Переживательница

     Переживательница

 В  детстве  я не  могла  наступить  на  муравья  и обходила его. Я  видела, как он надрываясь,  тащит  огромную  хлебную крошку, и  представляла  всю  его  семью  :жену  и  детишек, которые  сидели  голодные за  столом и ждали . Потом настало  время   бездомных  собак  и  кошек. Я  не  могла  всех  забрать  к  себе,  но  я  устраивала для  них  столовки :места  для  кормления.  Я  ходила  по  соседям с маленьким детским ведерком  и собирала  объедки. Дело  было  поставлено  на  широкую  ногу :  через  некоторое  время  я  ходила  уже  с  двумя  ведерками. Потом  присоединились  подружки, потом  соседки  привыкли  выставлять  для  меня  еду  возле  порога.  Потом  мы  освоили  соседние  дворы. Потом  собак  и  кошек  стало  чересчур , много  и  начались разборки  со  злыми  дядьками  и  тетками.  В  некоторых  разборках  принимала  участие  и  моя  бабушка.  Она  всегда  была  на  моей  стороне.
-Диты  спасают  кошек.  Что здесь  плохого? Из них вырастут  добрые  люди,- говорила им  бабушка, стоя, как  всегда  , руки  в  боки. Переговорить  ее  мало  кто  мог.
     Однажды  она ушла  рано  на  базар  и  почему-то закрыла  меня  на ключ.  Я  проснулась  и  не  смогла  выйти, чтоб  покормить  зверей. Через  пару  часов   бабушка  вернулась  со  странным  лицом.
-Дитинко, кошки   и  собаки  кудысь  ушли…Я уже  все  дворы  обошла.Мне  сказали, што  хтось  забрав их   у питомник,-  говорила она  как  будто  нехотя и смотрела  коротко  в глаза, а  потом  в  сторону.
-Что, все-все?  И Лисичка? И  Рыжик? И  Мордочка? А  как  же  я   теперь буду?
Мне  было  десять, и я начала плакать.  Все  это  было  похоже на  предательство.  Они  меня  предали,  а  предавать  нельзя. Как  мне теперь  жить, когда все лучшие и любимые  бросили.
-Потерпи,- сказала  бабушка.- Завтра  пойдем  на  Староконный  и  купим  кошечку.
Для бабушки, а  уж тем  более  для  дедушки,- который  тут  же  согласился, -а  ведь  раньше-  ни  в какую,- это было  неожиданно  и странно.
   Это я потом поняла , как они любили меня! Через пару недель, когда кто-то из  теток все-таки ляпнул(хотя бабушка просила), что собак и кошек забрали гицели,   вызванные Павлом Николаевичем, который где-то что-то преподавал. Гицели олицетворяли для меня ужас. Это были мужики грязные, черные, нечесаные, которые  ездили на страшном фургоне, и ловили огромными сачками бездомных собак и кошек.  Я один раз увидела это и запомнила на всю жизнь.
-Фашисты,- сказал Вася из девятого номера.
   Павел Николаевич очень важен для повествования. Он стал номером один…Вот  в чем  все  дело.
  Я возненавидела его и просто стала мрачно наблюдать за его жизнью. Я наблюдала как  он по утрам в своей белой летней шляпе проходит через двор на  работу и как возвращается. Моя ненависть становилась все плотнее и плотнее, она перестала помещаться в груди ,и однажды я выпустила ее.
   Он шел по двору жарким летним полднем и нес подмышкой арбуз. Арбуз сам по себе был прекрасен. На него можно было долго смотреть и глотать слюни. Я и смотрела. А потом, хлоп! Арбуз  упал на асфальт и раскололся на кусочки. Бац! И выпал. И кроваво-красные его внутренности жадно глотали солнце…Павел Николаевич ахнул! Он стоял над арбузом как загипнотизированный.Прибежала его жена и начала собирать  большие обломки…
  Это продолжалось шесть  дней. Шесть дней он покупал арбузы, дыни, яйца и не  доносил их до дома. Двор был в обмороке. Никто ничего не понимал, но на каждое  пришествие Павла Николаевича с базара все высовывались из веранд и окон… На седьмой приехала баба Дора, бабушкина сестра.


    С тех пор прошло немало лет. Всю жизнь я проработала воспитательницей в детском саду. Я сознательно пришла в эту профессию: мне нравилось разговаривать с маленькими людьми , учить  их  не  наступать  на  муравьев,  любить  собак, кошек и прочее зверье .Учить отличать Добро от Зла  А еще- читать хорошие книжки , учить  стихи  Чуковского, или  Маршака, а не какие-то идиотские ,написанные бездарными поэтами…Одним из любимых наших развлечений было сочинять оперы на стихи Корнея Чуковского. На прогулках мы распевали «Муху-цокотуху» или «Доктора Айболита» и все прохожие  прилеплялись к нашему забору. Потому что это были восторг и упоение! Я получила  звание  Заслуженного  воспитателя Украины, но  это было  в той,  другой еще жизни.
   А потом  настали черные времена. Детские  сады стали распродаваться под  черт знает что. Под «налоговые», под банки, под спортивные залы. Я ушла из профессии и открыла маленький кабинет психологической помощи. Сняла две крошечных комнатки  на первом этаже на Черемушках, оформила документы и стала ждать. Давно  я ждала этого момента, можно сказать, всю жизнь. Мне так хотелось разговаривать с людьми…
  Я сидела и ждала. Только через неделю пришла первая всклокоченная женщина. Не знаю, как она нашла меня. Никакой рекламы в соцсетях и на ТВ не было. Вывеска была очень скромная : «Помогу советом  всем.»
Женщина  осторожно перешагнула порог и медленно подошла ко мне:
-А сколько вы берете?
-Нисколько. Если есть- десять гривен, если нет- не страшно. Я серьезно. И раздевайтесь-вон вешалка. Счас чаек заварю.
   У меня  в комнате стоял  небольшой круглый столик, два удобных мягких стула. На столе- две  чашки с блюдцами, печенье, лампа, которую я тотчас включила. Боже мой,  как  я соскучилась по разговорам!
   Мы проговорили часа два. Разговор- это такая  штука. Если ты  не  способен открыться собеседнику и рассказать немного про себя, то ничего не  выйдет. Да, у тебя была точно такая же история в детстве. И точно так же тебя бросил первый муж, а потом просился обратно. И вы смотрите в глаза друг другу, и  все понимаете с полуслова. И уже начинает проскальзывать  в разговоре то, потаенное, о котором никому-никому и никогда. Да, что приготовила вот столько таблеток , чтоб, если что- выпить их горстью. Или включить газ. И плохо все кругом, ни работы, ни денег. И страна катится, и одиночество, и просыпаться не хочется по утрам. И панические атаки. Да, панические атаки. И выхода -никакого…А я уже  вижу израненную, светящуюся слабым светом догорающей свечи душу. А должна быть- яркая, желтая, как маленькое горячее солнце…И я подключаюсь, как бабушка учила, к большому Светилу, и через меня начинает течь горячая река добра и света. А в это время разговор продолжается:
-Все у вас будет хорошо. Завтра же позвонят, предложат работу. Даже, если нянечкой -не отказывайтесь…Там будут неожиданности. Через месяц все наладится. Не забудьте позвонить и рассказать мне…
   Душа начинает полыхать. Я отключаюсь. Допиваем чаек. Женщина достает двадцать гривен:
-Извините. Больше нет.
 -Оставьте себе. Спасибо. Вам сейчас нужнее.
 Женщина  встает. Она совсем другая: порывистая, легкая, красивая, молодая. Глаза блестят.
-Божже мой! Что вы со мной сделали? Мне хочется петь и плакать одновременно. Ощущение, будто я  подключена ко Вселенной…Мне не хочется расставаться с вами...Кто вы? Кто? Добрая волшебница из «Золушки»? Можно я буду забегать, чтобы просто посмотреть на  вас?
-Можно. Забегайте.
Мы обнимаемся. Она одевается и уходит. И походка, кстати, совсем другая…

   Раскрылись СВОДЫ  НЕБЕСНЫЕ  и ко мне посыпались люди. Так всегда, говорила бабушка: стоит только показать  Вселенной, что ты есть, что ты готова к работе. Я понимала, что не могу изменить реальность(вернее, могу, но не имею права.) Да, могу убрать, уничтожить правительство, и прекратить войну, и наказать всех виновных.Но они должны прийти сами к своему логическому концу. То есть Зло должно само себя уничтожить, иначе оно повторится вновь.
    Но я могу помочь людям по-другому воспринимать эту чертову ужасную действительность, я могу наполнить их души светом, и они будут все делать правильно. И жизнь изменится, потому что исчезнут обман, корысть, подлость, предательство и еще тысячи пороков. Потому что я- Переживательница –я из тех, кто все беды людские пропускает через себя и кто может  соединить души со Светилом.
    Я не просто сижу, подперев щеку рукой, и слушаю. Я сопереживаю настолько, что становлюсь тем, жалующимся мне, человеком… Попутно я излечиваю все болезни, пока он  рассказывает мне про свою несчастную жизнь ,я копаюсь в  его внутренностях: то  там подправлю, то там.
  А Энергия  продолжает течь.  Передо мной задача- как  можно больше душ подпитать ею. Таких, как я, переживательниц, совсем  немного. Об этом  мне  рассказала тогда бабушка Дора. И заставила сделать  выбор. И запретила  тогда наказывать даже мальчишек, которые обзывались и дергали меня  за  косы. И  запретила уничтожать армии  дурных властителей. Иначе моя  способность  уйдет –улету -чится. И  я  больше  никогда и  никому не  смогу помочь.
  Теперь ко мне  стоит очередь. Люди записываются по телефону. Приходят всякие: верящие мне и не верящие, добрые и злые. Мне  нравится  смотреть, как  меняются  люди после подключения. Как освещаются внутренним  светом  их  лица, как меняется их отношение к другим.
    Денег я по-прежнему беру немного. Мне  надо, во-первых, платить за  аренду помещения. Хотя все налоговики  уже побывали у меня и сказали, что платить не надо. Но я –законопослушный гражданин. И еще деньги мне  нужны для отделения детской гематологии, куда я привожу лекарства , фрукты и  игрушки.
  Я приезжаю туда на  ночные дежурства  каждый день вот уже два месяца. Такую придумала я  себе жизненную задачу. Каждый должен  поставить перед собой  какую-то очень важную задачу. И это отнюдь не  зарабатывание  денег.
  Итак, я  приезжаю и  сижу с  самыми тяжелыми  детьми. Моя  задача -вытащить их во что бы то ни стало. Меня ждут,  я надеваю халат и бахилы и  ведут к мальчику или девочке под капельницей. Я  закрываю дверь на  ключ . Сажусь, беру его за руку . И начинаю колдовать. Да, это самое настоящее  колдовство. И простое подключение тут  уже не   помогает. Я должна попасть внутрь его тела  и  перемешать всю свою кровь, с больной кровью. И  вытолкнуть  ее. Есть  очень  тяжелый момент, который  никто не  должен видеть -когда  ребенок  корчится и рвет кровью…Потом я с  огромным трудом выхожу обратно. Мне очень плохо. Меня тошнит и кружится голова. Я  ложусь  на  пол и  отлеживаюсь до утра. Потом я  напитываюсь энергией. И могу подняться. Но я болею весь день. Я доезжаю до дома, падаю на  кровать и сплю, сплю, сплю. На  следующий  день я опять  принимаю и  опять похожа на  человека. И  мы пьем  чай и  я  помогаю собеседнику выстоять  в  нашей  страшной украинской действительности…Но  все  дело в том…
   Все  дело в том, что  я  могу  таким образом  спасти только  сто детских  жизней. Так  мне сказала  бабушка. После сотого  спасения я  не  смогу подняться с холодного  пола. Я могу  выбрать :остаться  жить и пить  чай  за  столом. Или  умереть. Нет, вопрос поставлен  неправильно, я не  могу  выбрать. Есть что-то  внутри, что сильнее меня. И  сегодня после  приема  я  опять  поеду в  больницу. Это  будет  сотый случай…   
   Наталья  Симисинова, 2016.