, что свекровь, Мария Степановна, всё правильно поймёт и поступит  так, как должна поступить рассудительная мать.

Надеясь на прошлое взаимное уважение, доброту и дружбу, уверяла себя: мать правильно подействует и убедит сына в необходимости «склеить» семейные отношения.

С этими мыслями, заснула.

Перед утром привиделся Игнат: обнимал и говорил ласковые слова.

В это утро, встала с постели не очень рано.

Прокручивая в голове сновидение, уверяла себя: «Если приснился, тоже думает обо мне». Настроившись на поездку, порадовалась принятому решению. Волнение начало отступать ...

Заглянув в окно, опешила; по улице шла Юлька ...

Отскочив от окна, спряталась за занавеску.

Постояв, вновь заглянула в окно, но на дороге никого не увидала: «Что это было? – Видение? - Или перегруженная психика  давит на нервную систему».

На всякий случай тихо подошла до входной двери и повернула ключом: для надёжности заблокировав двери замочной скважины. 

Переведя дыхание, подумала: «Так можно и «с катушек слететь», или помешаться разумом, живи и остерегайся: она баба не уравновешенная, можно всякого ожидать».

Присев на край скамейки, соображала: «Куда могла исчезнуть с дороги Юлька?  Или это был мираж, или нервное видение-привидение нарушенной психики?» …   

Не ожидая приглашения, на колени запрыгнул кот Барсик: заглянув хозяйке в глаза, замурлыкал.

«Собираюсь в путь-дорогу, а тебя на кого оставить?»

Поглаживая кота, разговаривала с ним: «Не обдумала», - упрекнула себя хозяйка.

С соседями отношения разладились, подругами связь прервалась.

Поиграв с котом, решила: «Возьму с собою! Порадую Игната! Он этого кота любит по-особенному; Полкана оставлю на воле, жил не погиб, и ещё поживёт» ...

в дороге …
На перроне железнодорожного вокзала, ожидая прибытие поезда, Зоя Александровна решила проверить Барсика и напоить водой.

Открывая корзинку, не удержала: перепуганный свистком поезда, кот вырвался из рук и мигом скрылся под ногами многочисленных пассажиров.

Оставив чемоданчик на диване, по перрону побежала догонять кота.

В это время  услышала слова диктора по селекторной связи вокзала: «Разрешена посадка пассажиров на поезд, следовавший по маршруту … х-х-х-х  … - стоянка поезда сокращена» ...

Нервно оглядываясь по сторонам, искала помощи и сочувствия.

Не найдя кота, побежала забрать чемоданчик  …  но … увы и ах! И его на месте не оказалось …

Расстроенная и подавленная случившимися дорожными событиями, вошла в вагон.

Отыскав плацкарту села на указанное место в билете ...

Поезд тронулся, набирая скорость, покатил её навстречу мечте ...

Без труда нашла адресат.

Поравнявшись с домом свекрови, истерично заколотилось сердце, да так, что готова была к возвращению назад, в посёлок.

Обессилев от волнения, приняла успокоительную таблетку и присела на лавочку под окном, вблизи дома.

Расслабилась.

Поглядывая на окна, ожидала: заметят и пригласят войти в дом; раньше заходила без приглашения.

Просидев несколько минут, успокоительное сделало своё дело. На душе потеплело и вселило надежду на благополучный исход. Привалившись на спинку лавочки, закрыв глаза, задремала.

Очнулась от прикосновения чьей-то руки.

- Вам плохо? - Помощь нужна? – спросила рядом стоящая женщина.

 – Нет, спасибо, уже всё в порядке.

Глянув  друг другу в глаза, замолчали.

Людмила, рассматривая незнакомку, присела рядом и спросила:

 - Приезжая?

- Приезжая-отъезжая, какое имеет значение для тебя …

Не ожидая грубого поворота, недоброжелательно глянув на незнакомку, спросила:

- А я что-то не то у тебя спросила? – Злишься-то чего? Но женщина не успела ответить на её вопрос, как за порогом калитки появилась Мария Степановна.

Обратив внимание на женщин, остановилась, не закрывая дверей, из-под руки, вглядывалась в присутствующих возле дома женщин.

Приезжая, повернув голову, глянула на свекровь, вскочила с лавки, подбежала, и начала обнимать и целовать старушку.

Мария Степановна, не ожидавшая такого визита, не могла подобрать ласковых слов:  молча, опустив руки, со слезами на глазах, разглядывала и ласкала невестку.
Людмила, направившись до Марий Степановны по поручению Игната, и не успев пообщаться, стояла в стороне.

Наблюдая встречу, стремилась понять родство этих женщины?   

– Людмила, да ведь это моя дорогая невестушка, Зоя Александровна, жена Игната, - прокричала старушка, радуясь встрече.

- Вот радость-то сегодня большая для меня. Пойдём в дом, устала от дороги, отдохнёшь, поговорим.

Подхватив невестку под руку, скрылись за калиткой.

Заходя в калитку, приезжая обернулась поглядеть на женщину, спросила свекрови:

- Кто эта роскошная женщина; чего она кружится нашего  дома? ...

Людмила уловила разговор, но о чём он, не расслышала.

Она не могла ушам своим поверить услышанное слово, «невестушка моя».

Опомнившись, рассуждала: «Какая жена Игната, ничего не говорил и не намекал, откуда она взялась-то эта злючка, - продолжала негодовать женщина.

Резко развернувшись, быстрыми шагами отправилась домой сообщать новость Игнату. 

Зайдя в дом, приезжая, с опаской осматривала комнату - предполагала лицом к лицу встретиться с «бывшим» мужем, но мать, как бы опережая её размышления,  сказала:

 - Игната нет дома.

Приезжей хотелось спросить у матери: «Где он»,- но решиться на это не осмелилась.

Осторожными взглядами примечала мужские вещи, но взгляд не уловил ничего.

Мария Степановна по-детски радовалась и благодарила за приезд невестку.

Конечно же, мать догадывалась и о том, что в семье сына произошла трагедия, но виновницей невестку не считала - не знала истинного положения разлада.

Вопросов не задавала, но хотела знать главное – причину разлада. В глубине души, питала надежду на то, что сегодня от невестки услышит полное пояснение без всяких на то дополнительных вопросов.

Выставляя разносолы на столе,  мать решила: «Вопросов задавать не буду, а только послушаю рассказ невестки»...

Усаживаясь удобнее за столом, свекровь вновь поблагодарила невестку:

- Молодец Зоя, приехала, а то я, грешным делом сына предупредила, что поеду с ним в посёлок  повидаться, соскучилась с тобой, - схитрила мать-свекровь. 

От произнесённых матерью слов, невестка повеселела - в душе поселилась надежда на благополучный исход.

Но всё-таки, глаза, старалась отвести, чтобы не выдали волнения и не омрачить радостной встречи.

Встреча
Тем временем, Людмила спешила домой, чтобы сообщить новость.

Ей срочно хотелось услышать от Игната пояснение: «Кем для него является приезжая женщина».

Сам же, разговоров о жене не вёл, на вопросы отвечал сухо, всегда одной и той же фразой: «Это никого не касается».

Она и мать, расспросами его не напрягали, и не касались этой темы вообще: «Настанет время, сам обо всём расскажет, а не расскажет, пытать не будем».

Переступив порог дома, расхохоталась и прокричала:

- Иди к матушке, встречай, баба твоя приехала!!

Игнат, отложив в сторону газету, с удивлением посмотрел на хозяйку дома, стараясь понять, шутит или что-то замышляет.

От услышанных слов Игнат побледнел, по лицу пробежала нервная дрожь, выдавшая сильное волнение.

Осознавать до конца прозвучавшие слова был не готов и еле слышным, дрожащим голосом вымолвил:

 - Никакой другой бабы у меня нет, не жду.

- А мамаша твоя за ручку приезжую в дом повела …

 - А что мать моя никого в свой дом за ручку ввести не имеет права?

- Да имеет, имеет! Только услышала я, как мать крикнула мне: «Невестушка дорогая моя приехала,  вот радость-то великая!»

Игнат встал и прошёлся по комнате. Старался не показать волнения, но удавалось с трудом ...

Задумчиво остановился посреди комнаты. Постояв, подошёл до окна. Заглянув на улицу, еле слышно вымолвил: 

- Погода-то больно хороша сегодня!

Людмила, неотрывно следившая за движениями мужчины, с сарказмом выдавила:

- Только что приметил; с раннего утра не ничего не менялось …

Игнат, бросив в сторону женщины отсутствующий взгляд, промолчал …

Через некоторое время послышался стук по оконной раме. Подойдя до окна, увидала уличных ребятишек, настойчиво стучавших батожком по оконному переплёту рамы.

 – Вам чего надо, стучите?

 –Тётя Люда, Игнат пусть домой идёт, мать дожидается …

Повернувшись, глядя в глаза мужчине, скороговоркой выдала:

- Ну, коль мать поджидает, пойдём вместе!

Не принимая пока никакого решения, Игнат стоял по центру комнаты с отсутствующим видом и размышлял: «Как поступить?»…

«Только успокоился и, опять встряска - не хотелось бы», - пронеслось в голове.

В глубине его души боролись два человека: один звал вперёд, другой, вселял страх и не уверенность: «Зачем приехала «бывшая»?» …

Заглянув в мужские глаза, женщина поняла: приезжая, не пустое место для него и взяв его за руку, сказала:

 - А чего ты так встревожился, кто тебе приезжая?

- Кто, кто, коль приехала, не чужая, наверное и говорил тебе, женат!

– Я много раз намекала тебе пояснить твою жизненную ситуацию, а ты словно партизан и слова не вытянуть!

– Слушай, оставь меня в покое, не вынуждай на откровенность! Эта женщина для меня не пустое в жизни место. С ней связана вся моя прошлая жизнь до сегодняшнего дня.

– Людмиле было понятно с первой встречи, а возможно и была уверена: мужчины, подобно Игнату, не обделены женским вниманием и не одиноки... 

Вздохнув, еле слышно спросила:

- А я теперь какое место займу в твоём сердце?

- Не спеши раньше времени занимать чьё-то, или какое-то место - ещё ничего не решено! – и, помолчав, подтвердил, - живи и будь спокойна, не торопи время, оно должно расставить всё по своим местам, по справедливости и там, ни тут …

Завечерело окончательно.

Через оконные проёмы пробивается не яркий, уже вечерний свет. Игнат сидит в задумчивой позе на передней лавке у окна.

Низко склонив красивую кудрявую голову, неотрывно «сверлит» глазами пол.

В подобной же позе, сидит и женщина, хозяйка дома и, прерывистыми взглядами желает привлечь к себе его внимание.

В этот момент мужчина показался ей потерявшим связь с окружающим миром и кроме воспоминаний прошлой жизни думать ни о чём не может, а возможно не желает  …

Сердце и всё внутреннее его состояние вновь выходит из-под контроля, того контроля, которое после семейных событий с трудом удалось мало-мальски восстановить проживая у матери. 

Видя муки-волнения мужчины, предложила  успокоиться и пойти до матери вместе и без догадок и предположений, расставить все точки в положенном месте, но  решиться на этот шаг не хватает пока, ни сил, ни смелости, ни решимости.

– Расскажи мне, возможно и помогу хотя бы советом, чего ты весь скукошился-то, жутко смотреть!

– А ты не смотри, я не прошу и тем более не заставляю, чтобы смотрела! – в сердцах, еле слышно, проворчал Игнат, но как-то, по–особенному проникновенно глянул на хозяйку дома, словно моля о помощи.

Глянув, разглядела в его лице безысходность и грусть, граничащую с бесконечной усталостью.

Ей по-настоящему захотелось помочь защитить и приласкать этого крепкого и красивого человека, но она не знала и не понимала, от кого и как следует это делать, защищать ...

Подойдя, присела рядом, взяв за руку, прошептала:

- Пойдём, всё решим в одночасье … я всё беру на себя!  …

Отворяя входную дверь материнского дома, вновь безудержно заколотилось сердце, наполняя память воспоминаниями минувшего периода времени. Переступая порог, в глубине души желал лицом к лицу встретиться с бывшей женой и по глазам понять её намерение приезда и её психологическое состояние.

Из смежной комнаты вышла мать и как-то, по-особенному проникновенно глянув на сына, и резко переведя взгляд на Людмилу, сказала:

- На телеграф пошла, позвонить.

Прозвучавшие материнские слова, окончательно нарушили психологическое состояние сына.

Глубоко вздохнув, присел на краю лавки, соображал: «Зачем приехала бывшая жена и что хочет от него?  …

Украдкой поглядывая, ждал, когда мать начнёт рассказывать историю приезда невестки, но мать, не спешила, вернее  и не собиралась этого делать.

Уловив момент, встал и прошёл в смежную комнату. Мать вошла за ним следом.

 - Мама, а чего она приехала-то, чего хочет?

 - Не знаю, сынок, не успели поговорить-пообщаться, сожалею. Ожидала от неё слова, и не задала и единого вопроса, а сама она ни о чём не сказывала, как вроде бы таиться чего-то, - и добавила, - вернётся, расскажет, чего приехала … не переживай!

После этих слов, мать встала и направилась на кухню, со словами:

 - Пойду, самовар поставлю, чай пить будем.

Игнат вернулся в комнату и сел рядом с Людмилой за столом. Тревожно переглядываясь друг на друга, вроде в ожидании какого-то необычного сообщения, или рокового чуда, а может быть подвоха...

Скрипнув, отворилась дверь и на пороге появилась приезжая  ...

Она  жила ожиданием встречи и мучилась не меньше его самого, но  увидеть рядом с ним постороннюю женщину, была не готова.

Переступив через порог, остановилась.

Игнат, не видевший давно жену, смутился и опустил голову ...

Как бы дальше развивались события встречи, не появись в этот момент мать … Она вышла из кухни и с радостью подошла до невестки, обнимая, спросила:

- Всё ли благополучно, дочка?

- Позже расскажу, мама, - ответила не то бывшая, не то настоящая невестка.

Шагнув вперёд, делая вид учтивости, поздоровалась. Продолжительным взглядом окатила не то бывшего, не то настоящего мужа, Игната.

На её приветствие, Игнат не ответил: опустив ниже голову, оставался в той же позе, не поднимая глаз.

Людмила сидела за столом и пальцем по скатерти чертила невидимый рисунок, делая вид: «Ваши дела меня не касаются» …

Неодобрительно глянув в направление стола, приезжая, прошла до матери на кухню.

Через короткое время мать вышла и пригласила сына зайти:

- Отправь Людмилу к себе восвояси, домой.

Игнат сделал вид: «Не понимаю, почему должен гнать от себя женщину, отправляя домой?»…

Ничего не пообещав, матери, вернулся и снова сел на прежнее место.

Женщина осторожно, чтобы не заметили, придвинулась и взяла его крепкую ладонь в свою руку; мужчина не отстранился и руку не высвободил ...

Из кухни вышла мать и взглядом оценив обстановку за столом, согласилась:

- Тогда сейчас будем все вместе пить чай.

Сказав эти слова, вернулась на кухню ...

 - Мама, попросите Игната, пусть подойдёт сюда, на кухню, поговорим, - попросила невестка. Мать, заглянув в глаза, еле слышно шепнула:

 - Уверяю, не придёт.

 – А кто эта женщина, откуда она тут взялась?

 – Людмила, учились вместе все десять лет и дружили в детские годы. Потом он ушёл в армию и, встретив тебя, сюда не вернулся, а она осталась тут, - полушёпотом пояснила мать.

– Она замужем? – спросила невестка.

– Нет не замужем, одна живёт, - пояснила старушка.

Через неплотно прикрытую кухонную дверь, мать позвала сына забрать самовар на стол.

Переступив порог, мать прикрыла двери со словами:

- Поговори с женой, не избегай. 

Зойка подошла и заглянула в глаза бывшему мужу: она искала в нём сочувствия, поддержки и понимания. Тяжёлым и болезненным взглядом, Игнат посмотрел в её сторону и отвёл взгляд.

Ничего не сказав, с самоваром удалился в переднюю комнату. 

Людмила, нервно подёргиваясь, исподлобья наблюдая за каждым движением обитателей дома, пытаясь предугадать: «Какое место отведено ей в душе Игната и … приезжей?» ...   
Поставив самовар, Игнат сел на прежнее место.

Посидев и выждав некоторое время, предложил:

- Людмила, вставай, провожу...

Сопротивляться женщина не стала.

С тяжёлым лицом разочарования, поднялась и вышла, легонько прикрыв входную дверь, поджидала Игната.

Накинув плащ, за ней вышел Игнат.

Подходя к дому, женщина спросила:

- Придёшь?

Опустив глаза в землю, промолчал, словно и не услышал вопроса. Развернулся в направление дома матери; ускоряя шаги, скрылся из виду.

Ей хотелось крикнуть: «Приходи», - но заметив соседку возле калитки, с тоской глянула уходящему, возвратилась в дом.

Проводив женщину, Игнат вернулся в дом матери, не сказав никому и слова, ушёл в свою спальню.

Зойке не спалось ...
Её сердце рвалось к нему в постель.

Переступить же это расстояние в один метр, мешал не то страх, не то боязнь быть отвергнутой, а может быть стыд за совершённые злодеяния против этого добропорядочного человека … осмелиться, пока, не решалась.

Измучившись от бессонницы, уже во второй половине ночи, тихо поднялась, посидела на краю кровати и крадучись подошла до его постели.

Прикоснувшись, ожидала негативной реакции, … но … её не последовало …

Тяжело вздохнув, Игнат остался в том же положении, не повернулся. Понимая, он тоже не спит, тронула за плечо, еле слышно прошептала:

- Прости меня, Игнат, погибаю, сил нет!

Ожидавший встречи с женой, Игнат повернулся, но промолчал.

Она осторожно присев на краю постели, рукой коснулась густой его шевелюры волос (приём помнила с молодых лет и при размолвках пользовалась) … метод срабатывал.

Разомлевший в тёплой постели мужчина, потянулся.

Приблизившись до родного и волнующего тела жены … пусть даже и бывшей, но по-прежнему любимой ... уткнулся лицом в её пышную грудь и … засопел   …
                ...
После лечения
Выписавшись из больницы, Юлька решила навестить брата и пожить у него некоторое время: отвлечься от всего прошлого, особенно от пережитого за последнее время.

Прожив у брата довольно длительное время, возвратилась домой.

В пути встретила знакомую женщину, Романовну, жительницу посёлка:

 - Тебя сразу-то и не признала, как вроде бы похудела, или давно не виделись, - сказала громкоголосая Романовна.

– Месяц целый провела на больничных харчах, жиру не скопила, да и долго жила у родного брата – силы восстанавливала.
Пусть и у брата родного, но всё-таки не дома, - полу-шуткой ответила Юлька.

- Домой ли путь держишь?

- Домой, другого пути пока не избрала, - шутя, ответила женщина.

- Думала, окочурюсь, обошлось, выжила, и теперь буду жить, пока не помру.

Романовна расхохоталась и сказала:

- Я тоже так решила, что буду жить, как и ты, пока не помру, - и снова захохотала.   

- Ты когда из посёлка-то?

– Вчера, на последнем автобусе до дочки прикатила - гостинцы ребятишкам-внукам привезла, да повидалась со всеми. По внукам-то больно сильно тоскую.

Подошёл автобус.

Женщины зашли в автобус и заняли места указанные кассиром в билетах.

Помолчав, Юлька спросила:

- Как там дела-то, в посёлке?

- Дела, «как сажа бела», - говаривали раньше.

- Новости расскажи, есть, наверное, и немало?

– Без новостей ничего у нас не обходится. Их когда мало, начинаем сами создавать, да придумывать, чтобы скучно не жилось, - и женщина, зачем-то, отвернувшись, продолжительно посмотрела в окно: ей не хотелось сплетничать о соседях, остерегалась не правильно понятых слов, но всё-таки вымолвила:

- Изба Игната брошена без всякого присмотра. Соседи сказывали, что голодная воет по ночам собака возле дома. Жалко больно собаку-то, скучает и ждёт хозяина.

– Зойку-то видала ли, чем занимается?

- Да точно и не скажу, не люблю пересуды - далеко от них живу, на другом конце посёлка. 

- А  ко мне в больницу приезжала женщина, знающая Степана, сказывала, об исчезновение Степана, - перебив Романовну, поспешила выдать Юлька.

- Да люди разное разносят и у нас по посёлку, а правду-то никто не знает.

 – Так слушай, расскажу, - и что-то припоминая, продолжила:

– Пошёл по какому-то делу, а куда и зачем, не сказывала, и не вернулся, как сквозь землю провалился и сестра его, Галя-Галина в панике ... 

Повернувшись до окна, Юлька вздохнула, остановив взгляд на соседке,  продолжила:

- Жалею, не ценила, по мелочам ссорились, вот и не выдержал. Сама виновата, выпендривалась перед ним, думала, никуда не денется …

 – Да уж, точно говоришь, выпендриваться-то мы мастаки, а потом, когда поезд  даст свисток и умчится, сожалеем: не успели заскочить на последнюю ступеньку, - с каким-то непонятным сожалением, сказала Романовна.

- А Зойку я и не особо обвиняю и считаю, если не она, другая бы подвернулась Степану - к этому всё катилось, - вздохнув, пролепетала Юлька.

- Как бес попутал, друг дружке не уступали. Много раз себе приказывала не конфликтовать, а всё равно срывалась и всё повторялось. Не уступчивость друг дружке и ведёт к разрыву семейных устоев.

- А у тебя они были? – неожиданно сама для себя вслух спросила Романовна.

Юлька не поняла вопроса и, высоко взметнув бровь, спросила:

- Кто были …?

- Да я всё думаю и спросила, были ли устои-то у тебя?

– Ну, Романовна! Ты просто обескуражила меня! Почему считаешь уж меня за дурочку-то?

 – Да не считаю я так, люди говорят и разносят молву. Говорят: «Баба-то с тремя мужиками не ужилася и детей не заимела ни от одного к 50-ти годам. Вроде бы статью вышла, а уму-разуму Господь Бог маловато вложил - мужиков меняет-перебирает, не уживается ни с кем, а тут еще, и, с бабами драться удумала, с милицией разнимали».

Услышав такое страшное обвинение в свой адрес, Юлька резко замолчала.

Отвернувшись к окну, надула губы, как вроде бы припоминала жуткие скандальные сцены из своей жизни и не только со Степаном.

 – Прости Юлия, я совсем не хотела тебя обидеть и тем более обвинять, не моё это дело. Пусть каждый живёт со своим разумом-рассудком, каким Господь Бог наделил, а я что слышала, то и кратко передаю; поделилась с тобой мнением жителей посёлка, чтобы знала мнение о себе.

На какое-то время женщины замолчали, думая каждая о своём.

Их думы-мысли перебил водитель, остановив машину, сказал: - Кто едет в посёлок, здесь, на перекрёстке дорог выходим. 

Женщины, забрав сумки, вышли на развилке дорог. Не сказав, друг дружке и слова,  отправились по домам каждая своей стёжкой - дорожкой ...

Зайдя в пустую, не топленую избу, Юлька пожалела: «Никто не встречает и слово сказать некому. Ещё и Романовна подсунулась со своими рассуждениями. Лучше бы не встречать эту древнюю старушонку … расстроила только меня»  …

Открывая входную дверь, в нос ударил не приятный запах – без проветривания воздух в доме задохнулся и пахнет не жилым, затхлым …

Присев, поняла, как много ошибок совершено, которые поправить уже не удастся, не получится.

Опустив голову, согнувшись, оставалась сидеть с тяжёлыми мыслями – рассуждениями о былом времени, которое по сегодняшним меркам, вернуть бы обратно …

Но, увы и ах ...!

Думая о прошлых годах жизни, поняла: счастливые те годы вернуть бы назад и стала бы жить по-другому …

С этими мыслями, уставшая от дороги Юлия , заснула.

Утром, поднявшись с постели, порадовалась – дома!

Вскипятив чайник, бросила в него горсть индийского чая, уселась перед зеркалом рассматривать себя.

Как-то, совершенно неожиданно, появилось желание повидать Игната и раствориться в его объятиях, но подспудно всё-таки понимала: «Такому быть не суждено» … 

С этими мыслями решилась пройти по посёлку и хотя бы кого-то встретить и разузнать последние новости происшедшие без неё.

Главный интерес, конечно же, вызывала Зойка: «Где она и чем занимается?»

Свернув в проулок и опасаясь встречи с соперницей, поглядывала на окна дома.

Ничего необычного не обнаружив, подошла к дому Игната.

На встречу выбежал Полкан, ласкаясь и подвизгивая - радовался встрече.

Присела на корточки, поглаживая собаку, радовалась и сама. И тут мгновенно вспомнила кота Барсика, и подумала: «Оставить в доме Зойка не могла и на улице не показывается и следов кошачьих не видно …».

- Юля, ты откуда взялась-то? Долго тебя не было, - неожиданно услышала к себе обращение …

Распрямившись в рост, поздоровалась:
 - Здравствуйте, тётя Дуся. 

Поприветствовав, кивком головы, женщина спросила:
- Чего тут делаешь? Никого их дома-то нет!

- А где они?

- А ты же бралась за присмотр-то отвечать, с тебя и спрос.

- Вы же знаете, где была я, чего понапрасну языком-то трепать. Зойка же тут приехала распоряжаться ...

- А я и не треплю. Игнат не вернулся от матери, а Зойку, никто давно уже не видывал. Никто не видел и никто не знает, куда она исчезла, как испарилась, никому и ничего не сказывала, - поясняла тётя Дуся.

Помолчав, то ли в шутку, то ли всерьёз еле слышно прошептала: - Может к Степану возвернулась ...

– Чо вы говорите-то? Какой Степан, откуда он появится-то? Был бы там, не приехала бы сюда назад.

– Да, оно-то вроде как правильно рассуждаешь, но всякое может быть, а вдруг появится, - и женщина, посмотрев куда-то вдаль, на полном серьёзе продолжила:
- Я даже сон видела о нём … идёт у нас по посёлку, такой весёлый, весь ухоженный, наглаженный, красиво улыбается - на городского парня смахивает. Учтиво поздоровкался со мной и поинтересовался даже моим здоровьем.

– Ну а дальше-то чо было? Как видела-то?

– А дальше, еле расслышала его слова, вроде как шёпотом проговорил: «Скоро свидимся!» - и женщина, припоминая события ночи, даже ойкнула.
- Спросила его: «А когда свидимся-то, и где?» - но голоса своего и его ответа не услышала - налетевший, невесть откуда вихрь, столбом закружил и поднял огромный столб пыли со всяким мусором и, закружив, вынес в небесную высоту прямо в центр небосвода. И сразу же через всё небо перекинулась семицветная радуга с такими световыми переливами, дух захватило. Среди этой радуги-дуги, по центру, улыбающееся лицо Степана разглядела. Очнулась ото сна-то в поту и какой-то необычной радостной тревоги и до самого утра больше не заснула, лежала и его вспоминала.

Вздохнув, женщина, сказала:
- Не знаю, не ведаю, к добру ли привиделось-то всё это …

Резко развернулась и шепча губами про себя, возможно молитву, удалилась.

Юлька, перебирая слова бабы Дуси, сказанные второпях, заключила: «Коль приснился Степан бабке, и тем более вихрем закрутило, значит уже на небесах» ...

Проводив женщину продолжительным взглядом, зашла в огород и определила: свежих следов нет. Давно тут не ступала ничья нога.

Следы Полкана заметны - скучая по хозяину дома: выбегал на дорогу проверить – не идёт ли…

Пошарив в укромном месте закутка, ключи от дома не обнаружила, про себя подумала:  «Слава богу, дом в сохранности». 

Боясь случайной встречи с соперницей, поспешно развернулась, удалилась со двора.

Пройдя несколько жилых домов, повстречала Василия - приятеля Игната.

Он спросил:
 - Кого разыскиваешь?

- Никого не разыскиваю, хожу-брожу, соскучилась, долго отсутствовала, - помолчав, спросила:

- А куда исчезла Зойка?

- Давно её не видно, - и добавил, - слышал, бабы предположили, вроде как на Степанову родину поехала, больше  ничего не знаю.

«На родину Степана, а зачем, - про себя подумала женщина и прошептала, -  может и вправду туда уехала за какими-нибудь забытыми вещами» ...   

Продолжать разговор мужчина не стал. Не сказав прощального слова, удалился по своим делам.

 Побродив по посёлку и ничего не разузнав, вернулась домой и прилегла на диване, задремала.

В полудрёме привиделся Игнат: мимо дома проходил и не глянул на окна своего дома - прошёл мимо, даже не остановился ...

Очнувшись, подумала: «Коль привиделся, скоро вернётся и всё расставит по своим местам, только бы Зойка исчезла из его жизни навсегда» ... 

Проведя ночь в тяжёлых воспоминаниях-сожалениях о прошедшем периоде жизни, приняла решение ехать к нему в Ольховку в полной уверенности, что Зойка на родине её бывшего мужа, Степана.

О том, что Зойка может быть у Игната ей и в мысли не пришло об этом и думать.

На родине Игната быть ей не приходилось, кроме однократного проезда без остановки и имела смутное представление, а вернее сказать никакого о его малой родине.

С Марией Степановной  лично  не знакома - никогда не виделись.

Путь не особо длинный, всего-то сутки езды: «Доберусь и предложу вместе вернуться назад в посёлок», - решила женщина.

С такими мыслями принялась собирать дорожную сумку.

Собрав кое-какие вещички, ночью, в глубокой тайности, пешком, отправилась на перекрёсток дорог, чтобы на попутках добраться до вокзала.

Встреча двух женщин…
Ранним утром, Людмила спешила к Марие Степановне: на самом же деле повидать Игната  …

- Помогите найти Сосновскую Марию Степановну.

Людмила остановилась, внимательно заглянув в глаза женщине, спросила:
- Приезжая?

- Приезжая, отъезжая, какое имеет для тебя значение, - с саркастической ухмылкой, похожей на  улыбку, прощебетала уставшая от дороги Юлька.

– Ты чего злишься-то, если задаю вопрос, значит, имеет значение, - и продолжила, - тут одна так отвечала уже мне … приехала до мужика. Ты тоже Игната разыскиваешь? – просто наугад, вроде как в шутку, без намёка, выпалила и добавила, - по глазам твоим вижу, к нему приехала …

- Ты провидица или прорицательница что ли?

 – Я и то и, другое и третье ... только если мужика, сына Марии Степановны сына  ищешь, так знай, у него уже есть баба, Зойкой назвалась ...

Юлька, внимательно взглянув на женщину, обомлела.

Переведя дыханье, сказала:
- А подробней если узнать ...

- А подробнее уже некуда - припорхнула, как снег на голову и живёт-поживает тут, лаская и обнимая мужика, - с сарказмом ответила Людмила. 

– Переменив тон, Юлька предложила:
 - Давай  знакомиться! Проведи меня к ним.

- А я как раз к ним иду. А чего тебе от них надо и откуда ты такая красивая да нарядная взялась? – с улыбкой и сарказмом полушутя выдала женщина.

 – Откуда – откуда, не от верблюда же! … Из «Сосновки», посёлок есть такой! Чо не слыхала что ли?

– Слышать слышала, но не бывала там. Игнат Сосновский рассказывал. Вот и слышала! Он тут у матери гостюет.

- А ты кто ему будешь?

 - Дед Пихто, -  и Юлька захохотала так, что развеселила и обе расхохотались.
Юлька схватила её за руку и выдала:
- Как следователь на допросе вопросы-то задаёшь! - Игнат мне нужен.

- Видишь ли, оказалось не только тебе он нужен. С Игнатом встретиться, надо разрешение у Марий Степановны просить. Если позволит и выдаст «пропуск-разрешение на выход из дома на улицу. Это одна сторона. Другая сторона – если сам пожелает оторваться от бывшей. Чувствуется - прилип к ней. Видела её раз, не понравилась - злючка.

 - Пойдём ко мне, ближе познакомимся, а с ним позднее встретишься, - и женщины взявшись под руки, скрылись из виду ...

Вечер просидели вдвоем.

Просыпаясь ночью, порывались одеться и бежать до Игната, но страшила встреча с Зойкой.

Размышляя, придумывали варианты заманить Игната, но придумать ничего не получалось, вновь засыпали.

Мужик обоим нравился.

Мысленно,  в особой тайности, мечтали устроить с ним в очередной раз свою женскую судьбу, хотя и в глубине души верилось плохо, а порою без надежды на будущее и обе таились – не разглашали своих секретов.

Но душа с этим мириться не хотела, звала вперёд, звала действовать.

Вот над этими рассуждениями и ломали голову женщины, проснувшись ранним утром в постели согретой собственным теплом.

Мужским вниманием, Людмила, не была балована и от этого не страдала, оптимистка.

Но суды–пересуды со всех сторон не миновали и её, как и везде, как и всегда с женщинами, наделёнными особой красотой и привлекательностью от природы и тем более с неустроенной личной судьбой.

Привлечь внимание Игната к себе желали обе эти женщина, но каким образом, на ум не приходило.

Людмила уважала Марию Степановну, но знали друг о друге, только то, что молва разносила, и при встречах, не забывали, поклониться  и улыбнуться друг другу, пройти мимо, и не более того ...

Поднявшись с постели и накинув халат, Людмила села перед зеркалом.

Оглядев себя, заключила: «Нравлюсь себе, понравлюсь и другим».

Нанеся макияж, распустила роскошные волосы цвета спелой ржи и нарисовала чёрным карандашом стрелки-разлёты от голубых, с поволокой глаз.

Несколько раз повернулась вокруг зеркала; улыбнулась, показывая жемчужные ровные зубки, заключила: «Сойду за сортность и не обязательно за первосортность», - и лёгкой походкой вышла на улицу. 

Улица встретила не приветливо - пустынно.

Постояв, решилась пройти вперед по направлению избы Марии Степановны – нужен Игнат.

Поравнявшись с домом, что-то сильно затрепетало в душе и мысли, перебивая, одна другую, мчались с вопросом: «Правильно ли поступаю?»

Вторая половина полушария говорила: «Не робей».

На её счастье, или несчастье, смотря, кто и как будет смотреть на её выходку, за калитку вышла Мария Степановна. От радости встречи готова была броситься её обнять, но на такой решительный шаг  что-то удержало.

Старушка обратила внимание и, поклонившись, поприветствовав издалека, спросила:
 - Куда направилась спозаранку, Людмила?

Хотелось соврать, но внутреннее чутьё подсказало: «Говори, зачем пришла».
- Ваша помощь нужна, Мария Степановна.

Женщина-мать угадала направление её мысли и спросила:
 - Что случилось? …

- Да ничего не случилось, вызовите Игната.

- Игната!? Он зачем тебе? – и сделав паузу, посмотрела вдаль дороги и с полным равнодушием, еле слышно продолжила, - они ещё спят  …

Изменившись в лице, женщина искала ответное слово, чтобы загладить прозвучавшие слова, но в голове прокручивалась единственная фраза матери: «Они ещё спят» ...

Рядом с сыном, мать не хотела видеть никого кроме родной невестки и радовалась её приезду. Людмилу посчитала случайно попавшей женщиной на его тяжёлом жизненном пути и в жёны ему не пригодной.

Но в жизни есть, было и всегда будет так, что путь выбирают дети сами, не советуясь, ставят родителей, уже перед фактом и истина  эта ей знакома и не только по-своему жизненному опыту.

Не исключено и то, что молодые, не найдя между собою общего мнения, не заслужено обвиняют родителей в непонимании молодыми друг друга, перекладывая проблемы не уживчивости друг с другом на плечи родителей.

Людмила ожидала продолжение разговора, но бабушка хранила молчание и в диалог вступать не собиралась.

Она и не подумала вызывать сына на улицу - не враг же, сыну-то своему ...

В проёме открытой калитки показался Игнат со словами:
- Мама, ждём тебя, потеряли, - еле слышно проговорил сын.

Увидав женщину, кивнул в знак приветствия.

Хотелось к нему рвануться, но задержалась и упустила момент - Мария Степановна повернулась и, взяв сына под руку, скрылись за калиткой.   

Зойка, застилая «супружеское ложе» улыбнулась Игнату и поцеловала, да так, чтобы мать видела, что у сына добрая и ласковая жена и у них всё в порядке. Мать, обратив внимание на взаимоотношения сына с женой, порадовалась: «Дай бог всё утряслось у них, уладилось и мне стало легче на душе».

Правда надо сказать и то, что всего о жизни сына не знает до сих пор - не посвящал мать в свою жизнь, считая: «Пусть живёт прошлыми воспоминаниями».

А Зойка, она Зойка и есть, Зойка, ни слова о своих похождениях ни мужу, ни свекрови - молчком живёт.

Игнат единственный ребёнок и ему мать посвятила свою жизнь, Муж, отец Игната, как-то рано погиб по глупости, второго брака женщина не завела и до призыва сына в ряды армии проживали вместе.

Отслужив положенный срок, домой, на родину к матери не вернулся: встретив Зойку, поселился на её родине, в посёлке «Сосновка».

Зарегистрировав  брак, осел, выстроил добротный дом, завёл хозяйство.
Изредка навещали мать.

 Прожили в счастливом браке около тридцати лет.

За эти годы бывало всякое, как и в любой семье, но друг друга любили и дорожили …  до случая ...

Необдуманный поступок подпортил все лучшие годы совместной супружеской жизни,  с Игнатом и теперь женщина сожалела о случившемся.

Оставшись одна, настойчиво пыталась найти оправдание своему поступку,..  Но, увы и ах! – не находила.

Переживая и мучаясь, считала правильным - вину искупить и каяться, вымаливая прощение.

Игнат же, по своей природе человек не жёсткий и никаких извинений и покаяний не просил и тем более, не требовал, но часто задумывался и мысленно, воспоминаниями уходил в прошлую жизнь.

Сегодня, в глубине души, поселилась уверенность и маломальское спокойствие на благополучный исход и возврат в ту счастливую жизнь, в которой находился с любимой и единственной женщиной на протяжении жизни.

Он любил и берёг её, не обижал, мимолётных обид не высказывал, но всё же, на возврат прежней жизни, полной твёрдости не испытывал.

С большим вниманием стал прислушиваться к себе и оглядываться на прожитое время совместной жизни и анализировать.

Внутренний «червячок» подтачивая психологическое состояние, направлял мысли-думы в реальное русло, исключая совместное проживание.

Искал выход без противоречия  с самим собой, и своё будущее, на прежнем месте проживания, в посёлке, ставил под сомнение.

Мария Степановна, подмечая перемены в сыне, вздыхала; тайком, незаметно для них поглядывала на них и старалась понять, по-настоящему их взаимоотношения: не таким знала и хотела видеть сына.

Прошёл приличный срок приезда невестки, а разговоров о возвращение в посёлок не ведут, о доме не вспоминают и отношения между собой без упрёков и особого внимания друг к другу.

Долгими вечерами, оставаясь наедине, ожидая, мечтала, когда сын примет окончательное решение и скажет: «Пора домой возвращаться».

Ей, конечно же, хотелось, проживать оставшуюся часть жизни совместно с сыном, но пока это было лишь её желание и не более того. Боясь навредить сыну, начинать разговор первая остерегалась, но хотелось знать: «На кого брошен добротный дом и хозяйство?»

Но и этих вопросов не задавала.

Людмила, встретив Игната, в глубине души, надеялась и ждала от него предложения, хотя и сама плохо в это верила и не понимала, как осуществить планы-мечты.

Сегодня, иллюзии исчезают, и будущее с ним становится под большим вопросом.

До приезда Зойки, сомнения были, но всё-таки и надежд на него было больше: готовилась к переезду, мысленно строила планы и видела себя в объятиях Игната.

Узнав от Юльки историю его жизни, желания остались прежними, но полной уверенности по-прежнему не появилось. Главным же считала: «Простит ли Игнат юридическую жену?» …

Встречи с ним желала каждый день, но даже случайных встреч не получалась – затаился.

Время шло, но свидеться не получается.

«Почему так происходит?», - мучаясь в догадках, рассуждали женщины и себе отвечали, - наверняка восстанавливает прежние отношения с женой ...

Слух …
Сговорившись, женщины решились на обман: пустили слух по посёлку: «Дом-изба Игната  в Сосновке сгорела; хозяина найти не могут»…

Слух дошёл и до Марии Степановны, не на шутку встревожив пожилую женщину.

Испуганная событиями мать, просила сына разузнать подробнее и принять необходимые меры, а сама принялась расследовать: «Кто мог пустить слух и кому это нужно, а главное, зачем?»

Оберегая здоровье матери и возобновлённые взаимоотношения с женой, Игнат, сохраняя спокойствие, никак не реагировал на пущенные слухи, считал: «Сгорела, так сгорела, сгорела и прошлая жизнь, останемся жить здесь, у матери».

На вопрос матери посвятить в слухи, отвечал: «Быть такого не может, чей-то злой умысел и не более того. Здесь нет человека, который бы мог знать об этом», - и отказался от дальнейших разговоров на эту тему.  …

Возникшее подозрение о слухе сгоревшего дома-избы, Мария Степановна, гневя бога, в тайности, даже сама от себя, мысленно предполагала: «Если никого здесь нет, от кого мог пойти слух, предположила и заподозрила Зойку-невестку. Себе сама объясняла: «Коль Игнат не желает возвращаться туда, заманю испугом» ...

Мать, беспокоилась за будущее сына и склоняла его к откровенности.

Ничего не добилась и решила действовать через невестку. Вот тогда-то, не выдержав натиска свекрови, разоткровенничалась и рассказала о размолвке с её сыном, утаив главное.

Рассказ невестки потряс мать до глубины души - не могла поверить своим ушам услышанный рассказ невестки и не понимала, как же теперь всё воспринимать …

Концерт
Ребятишки бегали по улицам посёлка «Ольховки» и сообщали, о большом праздничном концерте в клубе.

Во второй половине дня, нарядно одетые жители спешили в дом культуры на праздничный концерт.

Юлька, подхватив под руку новую «подругу», разглядывая и вглядываясь в лица прохожих, отправились в клуб занять лучшие места  – выступают артисты областной филармонии.

Зашли в зал ожидания.

Людмила увидала Марию Степановну, прислонившуюся до стены возле окна, и было видно - поджидает кого-то ...

Не сказала и слова «подруге», поспешила заключить её в свои объятия. Юлька отошла на противоположную сторону и, прислонившись к окну, рассматривала убранство фойе, изредка поглядывая на них и на входные двери.

Блуждая глазами по фойе, пропустила появление Игната и Зойки: обратила внимание, когда вплотную проходила Зойка, держа Игната под руку. Не заметив Юльку, прямым ходом направились до матери, разговаривающей с Людмилой.

Приблизившись, Игнат учтиво поздоровался, а Зойка  наградила её продолжительным недоброжелательным взглядом, исподлобья. 

Юлька, усиленно следившая за ними, соображала, как поступить. Ничего не придумав,  выждала минуту-другую и подошла.

Дрожащим голосом, с негодованием, еле сдерживая себя, но всё-таки поздоровалась со всеми.

Окатив продолжительным взглядом Игната, выдавила: «Привет землякам!»

Все переглянулись и стали рассматривать женщину как какое-то внеземное чудовище, или привидение, появившееся ниоткуда.

Зойка бледнея, синела и зеленела от неожиданного её появления, и казалось, теряет рассудок и похожа была на женщину с тихим помешательством рассудка.

Переведя взгляд на Юльку, Игнат понял: кто пустил слух о его сгоревшем доме, но сдерживаясь, сохранил самообладание и спокойствие.

Прозвенел звонок, приглашающий зрителей в зал занять свои места.

В проходе дверей, выбрав момент, Юлька шепнула ему на ухо: «Не переживай,  дом в порядке» ...

Сидели в противоположных местах зрительного зала и общаться не пришлось. Иногда, только Мария Степановна оборачивалась и глазами искала женщин, сама не понимая для чего.

Во время выхода из зала, Юльке удалось шепнуть Игнату: «Остановилась у Людмилы, ждём вечером, приходи».

Хлопнув веками и ниже склоняя голову, сделал жест: намёк понял.

По дороге к дому, Зойка вкрадчиво пыталась узнать: «Чего хотят от него женщины?»

Игнат и сам не понимал и относился ко всем затеям женщин спокойно.
Изредка, незаметно, поглядывал на жену - пытался предугадать, насколько испорчено её настроение при виде Юльки,  но она сохраняла видимое безразличие и никак не реагировала, в том числе и на самого Игната.

Дома, не обращаясь ни к кому, Игнат сказал:
- Надо бы встретиться с Юлькой и узнать; в каком состоянии дом? - И для какой цели пущен слух.

Зойка, настороженно глянула на него и, поджав губы, помолчав, выдавила:
 - А ты уверен, что слух, а может быть у них другие планы, на тебя? …
Игнат, безразлично посмотрел,  тоже промолчал.

Мать, услышав намерение сына, предложила:
 - Я сейчас схожу к Людмиле, приглашу их сюда, к себе, на чай.

Игнат посмотрел на жену, затем взгляд остановил на матери ...

Мария Степановна не догадывалась о женской драке и что заклятый враг невестки и есть та самая, Юлька.

Подумав, Игнат всё же решился, чтобы не сталкивать лбами женщин, пошёл один -  необходимо удостовериться в словах Юльки ...

Женщины встретили его во всеоружии!

Поставив на стол бутылку водки, принялись готовить обеденный стол, но Игнат категорично отказался от застолья.

Выслушав о последних событиях в Сосновке, поспешил возвратиться домой, к матери.

Мария Степановна, тревожась, поджидала его возвращение – она боялась разлада-размолвки между ними.

На вопрос матери: «Ну, что там, сынок? – ответил, - слухи и не более того.

– Ну и, слава богу, а то я переволновалась за вас.

Во время разговора сына с матерью, Зойка стояла поодаль и теребила концы полушалка, не проронив ни единого слова.

Игнат, исподлобья, глянул, подумал: «Совсем чужой, не участливой стала».

Повернувшись, прошёл в спальню.

Прикрыв за собою двери, прилёг.

Через минуту зашла Зойка и присев на краю кровати, сказала: - Давай решим конкретно, или здесь остаёмся жить и обустраиваться, или домой поедем. Нащупав руку  его, с силой пожала, Игнат ответил тем же жестом и улыбнулся.

Фразу «домой поедем», принял, но как-то своеобразно: то ли насторожился, то ли приказал сам себе задуматься и решиться на совместное проживание, забыв допущенные грехи-ошибки ...

Ночь прошла без сна в раздумьях и тревоге: лежал тихо на одном боку, заснуть не получилось до утра - в голове крутилась до помешательства одна единственная фраза: как поступить...

В глубине души, наедине, в глубокой тайности даже для самого себя, возникало желание; от одиночества возвратиться в прежнюю жизнь и случившееся забыть навсегда, словно ничего плохого и не было, не случалось.

Всё бы можно принять, но возвратившись, показалась чужой, не участливой в его жизни, словно ничего не объединяло и не объединяет  ...

Теперь всё в прошлом и дальнейшая жизнь представляется маревом вечернего тумана над рекой: «с трудом просматривается противоположный берег». Перебирая в памяти счастливые годы жизни, принять конкретное для дальнейшей совместной жизни, пока не получилось.

Надо бы возвращаться домой, в посёлок «Сосновку», но как там жить, оторопь берёт от одной думки ... и здесь оставаться...
                ...
Мать, Мария Степановна, наблюдая их жизнь, с тревогой и болью подмечала за сыном и невесткой отчуждение.

Несколько раз пыталась вызвать на откровенность сына и понять их отчуждение друг от друга, но откровенный разговор не получался - отделывался молчанием, а порою шуткой.

С невесткой в первый же вечер объяснились, и мать решила: «Проблема решаемая».

 Долгими бессонными ночами, мучаясь, мать, жалея сына, посчитала: «Надо разузнать всю правду отчуждённости и возможность помочь им разобраться самим в себе.

Рассуждая, решила: «Приглашу Людмилу и Юльку на чай и услышу из их уст проблемы сына. Зная его не болтливость, в глубине души сомневалась, что и эта затея, вряд ли приведёт к положительному результату.   

С этими мыслями, мать поделилась с сыном. Игнат воспротивился и попросил мать отказаться от затеи, тем самым вызвал ещё большее сомнение и  недоумение.

Тогда мать, оставшись наедине с сыном, настойчиво потребовала посвятить в его проблемы.

Надеясь на мудрый совет матери, Игнат сдался.

Посвящая мать в события личной жизни, надеялся получить дельный совет, с которым проще принять  окончательное решение: обдумывая и размышляя над словами, сказал:

- В момент моего отсутствия (приезжал к тебе крыть крышу), жена сблизилась с молодым соседом. Через некоторое время, бросив меня и дом, уехала с ним на его родину жить.

Проблемы оставлял для себя: мой жизненный девиз, и тебя, мать не посвящал в них.

Зная твоё отношение к Зое Александровне, не хотел тревожить - наверное, на что-то всё-таки сам рассчитывал, пояснить сейчас не могу. Что там у них не сложилось, доподлинно мне неизвестно, не делилась, не рассказывала, да я и не пытался выяснять. Вот и весь сказ.  А я теперь в сомнении, как  поступить, и как дальше жить мне с ней в посёлке: кажется, все показывать будут пальцем и за мужика меня не считать.

После рассказа, мать длительное время оставалась в потерянном состоянии: в думах и беспокойстве за сына.

Посвящая мать в последние события личной жизни, Игнат был уверен и убеждён: решение обязан принимать самостоятельно; даже совет родной матери, бессилен положительно повлиять на сложную семейную  ситуацию.

Расставание подруг …
Юлька готовилась к возвращению домой и накануне подруги просидели за полночь.

За время пребывания в «Ольховке», женщины сдружились, и, расставаться совсем не хотелось. Людмила пообещала приехать и посмотреть на житие - бытие новой подруги:  поклялись быть до гробовой доски «родными», пусть и не по крови.

Самого же главного подруги не коснулись и при намёках избегали обе ставить козырную карту на мужчину, на Игната.

Людмила, конечно же, надеялась и считала себя первой претенденткой на Зойкино место.

И когда, казалось бы, их откровения были на все сто, утаить близкую связь  с Игнатом ей всё-таки удалось.

«Подруги?» …  расстаются подругами? …
Возвращаясь из «Ольховки» домой и уже сидя в вагоне у окна поезда, тяжело вздохнув, Юлька вновь вспоминает Степана: сегодня от многого готова отказаться, только бы вернуть время назад и жить согласна по-другому...

Но, увы и ах!
Время не возвращается назад! …

Размышляя о бывшем муже, вспомнились сожалеющие его слова, сказанные в спешке при очередной ссоре: «После службы хотел же ехать к «заочнице» и устраивать нормальную жизнь, так нет же, выбрал тебя, «старуху!»

И тут же Юлька подумала: «Я, старуха, а Зойка? Да она даже чуть старше меня, вот и логика моего бывшего и на самом деле оказалось, дело не в возрасте…
И вспомнила, какую истерику закатывала за эти, сказанные и необдуманные слова его.

Проживая со Степаном, порою случалось: навещали его сестру Галину и встречи носили доброжелательность и понимание - находили общий язык, но настоящими друзьями – подругами не стали.

И сегодня появилось желание повидаться с бывшей уже, золовкой и узнать лично от неё большее, чем полнится её внимание слухами и пересудами: откуда берутся всевозможные слухи?

Такое объяснение приготовила золовке о цели визита.

Сойдя с поезда, перебронировала билет и благополучно добралась до адресата.

Галя встретила не только с доброжелательностью, но  и  с ярко выраженной настороженностью. Она много раз, (по-видимому, сильно волнуясь), задавала всё один и тот же вопрос, о цели визита.

Больше всего, конечно же, Галя переживала и боялась: как бы Юлька не посягнула на что-то из имущества. Но это всего-то её догадки, а там кто его знает, каков её умысел …

Юлька волновалась не меньше: хотелось по-прежнему, имеет хорошие отношения и, сохраняя спокойствие и самообладание, держала себя в руках.

Настроить же золовку на откровенный разговор - беседу с трудом удавалось - зная взрывной характер золовки, боялась остаться с носом и вообще не получить ни каких нужных и правдивых сведении о Степане.

Галина же, была спокойна и уверена - дарственная недвижимость родителей, разделу не подлежит, не делится - прошли сроки обращения ...

После длительного увиливания, Галя разговорилась всё-таки, но главное: зачем прибыла бывшая невестка и правду ли говорит, заставляло быть осторожной в словах; всё должно быть в глубочайшей тайне.

А то, что после похорон родителей, они с братом осталась единственными наследниками дарственной недвижимости родового поместья, Юльке было известно ...

Оформили в равных долях дом, и ничего не перестраивая, жили-поживали …

Встретив Юльку сразу после армии и не проверив свои чувства, Степан был уверен: «Всё плохое её, в том числе и два не сложившихся брака, останутся для нас в прошлом».

Возможно, с Зойкой, Степан прожил бы более длительный срок, но золовка с невесткой не нашли контакта - не поладили с первых дней; в её присутствии Галина высказала брату неодобрение и убедила: «Зойка не твоя пара. Обдумай, прими правильный выбор. Женитьба не простое дело и необдуманный шаг повлияет на всю дальнейшую жизнь и, впоследствии, будешь об этом жалеть».

Услышав такие слова в свой адрес, Зойка наскочила на золовку с кулаками.

Степан, недовольный ссорами женщин, с каждым днём убеждался: «С заменой женщины,  поспешил»...

Зойке с первых дней хотелось быть полноправной хозяйкой и командовать так, как и жила с Игнатом, но здесь номер не проходил. 

Беседуя, Галина убеждала Степана: «Зойке надо убираться к своему Игнату и там, в своём доме,  наводить порядок и быть хозяйкой».

А так как жить приходилось в доме, с одной кухней и ежедневно встречаться, ненавидя друг друга, без стычек не обходилось и они случались по любому поводу.

Бывало и такое: Зойка сама провоцировала разногласия, наскакивая с кулаками на золовку.

Находясь в постоянной тревоге и беспокойстве, Степан пытался мирить их, но удавалось с большим трудом, если, конечно, удавалось - обе оказались упёртыми.

Оставаясь наедине с братом, Галина напоминала: «Молодому мужику, нужна молодая жена, а не в два раза старше; половину жизни прожила с Игнатом и не смогла родить ребёнка,  и тебе жизнь без наследника не будет в радость. Ты женился не по любви, а по принципу: «Приспичило, женюсь на любой», - при разговорах напоминала сестра и поясняла:
«Прожив большую часть жизни  вместе, не расходятся. Без наследника, жизнь твоя будет без перспективы. Радости брак не принесёт ни сейчас, ни в старости. Она своего прежнего мужа любила с молодых лет и вряд ли забудет. По моим наблюдениям, Зойка и сейчас его любит и жалеет и осуждает сама себя и свой поспешный поступок. Ты не развёлся с Юлькой, Зойка не развелась с Игнатом и живёте как-то вроде воруете что-то у кого-то, а тебе лишь всего-то к 25 годам подходит».

Такие слова внушала сестра брату, убеждая, что Зойка – приживалка и скорее в матери годится, а не в жёны.

Когда терпение иссякло, Степан согласился с мнением сестры и совместно стали разрабатывать план избавления от скандальной женщины с выселением из дома.

Галина поставила своей целью любыми путями выжить «самозванку» с жилой площади и распрощаться навсегда.

Мучаясь и рассуждая, строила дополнительные планы избавления ...

Мысленно, лёжа в постели, готовила план и приходила к одному и тому же решению: любыми путями избавиться от невестки.

Задумываясь над словами сестры, Степан вспомнил девушку, Анюту, с которой переписывался как с заочницей во время прохождения срочной службы. В письмах обещал приехать и забрать с собой, но телеграмма от сестры о проблемах со здоровьем родителей, изменила планы.

Возвращаясь после армий в родительский дом, девушку-заочницу, не уведомил - намеревался поехать к ней после решения вопроса с родителями.  И сегодня, когда сестра настаивает выдворить Зойку, задумался, и …

Галю спешно вызвали на работу. Предупредив гостью - бывшую невестку, убежала на вызов, пообещав: «Вернусь через пару часов».

Оставшись в доме одна, Юлька, прохаживаясь по комнатам, открыла комод. В ящике комода нашла конверт и стала вчитываться. Конверт, по-видимому, побывал под дождём и размытые буквы и цифры с трудом читались.  Остерегаясь возвращения Гали, раньше условленного времени, спешила изучить адрес отправителя.

Адресат получателя не вызывал сомнения, Степан. С трудом раскрыв помятый конверт, вложенного письма в нём не обнаружила. С большим трудом, но всё-таки удалось разобрать часть обратного адреса и имя девушки, без фамилий; просто Анюта.

Населённый пункт Бушели, улицу имени Ленина, и номер квартиры 33, разобрала - не вызывало сомнения, а вот номер  дома удалось расшифровать только первую цифру 3, а вторая цифра размыта.

Переписав координаты в записную книжицу, спрятала её на самом дне дорожной сумочки и подумав, решила: «Письмо писано той самой девушкой-заочницей, Анютой, которую вспоминал и порой рассказывал бывший муж и к которой обещался вернуться после армии …

Переписывая обратный адрес, пыталась разобраться с печатью и датой на конверт, но, увы и ах: подмоченные буквы и цифры на конверте размазались до не читаемости.

Положив на прежнее место конверт, задумалась: «А погиб ли Степан? А вдруг он находится там, у Анюты? Не зря же столько слухов вокруг его исчезновения бытует  и, переходит из уст в уста до сих пор. Не странно ли?» …
Галя о розыске его органами дознания и расследований ни разу и не обмолвилась ...
Обманывает всех и обводит вокруг пальца?? …
Задумавшись, по-серьёзному, принимает решение, разоблачить  …

«Не выудив» из уст бывшей золовки важной для себя, или хотя бы какой-то малозначительной, но дополнительной информации, на второй день пребывания, объявила о своём отъезде.

На прощание хотелось услышать ещё что-либо о Степане, но Галина отделывалась пожиманием плечами, или отвечала не относящее к исчезновению Степана.
Без любезностей простились. Юлька направилась на электричку…

В поисках Анюты …
Покупая билет, разговорилась с женщиной приобретающей билет туда же, в Бушели.

Радуясь, Юлька не отходила от новой знакомой, представившейся Валентиной.

Разговорившись, попутчица как бы отчитывалась перед новой знакомой:
- В командировку ездила, по работе направляли, а вообще-то  работаю в паспортном столе, в центре города. Десять дней отсутствовала, кажется, целый год как не была дома. Ребятишки скучают, я, больше их, соскучилась и волнуюсь-переживаю. Небольшие ещё они у нас. Правда муж мой управляется по-домашнему и ребятишки в надёжности с ним. Двое их у нас: Павлику - 10 лет, Юльке - 8 лет.

Помолчав, Валентина спросила:
- По каким делам-то в наш край?

 – Просто и не знаю, как и ответить-то тебе? Скажу по–простому, не знаю!

 - Не поняла?  Что и остановиться не у кого?

– Нет, не у кого!

– Так давай ко мне, поместимся, если ненадолго, да и расскажешь о цели появления в нашем городе…

Такой разговор вели женщины в вагоне электрички, следовавшей в направление Бушели.

Выйдя из вагона, поймали такси и через полчаса были дома.

Радостные дети окружили мать и делились своей радостью встречи.

Через час-два дружно сидели за обеденным столом, беседовали.

 - Разыскиваю одного человека – возможно родственником является, - схитрила Юлька, сказав слово, родственником. Она не назвала ни фамилий, ни имя – отчества разыскиваемого, продолжать разговор на эту тему, прекратила.

– А каким образом хочешь разыскать, через кого и где? – вкрадчиво спросила Валентина.

– Пока ещё не придумала – похожу-поброжу по городу, думаю, придумаю! …

За время командировки жены, хозяева дома, соскучившись друг с другом: решили спать лечь чуть раньше положенного времени.

Застелив постель, Валентина уложила гостью в зале на диван-кровати. Пожелав «спокойной ночи», удалилась, задёрнув на дверях спальни, ситцевые занавески.

Завалившись в постель, Юлька сразу заснула. Через время проснулась от звуков, доносившихся из спальни: стала прислушиваться к разговору хозяев.

Совершенно случайно, уловила слово, Степан и обомлела при упоминании этого имени; имя не выходило из её головы – сожалея, постоянно думала о нём. Приподнявшись, облокотилась, насторожённо вслушиваясь в слова и боясь пропустить важное и только её интересующее выловить из полушёпота хозяев дома.

Оставшуюся часть ночи не спала по-настоящему. Слово Степан, постоянно крутилось в голове и не давало сосредоточиться на чём-то другом. Поднявшись утром и не выдавая никаким образом подслушанного ночного разговора, спросила:

- Дома сегодня или на работу побежишь?

 – Завтра выхожу, а сегодня можем вместе пройтись, бумаги командировочные сдам, поглядишь, где работаю, да и город покажу.

Из ванной комнаты вышел муж со словами:

- Доброго утра всем! Рано прибегала Анютка за чемоданом, дал ей тот, что ты в том году привезла из командировки, - обращаясь к жене, сказал мужчина.

– Зачем ей чемодан-то? - Отчемоданилась, думаю - шесть лет ездила за дипломом ...

Мужчина, с улыбкой глянув на женщин, сказал:  - Стёпушку-растёпушку своего любимого, отправляет на месяц в какую-то командировку. Тебя будить не стал, после дальней дороги-то устала и, глянув на жену, улыбнулся.
- Она его ласково Стёпушкой-растёпушкой называет, и он никаким образом не смущается, только улыбается и сияет как начищенный медный пятак - нравится, значит, - продолжил мужчина.

- Училась уж больно долго и хорошо, диплом хороший добыла и парня с армии дождалась, – вступила в разговор Валентина. - Пусть и с задержкой немалой, дождалась своего счастья. Правда, после армии успел поджениться на какой-то «старушонке», подробностей не знаю, парень-то не болтливый, умеет держать секреты...

Юлька сидела и не могла взять в разум, размышляя: «Что-то на объект моего романа со Степаном смахивает, только «старушонка», тут не имеет ко мне никакого отношения, а остальное сходится и Анюта и Степан.

В такую простоту поиска сама не могла поверить...

Посидев, поёрзав на стуле, хотелось убедиться или сразу же поверить: точно ли та Анюта - Анютка, но сама себе приказала: ни у кого и ничего не спрашивать и ничего самой не рассказывать.

Перекусив слегка, женщины отправились в «поход», туда, куда Валентина обещала сводить «гостью».

Юльке всю дорогу хотелось выпытать: а где же живут-поживают Анюта со Степаном.

Интерес свой панически боялась выдать и ждала момента, когда «подруга» сама что-либо предложит, или начнёт разговор на интересующую тему, тогда можно будет незаметно вставить своё словцо с наводящим и нужным направлением.

А Валентина и не могла даже догадываться: чем интересуется приезжая «гостья». В какой-то момент Юлька пожалела: сразу не открыла секрет прибытия в Бушели и теперь вынуждена таиться.

Не доходя до здания паспортного стола, заметили вдалеке спешащую навстречу им улыбающуюся женщину.

Поравнявшись, учтиво поздоровалась и женщины обнялись.

– Откуда мчишься-то такая радостная, прямо вся светишься-сияешь! – спросила Валентина.

– Стёпушку-растёпушку только что проводила – в командировку направила на целый месяц, - пояснила женщина.

– А чего светишься-то? Радуешься-то чего, спрашиваю?

– Так целый месяц опять буду с радостью ждать-ожидать его, только теперь уже с новыми вестями.

– И всего-то радости?

 – Нет, не всего-то …

- Так поясняй, не тяни, не секретничай. Глянув на приезжую «гостью», повторила, - рассказывай, тут все свои!

- Утром, Стёпушка-растёпушка мой разговаривал с директором по телефону и тот приглашает  его на постоянную работу, и обещает 2-х комнатную квартиру в городе. Вот и сияю от услышанной радости. Ему здесь не нравится жить – постоянные командировки, а там всё при месте. Сказал, что через полгода можно рассчитывать на квартиру. К этому времени оформлю декретный отпуск, и переедем на новое место. 

– Срок-то, какой у тебя? – спросила Валентина.

– Сегодня ровно три месяца уже, - радуясь, сказала  Анюта, и, помахав рукой, удалилась.

Уже в след ей, Валентина крикнула:
– Ну ладно, заскакивай вечером, поговорим, поболтаем. Глянув на «гостью»,

Валентина еле слышно порадовалась за Анюту со словами:
- Больно хорошая пара, просто всегда гляжу  и радуюсь за них душой. Анюту любит по-настоящему, ну а она вообще от него в восторге...   
Юльку уже больше ничего не интересовало: «Всё понятно - не зря приехала».

Оставаться здесь больше нет смысла, и женщина сникла, «погасла».

Валентина заметив её перемены, спросила:
 - Плохо себя чувствуешь? С лица прямо сошла!

 - Чужой город - тяжело переношу перемены, голова закружилась. Домой буду возвращаться …

– Так ты ничего ещё не выяснила, а домой собираешься ...

 – Приеду следующий раз. Ты же не откажешь ночку–другую переночевать. Просто подустала я - нахожусь вне дома давно и чувствую - приморилась ...

Отказавшись заходить в контору Валентины, Юлька осталась стоять на улице возле здания конторы и обдумывать свои дальнейшие действия. Подумав, приняла решение срочно возвращаться домой.

Подождав «подругу», объяснила о своём намерение.

Прощаясь, обменялись телефонами  и расстались, можно сказать, «подругами».

Домой вернулась озабоченной и постоянно думающей о своей судьбе и судьбе Степана.

После длительного отсутствия вне дома, радости встречи со своим одиноким жильё не ощутила - жильё показалось не ласковым, чужим, не приветливым;  задохнувшиеся комнаты без проветривания, встретили хозяйку не ласково и напомнили об одиночестве.

Рассуждая, о своей жизни, поняла: «Во многом виновата сама и, теперь положение больше похоже на безысходность.

Подумав, решила: «Успокоюсь, наведу чистоту-порядок и начну радоваться  жизни - всё уже в прошлом и возврата в ту, прошлую жизнь нет и не будет» …

Прилегла и задремала.
Очнулась от стука за дверью.

Вскочив с дивана, порадовалась мгновенно: «Хоть с кем-то будет возможность поговорить, пообщаться, поделится новостями».

Открыв двери, увидала: за порогом стояла пожилая женщина, тётя Дуся и в упор рассматривала Юльку.

– Ну чего глазеешь-то, заходи! – то ли шуткой, то ли по-серьёзному пригласила старушку.

- Давно не видела, вот и глазею! – ответила старушка и продолжила: 
- Видела через окно, как ты шла домой и решила проведать, да кое-что узнать ... 

Тётю Дусю, Юлька уважала за то, что не разносит бабские суды-пересуды и не слывёт склочной сплетницей - не собирает компрометирующих новостей, но всё-таки, на всякий случай, приказала себе: «Думай, что говоришь и язык держи за зубами» ...

Подумав, пригласила зайти в комнату.
- Как съездила-то? Кого повидала? Давай рассказывай!

Юлька, глянув на старушку, прищурила один глаз и с саркастической ухмылкой спросила:
- Это приказ, или требование отчёта о моей поездке? …

- А как сама посчитаешь. Не требую рассказа в заверенной письменной форме с печатью, так что можно устно рассказать. Но учти – всё подробно и по порядку.
Готова послушать твоё любое слово, - и старушка расхохоталась и рассмешила хозяйку.

– Новостей привезла можно огород огородить, - с ухмылкой произнесла хозяйка. -

Так ты вроде как за свою жизнь «нагородила» больше положенного, или уже тебе самой ремонт требуется, давно ведь без мужика-то живёшь, - помолчав, добавила для веселья: - не грусти, твои годы ещё не ушли: найдётся какой-нибудь мужичок, подремонтирует, или чуть подправит, - не упуская юмора, проговорила гостья, и вновь расхохотались обе.

– Я, с каким-то, и рядом не сяду! Мне главное полюбить, да чтоб по-настоящему. И теперь, когда Степана рядом не стало, скучаю за ним.

 – Вот те раз! А чего тогда выпендривалась-то, скандалила? Вот и убёг от тебя!

– Ой, тётя Дуся, Вы всё укусить меня норовите, а я желаю защиты, - тихо прошептала хозяйка. Отвернувшись к окну, на время замолчала.

С укором глянув на старушку, начала:
- Ну слушай! Побывала я в разных местах и разных «странах», - привлекая юмор, начала сказ Юлька. - Повидала и выведала кое-что такое, рассказать кому, не поверят ...

- Говори, я поверю твоему любому слову сегодня, - сказала старушка. - С удовольствием послушаю за Игната – всегда уважала и уважаю этого человека. Жаль его - додельный мужик-то. Всю жизнь строил, строил, а теперь что же, пшик и нет ничего!

– Выходит - нет ничего, - подтвердила Юлька.
– Они теперь живут и харчуются оба у маманьки.

- А он-то как смотрит на её возвращение? - Чо как …? Прилезла как паршивая собачонка назад и вновь к нему прильнуть намеревается.

– Ой-ой! Чо правду ли говоришь-то? А мы все размышляли, куда она исчезла.

 – Что знаю и видела, о том и говорю, а что не видела, сочинять не стану – мне врать-сочинять нет умысла! 

– Вот это, поистине новость для меня ...

Старушка покачала головой, причмокнув языком, еле слышно вымолвила: 
- Признаюсь, только не в передачу - Зойку никогда не уважала, а Игната ценила - настоящий мужчина, без фальши. Зойка-то его привезла сюда, совсем молоденькой девушкой была, училась где-то, в каком-то городе, забыла. Он, парень, после армии её повстречал в том городе, где училась, приехали вместе в Сосновку-то. Она вроде бы ради него и учёбу забросила. Я глядела и любовалась такой красивой парой, а оно погляди-ко чо получилось после стольких лет совместной жизни, невозможно и представить.

 - А теперь любуйся, не любуйся уже не склеить – трещина останется до последнего дня, - сказала Юлька, изображая из себя философа.
- А я ведь у них в Ольховке была и неоднократно пыталась встретиться и наедине поговорить с ним, но и носа не кажет из дому. Мы с «подружкой» пробовали заманить его к себе и даже сочинили: слух пустили «изба его сгорела», но и это не подействовало.  Не знаю, как и что будет у них в дальнейшем, а пока не говорят о возвращение сюда. Слышала, что мать его, Мария Степановна, переживает – любит она и сына и невестку и о полном разрыве между ними не желает и слышать. Вот и всё, что знаю, то и рассказала тебе за них.

Поглядывая на старушку, Юльке хотелось рассказать о поездке в Бушели, о Степане - сон-то старушки в руку пошёл ...

Горела желанием рассказать всю правду о Степане и удивить, но сегодня удержалась от соблазна поделиться и сама, удивилась: «Пока помолчу, насколько терпения хватит», - про себя решила женщина и успокоилась …
Поёрзав на стуле, старушка встала и собралась уходить:

- Благодарствую за беседу. Приходи ко мне вечерком, погуторим. Может чо-то ты не досказала, вспомнишь, а не вспомнишь, просто поговорим, поболтаем – мне любое общение с тобой в радость - скучаю одна сидеть в четырёх стенах-то , - и старушка поспешила удалиться.

Юлька подошла и, заглянула в окно: по тропинке, медленно удалялась собеседница и порадовалась: «Тайну поездки всё-таки смогла не распространить, удержалась, сегодня»…

После событий, она стала осторожничать и думать над произносимыми словами: остерегаться болтать учит  одиночество. Раньше языком молола всё и обо всём и не оглядывалась, что только на ум приходило, а теперь язык придерживает – статус одиночки и надо опасаться – беззащитная женщина.

Вспоминая мужей, особенно  вечерами, наедине, старалась дать оценку и своим и их ошибкам и промахам. Второго мужа вспоминала больше других и согласная на примирение, но о месте проживания его не знает и не догадывается, где он и как поживает без неё, а он и сигнала о себе никакого не подаёт ...

До поездки в Ольховку, рассчитывала на внимание Игната, желая разделить одиночество, но посмотрев на его возобновлённые отношения «с бывшей женой», надежды таяли, хотя в глубине души желала, чтобы Игнат  Зойку не простил.

Каждый день оттуда, от Людмилы, ждала письмо, или звонок – хотелось знать  о его взаимоотношениях с Зойкой, но «подруга» молчала … С той поры дней-ночей прошло много, а ничего не менялось и женщина начала успокаиваться и смиряться со своей судьбой.

Совершенно неожиданное известие соседки совершило переполох …
Сегодня её посетила Романовна: жительница посёлка, та, с которой ехали вместе на автобусе после выписки из больницы, и, расстались тогда не друзьями-подругами, так как Романовна, рассказала мнение соседей о ней.

Услышав стук по двери, Юлька подошла и открыла: за порогом стояла та самая женщина и виновато улыбаясь, попросила разрешения войти. - Заходи, Романовна - давно не виделись.

Переступив порог, женщина внимательно заглянула в глаза и не увидела в них отчуждённости, сказала:
- Новость принесла тебе. Не знаю, радоваться или огорчаться будешь - Зойка вернулась!

Юлька,  раскрыв рот, стояла у дверей комнаты в оцепенении и не понимала как вести себя дальше. Не отрывая взгляда от гостьи, держалась за спинку стула и присев, вымолвила:
- А зачем?

 – Ну, уж не знаю, зачем и почему … со временем выяснится, - отрапортовала женщина.

Юлька, изображая приступ ненависти к сопернице, привалилась до спинки дивана и закрыла глаза ...

Зойка вернулась …
Мария Степановна, тревожась за судьбу сына, решила сама для себя:

«Жить им на прежнем месте будет спокойнее - там свой дом и там хозяйство, нажитое за длительный срок супружества и там малая родина моей невестки».

Мысли-думы сына, для матери, оставались не «читаемыми» для матери и чтобы сохранить брак,  советовала возвратиться в свой угол.

Игнат, задумываясь над дальнейшей жизнью, принимать решение не спешил, медлил – не мог определиться с выбором и  от того сильно мучился и страдал.

Как-то среди ночи, Зойка завела разговор о возвращение домой и просила принять окончательное решение: умоляла простить и начать всё с нуля и забыть старые грехи.

Выслушав намерение бывшей жены, промолвил: «Надо пожить врозь и осознать допущенные в жизни ошибки и без подсказок, каждый сам для себя выберет-осознает: «Нужно ли возвращаться в прежнюю жизнь»...

На этом ночной разговор закончился, и конкретного решения принято не было.

Утром Игнат предложил: - Желанье есть поехать домой, езжай, поживём врозь».

Слова его произвели тяжёлое состояние в душе, но показать настоящее волнение остерегалась и кивком головы выдала согласие.

Собираясь в дорогу, постоянно искала в глазах «бывшего», сожаления или отмены решения: «Поживём врозь», а возможно, не желала расставаться.

Проводил «бывшую» до вокзала, холодно, без всяких надежд и пожелании.

Попрощавшись, вернулся в дом матери и ушёл в комнату-спальню, откуда двое суток не выходил и ни с кем не общался.

Мать волновалась и переживала.

Она согласилась со своим душевным состоянием: «Пусть отлежится, успокоится и примет для себя правильное решение».

С тоской и грустью подходила женщина к дому, в котором когда-то главенствовали любовь с радостью.

Сегодня встречает её возле дома один исхудавший и озлобленный Полкан и тот с насторожённостью и недоверием.

Исхудавший пёс поглядывал с каким-то равнодушием, и отрешённостью и, отойдя в дальний угол двора, прилёг, вытянув морду по земле, издали наблюдал за движениями хозяйки двора, как на чужого.

Собрав остатки еды от дорожной трапезы, поднесла и положила туда, где раньше всегда стояла его чашка; к еде остался равнодушным и отрешённый взгляд устремил в одну точку, словно что-то припоминал.

Постояв, женщина возвратилась в дом и с лёгкостью и надеждой на благополучный исход, встречу, принялась наводить порядок: сняла и простирала в первую очередь, оконные занавески, прогладив, сложила в шкафу стопкой, про себя думая: «Повешу к приезду любимого после наведения идеальной чистоты-порядка».

Снимая постельное бельё, и складывая в мешок, задумалась: «Начинаем новую жизнь и постельное должно быть новым» ...

Сняв, подумала: «Сожгу всё или выброшу без всякого сожаления и забуду плохое прошлое. Жить начнём будущим… оставим в памяти лучшие воспоминаниями молодости и любви». 

Мешок с бельём положила возле себя, на пол и присела на кровати в раздумье: «Забудет ли прошлое Игнат и останется ли прежним любящим меня с лаской и добротой, каким был прежде?» …

Думая, отвечала сама себе не в состоянии освободиться от назойливых мыслей-сомнений приводивших к одному и тому же: «Просто так ничего не исчезает из памяти и не забывается»...

Склонив голову, Зоя Александровна осталась сидеть на дорогом когда-то и любимом супружеском ложе в одиночестве.

События в Ольховке – от горя до радости …
Людмила спешила по своим делам мимо дома Марии Степановны, обратив внимание на карету «Скорой помощи», остановилась.

Подошла к рядом стоящей женщине, спросила:  - Что случилось? К кому прибыла скорая помощь?

- Вроде как сердечный приступ у старушки – хозяйки дома, - ответила соседка. 

Людмила поспешила разузнать - не требуется ли её помощь. Заходить в дом побоялась столкнуться лицо к лицу с Зойкой и остановилась у ворот.

Подождав, приоткрыла входные двери ограды и столкнулась с санитарами - выносили Марию Степановну на носилках; медсестра, держала капельницу, следуя за движениями санитаров.

Людмила посторонилась. Глянув на старушку, определила про себя: «Дела плохи». Появился взволнованный Игнат,  подошёл до Людмилы со словами: - Споткнулась о порог, упала, ударилась головой об пол.

Уложив пострадавшую в карету, врач пригласил Игната сесть в машину и проехать с ними в больницу.

– Вот тебе ключи от дома, заходи, распоряжайся, - обращаясь к Людмиле, тихо прошептал Игнат.

– А Зойка??

- Нет её больше здесь – приеду, поговорим.

Передав ключи от дома, мужчина сел в кабину с водителем и  включив сирену, машина помчалась по назначению.

Людмила осталась стоять у ворот, перебирая по памяти слова, сказанные на бегу Игнатом …

Подходили женщины-соседки и интересовались случившимся. Людмила, передав слова Игната, замолкала. В голове крутились слова, в спешке и суете сказанные Игнатом: «Нет её здесь, больше!»...

Вспоминая слова, заключила: «Куда же она могла деться?»…

Озираясь по сторонам, вошла в комнату. 

Остановилась у порога и подумала: «Возможно, появляется надежда  быть здесь на правах полноправной хозяйки! Хотелось бы!»…

Через несколько часов вернулся Игнат с неутешительными вестями:
 - Маму положили в реанимацию.  Врач не даёт утешительного прогноза. «Будем обследовать, а пока, все свободны, - сказал он.  – В реанимацию меня не впустили, подождём до завтра.

Ей хотелось сразу же приступить к наведению порядка, по-своему, но Игнат приостановил желание:
 - Пока ничего не трогать - подождём завтрашнего дня; вечером вместе сходим проведать маму.

День проходил и клонился к вечеру, а сосредоточиться на чём-то определённом, не получалось - постоянно хотела знать: «Куда исчезла Зойка??

Но даже намекать ему об этом, остерегалась или ждала, когда сам сообщит, а порою была уверена, что вот откроется входная дверь и войдёт в дом его бывшая, как сама определила, злючка.…

Она ходила весь день следом за ним и молча, про себя думала: «Два важных события в один день: «Состояние здоровья Марии Степановны и исчезнувшая Зойка»...

В этот день не вели никаких личных разговоров и не начинали никаких новых дел.

Наблюдая со стороны, невольно навязывалось предположение; вроде как готовятся к какому-то неординарному событию или известию...

В реанимации достучаться до посещения в палату к матери, не получилось – не впустили, сославшись на запрет лечащего врача, поясняя: «Состояние больной остаётся на прежнем уровне».

Любезная медсестра предложила подождать завтрашнего дня, со словами: «После утреннего обхода врачом, будет полная информация, а пока вы свободны»…

Принесённую передачу матери, не приняли: «Здесь всё есть, всего хватает».

Умерла Мария, Степановна свершено неожиданно, особенно для сына, Игната. По - большому счёту можно сказать – похоронив мать, мужчина, по сегодняшним меркам, осиротел окончательно.

Глубоко думая о смысле жизни, пришёл к выводу: «Дальнейшую жизнь в том же ритме вести не вижу смысла – перегорел. Принимаю решение окончательно попрощаться с прошлым».

Чувствуя приятное общение с женщиной, с Людмилой и желание быть вместе, принял окончательное для себя решение: "С прошлым порываю".
 
Людмила уверяла себя и радовалась такому повороту в своей судьбе...
Пережив мучительное время разлуки, всё-таки принял решение распрощаться с прошлым укладом жизни и написал прощальное письмо:
«Зоя Александровна.
За долгую совместную жизнь по любви, всегда был верен тебе одной. Я не считаю это заслугой для себя, просто-напросто по-настоящему любил и никогда не желал другой женщины.
Ты была единственной женщиной на протяжении нашей долгой совместной жизни. Но растоптав любовь, ты совершила предательство, которого не заслужил.  Предав меня и мои чувства, расценила  любовь по-своему. Многое передумал за время бегства твоего со Степаном, был на грани страшного эмоционального срыва; летел с обрыва в пропасть; переставал видеть солнечные восходы и закаты; жизнь казалась никчёмной и безрадостной.

Слава богу! Пережил, перегорел и понял: возвращаться в прежнюю жизнь не хочу. Делить наше, когда-то дорогое и любимое семейное ложе  с тобой, не смогу - не вижу в этом смысла - душа больше не принимает тебя как женщину!  Завтра нас разведут. Пожелаешь прибыть, не возражаю. Желаю устроиться и жить благополучно, без меня - ты сама сделала выбор!
Прощай, больше тебя не побеспокою своим вниманием ...
                ...
На бракоразводный процесс, Зоя Александровна не приехала: развели без её присутствия.
Через полгода, со дня смерти матери, зарегистрировав брак с Людмилой, навсегда покинули «Ольховку» и поселились на юге; в небольшом городке, на берегу «Тихого Дона»…
 Через год Людмила родила мальчика и в честь любви и верности назвали Игнатом – Игнатом Игнатьевичем Сосновским.
Забирая желанного и единственного в своей жизни ребёнка, сына, из роддома, в глубине души желал ему не повторить свою судьбу ...
Жизнь продолжается…               
1.8.2019г.