Не покорились врагу

Есть в домашнем архиве потомков Александра Сергеевича Николаева один документ, который отражает трагические события военной поры, навсегда врезавшиеся в его память. Этот документ, подписанный военным атташе ФНРЮ подполковником Воя Ристичем, рассказывает об участии Александра Сергеевича в партизанской борьбе на территории Югославии.
«Товарищ Николаев Александр Сергеевич, — говорится в нем, — пришел в партизаны в марте 1943 года в с. Вуяново в Яблоничномподручье. До марта месяца работал в шахте Трепчу, откуда бежал с группой в 11 человек. С того дня воевал в Теренской роте Яблоничного партизанского отряда. Затем он был в составе 4-й сербской бригады, которой командовал т. МиярРосинец.
Участвовал в боях в населенных пунктах Любане, Куршулия, Турьяне, Савинцы, Широкие Нивы, против седьмого наступления немцев и других боевых операциях. Затем участвовал в сражениях за освобождение Белграда.
В феврале 1945 года перешел в Красную Армию около с. Винче. Николаев Александр Сергеевич боролся хорошо и был хорошим солдатом. Ранен два раза».
Вот так, в скупой, сжатой форме, югославские друзья охарактеризовали нашего земляка, оказавшегося волею судьбы на далекой югославской земле.
Каким же образом наш земляк попал на югославскую землю и принял там участие в борьбе с фашистами?
Когда немецкие войска захватили Орел, Александру едва сравнялось семнадцать лет, эвакуироваться с матерью они не успели. И начались тяжелые дни фашистской оккупации. Гитлеровцы беспощадно расправлялись с патриотами, которые вступали в борьбу с врагом, угоняли орловцев на каторгу в Германию. В числе тех, кому выпала эта горькая участь, оказался и Александр Николаев.
В зимний день 1943 г. в квартиру, где жил Александр, ворвался фашистский солдат с автоматом. Немец грозно потребовал, чтобы юноша оделся и следовал с ним. Испуганная мать, плача, бросилась к сыну. Фашист заорал на нее, а юноше скомандовал: «Шнель! Шнель!»
В машине кроме Александра уже было с десяток пленников, среди которых оказались и его друзья Иван Беликов и Владимир Квасников. Их привезли в комендатуру и посадили в подвал. Никто не знал, что с ними будет. «Но какую вину нам припишут фашисты?- думал Александр.
 — Может быть, меня и Беликова с Квасниковым арестовали за то, что мы три дня не выходили на расчистку железнодорожных путей?» Фашисты таких считали саботажниками и применяли самые суровые карательные меры: тюрьма, концлагерь.а то и расстрел.
Ночь прошла в тревоге. Александр предполагал, что завтра начнутся допросы, и советовался с друзьями, как себя вести, какую причину выдвинуть в оправдание трехдневного прогула.
Но утром их вывели под конвоем на улицу, загнали в крытые грузовики. Никто не знал, куда их теперь повезут. Неужели к Первомайскому скверу, где гитлеровцы установили виселицы и казнили непокорных орловцев?
Но на сей раз у фашистов были другие планы. Пленников доставили на железнодорожный вокзал. Тут для них стояли вагоны-телятники. В этих казематах на колесах их и повезли на Запад. Вагоны снаружи были надежно закрыты. Раз в сутки им давали какую-то чечевичную баланду и кусочек хлебного суррогата. Более недели тащился состав с невольниками. Проехали Оршу, Барановичи... Николаев и Квасников оказались в одном вагоне, искали возможность сбежать, но гитлеровцы строго охраняли пленников: для фатерлянда требовалась рабочая сила.
Наконец долгий и мучительный путь- кончился. На одной из югославских станций немцы выгрузили подневольных пассажиров и на автомашинах доставили в лагерь, обнесенный колючей проволокой. Стало известно, что здесь, на шахте в Трепче, и предстоит теперь Николаеву и Квасникову, сотням других невольников работать под землей, добывать уголь.
Александр однажды поделился с Квасниковым сокровенными мыслями. Он сообщил, что познакомился с югославом, как потом выяснилось, коммунистом. И он обещал помочь русским бежать с шахты в лес, к партизанам. Владимир обрадовался этой вести. И вот настал тот счастливый день, когда югославский товарищ в конце рабочей смены тайными ходами из-под носа у немцев увел 11 человек, в их числе Николаева и Квасникова, в партизанский отряд. Их встретили дружелюбно, помогли освоиться в новой обстановке. Ведь здесь вместе с югославами храбро сражались сотни советских людей, бежавших из фашистского плена.
Николаева зачислили в разведроту, которой командовал АцоМиланович, смелый  и решительный человек. В том же батальоне воевал и Владимир Квасников.
Для Александра начались суровые боевые будни. Каждый день был сопряжен с большой опасностью, выполнением боевых заданий, нападением на фашистские гарнизоны, штабы, уничтожением техники и живой силы врага.
Уже в первых боях пулеметчик Александр Николаев показал себя смелым и находчивым воином. В его расчете были столь же отважные югославы Пучько и Курена. У села Савинцы рота попала в засаду, и фашисты вместе с четниками стремились окружить партизан, уничтожить весь батальон. Николаев, получив приказ от комроты Милановича, вел меткий огонь по атакующему врагу. Фашистов и четников поддерживали артиллерия, минометы. Надо было остановить врага, не дать ему возможности зайти в тыл, чтобы разгромить отряд до подхода основных сил партизан. В самый критический момент рота поднялась в контратаку. Преследуя отступающего противника. Николаев оказался лицом к лицу с фашистом. Выхватив парабеллум из кобуры, он успел выстрелить, однако немец, падая, штыком ранил его в правое плечо. К нему подбежала медсестра Дарина, сделала перевязку. Его хотели отправить в госпиталь, но Николаев не согласился, остался в отряде.
После боя, в котором были уничтожены десятки фашистов и четников, к раненому Николаеву пришел командир роты Миланович и похвалил его: «Молодец, Александр! Хорошо воевал. Выздоравливай быстрей».
Медсестра Дарина взяла над ним «шефство», делала перевязки, применяла народные лекарства. Через пару недель Александр снова был в боевом строю. Снова тяжелые походы по горным тропам, внезапные удары по вражеским гарнизонам.
Навсегда запомнился Николаеву бой под городом Ниш. Тогда партизаны напали на крупную автоколонну немцев, которая везла продовольствие и боеприпасы. Сражение длилось более четырех часов. Партизаны уничтожили около сорока автомашин, десятки вражеских солдат. И снова отличился в том бою пулеметчик Александр. В критические минуты боя орловский парень показал себя стойким, хладнокровным солдатом.
Легче стало партизанам, когда советские самолеты начали доставлять оружие, продовольствие. Особенно нравились бойцам автоматы ППШ.
Николаеву довелось видеть И. Б. Тито. ПодНови Садом после боя он приехал в освобожденное от врага село. На одном из домов Тито увидел объявление, в котором немцы обещали пять тысяч марок тому, кто поможет им поймать югославского вождя. Тито прочитал фашистскую агитку, усмехнулся: не раз уже гитлеровцы пытались уничтожить и его, и штаб партизанского движения. Но все их планы кончались провалом.
Когда войска Красной Армии вступили на территорию Югославии, партизанская бригада, в которой воевал Александр Николаев, участвовала в боях за освобождение Белграда. В одном из сражений у с. Вынковцы Николаев был тяжело ранен в шею. Это случилось 10 октября 1944 года. Два месяца провалялся в югославском госпитале в Инчжии. Много душевного тепла отдала русскому воину медсестра Мелена. И он до сих пор вспоминает с благодарностью югославских медиков. А долечивался он в советском госпитале и с февраля 1945 года уже воевал в частях 73-й механизированной бронетанковой дивизии.
В бою под Суботицей Николаев с товарищем взяли в плен шестерых солдат противника. Не знал Александр, что за этот подвиг он был представлен к награждению медалью «За отвагу». А получил он ее лишь в 1965 году, т. е. спустя двадцать лет. Удостоен Николаев и медали «За освобождение Белграда».
После окончания войны он работал помощником машиниста на паровозе, более двадцати лет трудился крановщиком в «Орелстрое».
Вспоминая о нелегких партизанских сражениях в горах Югославии, Николаев говорил, что трудящиеся этой страны в те годы с надеждой ждали вестей с Восточного фронта, говорили, что спасение к ним придет из России