Легенда об Игроке. Начало Истории. Глава 26

В ушах все еще звенела скрещивающаяся сталь, дыхание восстанавливалось с трудом, пот катил градом. Я озабочено потрогал ноющие запястья. Да уж, запустил себя в дворцовой неге, ничего не скажешь. Все же никакая магия и тренировки во снах не компенсируют отсутствия реальной физической работы, и было наивно считать иначе. Расслабился, глупец.
– Если бы ты, маг, еще и одежду мог штопать так же хорошо, как раны, цены бы тебе не было, – баронет, кажется, Фекситод Ширалтаен, недовольно разглядывал, как сквозь самую большую прореху в штанах быстро затягивается порез на бедре.
– А я тебе говорил, – хохотнул его приятель баронет Могран Аянттарский, растянувшись прямо на полу. Он скрещивал со мной клинки уже не первый раз и на каждую встречу приводил все новых приятелей. Большинство из них не задерживалось дольше одного раза, но кое-кто все же приходил вновь. Сегодня их против меня было четверо. – Говорил, что против этого парня надо в портках выходить, может, хоть они бы и уцелели. Сам-то, поди, даже боли не чувствуешь, Рэйден? Я слышал, вы, маги, такое умеете.
– Почему же, чувствую, – лениво отозвался я, натягивая рубашку. – Боль в поединке – лучший помощник. Без нее не ощущаешь опасности и становишься безрассудным.
От входа раздались скупые аплодисменты. Герцог Лимир Маурский стоял, прислонившись к косяку и наблюдал за нами с интересом ребенка, прижигающего лучиной колонию муравьев.
– «Король магов» и его клинковое побоище. Как же, наслышан.
– Что, пришли поучаствовать? – я изогнул бровь, уже зная ответ.
– Пожалуй, откажусь. Мне случалось упражняться с баронетом Аянттарским, как и с его друзьями. И, видя их нынешний потрепанный вид, я заранее могу оценить уровень ваших умений. Поединка для этого не требуется, – голос герцога был холоден и надменен.
– Воистину не лгут слухи о большом уме Его Светлости. Очень рад, что я наконец получил возможность в этом убедиться, – я сопроводил слова широкой наглой ухмылкой.
Все остальные старательно делали вид, что они тут не присутствуют, очень заняты разглядыванием мечей, и не слышат наш разговор. Но их спины имели вид крайне заинтересованный.
– Мое первое впечатление о вас тоже было обманчивым. Оказывается, ручная зверушка Элй’арин умеет не только скалить зубы, но и пользоваться клыками. Рад, что нам удалось узнать друг друга получше.
– Возможно, это не последние сюрпризы, что нас поджидают, – я взглянул на него так, как урожденный Император мог бы смотреть на простолюдина, наложившего кучу прямо перед копытами имперского коня. Поза Лимира осталась прежней, только в глазах что-то дрогнуло.
– Не думаю, что меня интересует более близкое знакомство с вами.
– Рад, что мы пришли к солидарности.
Я пожал плечами и, не дождавшись герцогского ухода или ответа, вышел сам, спокойно пройдя мимо него.
– Собственно, я здесь не ради вас, – прозвучало мне в спину. – Я разыскиваю Элй’арин и нигде не могу найти. Предположил, что ее телохранитель-то уж должен знать, где он оставил мою кузину без охраны.
Я не счел нужным развернуться, лишь слегка повернул голову.
– Ее Высочества нет во дворце. Но можете не беспокоиться за сохранность вашей кузины, я оставил ее едва ли не в самом безопасном месте на земле.
Несколько дней назад Элй’арин наконец-то остыла (целую неделю до этого она избегала со мной общаться и даже встречаться взглядом) и определилась с «компенсацией» за мою беседу с ее вневоплощенной сущностью. Она заявила, что испытает на мне какое-нибудь близкое по способу воздействия заклинание. Поскольку на мне ничего подобного отродясь не работало, я не увидел в этой идее ничего предосудительного. Так что с тех пор каждое утро принцесса проводила в моей библиотеке, изыскивая желаемое. А я стремился не терять это свободное время даром.
– Примерно через двадцать минут я верну Ее Высочество во дворец, и вы снова сможете наслаждаться ее обществом, Ваша Светлость.
– Ты же не думаешь, маг, что сможешь хоть кого-то убедить, будто тебе что-то перепадает от моей кузины, наследной принцессы?
Я подавил улыбку, вызванную воспоминаниями, которыми столь щедро одарила меня вневоплощенная.
– Я думаю, что худший враг репутации женщины – это длинный язык мужчины. Всего доброго, Ваша Светлость.
Разговаривать с самоуверенным герцогом, конечно, забавно, но не настолько, чтобы хотелось нарочно посвящать этому время.
Могран Аянттарский догнал меня через пару минут и зашагал рядом.
– Завтра в то же время? – спросил он. Я кивнул. – Привести еще кого-нибудь?
– Нет, думаю, вас четверых пока достаточно. Разве что ты знаешь кого-то еще более искусного в фехтовании, – я видел, что последняя фраза была Мограну неприятна, но не знал, как выразиться еще корректнее.
– Я победил на последних состязаниях, – сухо ответил баронет. – Фекс был против меня и взял второе место. Герцог Маурский тогда и то третье занял. Лед и Ксир – победители прошлого года. Если и есть кто-то искуснее, то он в состязаниях не участвовал. И все равно по сравнению с тобой мы как… как… Можно просто взять все свои годы упорной работы и засунуть их себе в задницу. Скажи честно, ты используешь магию во время тренировок?
– А смысл? Если использовать магию – то мечи вообще не понадобятся.
– Логично, – баронет сердито пнул шов в мраморном полу. – Наверное.
– Ради твоего спокойствия могу сказать, что у меня, как у мага, немного иные физические показатели, превосходящие обычных людей. Быстрее реакция, лучше выносливость и все такое прочее. Это дает небольшую фору. Поэтому поединок один на один априори был бы нечестным.
– Спасибо, это действительно успокаивает. Зачем тебе такие остервенелые тренировки каждый день? Ты бы свое лицо видел, будто на смерть дерешься. Нок говорил, раньше ты от силы раз в неделю заглядывал в зал, чтобы «лениво попорхать», как он выразился.
Я нарочито беззаботно усмехнулся:
– Будем считать, что у меня очень напряженная работа, и я таким образом расслабляюсь.
Могран ответил такой же усмешкой, показывая, что оценил шутку. Еще бы, целыми днями стоять истуканом подле принцессы – что может быть напряженнее?
У меня и самого не было четкого и ясного ответа на вопрос о том, почему после разговора с вневоплощенной я на следующее же утро пошел к Ноку и попросил его подыскать мне самых сильных партнеров для ежедневных тренировок. Отчасти я действительно таким образом сбрасывал нервозность сгущавшейся вокруг ситуации. Вместе с тем моя параноидальность усилила свойственную всем магам интуицию, и я прямо-таки чувствовал внутреннее сверление, что умение владеть мечами мне скоро понадобится, а потому старался как можно лучше освежить навыки, чтобы быть готовым ко всему.
– Мы с парнями сегодня вечером в бордель собираемся, пошли с нами, – прервал баронет мои размышления. – Если нужно расслабиться, то нет способа лучше, чем хорошее вино и грудастая красотка под боком.
– Великодушное предложение. Однако я не думаю, что твои приятели будут рады компании мага и это не помешает их расслаблению.
Я мельком бросил взгляд на лицо Мограна. Разочарования моим отказом там не было. Тем лучше.
Мы шли по арочной галерее, и я снял ножны, позволяя ветерку свободно холодить пропотевшее тело.
– Давно хотел спросить: откуда у тебя такие великолепные клинки?
Я покосился на рукояти мечей. Я не питал к ним какого-то восторженного восхищения, в отличие от местных аристократов. Ведь странным было бы испытывать восторженную привязанность к своей, например, руке или голове. Истинное оружие и должно быть таким: верным, удобным, живым продолжением тебя. Не мои мечи великолепны, просто все другие не дотягивают до звания оружия.
– К тому же если ты маг, на кой они тебе вообще?
– Это подарок. А вот на кой… Я познал надежность стали гораздо раньше, чем доверился магии, – зачем-то произнес я.
Я знал, что магия сильнее любого обычного оружия. Намного сильнее, это ведь очевидно. И все же именно кинжал – сталь, а не магия, – даровал мне свободу от императора. Поэтому, даже став учеником мага, я не оставлял желание владеть обычным оружием. Чем вызывал неудовольствие Мастера.
А ведь Учитель, – вспомнилось внезапно, – умер тоже от стали. Которая предназначалась мне от императора. Вот так странно замкнулся круг. И сильнейшего Мастера Магии убили клинком. Интересно, а что же сталось с другим моим учителем, учителем Пути Меча?
***

– Ты всерьез думал сбежать незамеченным? – голос Мастера остановил меня, когда я уже вылезал в окно с сумкой через плечо.
Я прикусил губу от досады. А что тут скажешь? Оправдываться? Так я потому и сбегаю, чтобы этого избежать. Чтобы не стоять перед Мастером, не смея поднять глаза и лепеча что-то стыдливо-невнятное о том, что я не гожусь в маги, несмотря на все его трехлетние старания. Уж точно не в такие маги, каким он хочет меня видеть. Во мне нет добра, нет терпения, нет любви. Я все еще неприкаянное исковерканное чудовище, внутри которого не живет ничего светлого. Ничего, что толкало бы на творение, которое есть суть деятельности любого мага.
Я не чувствую в себе призвания быть магом. Как только я познал Изнанку, я использовал эти знания, чтобы еженощно искать искусных мечников и изучать их навыки. Оружие притягивает меня, оно понятно, управляемо и ложится в руку тяжелой уверенностью. Вот он – мой настоящий путь. Мастер был добр, но с меня довольно игры в мага.
– Я ухожу, – я упрямо не оборачивался и очень старался казаться несгибаемым. – Вы меня не удержите.
– Это верно. Если ты чего-то захочешь, удержать тебя будет не в моих силах. Но и ты сам никогда не сможешь сбежать от того, чего действительно желаешь. Ты уже попрощался со своей подругой?
– Да.
Прощание с Тав было и простым, и непростым одновременно. Она стала моей первой женщиной и, пожалуй, я сохраню в памяти немало приятных часов, хоть и полон уверенности, что впереди меня ждут сотни других, куда более красивых, девушек. Но кроме этого, я еще и называл Тав другом: какая бы огромная пропасть не лежала между нами, был небольшой кусочек меня, который она могла понять, и не претендовала на большее. Будет сложно найти кого-то столь же непритязательного в отношениях.
– Килен.
Ну что еще? Я же сказал, что ухожу, неужели он все еще надеется меня отговорить?
На подоконник рядом со мной лег кошелек, брякнув увесистым содержимым.
– Не надо. Я и в дороге заработаю.
Физической работы я не боялся. Если ты ученик мага, жизнь белоручки тебе не грозит. Возделывание огорода, охота и дубление шкур, стрижка овец и дойка нашлов, рубка деревьев и плотничанье, приготовление еды и солений – все это и многое другое поначалу не укладывалось в голове и валилось у меня из рук. Но со временем я свыкся с такой жизнью, и теперь был уверен, что не пропаду, если опять окажусь на дороге совсем один и без каких-либо средств к существованию. Для отправления в путь хватит и еды на первое время, а уж остальное добуду.
На удачу, за последний год я резко вытянулся в росте и сейчас походил скорее на нескладную восемнадцатилетнюю жердь, чем на свой настоящий возраст. Притворяться восемнадцатилетним удобно. Никто не удивится, что ты путешествуешь в одиночку и подрабатываешь при случае.
– Бери. Все равно ведь вернешься.
– Не вернусь! – я наконец решился обернуться.
Темнота скрадывала лицо Мастера, выделяя лишь прямую сухую фигуру в дурацкой ночной рубашке.
– Я твой Учитель, а ты мой Ученик. Во Вселенной мало связей, которые были бы сильнее. Сейчас ты видишь решение своей проблемы в каком-то пути, который я не могу тебе дать. И, возможно, ты прав. Но если твой внутренний компас верен, то любой избранный тобою путь будет направлен в одну и ту же сторону. А значит, ты продолжишь двигаться и путем магии тоже.
– Извините, Мастер. Но я не хотел бы вас напрасно обнадеживать.
– Мои надежды принадлежат мне, а не тебе. Просто возьми эти деньги и отправляйся туда, куда указывает твой внутренний компас. Не нужно прощаний. Довольно и того, что ты всегда способен меня найти, а я всегда буду готов к твоему возвращению.
К демонам! К демонам все эти загадочные многомудрые фразы, все это сердечное отношение и принятие – уже поперек горла. Подхватив кошель, я молниеносно выскочил в окно и побежал изо всех сил. Подальше от Мастера Магии, Тав и прошлой жизни. На юго-запад, в маленькую страну под названием Лиаш – туда, куда вел меня мой внутренний компас.
К мастеру Пути Меча, Риэдду Ану.
По иронии, в спальню Риэдда Ана я тоже попал через окно и ночью. Не самые лучшие обстоятельства для знакомства, но на воротах особняка меня грубо завернули, а сдаваться я не привык. И решил, что пробраться ночью незамеченным через всю охрану – гораздо лучшее применение моих скудных магических умений, чем устроить землетрясение и разрушить все стены и закрытые передо мной двери. Однако самого мечника врасплох застать не удалось.
– Весьма недурно, – произнес он в тот момент, когда я начал оглядывать комнату, продолжая твердить про себя заветное: «Я незаметен. Меня здесь нет».
– Пожалуй, твое умение казаться невидимым находится на уровне профессиональных убийц. Но ты ведь не убийца, парень? Выглядишь слишком неуклюжим для убийцы.
Я наконец разглядел его в темноте. Риэдд Ан сидел на кровати абсолютно голый и расслабленный. Одна его ладонь была прикрыта подушкой, и я знал: ею он сжимает кинжал.
Лиаширанское наречие я знал из рук вон плохо, лишь по отдельным словам догадываясь об общем смысле фраз. Так что я заговорил на талруте, которым Риэдд Ан владел в совершенстве.
– Я не профессиональный убийца, если вы об этом. И здесь не для того, чтобы убить вас.
– Но ты убивал, – тоже на талруте, и скорее утвердительно, чем вопросительно.
– Да, – я сглотнул и понял, что очень волнуюсь. Этот разговор должен был решить мою судьбу: либо исполнить мое заветное желание, либо… Не знаю.
– Не моих людей, надеюсь?
– Нет. В одиннадцать лет я прикончил кинжалом убийцу моей матери. Потом устроил пожар, в котором наверняка были случайные жертвы. Еще обратил в прах четырех людей, очень плохих людей.
– Обратил в прах… Тоже сжег? – Риэдд Ан оставался спокойным, как скала, но мне почудился интерес.
– Нет. Я обладаю магией.
– Маг, значит. Ага. А ко мне зачем явился?
– Я хочу обучаться у вас.
Мечник расхохотался.
– Тогда ты ошибся окном. Местный маг живет через три дома дальше по улице.
– Я хочу следовать Пути Меча, а не магии. Я уже учился у мага, великого мага – и бросил.
– И чем же тебе не угодил твой предыдущий учитель?
Вопрос был непростым, но я постарался ответить насколько мог честно.
– Он не умеет быть злым, не знает, что это значит. А вы – умеете и знаете.
Риэдд Ан хмыкнул:
– И с чего ты это взял?
– Я… наблюдал за вами много месяцев. Изучал. Я знаю, чем вы живете, как принимаете решения. Я видел, как вы самолично без малейшей эмоции отрубили головы тем, кто разбойничал на ваших землях. Знаю, что по ночам вы хлещете свою подругу плеткой с искаженным от ярости лицом, а она кричит от удовольствия и шепчет о том, как идеально вы друг другу подходите. Знаю, как вы обращаетесь с учениками: неизменно жестко, но не жестоко, а справедливо. И наконец, я видел, сколь выверено и виртуозно вы владеете оружием. Вы могли бы убить меня сразу же, как я появился, но не стали. Я следил за множеством учителей Пути Меча – и выбрал вас. Я пришел к вам, потому что переполнен разъедающим гневом и хочу, чтобы моя злость обратилась клинком, которым я умею управлять.
Эта длинная тирада далась мне нелегко, я чувствовал, что меня бьет мелкой ледяной дрожью.
Тем не менее, я легко успел уклониться от кинжала, полетевшего мне прямо в глаз. Лезвие просвистело мимо уха и вонзилось в деревянную панель стенной обшивки.
– Небезнадежен. Экзамен на ученичество я провожу раз в год, тогда и приходи.
– Знаю. Этот экзамен был всего месяц назад. И его все равно никто не прошел. Я не намерен ждать до следующего, у меня не настолько длинная жизнь.
– Тогда проваливай прямо сейчас, если торопишься, – Риэдд Ан упал на постель и отвернулся.
Я не двинулся с места.
– Проваливай, говорю тебе. Поспи и дай поспать мне. Я привык вставать за час до рассвета, и к этому времени ты уже должен быть у меня перед воротами.
Я больно прикусил ладонь, чтобы не заорать от радости. Втянул носом воздух.
– Да, учитель.
– Я тебе пока не учитель. Сначала покажешь, на что ты способен. Разочаруешь меня хоть на толику – и получишь такой пинок под зад, что долетишь до самой своей Империи.
– Не разочарую, – сказал я уже готовясь вылезти обратно через окно. Самая сложная часть была пройдена, и ко мне вернулась моя самоуверенность. Три этажа вниз по отвесной стене, посты охраны и забор казались теперь сущим пустяком.
…Когда я был маленьким, отец обещал, что однажды пригласит лучшего мечника для моего обучения. Я так сильно этого ждал, что накрепко затвердил про себя имя. Риэдд Ан из Лиаша.
***

Я телепортировался, упав прямо на кровать. Родная, привычная… Расслабиться бы и полежать пару дней с хорошей книгой, но увы.
– Как удачно, что я не воспользовалась твоим предложением читать лежа. Избежала очередной порции домогательств.
Я приподнялся на локтях и приоткрыл один глаз. Элй’арин сидела в кресле, а на столе рядом с ней лежала стопка книг. Оценив обстановку, я позволил себе снова упасть на подушки. Несмотря на ледяной душ, тело все еще дышало жаром и бурлило кровью после тренировки.
– Да брось. Готов спорить, тебя больше всего оскорбило то, что я целовал не лично тебя, а кого-то, занимающего твое тело.
Даже не требовалось открывать глаза, ответ был ясен по тяжелому молчанию. Я в нем и не сомневался, так что не было никакой нужды озвучивать это вслух. Кроме как дать принцессе очередным способом понять, что я не собираюсь играть в ее игру. Ненавижу, когда женщины строят из себя жертву и пытаются вызвать чувство вины. Я и сам способен определить, где моя область ответственности и где я допустил ошибку.
– Меня оскорбляет то, что ты подспудно сравниваешь меня с моей вневоплощенной сущностью. И явно не в мою пользу.
Можно было бы заметить, что нет никакого разделения, что обе они – цельная Элй’арин. Это было бы правильное замечание, да. Вот только мои чувства ему не до конца соответствовали. И это действительно моя ошибка, не ее.
– Не расстраивайся. Тебя там Маурский разыскивал. Можешь, когда вернемся, на нем оттачивать свое женское кокетство, коль уж на меня оно не действует. Или ты уже нашла заклинание для жестокой мести мне?
– Представь себе, нашла. Заклинание для переноса в бесконечно далекое будущее.
– Заклинание Кэра Сонного? Оно нерабочее, поскольку нарушает матрицу вероятностей Дильриха, и это доказано практикой. Система Звеньев и Древ слишком сложная, чтобы можно было рассчитывать на то, что ты увидишь именно будущее, а не галлюцинации; а если и будущее – то именно свое, а не одного из своих ответвлений. Найди что-нибудь другое.
– Рэйден, я знаю, что я не такой повидавший виды маг, как ты. Но можно я буду сама выносить суждения, коль уж ты разрешил мне взять любое заклинание? Может быть, этот Дильрих далеко не все знал о принципах работы Звеньев и Древ? А может, ты особенный, и на тебе не работают заклинания об ответвлениях и прошлых жизнях, зато сработает заклинание будущего? Ну а если заклинание действительно нерабочее – то тебе это только на руку, ведь у меня всего одна попытка.
– Считай, уговорила, – я сел на кровати. – Но почему именно оно?
– Ты знаешь, в чем его особенность?
– Нет.
Вот уж что, а подсматривание будущего меня совсем не интересовало. Учитывая мое обычно глубоко бесцельное настоящее, будущее вряд ли сулило что-либо желанное. Я скорее бы предположил, что мое доведенное до пика бессмысленное существование со спрятанным в закромах безумием обернется сущим кошмаром.
– Для этого заклинания требуется два мага, именно поэтому оно так мало испробовалось, что нельзя наверняка судить о его эффективности.
– Два мага? Что тут такого? Для некоторых, вроде той же пространственной норы, требуется два десятка.
– Точнее, один обычный маг и одна акмантова жрица.
Я присвистнул. Это все меняет.
– И ты хочешь попробовать выполнить его одна, разделив свои силы на два типа магии?
– Да, – Элй’арин кивнула. Глаза у нее горели тем же азартом, что и у меня сейчас. – А еще ты наверняка меньше всего хочешь знать свое будущее.
Да что б тебя!
Я хмыкнул, скрывая одобрительный смешок:
– Сделаем это прямо здесь и сейчас?
Секундная заминка – и принцесса кивнула:
– Я готова.
Ну а я тем более готов. Ведь это заклинание – исключительно для тренировки моей ученицы: от меня ничего не требуется и на меня ничто не повлияет.
Когда через минуту на мой разум обрушилась тьма, я понял, как же сильно ошибся…
***

Белые стены вокруг. В открытое окно задувает индустриальный воздух, и я мельком привычно замечаю, какой у него отвратительный, отравленный вкус – кажется, дышать таким воздухом смертельно опасно. Я и не дышу.
Я расположился вальяжно, насколько это возможно на жестком стуле, и закинул лодыжку одной ноги на колено другой. Долгим, немигающим взглядом я смотрю на девчонку с крашеными волосами напротив, и с каждой секундой она становится все более растерянной и испуганной. Но что значит внешний вид? Пусть она пока не помнит себя, но я-то знаю, кто она и Кто за ней стоит. Мои враги. Опасные, крайне опасные противники – не в войне – в Играх.
А между мной и девчонкой, на больничной кровати, подключенное к аппаратам, лежит ее тело. И теперь мы оба в курсе, что она здесь благодаря мне – совсем не случайно.
– Какой чистый, незамутненный сосуд силы, – ядовито тяну я слова, проводя рукой над коматозным телом. Призрачная девчонка нервно сглатывает комок в горле – ее переполняет ужас, хоть она еще и не понимает почему. Мне нравится этот ужас.
– Так легко все испортить. Мне достаточно прикоснуться к тебе, просто правильно прикоснуться… – на кончиках моих пальцев рождается дымка черного песка. – И ты станешь замарана. Опорочена, обесчещена – и никогда не найдешь пути к себе прежней. То будет огромное горе для всей Вселенной, и ты даже не представляешь, как велико искушение, – пауза. – Но я не стану. В твоей Игре я совершаю жест доброй воли, последний жест.
Я убираю ладонь, и она делает такое движение, будто бы выдыхает. Поразительно, насколько сильно все цепляются за привычки своих материальных тел, даже в те моменты, когда оказываются без них.
– Я хочу, чтобы ты кое-что передала своей так называемой Госпоже, – внезапно я хищно перегибаюсь через постель, оперевшись руками опасно близко от ее тела. Я почти шиплю от сдерживаемой ярости. Пока сдерживаемой: – Пусть они оставят в покое меня и мою супругу. Если Судьбы все еще сомневаются, использовать нас или бояться, я сделаю все возможное, чтобы они боялись.
Наше уединение грозятся нарушить, так что пора уходить. Я даже усмехнулся про себя, ощущая приближение нового действующего лица. Как же не похожа эта эмоциональная девочка на гордую величественную жрицу, которую я знавал когда-то. Что с нами сделали Игры?..
И все же ей предстоит сыграть очень важную роль.
Приготовься, маленькая Иная. Ты станешь Королевой моей следующей Игры. В этот раз я поставлю на доску все, даже самого себя.
***

– Рэйден? Рэйден, пожалуйста! – меня трясли за плечо.
Я открыл глаза и с трудом поднялся, придерживая взрывающуюся болью голову. Хотел что-нибудь ответить, но из горла вырвался только какой-то полустон-полухрип.
– Воды? Я принесу…
Элй’арин, сидевшая на постели на коленях, попыталась было рвануться, но я придержал ее за рукав и сам вытащил из воздуха кубок со свежим еще теплым молоком (последнее было телепортировано в кубок из ведра, стоящего в милой деревеньке на острове Эхгс).
– Я в порядке.
– Я закончила заклинание еще минут пятнадцать назад, но ты никак не приходил в себя, хотя должен был сделать это сразу же.
– Ты что, плакала, что ли?
Принцесса отвела покрасневшие глаза:
– Нет.
– А зря. Если бы я так и не очнулся, тебе было бы очень сложно отсюда выбраться, едва ли не невозможно. Даже сумей ты пройти скалу насквозь, вокруг на многие расстояния только безлюдные горы и пустоши.
Мы были очень близко, и я чувствовал, что она пахнет своими обычными сладкими духами. Это хорошо. Хорошо, что не звездной ночью, которая кружит голову.
Я сделал вид, что устраиваюсь поудобнее, увеличивая тем самым расстояние между нами.
– Прости, Рэйден.
– За что это?
– Мне не стоило выбирать то заклинание. Я сделала что-то неправильно, где-то серьезно ошиблась.
– Да не беспокойся ты так. Ты молодец. А если кто и ошибся, так это Кэр Сонный. Ядреную же штуку придумал…
Элй’арин насторожилась:
– Так ты что-то видел?
– О да, и то явно были очень мощные галлюцинации. Я увидел, что «в будущем» меня ждет нечто очень странное, если не сказать, пугающее…
– Что же?
– Я был женат! – я попытался выставить это как шутку, но жрица не рассмеялась. Наоборот, она оперлась на руки и подалась вперед:
– И какая она?
– Кто?
– Твоя жена.
– Имеешь в виду, моя нагаллюцинированная, – я выделил это слово, – жена? Не знаю. Ее не было рядом со мной. Только…
Элй’арин вопросительно взглянула на меня, не дождавшись продолжения фразы.
Только тоска. Всепожирающая, вечная до привычки, сводящая с ума и доводящая до исступления тоска. Как кто-то вообще способен испытывать подобную глубину боли постоянно и при этом продолжать жить?
Я растер рукой центр груди, избавляясь от ощущений из видения.
– Нет, ничего особенного. Чего только не привидится под действием перебродившего заклинания.
«…и недавних разговоров с недо-богиней», – добавил я мысленно.
Принцесса не выглядела поверившей, но допрашивать меня в кои-то веки не стала.
– Надеюсь, теперь наши счеты сведены? – поинтересовался я, когда мы вернулись во дворец.
– Да, полагаю, что формально это так, – Элй’арин резко отпустила мою ладонь, будто та кусалась. Подошла к столу и отстраненно стала перекладывать бумаги, явно не находя себе места.
– Еще я хотел сказать, что каждое утро тренируюсь с мечами и планирую продолжать это делать, несмотря на то, что ты больше не будешь проводить это время в библиотеке.
– Да, хорошо, – никаких эмоций.
– Твоя горничная залезла в ванну после меня и теперь беременна.
– Ничего страшного… – еще минута молчаливого перебирания бумаг и наконец: – Стой, что?!
– Проверка слуха. Что такого случилось за те пять секунд, что мы телепортировались?
Принцесса подняла голову и посмотрела на меня прямым взглядом.
– Ничего.
– Допустим. Тогда что случилось в принципе? О чем ты никак не можешь мне сказать?
Элй’арин закусила губу и сцепила пальцы рук.
– Ночь, – еле слышно пробормотала она, я еле разобрал.
– Что? Говори громче.
– Ночь Сладости! – уже громче и с вызовом повторила принцесса, практически бросила в меня этими словами.
– Что, сегодня? – я постарался, чтобы это звучало как можно хладнокровнее. – А пораньше предупредить нельзя было?
– Через пять дней.
– А, ну тогда… Это не так страшно. Есть время подготовиться.
Элй’арин отвернулась к окну, ничего не ответив.
– О чем тебе беспокоиться? Ты ведь можешь принять любые необходимые меры, потому что знаешь, чего ждать.
– Больше не знаю, – с явным трудом произнесла она и повела плечами. – И все из-за тебя. Гораздо проще, когда тело не знает, чего именно желает. Когда ему неведомы ничьи прикосновения.
Я потер лоб. Как-то все слишком заморочено. И ладно бы между нами было что-то действительно стоящее такого внимания… Зачем только вневоплощенной требовалось так все усложнять, уж она-то могла предугадать дальнейшее поведение своей воплощенной личности.
– В общем, я опять виноват. И чего ты от меня хочешь? Чтобы я довел начатое до логического продолжения и составил тебе компанию на пятую ночь, избавляя от терзаний?
И только когда я это сморозил, до меня дошло. Элй’арин хочет продолжения не через пять ночей, а прямо сейчас. Действия ее вневоплощенной сущности пробудили в принцессе запретные, спрятанные от самой себя желания, и теперь она боится того, насколько они могут вырасти в Ночь Сладости.
По интонации я почувствовал, как губы жрицы искривились:
– Благодарю за твою самоотверженность, но обойдусь без одолжений. Просто ты как мой телохранитель должен знать о точном дне, я уже говорила. Не более того.
– Через пять дней. Я запомню.
За пять дней даже можно попытаться что-нибудь придумать.