Легко ли быть

(Режиссерская лаборатория в Березниковском драматическом театре).

Березниковский драматический театр провел режиссерскую лабораторию, третью по счету. Первые две были посвящены спектаклям для подростков и детей, в итоге в репертуаре театра появились уже объездивший несколько фестивалей «Бог ездит на велосипеде» (режиссер Д. Акриш) и бэби-спектакль «Как цыпленок маму искал» (режиссер Е. Гороховская). Тема нынешней лаборатории родилась из понимания, что существуют и другие кризисные периоды человеческой жизни, обойденные пока вниманием театра, в частности, «кризис среднего возраста», который настигает человека в возрасте от 30 до 40 лет. Что происходит с человеком, когда у него уже есть (или должна быть) работа, семья, дети, положение, а впереди еще полжизни? Что не так? Молодые режиссеры, приглашенные для участия в лаборатории (выпускники разных лет ГИТИСа), попытались разобраться с проблемами «середины жизни». Не случайно, что сами они близки к этому возрасту. Каждый начал с выбора пьесы.

Петр Норец представил эскиз по пьесе Юлии Тупикиной «Ба». Материал достаточно известный, привлекающий, прежде всего, сочно выписанным характером бабушки (Ба), неожиданно материализовавшейся в квартире «понаехавшей» в Москву тридцатилетней бездетной и безмужней Оли, чтобы «исправить» ее жизнь. В пьесе заявлена целая дюжина сегодняшних проблем, как то: конфликт ценностей традиционного и современного общества, крушение института семьи, потребность в «сильном мужчине», потеря родовых «корней», миграция, разрушение связей между поколениями и так далее. Над их решением безуспешно бьются ученые и политики. Но в отдельно взятой пьесе Бабуле удается не только нарушить сомнительное равновесие Олиной жизни, но и непостижимым образом привести ее к хэппи-энду, наградив «сильным» мужчиной и раскаявшейся матерью. В работе над эскизом, режиссер сохранил большую часть текста, но перевел историю в другой регистр, обострив обстоятельства и превратив окружение Оли в маски (в прямом и переносном смысле), добавив толику иронии и веселого безумия, лишив счастливого финала. Пространство репетиционного класса осталось пустым – лишь несколько стульев, стена-экран (диалоги Оли и Леши переведены в интернет-переписку), да старомодный шкаф-гардероб. Именно этот шкаф и становится порталом в другое время, другой мир. Из него появляется бабулька-одуванчик с застенчивой улыбкой (Ольга Шимякина), ласково, но настойчиво уговаривая, отваживая, приваживая – а в конечном счете переформатируя реальность вокруг любимой внучки. В недрах этого шкафа хранится ее прошлая жизнь, да и сама она – еще молодая, такая настоящая (Серафима Баранова-Кивилева), замешивающая тесто, воюющая с любимым мужем-гармонистом (из ящичка услужливая рука подает необходимую скалку), неспешно и уютно рассказывающая свою простую историю. Жизнь внучки Оли проходит на стульях и пустом танцполе ближайшего бара, где танцуют – сходятся – расходятся мужчины и женщины, бруталы и неформалы, провинциалы и местные. Философия их проста: одноразовые отношения. По воле режиссера, каждый из них – блогер. Названия блогов уморительны: «Леха, мне без тебя на кухне плохо», «Православный блогер Тихон» и т.д. Они обращаются к зрителям, зазывают, обольщают. Но Оле не до смеха. Миниатюрная, решительная девушка с форсированным провинциальным говором (Наталья Соколова) мечется, пытаясь понять – кто же она и откуда. Где ее настоящая жизнь? Удобный гостевой брак с маменькиным сынком Лешей рассыпается, работа отнимает силы, но не приносит удовлетворения, связи с провинциальным прошлым и семьей еще окончательно не порваны. Она как бы зависла между мирами. В финале шкаф с бабулей отъезжает (может, приснилась?), и Оля остается одна. Теперь можно сесть и подумать.

Эскиз Виктора Стрельченко, по пьесе «Тринадцать первых правил баскетбола, сформулированные Джеймсом Нейсмитом» Дмитрия Богославского, скорее напоминает шахматную партию – столько здесь провокаций, скрытых ловушек и явных угроз. Замкнутое пространство комнаты, две супружеские пары. День рождения, который превращается в общее разоблачение-поединок. Но сначала пролог, которого нет в пьесе: мужчина (Денис Ярыгин) и женщина (Ольга Любицкая) в неглиже повторяют правила баскетбола (вероятно, ему предстоит аттестация), а потом уходят в спальню. И мы совершено уверены, что наблюдали супружескую сцену. Но нас обманули: они не муж и жена, а давние любовники. Это станет известно позже. А вначале их «вторые половинки» (Дмитрий Поддубный и Наталья Батуева) признаются в общей измене. И начинается мучительное следствие – с мордобоем, с общим перемазыванием тортом (сладкие муки), с выяснением причин и следствий. Процесс заходит в тупик и повторяется вновь, открывая все новые и новые потайные закоулки человеческих отношений. И каждый раз актеры-персонажи готовят мизансцену: опрокидывают стол и стулья, бьют тарелки и даже укладываются на пол в определенной позе. Цикл замыкается, и возникает стойкое ощущение, что это уже сартровская ситуация «Взаперти», где все обречены вечно мучить друг друга. Супружеская жизнь превратилась в ад, а любовь и дружба обернулись предательством. В пьесе Богославского партия переходит в трагический эндшпиль. В эскизе Виктора Стрельченко представлена только первая часть пьесы. И страшно любопытно, куда он вырулит, следуя созданным им законам игры. Удастся ли героям выйти из замкнутой комнаты, или все двери ведут в никуда?

Если в первых двух сюжетах у человека еще многое впереди: рождение детей, переоценка отношений с партнером (возможно, развод), ослабление дружеских связей, то у героя пьесы Алексея Слаповского «Уезжаю!» – все это уже позади. Перед нами среднестатистический мужчина в возрасте «под сорок», имеющий за плечами развод и оставленного бывшей жене ребенка, уже достаточно трезво воспринимающий друзей, находящийся в сложно-зависимых отношениях с матерью, отягощённый отношениями с подругой и тайно влюблённой в него сослуживицей. Для него вдруг наступил момент ревизии всех отношений, а в сущности, собственной жизни. Драматург облекает этот процесс в форму интеллектуальной комедии, где каждый диалог представляет собой острый парадоксальный поединок. Режиссер Кирилл Заборихин выносит эти поединки на сцену-арену, окруженную со всех сторон зрителями. Все персонажи выходят из зала, как и главный герой. Он проходит вдоль зрительских рядов, всматриваясь в лица сидящих женщин, проделывает несколько танцевальных па и легко вспрыгивает на помост. Здесь, на миру, актер Евгений Любицкий (Грамов) и разбирается с близкими людьми и с самими собой, бесконечно подбрасывая монетку: «Уехать? Остаться?» Он задает тон спектаклю, где актёрам предложен сложный способ существования –– оставаясь живыми и узнаваемыми для зрителя, не переходить в характерность, нести прежде всего мысль. Грамову предстоит понять, что идеальных отношений не бывает: любить – больно, дружить – больно, жить – больно. И свободы – в жизни, от жизни – быть не может, о чем ему сообщает с колосников (почти с неба) явившийся сержант (или ангел?). В эскизе много чудесных метафор, привносящих чувственную ноту в этот почти диспут о парадоксах и смыслах бытия. Прекрасны и противоречивы женщины героя, небрежно-меркантильны и принципиальны друзья. В финале они практически «отпевают» Грамова на приснившейся ему панихиде, но реальность ненамного лучше. В пьесе открытый финал. В эскизе все жестче: герой проваливается вместе с помостом, уходит «в песок», откуда еще какое-то время видны его протянутые руки. И мне почудилось в этот момент, что над зрительным залом как будто витало чувство общей вины.

Если говорить о репертуарных итогах лаборатории, то большинство зрительских голосов были отданы за последний эскиз. Он превратится в полноценный спектакль и войдет в репертуар театра (возможно, не только он). Но важны и другие итоги. Театр нашел темы и способы разговора с новой аудиторией. А это значит, у него расширяются возможности, по словам художественного руководителя Андрея Шляпина, «формировать энергию города».