Армейское. Байка 7 Пожертвовальная урна

       Из  уст штабного, здесь  всё-всё - истинная правда.( Владимир Алексеевич Мичков, 8 отделение, ушел от  нас навсегда 27 августа 2019 г)

  Соединению  катастрофически  не  повезло  с  командованием. На  эту  должность  назначили  такого  самодура, что  даже  сейчас, спустя  четверть  века, невозможно  без  содрогания вспомнить этого "полководца". Около  130 кг туша, бочонок в  армейской  форме  с  лампасами, странным  казалось,как он  мог  еще  пройти  строевым  шагом  перед  строем  соединения  навстречу  главкомовскому  заму.Пальцы-сосиски не  вмещались в  отверстие  поворотного  диска  телефона, и  он  набирал  номер,  поворачивая  диск  шариковой  ручкой. Помимо  избыточного  веса страдал  еще  целой  кучой  всяких  болячек и весь  отдельный  столик  в кабинете  был  завален  грудой  отработанных  ингалляторов.
Развалился Союз, Гориллыч, как и  тысячи ему  подобных, вдруг  оказался  с  детства  глубоко  верующим  человеком. Это  в  стране с  75 летием  сплошного  атеизма, находясь  на  высоком  посту-командира соединения, стать  таким  мерзким, беспринципным хамелеоном?! Ведь у  него  наверняка  в  это  время  еще  не  был  выброшен  партийный  билет? Мало  того, Гориллыч вдруг развернул в  соединении такую  бешеную  гонку  по внедрению  в  нашу  жизнь и  обыденность  этих  долгополых ряс. На  втором  этаже второй  столовой, в  бывшем  обеденном  зале устроили  церковь.
Кто науськал и  надоумил Гориллыча организовать сборы  и  пожертвования на  строительство  храма  в  нашем  соединении? Это  известно  ему  одному.
В  штабе  соединения вдруг  появилась герметичная урна  из  стеклопластика,высотой в  40 см, с  прорезью на  верхней  полке. Требовать от ближайших  подчиненных - офицеров и прапорщиков  своего  штаба ежедневных пожертвований на  строительство этого  пресловутого  храма- стало одним  из  главнейших и  неотложнейших дел при  защите Отечества от  америкосов.
Он  преуспел в  этом  не  очень. Штабные офицеры и  пропорщики на  99 процентов атеисты, многие воинствующие, не  желали  сдавать свои  кровные  денежки и  игнорировали  это  мероприятие.
И  тогда  Гориллыч  сделал  совсем  уж  несусветное, ежедневно  на  утреннем  построении выставлял  урну  на  стуле  перед  строем  своих подчиненных и "просил"  подать  кто  что  может, зорко  следя за  тем, кто и  что  бросал в  прорезь  на  верхнем  листе. А бросали мелкие  купюры российские, металлические  монеты мелкого  достоинства, даже  металлические  шайбы  попадали  вовнутрь прозрачного куба-урны. Где-то  через  месяц,после  организованного  им  шоу по  сбору  средств, он разглядел  эти  шайбы  внутри  и  на  одном  из  построений опять устроил  очередные  поборы среди  штабного  люда. Нагло уцепился в "банкира"-начальника банка подполковника Зелешина.
-А слабо  банкиру пожертвовать на  храм  100 долларов?
-Не  слабо- ответил банкир и опустил туда  сто баксовую бумажку.
-А  слабо добавить  еще  столько  же?
Банкир бросил в урну другую стодолларовку.
Затем началась обычная  экзекуция и поборы  продолжились. Не  вкладывать  денежки даже  и  мелочь, офицеры не  могли - каждый все  равно думал о  том, что  нужно  дослужить  до  пенсии, пусть даже  под  началом такой  держиморды.
 Гориллыч укатил на  неделю в  столицу в Главный штаб. Вернувшись из  командировки, устроил обычный  фарс  со  сбором очередных пожертвований.
  Уставившись на  пластиковую прозрачную  урну  он  вдруг замолчал и  упал  перед  ней   на  колени. Весь  штаб, молча, стоя в двухшереножном  строю, смотрел на  происходящее. С Гориллычем происходило  что-то  необычное, он  и  в нормальном  своем  состоянии  был  краснорожим, а  тут  лицо  стало  как  натертое  свеклой.
Он  не  разглядел внутри две  стодолларовые бумажки в  кучке российских  купюр. Продолжая стоять на  коленях, начал  переворачивать урну с  боку  на  бок, потом  перевернул вверх  дном, несколько  раз основательно  тряхнул  и  поставил  на  стул- купюры  вражеские  исчезли! Строй штабистов замер- такой  неприкрытой ярости и  ненависти к ним  всем  на  лице  Гориллыча  они  никогда  еще  не  видели.
-Какая ссука взяла доллары? Спросил  тихо, но  услышали все, даже на  флангах.
Строй молча,почти не  дыша, стоял и  смотрел  прямо перед  собой, никто  не  желал  встретиться с  ним взглядом.
- Мертвая голова! Немедленно  проведи  расследование, кто  дежурил в штабе в  мое  отсутствие  и  присвоил  себе  эти  деньги.
-Есть, тов  генерал, ответил начальник отделения  кадров. Такую кличку ему  присвоил Гориллыч  за  его  фамилию. Результатов он никаких  не получит, это  было ясно с  самого  начала! Неужели кто-то  признается в  таком  проступке! Их было четырнадцать человек,дежуривших в  штабе днем и  ночью и  имевших  возможность  подойти к  пресловутой урне в  ночное  время, когда в штабе  никого  не  было. Опустошить урну - для  этого  нужна  была простая  крестообразная  отвертка. Низ урны был прикреплен к  боковым  четырем  стенкам  на  простые саморезы. Времени  на  то, чтобы  открутить  8  саморезов, изъять вражеские  купюры и  поставить  дно  на  место  потребовалось, наверное, минут  десять, не  больше. Наверняка и  протерли  потом  урну, чтобы пальчики  не  остались  на  ней! Гориллыч  ударил  урну  кулаком  несколько  раз, чуть  не  разбив  её  вдребезги!
Такого  унижения  со  стороны  подчиненных он  долго  забыть  не  мог. Деньги  исчезли  без  следа!

Храм  этот  будет  построен в  жилом  городке  нашего  соединения  неизвестно  на  чьи  средства  через  10  лет. Абсолютно никому  не  нужное  сооружение и  самое  противное  для  моей атеистической души - видное из  окон  моего  дома.

А  временный храм, созданный на территории  соединения  в  бывшей столовой, выгорел вскоре  дотла, по  одним слухам  подожженный  каким-то атеистом в  отместку  именно  Гориллычу  за  его  "безмерную", показную набожность, по другим слухам он вспыхнул, когда нанятые в городе художники рисовали очередные деревянные иконы и  " заронили" горящую  свечку среди набора  емкостей с  растворителями, применяемыми для  приготовления  красок..