Стивидор

     - Так вы хотите у нас работать? - крепкий мужчина окинул взглядом мою хлипкую фигуру.
     Он сидел за маленьким столиком, над которым тускло горела лампа. За его спиной аккуратно и с какой-то любовью и заботой было постелено одеяло, прикрывающее постель на металлической койке.
- А ведь у нас всякое бывает, - и он с удовольствием отпил горячий чай из стакана в металлическом подстаканнике.
- Работа опасная и с материальной ответственностью, - продолжал он.
- А зарплата - небольшая, - он ещё раз испытующе посмотрел на меня.
     Его каморка находилась в самом дальнем конце плашкоута, а точнее - в трюме его. Сейчас здесь ничего не было. Было темно, и казалось, что ты находишься в чреве огромного кита, который проглотил когда-то Пиноккио. Если помните, Пиноккио увидел огонёк сальной свечи и своего отца, который сидел в чреве кита за маленьким столиком, ожидая своей участи.
     Но на дворе было лето 1986 год, дождливый сахалинский июль. Я тогда искал работу, находясь на Сахалине, и оказался в городе Александровске - в середине этого огромного острова, на западном побережье. Бродил по берегу Татарского пролива и забрёл на этот плашкоут на территории базы флота. Для тех, кто не знает, плашкоут - это баржа, на которой перевозят грузы. Она цепляется к буксиру и предназначена для доставки груза с рейда в порт и обратно на судно, а иногда и для каботажного плавания, то есть для прибрежного морского судоходства. Встречаются и небольшие самоходные плашкоуты.
- Бывало, осенью штормит, а груз надо везти, - заговорил стивидор.
Он любил чай вприкуску и съел кусок сахара, потом с удовольствием отпил глоток крепкого хорошего тогда грузинского чая и продолжал рассказывать:
- Мой плашкоут весь под завязку загружен ящиками с водкой. Везём груз на материк, на другой берег Татарского пролива. Впереди буксир. Он тянет на тросе мой плашкоут. Сильная качка на море. Ящики с водкой стоят на всей палубе. Они стоят не в один ряд, а в несколько рядов, одни над другими, и обвязаны канатами, чтобы не улетели за борт. Но их так много, что обзор ограничен. Самое опасное, когда мы вблизи берегов, особенно у Совгавани. В сумерках или в тумане иногда подходят моторные лодки, и люди, эти разбойники, которых даже советское время не исправило, пытаются забраться на плашкоут и украсть несколько ящиков с водкой. А ведь я отвечаю за груз!
- И что же вы делаете? - наивно спрашиваю я.
- Что я делаю. Мне приходится залезать с ногами на эти ящики и длинным багром с крюком отгонять этих бутлегеров, отталкивая их лодки от плашкоута. Дело это очень опасное, - продолжал матрос-стивидор, - они пытаются стащить меня вниз, в море. Доходит до драк и побоищ. Пока я борюсь с экипажем одной лодки, другая моторная лодка подходит с другого края. Приходится бежать туда и тех отгонять.
- Работа эта опасная! - ещё раз произнёс он.
     Я покидал это судно со смешанными чувствами:
- Неужели стоит так рисковать за столь небольшую зарплату? - думал я, уже почувствовав вкус больших денег, работая в море на огромных судах бухгалтером материалистом, а потом завпродовольствием, но не удержался на последнем месте работы и сейчас вынужден был искать что-то взамен. Но таковы были расценки нашей советской системы оплаты труда, где каждый вьюрок должен знать свой шесток. О сверчках думать не хотелось, хотя именно в чреве этого морского плашкоута далёкая лампа, висящая тарелкой вниз над столом, напоминала свет сверчка в чёрной ночи. 
     Я возвращался в Поронайск, а оттуда в Южно-Сахалинск и вспоминал матроса-стивидора. Сейчас он отдыхал на своём боевом посту в ожидании нового груза.
   


     Рю С.Ю. - 30 июля 2019г.


Стивидор - лицо, сопровождающее грузы и несущее за груз материальную ответственность. Стивидор может выполнять функцию грузчика, докера.