Стюарт Слейд - Армагеддон? Глава 70

Комната отдыха, лагерь «Ад-Альфа», Ад.

— Тузы, восьмерки и дама[1]. Смотри и плачь, — (погибший) сержант Такер Макилрой, сияя, сгреб банк со стола.

Капрал Джерри Линкс печально поглядел на пустой стол и свои изрядно уменьшившиеся закрома.

— Стоило догадаться, что у тебя будет «рука мертвеца», да? Здесь это обычное дело?

— Зависит от сдающего, — Макилрой откинулся на стуле и гадал, как быть с выигрышем. В Аду это было проблемой, тратить деньги попросту некуда. Экономики еще нет, во всяком случае, человеческой.

Его раздумья прервал хлопок по спине.

— Такер, мужик, рад тебя видеть! Слышал, тебя убили в Хите, — Элмер Карлтон был старым знакомым Макилроя, служившим теперь в Первой бригаде.

— Так и есть.

Макилрой уставился на него, наблюдая за эффектом. Живые люди еще не совсем свыклись с идеей разговоров с мертвыми. По крайней мере, не в бытовых ситуациях. И Карлтон его не разочаровал, глаза капрала выпучились.

— Так ты мертвец, мужик, — в голосе читалось замешательство и неверие.

— Истинно так. Ты в игре? Сделаешь ставку?

— Нет, если только ты не хочешь меня проспонсировать.

— Элмер, ты знаешь местные правила. Я даю тебе ссуду, ты оставляешь мне в залог свою душу. А теперь, если ты просто подпишешь вот здесь, кровью, разумеется.... — Макилрой с превеликим удовольствием посмотрел в спину ретирующемуся капралу и повернулся к Линксу. — Всегда прокатывает. Слишком много голливудских фильмов. Похоже, игра окончена, Джерри, не хочешь сходить за бургером?

— Я думал, вы, дохляки, не едите?

— В пище мы не нуждаемся, но еда нам все равно нравится. И спать нам не нужно, но сон радует. Демоны едят, и не спрашивай, почему они да, а мы нет. Оставим вопросы яйцеголовым. Пошли за бургером.

Пилотное полевое подразделение, левый фланг Флегетонского фронта, Ад.

Ничего похожего Едовин еще не видел. Вроде бы американский «Брэдли», но с восемью колесами и более низкой и прилизанной надстройкой, увенчанной громоздкой башней. На фоне размеров машины пушка на этой башне выглядела удивительно мелкой. За орудием стоял похожий на барабан радар.

— Товарищ лейтенант, лейтенант Едовин, Георгий Александрович, прибыл на службу.

Американский офицер обернулся и быстрым взглядом окинул русского.

— А, ты наш русский офицер связи. Я Микки Марстон, добро пожаловать на борт. Пока мы не отстреляем часть боезапаса, в тачке будет слегка тесновато, но потом нормально. Чувствуй себя как дома. Есть что с собой? Это надо забрать внутрь — новые правила, ничего огнеопасного на броне. От огня гарпий потеряно уже слишком много машин.

— Да, братишка, среди них была и моя «Шилка». Что это за машина?

Американец хохотнул.

— Всего понемногу. Веришь или нет, но в основном это М-2 «Брэдли». У нас есть штука под названием «Боевая система будущего»[2], поехавший проект создания новой стандартной армейской машины для всего. Чтобы показать, куда тратятся деньги, подрядчик должен был что-то сделать, и он построил этот «Брэдли»-переросток. Обдурил КонгрессТварей, чтобы те думали, что дело движется. А потом пришло Послание, началась война. БСБ отменили и возобновили выпуск «Абрамсов» и «Брэдли». А это задвинули подальше, до тех пор, пока мы не поняли опасность гарпий, и его снова выкопали. А флот только что принял для кое-каких программ шведскую пятидесятисемимиллиметровую пушку. Программы эти, конечно, тоже отменили, так что «Джи-Ди Лэнд Системс»[3] запихнули орудие в новую башню, подогнали под управление огнем снятый со старого «эф-восемнадцать» радар, и сляпали все вместе. И вот мы здесь, четыре прототипных машины с управляемыми радаром пятидесятисемимиллиметровыми и тысячью двумястами зарядами.

— Скорострельность? — Едовин осматривал машину, для собранной наспех импровизации она выглядела удивительно цельной, хотя и неуклюжей.

— Двести сорок выстрелов в минуту. Ограничитель на три выстрела в очереди. Стреляет шестифунтовыми снарядами.

— Сэр, приказано по машинам, — выкрикнул кто-то из экипажа, видимо, радист.

— Ладно, Георгий, залезай, поедем постреляем.

Американский лейтенант оказался прав, несмотря на размер, внутри было тесно. Повсюду лежали боеприпасы, некоторые в подготовленных коробах, другие просто занимали все доступное место. Один из быстро усвоенных людьми уроков: боевые машины выше всего нуждались в боеприпасах. Имелись тут и информационные дисплеи, в основном выключенные — российская армия просто не обладала боевыми информационными системами вроде американских, но некоторые работали. Один экран светился и показывал точки, отражающие оставшихся на крыле гарпий над остатками атакующих сил балдриков. Демоны были опасно близки к прорыву.

Марстон щелкнул несколькими переключателями, и зажегся другой экран. Несколько секунд он демонстрировал «снег», а затем просветлел, показав строй ожидающих танков. Вместе с последними подкреплениями их стало более тысячи, в основном русские, но с дивизионом немцев, бригадой индийских Т-72, даже несколькими турецкими М48[4]. Старые М-48 оказались полезнее ожидаемого, их 90-миллиметровые умели убивать балдриков не хуже 125-мм орудий, и они несли вдвое больше боеприпасов, чем современная техника.

— Поехали! — приказал Марстон, и противогарпийная машина тронулась. Три ее компаньона держались по сторонам, растянув строй, чтобы накрывать максимум фронта. Едовин посмотрел на один из экранов: тот показывал длинный ствол 57-мм пушки. Явно электрооптический прицел. Внезапно лейтенанта без предупреждения сбило с ног вращением наводящейся на цель башни, и орудие выплюнуло три снаряда — так быстро, что выстрелы, казалось, слились в один. От попаданий гарпия на дисплее взорвалась. Едовин едва успел зафиксировать счет, как башня снова дернулась, раздалась новая очередь.

— Извини за башню, — крикнул Марстон через шум дизеля и поливающей огнем все вокруг пушки. — Флотская, быстро крутится.

Важно для защитного орудия, мелькнула у Едовина мысль. Он задумался, не монтируются ли где-нибудь на шасси лишние пушки русского флота. Если нет, хорошо бы об этом доложить. Он снова ударился о стенку башни: экспериментальное орудие принялось снимать с неба выживших гарпий, повороты и быстрое рявканье стали почти непрерывными. Танковые волны позади них, ускоряясь, шли на балдриков.

140 гвардейский танковый полк, 5 гвардейский танковый корпус «Дон»[5], Южный фланг Флегетонского фронта.

Вот она, огромная коса, что срежет и отбросит разбитых балдриков назад через реку. Точно как танки Жукова, что когда-то прошли по грязи и отбросили фашистов за Днепр и Днестр. Майор Евгений Яковлевич Галкин хорошо знал историю. Под Сталинградом разбили одну немецкую армию, но в операции «Грязь»[6] в первые месяцы 1944 уничтожили еще шесть. И три танковых армии разбили так, что от них мало что осталось. Сегодня случится такое же истребление, и мир узнает о нем как превзошедшем даже Днепровско-Карпатскую операцию.
Разбитая немецкая техника после попытки германских войск вырваться из Корсунь-Шевченковского окружения в ходе Днепровско-Карпатской операции. Фото: Википедия
Разбитая немецкая техника после попытки германских войск вырваться из Корсунь-Шевченковского окружения в ходе Днепровско-Карпатской операции. Фото: Википедия

Балдрики наконец прорвали русскую оборону. У них ушло время, прорыв дался кровавой ценой, но они смогли. И теперь, когда демоны рассчитывали миновать поля смерти и выйти на чистое пространство, их сотрет могучей танковой волной. Галкин быстро глянул наружу через систему дистанционного контроля башенного пулемета.

Брифинг был краток. Главная угроза — летучие гарпии, своим огнем они способны повредить броню. Их убивать первыми. Угроза пеших балдриков меньше, их можно расстреливать и давить, как танки всегда давят посмевшую бросить им вызов пехоту. Приказы исполняли: небо над демонами почернело от противогарпийного огня. Туда бросили все пушки — даже древние ЗСУ-57[7], сдвоенные 57-мм орудия на смонтированных на шасси танков Т-54 турелях. Их экипажи — смельчаки, от подобравшихся близко гарпий защиты у них не будет.

Справа двигались американцы со своим экспериментальным антигарпийным танком. Они старались поспевать за быстрой русской бронетехникой, пушка дико дергалась, отправляя одну короткую очередь за другой. Сперва Галкину казалось, что американский экипаж в панике, но затем понял, что эти очереди снимают с неба ближайших гарпий. То была не паника, а скорость реакции, и Галкина она неожиданно впечатлила.

Среди противогарпийных машин и танков шли бронетранспортеры. На этот раз они не несли сопровождающую танки пехоту, а должны были стать убежищем для потерявших машину экипажей. Если солдатам придется выбираться, ближайшая БМП поспешит взять их на борт, чтобы людей не растерзали гарпии.

Кстати, о гарпиях. Галкин увидел одну, дергано летящую недалеко от его танка. Пулемет выплюнул очередь, и создание рухнуло с небес. Наверное, оно уже умирало, но убедиться никогда не повредит. Танк слегка дернулся, переехав тело. Окончательно удостовериться тоже не вредно. Галкин снова посмотрел в небо, противогарпийный огонь слабел до бледной тени прежнего себя: у стрелков наконец-то стали заканчиваться цели. Подтверждая его мысли, быстро протрещало радио, приказывая всем орудиям прекратить огонь по воздушным целями и сконцентрироваться на наземных. Балдрики готовились получить урок счастья оказаться под ближним огнем воздушной поддержки.

Он снова посмотрел — на этот раз на балдриков впереди. Большинство представляло побитую, изнуренную массу пеших солдат, но увидел Галкин и одного из здоровых ринолобстеров с пристегнутой к спине нагой. Существо выстрелило по одной из машин, с него сорвалась молния и пронеслась через равнину. Затем майор увидел заходящий на атаку самолет. Он перебрал в памяти знакомые силуэты: прямые крылья, двойной хвост, пара двигателей между крыльями и хвостом. Американский А-10. И это, думал он, хорошо.

Так и вышло. Нос А-10 окутался огнем, и ринолобстер вместе со своим всадником исчез в поднятом потоком снарядов облаке грязи и пыли. Когда все улеглось, существа остались лежать на земле, искалеченные и выпотрошенные. А-10 слегка повернул, немного набрал высоту и сменил курс, обрушивая ливень ракет на группу демонов левее. Штурмовик точно знал, куда бить. Галкин догадался, что американцы его как-то наводили, может, с командного самолета? Или даже с этих новых антигарпийных машин?

Позиции балдриков быстро приближались, и корпусу «Дон» настало время нанести собственный удар. При виде танков демоническая пехота построилась, но шеренги исчезли под шквалом 125-мм снарядов. Галкин почти почувствовал их опустошение и отчаяние от зрелища отскакивающих от бронетехники молний, от понимания, что танки и не думают останавливаться. Башня повернула от одной группы балдриков к другой и окуталась дымом, отправляя снаряды в массу пехоты. Люди подошли достаточно близко, чтобы различать отдельных гибнущих под натиском демонов.

Галкин задействовал командирский пулемет, ведя трассирующими по рядам врага и глядя, как балдриков косит, словно серпом. Основное орудие молчало, последние снаряды держали на крайний случай. Вместо него стрелок использовал соосный пулемет.

Еще ближе. Балдрики пока держатся... И тут они сломались, сломались и бросились наутек от подошедших слишком близко танков. Так близко, что бегством уже не спастись. Машина Галкина вломилась в толпу с работающим пулеметом, водитель вращал Т-80, закатывая в почву демонов под ним по мере вспахивания массы врагов. Те бежали, везде, повсюду. Пулеметчики поливали их огнем, демонов преследовали и давили. Галкин слышал лязг пуль по броне, в бешеном угаре бойни танки обстреливали друг друга, но это ничего. Пулеметные патроны вреда машинам не причинят. И даже балдрики не смогут, хотя они и пытались, ломая трезубцы о броню, стараясь вцепиться в нее руками. Они сражались — безнадежно, храбро и бессмысленно.

Слева, в яме за насыпью, Галкин увидел около дюжины балдриков. Они прячутся? Или ранены и ищут место, где умереть? Не имеет значения. Он отдал приказ, и танк повернул, встав параллельно яме. Затем он повел машину над ней, ощущая, как проваливается одна сторона, и давя прячущихся балдриков. Майор слышал крики — может, демонов, а может, это просто лязг металлических гусениц на роликах подвески. Т-80 снова выровнялся, и Галкин направил машину на прежний курс. Впереди лежала река Флегетон. Победы, за которые армия балдриков сражалась два дня и пожертвовала столь многим, танки обратили в ничто менее чем за двадцать минут.

К югу от города Дита

На сей раз Белиал вел виверну низко, под почти вездесущим в Аду пыльным коричневым покровом. Учитывая человеческие «самолеты», все еще явно присутствовавшие и ревевшие где-то над Флегетоном, он предпочел оставаться незамеченным. Картина внизу быстро стерла радость от внезапного возвышения. К Диту шли бесчисленные демонические воины, некоторые еще сохраняли порядки легионов, но многие двигались отдельными отрядами и просто беспорядочными толпами. Тела большинства демонов несли жуткие раны. Изломанное и вовсе потерянное оружие, крики и стоны, телепатические и вслух — все демонстрировало, что это отступающая разбитая армия. Белиал сконцентрировался, пытаясь связаться с командиром и выяснить, какая катастрофа могла нанести такой ущерб великим адским воинствам. Безуспешно — несмотря на многие лиги от фронта, в голове Белиала все еще звенело от невероятно мощных психических эманаций множества человеческих магов. Звон не позволял установить четкий контакт на многотысячефутовой высоте, и герцог бросил попытки.

Но где же гарпии?

Белиал скоро достиг дальнего конца потрепанной колонны демонов и смирился с тем, что до возвращения в Дит придется обойтись без подробностей. Когда он отвел взгляд от земли, внимание привлекло какое-то движение. Точно, в дальней стороне длинной долины он заметил группу мелких машущих крыльями фигур. Герцог пришпорил скакуна, и тот рванул вперед, быстро снижая дистанцию. Вскоре фигуры превратились в шестерых его наездников виверн. Звери летели медленно; бока двух несли ужасные раны и ожоги, а крылья другого были так изорваны, что удивительно, как существо умудрялось оставаться в воздухе. Всадники выглядели не лучше.

— Граф Белиал! — тон Аэсурнартуса выдавал странную смесь удивления, облегчения, страха и опустошенности. — Люди... это была бойня. Огромные стаи гарпий, сбитые с небес или отравленные на поверхности. Повсюду огненные копья и железная дробь. Икааританжуур погиб на третьем заходе, в него попали двумя большими огненными копьями... Войска Вельзевула начали отступление... Я принял командование и приказал уходить.

Это звучало лучше, чем «я побежал», но не сильно.

— Уже Великий Герцог Белиал. Где остальные? С вами еще кто-то спасся? Это все, кто остался? — Белиал не сумел сдержать шокированную интонацию мысленного голоса. В голове зудела мысль, что Эвриала будет в ярости, узнав, что перебили ее замечательных боевых виверн. В ярости и горе, подумал он, и удивился, поняв, что его мысль об ее расстройстве огорчает и его.

Белиалова виверна поравнялась со строем, и остальные автоматически выстроились за ним в V-образную фигуру. Раненые звери пытались не отстать. Всего несколько часов назад он казнил бы командира звена за трусость, но после событий во дворце Сатаны он начал понимать, как сражаются люди. Это не война в понимании демонов. Это даже не война, которую он способен вообразить — не десятилетиями тянущийся конфликт между окопавшимися сторонами, который можно выиграть, уничтожив человеческие линии снабжения. Это было истребление, быстрое и жуткое возмездие, должное превратить в пыль мощнейшие крепости и принудить к покорности вражеских генералов, это...

С растущим ужасом Белиал понял, что точно так же Ад поступал с сотнями миров нижних планов. Но люди делали это с такой скоростью и эффективностью, о которой демонам оставалось лишь мечтать. Если людей невозможно остановить — а после увиденного сегодня это казалось весьма реальной опасностью — тогда во владениях демонов будет уничтожено все и вся.

— Не знаю, милорд. Я видел, как другие выходят из битвы, но у них на хвосте висели Небесные Колесницы. Боюсь, спаслась лишь горстка.

— Двое твоих здоровых всадников отправятся на поиски и соберут всех выживших. Они должны вернуться в Тартар не позднее, чем через четыре дня. Раненые наездники остаются вместе и возвращаются со всей возможной скоростью. Встречи с людьми избегать любой ценой, — после гибели большинства боевых виверн герцог не мог больше списывать раненых со счетов. — Ты сопроводишь меня и расскажешь все о битве. У этих людей должна быть слабость, и мы обязаны ее найти.

Он чуть не добавил «пока не стало слишком поздно», но не стоит деморализовать бойцов еще сильнее. Наоборот, если это продолжится, армиям демонов понадобится надежда, что людей можно победить, и дать ее им может только он один.

Держать Палелабор[8] в секрете больше нельзя.

_______________

[1] Комбинация карт в покере – пара восьмерок, тузов и, в данном случае, дама, карта-кикер. Название связано с историей американского Дикого Запада о разведчике и стрелке Билле Хикоке, «грозе Дикого Запада». 2 августа 1876 года он получил пулю во время игры в карты; в этот момент у него на руках имелась указанная комбинация (хотя насчет пятой карты есть разногласия), после чего она получила название «руки мертвеца».

[2] Боевые системы будущего (англ. Future Combat Systems) или FCS — программа коренного перевооружения и реорганизации американской армии, официально начатая в 2003 году.

[3] General Dynamics Land Systems.

[4] 90mm Gun Tank M48, также «Паттон III» (англ. Patton III) или «Паттон 48» — средний и основной танк США 1950-х годов

[5] 5-й гвардейский танковый Сталинградско-Киевский корпус — гвардейское формирование РККА в годы Великой Отечественной войны.

[6] Речь идет о Днепровско-Карпатской операции советских войск в декабре 1943 – апреле 1944 годов, для освобождения Правобережной УССР. Немалую роль в ней сыграли дезорганизовавшие немцев весенняя грязь, паводки и распутица, из-за чего западные источники иногда дают ей такое название.

[7] ЗСУ-57-2 (Зенитная самоходная установка — 57 миллиметров — 2 орудия, Объект 500) — советская боевая машина, зенитная самоходная артиллерийская установка на легкобронированном гусеничном шасси.

[8] Palelabor – «тайная, скрытая кузня». Отсылка к игре Dwarf Fortress и одной из игровых «песочниц» ресурса stardestroyer.net.