21. 01. 33. Письмо Роберту И. Говарду

Барнс-стрит 10,
Провиденс, Род-Айленд,
Январь 21, 1933.

Уважаемый РИГ: -

     ……………
     …Ни одна возможная система не может дать человеку почти полностью неограниченный выбор действий и предприятий, которые он имел в прошлом в сельскохозяйственно-ремесленном производстве, но в этом никто не виноват. Это просто неизбежный результат увеличения населения, - что заставляет людей все больше и больше мешать друг другу, - и механизированной промышленной системы, которая делает производство невозможным для среднего человека без посторонней помощи, но делает его практически неограниченным по количеству для индивидуума или группы, обладающих сложным оборудованием и ресурсами. Эти два фактора абсолютно естественны и неизбежны, и их нельзя отринуть. Бесполезно сидеть сложа руки и сожалеть об уходе Золотого века индивидуализма. Нас окружает плотное население и техника, и единственное, что нужно сделать, - это приспособить нашу жизнь и стандарты к существующим реалиям. Наша борьба не может логически быть против этих основных реальностей, но должна быть против злоупотреблений ими. Мы можем законно потребовать, чтобы новые массовые и множественные производства не использовались в качестве основы для односторонних изменений. Если большинству придется изменить свои пути из-за новых условий, то и процессы промышленности и бизнеса должны изменить свои пути. Беспрепятственная индивидуальная свобода действий не является чем-то священным или нерушимым. Вся цивилизация - с ее бесконечным обогащением жизни - включает в себя больше или меньше ее. Но аналогичным образом беспрепятственная индивидуальная промышленность и получение прибыли не являются чем-то сакральным или обязательно неприкосновенным. Если современные условия посредством попустительства индивидуальной выгоде приносят неприемлемый вредный социальный эффект - т.е. узкая концентрация ресурсов и полное обнищание большинства - тогда такая форма промышленности и получения прибыли, как неограниченная свобода личности, должна исчезнуть. Целью хорошего правительства является не реализация лозунгов, таких как «свобода» или «разумный бизнес», а просто обеспечение достойного распределения существующих ресурсов и приведение жизненного пути в соответствие с обычными потребностями и инстинктами населения, без разрушения системы и погружения всех в большее страдание, чем они могли бы испытать в регулируемых условиях системы. Полная свобода физических действий и неконтролируемая инициатива в отстаивании промышленности и накоплении прибыли вряд ли возможны при любом возможном порядке вещей, - но, с другой стороны, политика разумного сохранения может сохранить очень много вещей, от которых необдуманный радикализм мог бы отказаться. Совершенная свобода мысли, мнений, научных исследований и художественных усилий, безусловно, может быть спасена в действительно цивилизованном современном государстве, хотя Россия от этого отказалась. Точно так же не нужно разрушать все жизненные условия просто потому, что все типы людей не могут в них участвовать. … Если все, что мы унаследовали, будет уничтожено, то для чего еще жить? В этом моя большая ссора с Советской Россией. На мой взгляд, единственным непреодолимым минимумом личной независимости, за который стоит бороться до последнего, является свобода мысли, мнений, исследований и искусства. Это те вещи, которые действительно составляют человеческую личность в ее лучшем смысле, и без них вся хвастливая физическая свобода дикаря ничего не значит. Даруй их, и рабство перестанет существовать. Но, конечно, существуют степени физической свободы, на которых все еще необходимо и желательно настаивать. Когда мы говорим, что полная свобода человека должна быть ограничена, мы не имеем в виду, что его ежедневные движения должны быть ограничены постоянно или что в течение всей своей жизни он должен быть подвержен правительственной работе и перемещением в отдаленные отрасли промышленности, как в советской программе. Эти крайности действительно не нужны и нестерпимы, поскольку они делают невозможным разумное удовлетворение нормальных инстинктов, хотя нельзя сказать, что они востребованы существующими и вероятными будущими условиями промышленности. Должна быть умеренность во всех вещах, и мы не можем интерпретировать необходимое уменьшение в индивидуальных свободах как оправдание произвольных и капризных ограничений тирании.
     ……………
     Что касается рыбы - тьфу! Корпус-Кристи - это одно из мест в Техасе, которое я, конечно же, не стану посещать, когда оно появится в зоне видимости! Несколько лет назад Лонг и я попытались исследовать участок рыбного рынка Фултона в Нью-Йорке, который полон причудливых сцен и зданий. Обычно я в 50 раз сильнее и выносливее молодого Белкнапа, - но на этот раз дедушка оказался в невыгодном положении! Я не знаю, где оставил обед, который съел часом раньше - потому что у меня появилось сильное головокружение, когда я читал уличные указатели! В конце концов, мне удалось выскочить из этого зловония, не потеряв сознания, - но когда я обрел силу речи, я ревностно повторил заключительную строчку Хойта из старой песни «Бауэри» (1) - «Я больше никогда не пойду туда!»…
     …Я просто не могу насытиться мороженым, и часто летом ем только его (и ничего больше). Мне нравятся большие порции почти всех сладостей, хотя я не люблю заварные кремы и довольно вяло отношусь к пудингам. Мороженое или пирог с черникой или яблоками (с мороженым на нем) является моим любимым десертом. Я не забочусь о чае, но люблю кофе… и, как ни странно, я думаю, что люблю жареную колбасу так же, как любую часть свиньи. Мы могли бы разделить огромную откормленную свинью между нами с большой справедливостью и удовлетворением - хотя я люблю хорошую вареную (никогда не жареную) ветчину. Я заметил, что ветчина имеет тенденцию быть лучше и чаще используется на юге, чем на севере. Уайтхед всегда держит ее под рукой в качестве основного продукта - так же, как обычно у каждого есть необходимый запас масла, сыра или хлеба. А что касается ужинов с индейкой - мы единодушны! К счастью, я имел возможность побывать на несколько таких праздниках нынешней осенью и зимой.
     ……………

Сердечно и искренне Ваш
ГФЛ

     1 «The Bowery» - это песня из мюзикла «Поездка в китайский квартал» с музыкой Перси Гонт и стихами Чарльза Х. Хойта. Мюзикл гастролировал в течение нескольких лет по стране, а затем открылся на Бродвее в 1891 году.