Правление - один срок

               
                Миниатюра

Когда-то в селе Лебяжьем был колхоз. И в нем была мастреская по ремонту техники. В ней работали специалисты. Возможно, не такие как мастера высокого класса на крупных заводах. Но по сельской местности вполне подходящие. Правда,  Дмитрий Зайцев в свое время четыре года поработал токарем в областном центре и заметно отличался от остальных ремонтников мастерской своими профессиональными достоинствами.

Председатель колхоза был заядлым охотником. Он сам себе заряжал патроны. Но приличные пыжи у него не получались. Вот он  и приехал к токарю Зайцеву за помощью. Тот попросил оставить гильзу от патрона и приехать за штампом дня через два. Токарь для председателя колхоза хорошо постарался. Как и условились, председатель приехал через два дня. Зайцев вручил ему готовый штамп. Не штамп, и игрушка. По внешней стороне штампа, что зажимается в ладони при работе, мелкая насечка. Переход к гладкой поверхности обозначен плечиками.

Председатель колхоза долго ахал от восхищения. В благодарность похлопал токаря по плечу. Потом спросил:

– Одного не пойму. Эти плечики – зачем?

Токарь пожал плечами и ответил:

– Странно, что вы, Виктор Матвеевич, не догадались. Одно плечо – для одной бутылки водки, другое – для другой.

Ремонтники мастерской, собравшиеся в токарном цехе по случаю приезда председателя, застыли в тревожном ожидании. Думали, будет гнев. Но Виктор Матвеевич засмеялся:
– У тебя, Митя, не только золотые руки, но и острый ум. К вечеру все будет. Так что, ребята, после рабочего дня у вас есть повод оскоромиться.

 И действительно к семнадцати часам в мастерской в токарном цехе появились две бутылки водки и основательная закуска.

Этот случай был осенью. И зимой в колхозе проходило отчетно-выборное собрание. И, к удивлению многих, Дмитрий Зайцев был избран членом правления колхоза. Вот и стал токарь вечером раз в неделю после работы ходить в колхозную контору на заседания правления. Сначала в мастерской его все расспрашивали, о чем там руководители судачат. Когда выяснили, что по большей части обсуждают обычные хозяйственные дела, интерес к расспросам иссяк.

Но однажды в токарную зашел колхозный тракторист Васька Мязин. Ему надо было выточить несколько болтов и гаек на домашние нужды. Василий, как и водилось в таком случае, после того, как болты и гайки были готовы, достал бутылку самогона. Когда сели за выпивку, Василий поинтересовался:

– Митя! Вот ты стал нашим начальником. Какие дела на заседаниях решаешь?

Токарь махнул рукой:

– Ничего я там, Вася, не решаю. Председатель полезет рукой почесать в затылке. А я думаю, что надо голосовать. Вот и поднимаю руку. Председатель спрашивает: «У тебя, Зайцев, вопрос?».

 А мне и сказать нечего.

Василий оторопело впился взглядом в лицо токаря:

– Ты шутишь, или это серьезно?
– Шучу, конечно. Все я понимаю, о чем идет разговор на заседаниях. Вот только обсуждать мне ничего не приходится. Что я могу предложить в налаживании производства молока, или свинины? По вопросам строительства в колхозе? А общими словами говорить о том, в чем поверхностно разбираюсь, мне не хочется. В комиссии по расследованию каких-либо скандальных дел не напрашиваюсь. Быть расследователем разных безобразий как-то не тянет. Вот и сижу, помалкиваю.

Василий налил остатки самогона в стаканы. Они чокнулись и выпили. Пока закусывали, оба молчали. Потом, вытерев губы, Мязин спросил:

– А может, тебе,  Митя, тово. Отказаться от этой высокой должности. Уйти, как в верхах говорят, по состоянию здоровья?

Дмитрий удивленно воззрился на Ваську:

– Да нет. У меня никакого желания затевать этот скандал. Уж лучше свой срок досижу, как мышь в своей норе. А уж на второй не соглашусь. Это будет пристойно, и без скандала.

Васька с этим согласился:

– Пожалуй, так лучше. Тебе, конечно, виднее.

Дмитрий помолчал немного, потом возвратился к своим сомнениям:

– И все-таки я часто думаю, нам, простым работягам, в правлении делать нечего. Умом понимаю: наша социалистическая демократия требует, чтобы простой народ участвовал в управлении государственными делами. Но это теоретически. А на практике иногда кроме смеха и конфуза ничего не получается. Вот Мишка Лопух и Ханырь тоже со мной в правлении колхоза. Каждый раз выступают громко, длинно и нудно. Но кроме лозунгов и призывов лучше всем нам работать, крепить трудовую дисциплину, ничего от них не услышать. Терпят все, слушают. И думают, быстрее бы этот треск закончился.

И во все комиссии оба просятся. И там суют свой нос во все дыры. И читают глупейшие нотации. А по делу – ни полуслова. Из них люди уже в глаза смеются.

Васька положил свою руку на плечо токаря.

– Слышь? Митя! А, может, начальство наше не по делу все это организовало? Не продумало, как с пользой применять в руководстве простых работяг?

– Я тоже часто так думаю.

Оба закурили сигареты. И Митя продолжил свою мысль:

– Вот такая демократия, как мне думается, никому не нужна. От нее только вред. И абсолютно никакой пользы.

Оба затушили окурки и бросили их в урну. Дмитрий подвел итог разговору:

Ну, что, Вася. Рабочий день закончился. Пора по  домам. Ты только о нашем разговоре – никому. Иначе дружба врозь.

Васька заверил:

– Само собой.

И оба пошли каждый в свою сторону.

Пришло время очередного отчетно- выборного собрания в колхозе. Дмитрий Зайцев все собирался поговорить с председателем о своей отставке. Предварительно решил     обсудить это с секретарем парткома. Тот был для него ближе. И тот его обрадовал. В список кандидатов членов правления колхоза не этот раз Зайцева не внесли. Может, разгадали тайное желание токаря. Может, были недовольны его прежней неактивностью.

Но, как бы там ни было, Дмитрий был очень рад такому исходу. Поскольку хорошо понимал: в этой выборной должности от него никакой пользы не было и не будет. Сидеть в конторе бездельно час, а нередко и гораздо больше, не было никакого резона. Дома дел сверх макушки. В те годы колхозники держали в своем личном хозяйстве много скота и птицы. Все это надо обихаживаться. Так что и после работы в мастерской ему забот и домк хватало.  Возиться приходилось допоздна. При электрическом свете.

Словом, плохой из токаря получился член правления колхоза. Теперь, по прошествии многих лет, пенсионер Зайцев иногда вспоминает свое выдвижение в руководство. Покачает головой. Усмехнется. Бывало же такое.




э