Бог слышит немого

Я верю в невидимое. Так было не всегда. Однако оно настойчиво стучалось ко мне, и пришлось открыть.

«Я бы хотела помолиться за тебя, но не знаю, как это делается…» – недавно призналась моя старенькая мама. И в самом деле, как разговаривать с Богом? Если Он читает в сердце человека, то слова не очень-то и важны. Бог всегда поймет тунгуса – так при Пушкине звались эвенки. Бессонный индеец пираха, не придумавший чисел и названий для обозначения того или иного цвета, тоже будет услышан. И даже «страусоногий» (двупалый) член племени вадома удостоится Его внимания. Я уверена в этом, потому что бывала услышана сотни раз, несмотря на то, что не умела просить.

Впервые это случилось, когда мне было лет двенадцать. Придя из школы, я поняла, что дверь открыть нечем: ключи забыты в кармане другой зимней шкурки. Куда деваться? Ни дружественных соседей, ни денег. Мобильников в тысяча девятьсот восемьдесят втором еще не изобрели. Гастрит настойчиво намекал, что пора бы перекусить. Минут через пять передо мной, как лист перед травой, предстала моя кудрявая мамочка. Почему-то ее отпустили с работы после обеда. В тот день я еще не знала, кого благодарить…

Мне уже было хорошо за двадцать, а я все никак не могла научиться ночевать в одиночестве. Как сейчас принято говорить, детская травма. В переводе на человеческий язык это означает бессонницу, помноженную на утробный ужас: прислушиваешься, как дурак, ко всякому шороху и ждешь непонятно чьего вторжения. Близкая подруга однажды ушла со свидания, чтобы я от страха раньше времени не отправилась к праотцам.

И вот в один погожий летний вечер мне предстояла подобная пытка: родители уехали на дачу. Надолго. Поднимаясь по эскалатору на «Московской», я продолжала читать какую-то жутковатую дребедень – вероятно, чтобы вымышленный кошмар потеснил реальный. Не успела моя нога ступить на твердую землю, как руку повыше локтя сжала чья-то крепкая ладошка.

Это была Светка, с которой мы не виделись лет сто. «Откуда ты здесь?!» – вскричала я, задыхаясь от восторга. Оказалось, Светка ездила в «Максидом», что находится у метро «Электросила», за занавеской для ванной. Добралась незадолго до закрытия магазина. Занавеску-то купила, а вот сумочку с ключами забыла в камере хранения. Магазин завершил работу – и… куда податься на ночлег, как не к подруге детства, живущей неподалеку? Так я была избавлена от ночного кошмара, но история на этом не закончилась.

Пока мы со Светкой, оживленно болтая, тащились вдоль длиннющего Московского универмага, нас с криком «Ро-за!» нагнала моя мама. Она бежала за нами уже давно – взлохмаченная, в дачных рваненьких кроссовках и отчего-то прихрамывающая. Выяснилось, что мама преспокойно варила варенье на даче, как вдруг в ее голову стали настойчиво стучаться мысли о том, что со мной приключилось что-то нехорошее. Видимо, я посылала в эфир слишком отчетливые сигналы SOS. В результате бедная мама, наплевав на травмированный большой палец правой ноги, пригнала к своему ребенку…

В тот летний вечер на мою не оформленную в словах просьбу о помиловании дали внятный ответ. Притом два раза подряд (очевидно, для усиления эффекта). В такие минуты мне вспоминается мамина присказка: «Для тупых еще раз – и помедленнее!» А неопытным молитвенникам, я думаю, не стоит волноваться: Бог слышит немого.