Аномалия

 Дневник Шидарца с планеты Рион написанные и оставленные в наследство будущему поколению. Моё имя вам ничего не скажет, потому не стану его называть. Я хочу рассказать одну историю, которая уже давно волнует меня. Я обо всём поведаю на языке талиманцев. Ибо их язык особо распространён в нашей галактике. Возможно, ты мой тайный читатель, сможешь понять меня и объяснить с какой неведомой силой мне пришлось столкнутся. Я боюсь сойти с ума. Посоветоваться мне не с кем. Итак, с чего же начать свой рассказ?..

                Знакомство. Кратко о себе.
…Сижу в кресле-качалке и покуривая трубку любуюсь видами. Закат. Звезда Сегинус (как её называли талиманцы) садится, утопая в кроваво-алом горизонте, и в небесах зажигаются две луны планеты Рион. Сколько не любуюсь закатом, а он всегда прекрасен. Есть в нём своя особая красота.
Рион - планета пустынная, песчаная, изрезанная каньонами, редкую растительность можно встретить у рек и озер, на лугах. Дожди шли редко. Населена талиманцами из системы Нариф и шидарцами. 
Места здесь тихие. Безмолвие и бесконечный простор. В загоне отдыхали две куэлли.  У конуры сложив голову на лапы, лежал чёрный Григ, с белой отметиной на лбу, пожалуй, мой единственный друг. Небольшой сад с огородом украшали плодовые деревья.
Я живу один. Жена умерла на прошлой неделе, от страшной болезни. Она никогда не жаловалась на здоровье, но недуг внезапно свалил её. Возил жену к талиманцам, так как у них есть тот, который лечит болезни. Они называли его врач. Он сказал, что надежд на выздоровление нет. Хотя может солгал. Талиманцы не любят жителей пустоши - шидарцев. И будут только рады если мы все вымрем.
Я не испытываю никаких неудобств. Это мой мир. Дом мой находится на высоком холме, откуда открывался вид на расстилавшуюся внизу долину, окутанную дымкой, голубую ленту высыхающей реки, которая огибая старый город, исчезала вдали. Город не велик, но и не мал, с жёлтым песком под ногами. Двухэтажные каменные небольшие домики с узкими переулками и улочками, казалось ещё помнили дух предков, которые когда-то здесь жили, шидарцы. Пока не прилетели талиманцы из звёздной системы Нариф и не завоевали шидарцев, уничтожив и обратив в рабов.  Большинство учреждений были разрушены, но некоторые здания уцелели. Там уже много веков никто не жил, с тех времён, когда закончилась Первая Великая Война между шидарцами и талиманцами, которые вытеснив наш род с наших земель, расселились по всей планете, изрыв и опустошив её. Талиманцы всегда что-то ищут под землёй. Зачем им всё это не понимаю. Говорят, что Рион это настоящая золотая жила. Зачем им золото? Не знаю. Но ради него, как мне рассказывал дед, много талиманцев погибло, не поделив его между собой. Странные. Зачем всё время воюют?
Первая Великая Война закончилась задолго до моего рождения. Теперь талиманцы повсюду. Они жестоки и мне не нужны. В своём одиночестве я не испытываю дискомфорта, мне очень приятно жить одному, ибо я не люблю талиманцев, а они не ладят со мной, со старым брюзгой и занудой, возможно одним из последних жителей пустоши. Нас осталось очень мало…(страницы вырваны).
                Тетрадь первая
…Сегодня встретил нечто странное…
…Я возвращался домой, перекинув через плечо сумку, куда сложил целебные травы и ягоды, которые собирал на песчаном пляже реки. Решив сократить путь через заброшенный город, я свернул с дороги. Я редко бывал здесь, ибо он меня пугал и настораживал. Своей однообразной архитектурой мертвого мира он внушал некий ужас. Едва свернул в переулок, как страх сковал меня всё глубже проникая в самое сердце. Ветер гонял уличный мусор. Повсюду валялись скелеты. В округе витал неприятный запах гнили и тлена, ощущение отвратительное скажу я вам, друзья. Разрушенные здания пустыми глазницами черных окон, глядели на меня, словно предупреждая об опасности этого жуткого города-призрака. И за каждым углом мне хищник казался. Внезапно яркий день, сменился пасмурным. Небо стало серое и страшное. Я поспешил покинуть город и вдруг замер в недоумении. Дорогу мне перегородило огромное тёмное облако, по которому переливаясь волнами света пробегали электрические импульсы. Оно пульсировало, меняло свои цвета, свою мерность, от чёрного к красному. Аномалия заполнило всю улицу, и чтобы вернутся домой, мне надо обогнуть переулок, а это большой крюк. Поэтому я и оказался в столь нелёгком положении. Я остановился, разглядывая это нечто, которое доселе не видывал.  От аномалии исходило некое тепло, оно источало покой и манило к себе, я словно во сне пошёл вперёд и провалился куда-то в бездну, последнее что я видел это забытый город.
Я попал в некое пространство и видел очертании домов и шидарцев идущие мне навстречу. Это был город пустынников из далёкого прошлого, задолго до моего рождения, так как всё выглядело старомодным; дома, здания, прохожие в рясах и кимоно. Я стоял в оцепенении не в силах пошевелится, настолько всё выглядело поразительным и невероятным, что мне подумалось, уж не снится ли мне это. Всё было таким реальным.  Словно я вошёл в какой-то временной разрыв и оказался в прошлом. Я сделал шаг ступая на песок. Видения были чёткими и ясными, словно некто извне подключился к моему сознанию и вывалил разом этот поток информации. Я слышал звуки улиц, слушал речь прохожих и смех детей.  Я хотел ощутить этот мир прошлого, но он был для меня недосягаем. Я обращался к прохожим с вопросами, но они проходили сквозь меня, не видя и не слыша.    И тогда я ощутил одиночество, какое ещё никогда не испытывал. Мне стало страшно, невыносимо жутко, я пытался выбраться из этого адского плена прошлого, но что-то удерживало меня.
Всё прошло внезапно. Туман развеялся, аномалия пульсируя исчезла, путь был открыт.  Я же поспешил домой в полной растерянности, не в силах объяснить, что это произошло…
…Я вернулся домой в глубокой задумчивости. Впервые я встретил такую аномалию. Смочив лицо водой из рукомойника трёхпалой рукой, я посмотрелся в зеркало. Я заметно постарел, однако. Низкорослые шидарцы отличались от худощавых талиманцев. Выглядели шидарцы примерно одинаково; серая землистая кожа, иногда зелёная чешуйчатая. Уплощенная голова с заострёнными ушами имеет треугольную форму, с вытянутой вперед мордой, мелкими рядами зубов. Желтые глаза с узкими вертикальными зрачками. Талиманцы же были высокого роста, стройные и подтянутые с длинными пятипалыми руками и ногами. Тела их полностью лишены волос и обладают синей гладкой кожей, изредка с красными пятнами.  Также несколько отличается строение головы; сильно вытянутый конусообразный череп покрывают жесткие фестончатые хрящи, формирующие плотно прилегающий к голове гребень. Черные глаза без зрачков казалось вместили в себя всю чернь космоса, маленький аккуратный нос, широкий рот без губ полный длинных, тонких и острых зубов, словно замер в зловещей усмешке. Талиманцы всегда смотрели на шидарцев сверху вниз и с нескрываемым презрением, хотя мы истинные хозяева Риона. А они захватчики-убийцы.
В отражении мелькнула чья-то тень. Я быстро обернулся. Но никого не было. За окном завывал ветер. Ночью снились кошмары. Хоть в доме и никого не было, я ощущал чьё-то присутствие, словно некто стоял за спиной и пристально наблюдал. А мне было страшно обернутся, и взглянуть своему страху в глаза. За окном гудел ветер. Звякали ставни на окнах. Выли падальщики пустоши. Григ протявкал в ответ. Засыпая, я почувствовал, что некто толкнул меня в плечо и хихикнул. Я обернулся, в доме пусто, а за окном мелькнула чья-то тень. Проверять я не стал и вскоре заснул…   
  Аномалия меня сильно заинтересовала. На следующее утро, я оставил куэлли в загоне и накидав им травы, спустился в город.  Как и следовало ожидать, город встретил меня привычным однообразием и одиночеством. Я держал путь к переулку, где накануне встретил аномалию. Заблудится я не мог, ибо память у меня отличная. Дымка тумана клубилась, наползая словно вата. Это было жуткое и мрачное место, замечу. В тишине я слышал звук своих шагов, иногда от хруста костей, я вздрогнув оборачивался, решив, что за мной идёт слежка. Но это был самообман, здесь никого нет, и никто не живёт уже сотни веков. Талиманцы не забредают в столь дальние края. У них свой город, куда чужакам лучше не соваться. Это царство безмолвия, не представляло никакого археологического интереса для талиманцев.
  Я хотел изучить аномалию и понять, что эта за субстанция, может это мыслящее энергетическое поле. Как по научному-то объяснить? Вы уж простите, старого зануду, я же не физик, и плохо в этом разбираюсь. Всё пытаюсь рассказать, своими обычными словами. Что видел, то и говорю.
  Аномалия будто ждала моего возвращения. Я стоял, не зная с чего мне начать, свои исследования. Огромное облако заполонило весь переулок. Я замешкался. И она словно прочла мои мысли, ибо вдруг это облако пришло в движение и прежде чем я успел, что-либо осознать, аномалия, пульсируя и искря поглотила меня. В новом видении я стоял в большом кабинете с мониторами и группой талиманцев. Они что-то оживлённо обсуждали. И после я видел талиманца в военной форме, отдающего приказ уничтожить город и шидарцев. Ужас охватил меня, едва я услышал этот чудовищный приказ. Я крикнул отчаянно, размахивая руками, но никто не слышал меня и не видел. Полководец-талиманец смотрел на меня в упор, но я не существовал в его времени. Калейдоскоп видений заполнил моё бедное сознание, всё перемешалось в голове – суета, боевая тревога, воет сирена. Улицы города заполнялись бегущими горожанами  . С неба падали бомбы. Раненых шидарцев талиманцы добивали, и женщин, и детей. Беглецов забирали в плен. Смутные это были времена. Смерть кровавая волною убийств прошлась по улочкам города. Никто не выжил. Видения сменялись периодичностью около полминуты. Спустя некоторое время, я очутился на знакомой улице.  Аномалия пульсировала рядом, искрясь и переливаясь электрическими зарядами как молния. Она словно сгусток энергии, некое мыслящее существо. А может это забытые временем, неуспокоенные души? живущие между миров воспоминаниями прошлого, и я словно незваный гость вторгаюсь на их территорию, и не могу им ничем помочь. 
- Что ты хочешь мне сказать? Зачем всё это показываешь?
Но в ответ глухое молчание. Жутко. Это место было пропитано болью и страданием тысячью угнетённых шидарцев, чья судьба в тот злополучный день была предопределенна. Уходя я обернулся и увидел аномалию на том же месте. Мне тогда показалось, что не она провожает меня, а тысячи глаз смотрят мне вслед и умоляют спасти их, освободить души тех, кто не успел спастись от кровавой бойни. Я слышал от деда, что на наши города были сброшены бомбы. Талиманцы жестокая воинственная раса, поработившие нашу галактику. И тех, кто не похож на них и не хочет жить по их законам, они просто убивали. Шидарцы были спокон веков свободным народом. У пустынников нет правил и законов. Шидарцы всегда были самыми мирными представителями в галактике и лёгкой добычей для талиманцев. Мы не войны. Возможно поэтому мои предки не смогли оказать сопротивление, покорившись захватчикам. Мы не звали талиманцев на нашу планету, а они пришли много веков назад и захватили власть на планете, истребив наш род. А тех, кто выжил в войне, отыскивали и добивали, или просто продавали в рабство в шахты и рудники, заставляя работать до измождения и смерти. Как горько вспоминать чудовищные истории деда, но от этого никуда не деться. Память будет жить вечно в осколках воспоминаний умершего поколения…Сейчас все эти ужасы позади, но в памяти часто всплывают эти жуткие истории, не давая сердцу покоя. Сейчас талиманцы повсюду, а шидарцы как вымирающий вид на своей родной планете – старики умирают, а молодёжь давно покинула галактику, прочь от власти и гнета талиманцев. И удалось ли им найти свой путь в жизни на бескрайних просторах космоса. Я не знаю, увы…
  Аномалия. Что же ты такое? Эта необычная встреча заставила меня по-иному взглянуть на жизнь и на то далёкое прошлое, когда началась и закончилась Первая Великая Война. Зачем талиманцы уничтожили пустынников, неужели не было альтернативы, можно же было пойти на компромисс с судьбой. Если им нужно было, то что земля хранила в недрах своих, то можно же было провести переговоры и решить вопрос мирно. К чему эти убийства и насилие, я никогда этого не понимал. Странные талиманцы существа, наверное, самые кровожадные и жестокие твари во вселенной. Вечно тянет их расу сделать подлость ближнему своему, им легко оскорбить и обидеть пустынника, но потом тяжко просить прощение. Дед рассказывал чудовищные истории о том, что в давние времена, когда он был молод, талиманцы истязали и издевались над несчастными шидарцами, не жалея их. Они построили арену и развлекали себя, бросая в яму к ворхгвану пленённого шидарца и усмехаясь наблюдали, жестокую битву на смерть. Если шидарец побеждал, то его попросту убивали. Жизнь пустынников в те тяжёлые времена, не стоила и гроша. Но часто бывало, что ворхгван раздирал в мясо шидарца своими огромными как кинжалы когтями и клыками. Ворхгваны – чудовища, верные монстры талиманцев. Талиманцы принесли с собою смерть, разрушения и абсолютное зло, жестокое и беспощадное, которое пожирало Рион как червь, оставляя кровавые шрамы на лице планеты.
Ох, не хочу думать об этом, слёзы сами стекают на тетрадь, оставляя влажные пятна. Как же печальна наша жизнь…я…пла…не..сил…пис..(чернила размазаны и потому дальнейшего текста, к сожаленью не разобрать, возможно автор вспомнил, что-то грустное и продолжил запись спустя некоторое время)…
                Вторая тетрадь.
С той поры я часто спускался в город, и записывал все свои наблюдения в тетради, совершенно не понимая зачем это делаю и для кого, у меня нет наследников и нет союзников, чтобы кому-то всё оставить. Просто для себя, может через сотни звёздных веков кто-нибудь обнаружит мои записи и сможет разгадать секрет аномалии, если это не удастся мне…
  Судя по выцветавшему на Сегинусе (автор имеет в виду солнце похоже) дорожному указателю город назывался Кэлим и насчитывал 2000 жителей. Это был один из тех городов, где жители знали друг друга по имени и часто ходили в гости. Продолжая изучать аномалию, я всё больше узнавал трагическую историю городка. Как оказалось, в тот злополучный день, когда начались атаки, шидарцев не успели эвакуировать. Почему король Кориан бросил их на произвол судьбы? Сам он сбежал на корабле, бросив свой народ. Трус и предатель. Зачем он так поступил я до сих пор не понимаю, хоть и до космодрома было очень далеко, жители бы успели спастись, покинув планету. Но никто не пришёл к ним на помощь. Их бросили, оставили умирать. Бомбы разнесли город в щепки, несчастные шидарцы сгорали заживо в пламени, задыхались в дыму и саже. Дети плакали и звали матерей, отцы проклинали талиманцев и короля с его советниками. Трупы оставались лежать на выжженной земле, и никто их не похоронил. Почему всё так произошло?
Погружаясь в бездну видений, я словно призрак бродил по улочкам города, наблюдая смерть и разрушения. Огонь полыхал, пожирая крыши домов и не причинял мне вреда. Я мог дотронутся до него, но жара и запаха гари не ощущал. Казалось само время здесь умерло, ибо в воздухе ничего не ощущалось. Я был немного удивлён. Став невольным свидетелем этого ужасающего хаоса, мне становилось невыносимо грустно, и жалко своих предков, обречённых на смерть. А ведь их успели бы эвакуировать на ближайшую станцию, откуда бы они улетели на звездную систему Фортис. Из истории я знал, что те, кто сбежал нашёл убежище в Фортисе на планете Лорек. Но уверен, талиманцы и туда добрались. 
Я видел исход этой чудовищной войны, никто не выжил. Они умирали в слезах, в объятьях любимых. Я слышал их крики и проклятия, они резали слух, словно кинжал вонзаясь в разум. Я закрывал уши, ибо это было невыносимо жутко и страшно. Целый гвалт предсмертных воплей слились в единый дьявольский хор. Всё прошло внезапно и меня снова выбросило на горячий песок. Так было всегда, видения были недолгими, потом всё исчезало, и аномалия отпускала меня, продолжая пульсировать и искрится посреди переулка.
Я возвращался домой и всё записывал, размышляя и пытаясь понять природу аномалии. Я был сам себе и автор, и критик. В долгих раздумьях я пытался как-то объяснить, какую смысловую нагрузку несёт в себе та информация, которою показывает мне аномалия, и почему такое далёкое прошлое. Посоветоваться мне не с кем, я одинок в этих краях. У талиманцев наверняка найдётся учёный, который бы заинтересовался моей находкой. Но путь в город долгий, а я не могу бросить дом. И талиманцы не очень-то будут рады видеть старого шидарца. 
Я не знаток красивых и умных слов, но неожиданно во мне проснулся талант писателя. Мне понравилось это занятие, оно отвлекает от мрачных дум и заставляет подумать о жизни. Жаль только никто не оценит моих трудов по достоинству. Может быть, ты, мой будущий тайный читатель, поведаешь обо мне всей галактике и будут обо мне вспоминать и обсуждать мой рассказ. Эх, мечты!..
  …Как-то гуляя по улочкам города, я заглянул в разрушенный магазин и увидел грустную картину; три скелета (муж, жена и ребёнок), сидели на полу и держались за руку в ожидании смерти. Стало грустно, отчего-то. В городе подобных печальных зрелищ было много, кто-то сидел в обнимку, дети держались за руки матерей. Скелеты лежали повсюду; в домах, магазинах, школах и прочих учреждениях. Кости вперемешку с уличным мусором наводили неприятное впечатление и угнетали своей безысходной атмосферой ужаса. Здесь уже сотни звёздных веков никто никогда не убирался и уличный мусор стал частью города. Пыль толстым слоем лежала на полках, стендах, стеллажах со свитками. Пустые заброшенные здания одинокими и мрачными буднями смотрели из далёкого прошлого в смутное будущее. В истлевших свитках истории хранились осколки воспоминаний.
  Никто из этих несчастных горожан не ожидал столь внезапной атаки и агрессии. Рион был богат месторождениями редких минералов и золота. Но никто не знал тогда, что шидарцы окажутся лишними и чужими на земле на которой родились их предки. Грустно и печально осознавать весь этот факт.
Иногда я находил в городском банке медные монеты и бумажки с цифрами, это были довоенные деньги, которые принесли с собою талиманцы. В записях историков рассказывалось, что деньги имели большое значение для талиманцев. Ради них было совершенно первое убийство на Рионе, когда в первую эпоху Прибытия делёж драгоценных камней перерос в драку и убийство.  Шидарцы тоже чеканили монеты, но Рионцы не были алчны и жадны, и даже в мыслях не было убивать друг друга, ради горстки монет. А талиманцы убивали своих отцов и братьев, ради золота и минералов. Убивали, чтобы завладеть его землёй, убивали просто ради удовольствия.
Для меня довоенные деньги не имели значения, что я мог купить на них? Ничего. Они потеряли интерес давно и в моих руках 5000 галкредов (галактические кредитки) выглядели как истлевший мусор, который при одном прикосновении осыпался в прах. А ведь сотни веков назад за эту пачку денег, талиманцы готовы были поубивать друг друга. В общем и сейчас, никто из этих кровожадных тварей не побоится прикончить ради заработка. Они никогда не изменятся. Война не научила их жить в мире и согласии. Поезжайте в любую талиманскую республику, и везде вы встретите лицемерие, подлость и двуличие. Они равнодушны и безразличны. Талиманцев не трогают ничьи страдания, кроме своих собственных. Ужасные эгоисты…
Да Рион изменился, но прогресса я не вижу. Всё закончится, наверное, в конец, когда талиманцы поубивают друг друга, перегрызая глотки в борьбе за власть и на Рионе никого не останется. Опустеет планета и быть может прилетят гости из космоса, но никто их уже не встретит. Только тишина мёртвого мира в памяти последнего шидарца…
                Тетрадь третья.
(тетрадь долго пылилась на полке, первые страницы вырваны автором, потому текст немного обрывочный, иногда не переводимый на талиманский, ибо написан на шидарском)
… Звезда Сегинус садилась, исчезая на горизонте, окутав город золотистыми проблесками лучей и оставляя тени на песке…нужно сделать заметки и накормить Грига и накидать травы в загон…
…Решил спустится в город…Ничего…Темнело на Рионе необычайно быстро…Ночь. Пора возвращаться…Что это? Аномалия? За пределами города?
…Я подходил к дому, когда услышал голос извне:
- Отпусти наши души на покаяние.
- Прошу, спаси нас, не бросай нас.
Аномалия у моего дома, клубилась и пульсировала, потом поглотила…тьма окутала меня…ничего не вижу, но ощущаю чужое присутствие. Голоса.
- В твоём имени мы спасения ищем.
- Прочти молитву за упокой моей души…
- Ты потревожил сон наш…
Это был целый хор голосов, гвалт шумов, что порой один возглас заглушал другой и невозможно было разобрать слов. Я почувствовал, как сотни невидимых рук хватают меня, я попытался вырваться, но духи терзали меня; тысячи обиженных и угнетённых призраков, не нашедшие покой 200 звёздных веков. Сотни веков в плену собственной обиды и ненависти к захватчикам в старом мёртвом городе, ждут молитвы и отпущения грехов. Но я не верю в Бога.
- Прекратите прошу!  Я никогда не молился.
Меня тут же выбросило на песок. Я боялся оглянутся, мне внезапно почудилось, как тысячи глаз смотрят на меня с упрёком, словно я был виноват в их смерти. Возможно они потеряли счёт времени, и вообще есть ли понятие слова Время для духа давно умершего существа? Или всё для них обратилось в бесконечность. Вот он ад, наверное, таков, быть навеки в плену своего гнева и разочарования. И тёмные мысли терзают измученную душу, и нет сил освободится от безликого ужаса. Некуда бежать, некуда…
Я неравнодушен к чужим бедам, но когда ты бессилен что-либо сделать, то невольно опускаешь руки, я был в тупике.  Но неожиданно я вспомнил, одну немаловажную деталь, которая мне бы сейчас пригодилась. Куда она подевалась? Уж не выкинул ли я?  От жены осталась святая книга Библия. Это такая редкая и весьма необычная книга в твёрдом переплёте. Артефакт каких-то землян, который жена купила у бродячего торговца-зефийца, как сувенир, наверное. Она любила всякие побрякушки землян и уранов. Зефийцы - вольные путешественники-торговцы в нашей галактике, находят артефакты и продают доверчивым жителям, или просто сдают в музей. Они сотрудничали с талиманцами, как однажды сказал мне один сплетник, и работают на врага. Но меня это особо не беспокоило, каждый в нашей галактике выживал как мог.  Жена как-то пыталась читать священную книгу, ради интереса, но ничего не поняла, ибо написан он был на языке, на котором иногда вели свои переговоры талиманцы. Я немного понимал этот странный язык землян, но плохо разговаривал. В молодости я любил изучать языки, но потом всё забросил…
Меня религия и вера никогда не интересовали. В поселение талиманцев помню, были общины читающие эту Библию и верующие в какого-то Иисуса, которого в глаза никогда не видели. И вероятно прочли про него в этой святой книге. Многие талиманцы не понимали этих сектантов, но не вмешивались в дела общины, дав им свободу.
У нас на Рионе не было ни церквей, ни священников, и мы никогда не молились, и нет никакой религии, считая её полной бессмыслицей. Глупость какая-то, верить в того, кого даже не знаешь. И есть ли вообще этот самый Бог? Талиманцы из общины «Святая Вселенная» верили в Бога, и даже по словам историков, хотели привить религию шидарцам, но мои деды послали этих идиотов куда подальше. 
А мне что делать? Поверить в Бога? Но это будет неправильно по отношению к этим несчастным духам. Молитва будет не искренняя, что ли. И даст ли она освобождение озлобленным духам? Исчезнет ли эта загадочная аномалия? Может всё дело в другом, и не стоит спешить с выводами. Это всё может быть и ловушкой для пустынника, не знающего правду. Каковы истинные намерения этих призраков, заключенные в эту аномалию? Они словно узники времени застыли здесь между миров. Я должен подумать, прежде чем принять решение.
- Идём с нами, мы ждём тебя, - пронёсся по двору таинственный голос исходящий видимо из аномалии.
Некто толкнул меня в спину и хихикнул, кто-то ущипнул, прикоснулась лица холодная рука. Я обернулся и увидел прозрачные силуэты существ, многотысячная толпа стояла посреди улицы и лица их были злы. Они растворились в дымке аномалии. Я был на грани умопомешательства и поспешил покинуть это жуткое место. А ну их к чёрту!
                Тетрадь четвёртая
…Вот уж неделю не спускаюсь в город. Хоть кошмары и не снились, я по-прежнему ощущал в доме чьё-то присутствие. Словно кто-то ходит во дворе, и скрипит в ночи прогнившая половица у порога. За окном мелькают тени. Григ протявкал и умолк. Страх сидит во мне, сомнения терзают мою душу и грызут изнутри. Странное беспокойство овладело мною, словно предостережение извне, что не стоит спешить и тревожить озлобленных духов. Нужно немного подумать и принять решение. Определенно неизвестно чего ждать от аномалии. Я не могу заглянуть в будущее. Верно ли, то что они ждут слов молитвы, не знаю…Кто идёт там в ночи? (страница обрывается на этой фразе)
…Ветер играет с огоньком свечи, что догорает на столе. За окном блуждают тени. Потом снова всё стихает, но стоит мне лечь в постель, как ночные странники вновь терзают мою старую душу. Чего им нужно от меня, я не понимаю. Как избавится своего страха, если ты даже не можешь к нему прикоснутся, ощутить его и познать.  Я плохо ем и мало сплю. Я держу в руках Библию, но не могу заставить себя открыть и прочитать её, это против моей воли. Мне страшно, я схожу с ума. А может есть этот самый Бог? Нужно спустится в город, иначе не будет мне покоя от духов. Я потревожил их многовековой сон и теперь они жаждут свободы, а я для них единственная надежда. Я мог бы привести из общины «Святая Вселенная» верующего сектанта, но никто из талиманцев не согласится пойти неизвестно куда, тем более с шидарцем. Приходится полагаться на себя… Был у меня на памяти один скверный случай, когда умирающей жене нужны были лекарства.  Сев в аэрокар, я полетел в город. Но вместо дружеской встречи, я встретил одну лишь ненависть. Талиманцы с презрением смотрели на меня и кричали вслед: «мутант, выродок, убирайся в своё болото, жаба, змей проклятый». Они сторонились меня, а дети в слезах убегали прочь. Неужели я такой страшный. Один хулиган наступил на мой чешуйчатый хвост, который волочился по земле. Я зашипел от боли и неожиданности. А когда попытался освободится, то наглец убрал ногу, и я упал, больно ударив голову об мусорный контейнер. Талиманцам это показалось смешным. Смех волною пробежался по толпе. Я неуклюже поднялся и стряхнул пыль с кимоно. Из толпы вышел талиманец в военной форме и выгнал меня из поселения, даже слушать не стал.
- Таким как ты не место в нашем городе, пошёл вон! Или захотел в шахты на Тартус.
За что талиманцы невзлюбили шидарцев, за что такая ярая ненависть, к тем, кто не похож на них. Я ещё надеялся вызвать сострадание в сердцах женщин, но наткнулся лишь на стену лицемерия и отчуждения. Настоящая расовая дискриминация, и не спрашивайте откуда я знаю это слово. Но это было так и с этим не поспоришь. В толпе показался знакомый доктор.
- Моя жена умирает, ей нужны лекарства. Помогите мне, прошу доктор, вы помните мою жену?
- Вашей жене ничто не поможет, - сказал старик, не смея приближаться ко мне, - у вас другая физиология организма, в отличии от талиманцев. Уходите!
Воздух сотряс выстрел. Я вздрогнул.
- Эй ты, ящерица? Ты что совсем тупой, - рявкнул военный, - пошёл прочь! Эй, солдаты уведите эту мерзость из города. Он разносчик заразы и болезней. Будет брыкаться бросьте его на арену к ворхгвану.
Группа солдат сжимая в руках лазерное оружие направилась в мою сторону и лица их были серьёзны. В их сердцах не было сожаления и сострадания. Они словно были загипнотизированы своими генералами и беспрекословно выполняли приказ. Я решил уйти, пока самого не пришлось хоронить, вместе с женой.
Шидарцам не место среди великой расы завоевателей. Они возомнили себя истинными хозяевами галактики, заставив покорится своей воле и непомерной власти. Печальный и злобный на самого себя за такую оплошность, я вернулся домой. Жена умерла на следующий день. Заливаясь слезами, я похоронил её, и остался жить на ферме в полном одиночестве, вдали от захватчиков. И после всего этого, я больше носа не суну в город, никогда…
Через неделю долгих раздумий, я решился и открыл Библию. Как я уже говорил, человеческий язык мне был понятен, но перевода некоторых слов я не знал. Память уже не та, что была в молодости, многое забылось, тем более на Рионе на человеческом языке общались редко. Не могу сказать наверняка, но, по-моему, земляне сотрудничали с талиманцами. А в политику я никогда не вмешивался (далее непонятные строки на языке шидарцев, к сожалению, не переводимые) …
Я открыл случайную страницу и перевёл с трудом вспоминая слова:
- Пошли мне…что? не могу перевести, пошли мне, как же оно там? да ведут они и приведут на…как же это слово переводится? Ага, вроде бы вот так. И что тут у нас получается? 
Я записал строки на листок бумаги и прочёл, какой-то непонятный набор слов:
- Пошли моя свет Твой и истина Твою; да ведёт они мой и приведёт на горы святая и в обители Твои.
— Что это значит? В этом же нет никакого смысла! - это первое, что пришло мне в голову, - или я не так перевожу. Какой же сложный язык у этих людей!
Я пробежал глазами с десяток страниц, перескакивая с одного на другое, пока наконец не остановился на следующих строках, слова которых мне легко дались для прочтения:
- Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не посылал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасён был чрез Него...
Каждая буква непонятных мне строк заполнила мой ум и впивалась в сознание оставляя опечаток впечатлений. Снова мысли проникли в мою душу.  Я задумался над этими строками, уж не видят ли во мне духи Спасителя своего. Мессию…
Ночью снились странные сны; посреди пустыни распустил бутоны белый цветок, словно символ надежды. И ослепительной красоты земная девушка, небрежной рукой сорвала цветок, и умерла красота в лучах заката залив пустошь чёрной краской. Ветер срывал лепестки, увял цветок и начала стареть девушка, пока не обратилась в прах, и ветер развеял в горьких слезах смерти. И уходит в последний бой солдат, чтобы прочесть матери строки смерти на станицах судьбы. Отряд солдат-талиманцев расстрелял женщин и детей бросив тела в яму. Я проснулся вздрогнув, но не совсем, ибо у электрической плиты стояла жена, которая умерла. Она улыбалась мне и готовила жаренных лиариков - мелких попрыгунчиков, которые жили на холмах.
- Иди к столу, - весело обратилась она.
Её глухой и далёкий голос, звучал в моём сердце как не родной, а какой-то чужой, давно забытый временем, истлевший в серых буднях одиночества. Она была такой, какой я её запомнил, этот милый образ навсегда сохранится в моих воспоминаниях. Зачем ты снишься мне? Милая моя Далия, я так скучаю без тебя, мне так не хватает твоей улыбки. Я бы всё отдал лишь бы вернуть тебя, милая моя. Прошу не покидай меня! Я встал с постели и направился к жене, но мир снова исказился в метаморфозе безумного сна; Далия сидела у кровати, сложив руки на колени, и по щекам её текли огненные слёзы, опаляя мою душу. Она была столь печальна в страдании своём, и я не в силах был спасти её. Прости любимая, я сделал всё что мог!
- Мы ждём тебя, освободи наши души!
- Далия, я так скучаю.
- Я тоже люблю тебя, Синг.
Она потянулась ко мне для поцелуя, я приподнялся навстречу. Наши губы сомкнулись в страстном поцелуе, и чёрная пасть одиночества поглотила мой разум. Я провалился куда-то в бездну и очнулся на полу, один в пустом доме наедине со своими страхами и безумными призраками из мёртвого города. Наверное, я схожу с ума…Григ провёл шершавым языком по щеке, я обнял его и погладил. Мой друг, единственный на этой чудовищной планете…
Спустя пару дней я снова взял Библию и решил почитать с самого начала, хоть и давалось это мне с большим трудом. Делая записи на бумаге, я переводил строки сопоставляя их в единое предложение, пытаясь понять скрытый смысл священной книги. Эти доселе неизвестные строки писания проникали в самую душу, и играли на струнах сердца одинокую мелодию забытой мечты.  Странные и непонятные слова, заполнили мою душу необычным чувством свободы, словно давно затаилось в душе что-то, с чем мне тяжело было совладать. Но я должен был преодолеть этот барьер непонимания. И вот что я понял; рассказывалось в святой книге об Иисусе, сыне Божьем, который умер за грехи человека, о сотворении мира. Возможно даже самой Вселенной. Пробежав глазами по страницам, я не заметил, как наступил рассвет. Первые лучики солнца, отражаясь в зеркале играли на столе, где я сидел. Свеча догорела и потухла. Я прекрасно видел в темноте. Отложив книгу в сторону, я задумался о Боге и сыне его. Странный осадок оставила в душе Библия, видимо автор всего написанного был свидетелем событий, которые он описал, иначе откуда столько подробностей Бытия. Но веру во мне она не укрепила, я оставался прежним неверующим шидарцем, видимо у меня это в крови. Я никак не мог понять смысл Библии, как можно верить в то, что ты даже не осознал и не ощутил. И ничто не заставит меня поверить в Бога, разве только чудо…
Чуда не было и никакого знамения. Хоть метеорит с неба упал бы что ли! Я бы поверил в божью истину. Но сколь я не ждал чуда, ничего не было. Весь зад отсидел на веранде. Ничего. Но произошло весьма странное событие, о котором я хочу записать для тебя, мой тайный читатель.  Устав ждать чуда, я зашёл в дом, ибо почувствовал голод и жажду. Разогрев на очаге котелок с водой, я выпил горячий тсинь заваренный с ароматными листьями бутэ, которые собирал на песчаных пляжах, и закусил бульоном из овощей и попрыгунчиков. После смерти жены я редко пользуюсь электроплитой. После ужина я постелил постель и устало опустился, хотел было уже лечь, как вдруг вновь за окном мелькнула тень. Я уже устал боятся и потому решил, что пора бы уже взглянуть в глаза своему страху. Вооружившись метлой (если что стукну по лбу призраку) вышел во двор. Над долиной сияли две луны, раскинулось ночное ясное небо с далёкими мерцающими звёздами. Завывал ветер, хлопая ставнями. Григ спрятался в конуру и жалобно скулил глядя куда-то в одну точку, одному его уму понятную. Никого не было. Снова кто-то хихикнул и толкнул в плечо, я резко обернулся махнул метлой в пустоту. Ударили в плечо. Смех. Шаги за спиной. Ветер. Я, наверное, выглядел как идиот, который размахивает ночью метлой и пытается ударить того, кого даже не видно. Уж не спятил ли я совсем?
- Вспомни, что было прежде. – произнёс голос.
- Что?
- Вспомни что было прежде, - повторил голос.
- Чего вы от меня хотите?
- Иди с нами. Иди с нами. – сказал голос.
Появились чёрные тени шидарцев с злыми лицами. Они молча окружили меня, и сколько я не размахивал метлой, я не смог их прогнать. Они тянули ко мне свои руки пытаясь поймать. Я уткнулся спиной к забору. Чёрная масса ужаса и мрака поглотила меня, и тогда вспыли в памяти события давно ушедших дней, сотни веков, дремавшие где-то глубоко в подсознании. Я видел себя, но со стороны, словно смотрел старую видеозапись. И все образы оживали. Я видел последние дни города, видел разрушения, видел смерть. Мы не успели спастись.  Талиманцы уничтожили шидарцев, сравняли город с землёй. Они победили. Талиманцы уничтожают всё к чему прикасаются. У них нет ни сострадания, ни милосердия. Через страдания мы приходим к познанию истины. Слёзы безликого ужаса в ожидании смерти, остались на руинах печальной судьбы последнего выжившего шидарца. Мы победили морально, и наш дух не сломить.
Теперь я понял почему меня всегда влекло на это место. Чёртова амнезия. Духи пытались наладить контакт, чтобы я вспомнил события прошлых лет, участником которых мне довелось быть, потому и посылали мне видения. Период нашей жизни долог, но он столь короткий, когда внезапная атака врага не даёт шанса спастись. И те, кого ты любил умирают на глазах, гаснут словно угольки на костре, и остаётся лишь пепел от былого счастья. Мы с женой сумели выжить в этой кровавой бойне, но расплатой за это спасение стала бесконечная боль и страх.  Нужно было много времени, чтобы забыть весь ужас этой жестокой войны. Это был мирный город на захваченной врагом территории, но чем мы помешали талиманцам, до сих пор не понимаю. Мы поселились в подвале на заброшенной ферме, и долго тут скрывались, пока поиски беглецов не прекратились. Но наша жизнь и после войны не блистала удовольствиями, мы жили в постоянном страхе, содрогаясь от каждого шороха или пролетающего над головой звездолёта талиманцев.
- Блудный пустынник, - говорили голоса, - ты не смирился с мыслью о нашей смерти и ушёл от нас, но пока ты здесь, мы не можем покинуть это царство плоти и крови. Идём с нами. Не отрицай своей участи и судьбы. Ты последний житель пустыни. 
- Идём с нами. Мы ждём.
- Идём, дорогой, я скучаю. Прочти молитву и отпусти наши души на покаяние. Лишь ты удерживаешь нас здесь. Мы ждём тебя.
Это сказала Далия. Она осторожно прикоснулась меня, но её рука прошла сквозь, и я ничего не ощутил, как бы я не мечтал. Она растворилась в дымке. Духи отступили и исчезли, оставив меня наедине со своими мыслями. 
…Сегодня спускаюсь в город с Библией в руках, не знаю поможет ли это духам и мне. И вернусь ли я назад не знаю, потому оставлю эти записи будущему поколение. Может быть ты, тот, кто найдёт и прочтёт эти записи сможете понять меня. Всё я ухожу…
Мужчина закрыл тетрадь и убрал записи на полку. Немного подумав, он взял трёхпалой рукой с длинными тонкими пальцами Библию. Низенький старый седой толстяк-драконид в чёрном кимоно, вышел из дому, прикрыв за собой дверь. В жёлтых глазах его с узкими как у змеи зрачками, притаилась печаль. Оглядев ферму, словно прощаясь, он не спеша пошёл в город. Куэлли жуя траву с безразличным видом проводили своего хозяина. Григ побежал вслед за ним. Мужчина остановился, обернулся и прижав к груди Библию пошёл дальше, шаркающей походкой, волоча по земле длинный чешуйчатый хвост.  Верный Григ не отставая шёл позади, виляя хвостом.
Город встретил его привычным одиночеством, к которому он уже давно привык. Аномалия была здесь, словно ожидала его возвращения. Он уже не испытывал страх.  Она, пульсируя и искрясь, поглотила его, и стали они единым целым. Теперь он был во власти этой мистической силы. Он вновь оказался в плену видений, но теперь вокруг него творился хаос смерти и убийств. Он видел звёздную флотилию, видел талиманцев безжалостно уничтожающие мирных жителей и целые города. И кровавый след тянулся за ними по всей галактике. Противостоять их великой армии было невозможно, ураны, зефийцы, шидарцы приняли свою участь, участь рабства. Хочешь жить, живи по законам талиманцев и прими их власть как единую во всей галактике. Среди этой вакханалии кровавой бойни мелькали призраки с злыми лицами, они окружили драконида. А он пытаясь сдерживать свой страх и ужас, листал Библию и никак не мог остановится. Он замер на случайной странице и дрожащим голосом начал читать:
- И придут от востока и запада, и севера и юга и возлягут в Царствии Божьем. И вот, есть последние, которые будут первыми и есть первые, которые будут последними…
- Богохульник!
- Лжец!
- Не произноси имя господа понапрасну.
Внезапно подул ветер и книгу вырвало из рук.  Призраки тянули к нему свои холодные костяные руки. Он пытался сбежать, но никто не дал уйти, выхода из этого капкана ужаса не было. Они хватали за одежду, руки, лицо. Голоса рычали и плевались и уже не умоляли освободить их души. Они жаждали крови и смерти. Слишком поздно Синг понял это. Сотня рук терзала его и разрывала плоть, острыми когтями, и он не в силах был вырваться.
- Ты убийца.
- Ты не достоин жить, проклятый талиманец!
- Долго же вы женой скрывались под маской шидарца, чтобы избежать наказания. Вспомни что было прежде.
- Верни воспоминания былого греха.
- Не надо меня мучать, я всё помню и знаю, - ответил Синг оглядывая полупрозрачные фигуры, окружающие его.
Далее произошло вовсе невероятное; он начал трансформироваться в иную форму жизни, меняя цвет кожи с серого на синий, исчез длинный хвост. Всё менялось в нём быстро и плавно, словно скульптор лепил новый образ, созданный его фантазией. Драконья морда видоизменилась в круглую с костяным гребнем, голову. Жёлтые глаза приняли чёрный оттенок без зрачков. И вот уже стоял в окружении призраков мёртвого города старый талиманец.  У них была способность реорганизовывать свою молекулярную структуру, во что угодно и в любых размерах. Практика обмана и лицедейства сделала их расу великими стратегами и войнами. Талиманцы завоевали не одну галактику и ввели заблуждение не мало врагов. Разведчики ловко маскировались и свободно проникая на территорию врага, делали диверсию, что облегчало захват ничего не подозревающего врага. Атаковать изнутри, убив по возможности как можно больше противников. Между тем старый талиманец стоял, свесив голову. Он бежал от своего же правительства, ибо дезертировал. А бегство грозило не трибуналом, а мгновенной смертью. Талиманцы не прощали предателей и дезертиров.
- Позвольте мне искупить свою вину, - обратился к призракам Синг, - я был самым сильным и непобедимым полководцем и выполнял приказ императора. Но убийства мирных жителей не доставляли мне удовольствия. Моё войско было самым мощным в галактике, и никто не смел противостоять моей армии, мы убили много шидарцев, зефийцов, уранов, вулийцев.
Синг задумался, разглядывая Библию как бы подбирая слова. Аномалия прекратила свой эфир жестоких убийц, и теперь он снова видел сквозь призраков разрушенный город. Он знал, что аномалия не отпустит его. Это был его последний путь.
- Выполняя приказы, мы хладнокровно убивали мирных жителей, сжигали города и поселения. – продолжил Синг, листая Библию, -  с годами я осознал насколько это ужасно убивать невинных жителей. Тогда после уничтожения этого города, видя смерть женщин и детей, во мне что-то сломалось, я изменился, словно прозрел и восстал против императора. Но воевать с ним было бессмысленно. И я дезертировал, инсценировав смерть на поле боя. Мы сбежали с женой и приняли облик шидарцев, чтобы затеряться и избежать наказания за бегство. Я так долго жил в облике шидарца, что он стал мне практически родным, я слился с ним воедино. И живя в этом образе, я подзабыл свой истинный облик, я видел, как относятся мои собратья к шидарцам и поверьте это было ужасно, я не думал, что мы так жестоки. Мне жаль, что город был разрушен и тысячи погибли, в том числе дети и ваши жёны.
- Ты умрёшь полководец Синг Тард. Ты погубил миллионы жизней.
- Мы убили твою жену и твоего брата.
- Ты убивал и сжигал наш народ.
- Тебе нет прощения. И всякий талиманец будет умерщвлён. 
Талиманец попятился назад и бросился бежать, но аномалия плотно окружила его. Куда бы он не шёл, то упирался в невидимый барьер, сквозь который он видел разрушенный город. Он был так близок и столь далёк. Он остался запертым наедине со своей совестью. Озлобленные духи с суровыми лицами окружили его, ожидая мести сотни веков, они заманили его ловушку. Синг понял это конец, назад дороги нет, он ответит за всех талиманцев. За всех тех, с кем он служил плечом к плечу, отдавая приказ, уничтожая города и испепеляя мирные поселения по всей галактике. Но кровь не иссохнет на руках убийцы, и никакое искупление души не смоет чувства вины. Это не призракам нужна была проповедь, а ему самому исповедоваться перед Богом, перед своей совестью, что долгие годы терзала душу его. Знал ли об этом зефийец, когда продавал жене Библию. Всё в жизни взаимосвязано и порой не нужная вещь, вдруг становится необходимой. 
Духи осуждали талиманца и проклинали, а он, раскрыв Библию начал читать Деяния Святых Апостолов, тихо ожидая своей участи.
- Ибо ты не оставишь души моей в аду и не дашь святому Твоему увидеть тления. Ты дал мне познать путь жизни. Ты испол…
В гвалте и смехе растворились его последние слова, священного писания. Крик отчаяния вырвался из груди Синга и птицею скорби пронзил чёрные небеса. В агонии он видел трупы детей, из глаз которых текли кровавые слёзы, города, полыхающие огнём, который жадной пастью пожирал невинные жертвы. Он видел себя самого отдающего приказ уничтожить город и сравнять его с землёй. Тогда в видении он хотел остановить себя, но сделать этого не мог. И слышал Синг как глумятся духи и проклинают его. Тьма окутала Синга и принесла избавление от гнетущей душу совести.
Когда аномалия исчезла на песке лежало мёртвое растерзанное тело талиманца-полководца Синг Тарда. Библия осталась лежать раскрытой и с годами истлела в руках мертвеца. Облако искрясь и переливаясь разноцветьем исчезло. И переулок вновь погрузился в молчание мёртвых снов.
Это место всегда обходили стороной. Этот город был проклят. Здесь пропадали талиманцы и умирали случайные путники. Опустела ферма. Скот, без присмотра, разбрёлся по пустоши. Григ пока не издох сидел возле трупа хозяина и жалобно скулил. По ночам хлопал ставнями ветер, бродил по страницам дневника, словно искал истину на страницах забытой истории. Блуждали тени. Смех. Ветер. Одиночество. Заманив полководца в ловушку, духи были отомщены, но слёзы отчаяния, не иссохнут на печальном лице одиночества.
Судьба Синг Тарда была переопределена, будет он покоится вечно на кладбище раскаяния души. И пройдут века истлеет память на руинах разбитых надежд. И никто уже вспомнит о нём, и никто не похоронит его тело. Он остался вечно бродить по тихим улочкам мёртвого города и жить в бессмертном грехе справедливой смерти.