Нактюровед. г1

Все хотят знать ,что под паранжой,но не все хотят ,чтобы им вырвали зубы ради этой красоты.
Интимная близость не ищет начала и пешка становиться крестом в котором нет больших праздников.
Пешка обещает высказатьать небо для другого, но хочет умереть ради желтого цветка степени-Рим.Монах в Глазгоу говорит про такт потусторонней идеи о жёлуде ритма и нактюровед регламентирует его статистику плохого расположения как яблоки белого фридриксона.
Начиная стареть монах как и дождь дочери солдата видит на сквозь желтую боевую крысу...
Балдеж трансформировался в истерику и отечественные пророки говорят правду.
Цитадель мрака стала ситуативной алхимией бога и рыхлый деспот вонзил кинжал в брата сопли которого он обосрал печатью любви.
Тележки выстроились в ряд и алхимик рассказал Питеру,что хочет смотреть на Таньку.
Шесть дорог перешли через дворик. Черная тема стояла как сосна.
Позабытые мечты хоронили первые крохи тепла и снег шептал о главном,что торчало в телеге.
На утро пришел Джозеф и положил очки на телегу.
Розги стояли в углу.
Никто никого не бил,а мумия решила,что можно написать куплет песни про то как Джозеф остерегал брата и сто лет прошло незаметно.
Говорили и про Себастьяна и многие деревни начинали угадывать как риторика сравнений начинает приукрашаться и косинусоводы первыми вникают в науку диамантовых перекосов которая плющиться в движении гротескального мафзолея-степени игрикат и на стенах видят только чеканку некого мастера и только шэдэвраль понимаеться как осторожные вихри метлы самого Джозефа-реальтиманто фактурного сверхучёта той краски которая выполняет на плакатах,роль собирателя умов,что уже давно наполнились вонью рыжей богини!
Та-так колосально сотворяла образ,что выпутываясь из необходимости пировать с человека-вуратанами,колгаритетно разравняла уклончивые,срешения и тем заманила Джозефа в акуратную шантарамашню,где горели свечи и сидела сова.
Там она гаадала на кофе и положив ему подголову красное,свёрнутое одеяло села на корточьки возле него и стала приобщать его к визуалистам Рима,что как он пологал подействует на него как совершенно вечьная богоуподобленность.
Он с закрытыми глаазами чувствовал её присутствие в комнате со шторами когда рыжая женьщина наливала чай в кружку...
Говорили про слепое и неуклончивое сопрягательство мира поэзии с миром прожигателей времени.
Так он и не попробовал её.Просто разговаривали,а пили чай.
Джозеф был отличьным нактюроведом и его дисертацыи давали возможность многим последователям кругозорщиков сравнивать как испанское ,так и итальянское искувство.Им всегда казалось,что картины Караваджо превосходят все прочие,и только Джозеф пояснял цель итальянского Ренесанса -поэтапное прохождение ,через тонели кибергалактического Апинина.



Конец г 1