Православный восток и русская церковь

ИСТОРИЯ "ЗНАКОВ ОТЛИЧИЯ"

Знаком называется некий вещественный и чувственно воспринимаемый предмет, который, в общении людей между собой, в силу непроизвольно возникших или намеренно установленных отношений, служит для трансляции информации о том или ином лице и его действиях. Посредством знака передается миропонимание, положение в обществе и другие категориальные черты отдельного лица. В Библии часто говорится о различных знаках, принятых во взаимоотношениях людей. Одним из древнейших этих знаков является знак церковной иерархичности.  Мы будем говорить об истории возникновения в Восточной христианской церкви клирикальных церемониально-служебных “знаков отличия”.

Одним из самых первых знаков отличия для священства в Греческой Церкви служил, так называемый, епигонАтий (;;;;;;;;;;;) или, выражаясь русской церковной лексикой: палица – ромбический плат, носимый священником на правом бедре. Первоначально епигонатий являлся исключительным атрибутом епископского сана, но позже, потеряв свою исключительность, он перешел в ранг наград для заслуженных и почетных пресвитеров. По тем или иным причинам епископам пришлось поделиться своим архиерейской ризницей с нижестоящим клиром. Часть греческого клира: старейшие пресвиторы  (ставрофоры),  архонты Великой церкви, такие как: великий эконом, сакеллий, скевофилакс, хартофилакс и отдельные архимандриты архиерея, не может носить крестов на фелони и на главе (;; ;; ;;;;;;;; ;;; ;;; ;;;;;;;) епигонатий” .
Перечисленным клирикам, ради их “звания первых среди равных”, дается право в богослужебное время носить крест “на главе” и одевать на себя епигонатий. В практике современной Греческой Церкви епигонатий полу-чает иерей, имеющий какое-либо преимущество или отличие перед остальными рядовыми клириками.
В Русской Церкви палица  также всегда считалась богослужебным аксессуаром архиерейской ризницы. Но под влиянием греческой богослужеб-ной практики, в XII веке  митрополиты Киевские (как экзархи Константинопольского Патриархата) стали награждать этим отличием подчиненных им архимандритов Киево-Печерского монастыря, в XVI столетии эта тра-диция перекочевала на север в Московскую Русь. В XVI и XVII столетиях этой награды удостаивались  наместники – архимандриты – титулованных русских монастырей, игумены же и протопопы награждались не палицей, а набедренником.
Набедренник, называвшийся в средневековой Руси “подполком”, заменил палицу, стал репликой епигонатия, сделался богослужебным знаком превосходства архимандритов, игуменов и протопопов с конца XVI века. Причина появления у нас этого знакового отличия, конечно же, заключалась в намерении архипастырей, с одной стороны, удержать за епигонатием, как исключительно архиерейским богослужебным атрибутом, то важное значение, какое предавала ему Константинопольская Церковь, а с другой, иметь для почетных лиц из белого и черного духовенства  свой, русский вариант палицы – набедренник. В пользу версии репликации набедренника с епигонатием свидетельствуют их лексиологические  наименования в русских богослужебных книгах: так, в «Чиновнике архиерейского священнослужения» епигонатию присваивается имя наколенник. В Служебнике (для иерейского служения) эта деталь богослужебного облачения носит имя бедренник. Соответственно различен и их вид: наколенник – это ромб, подвешенный за угол, а бедренник – квадрат, повешенный за два угла. Вполне тождественны и слова в молитвах при облачении того и другого – в Чиновнике: “препоясуйся  оружием твоим по бедре твоем сильне”, в Служебнике “препояши меч твой по бедре твоей сильне”. “Епигонатий, равно и набедренник, по словам Симеона Солунского, знаменует победу над смертью и воскресение Спасителя и имеет как бы образ меча, получает значение и силы и победы, и восстания Христова, по силе всесовершенной чистоты и безгрешности. По этому-то он носится на бедре и облачаемый говорит: “красотою твоею и добротою твоею: и наляцы, и успевай, и цар-ствуй, истины ради, и кротости, и правды” .
На современном русском историческом этапе все архимандриты, без ис-ключения, имеют в своем богослужебном вестиментарном арсенале и палицы, и набедренники, возлагая первую на правую сторону, а второй на левую. Это правило, совершенно неизвестное в практике Греческой Церк-ви, прочно вошло в богослужебную традицию Русской Церкви с XVIII столетия. В 1705 году патриарший местоблюститель Стефан Яворский благословляет служить “с палицею и бедренником” архимандриту Соло-вецкого монастыря Фирсу. В 1719 году Ростовские епископ Георгий и архиепископ Иоаким дают такое же право архимандритам Ростовского Борисоглебского монастыря, к таким новшествам присоединяются и прочие архиереи. Прежний обычай носить набедренник только избранным постепенно исчезал. Архимандрит Новгородского Иверского монастыря Фила-рет, назначенный наместником этого монастыря 21 декабря 1730 года, в стольной архимандрической грамоте Феофана, архиепископа Великонов-городского получил право “иметь ему архимандричью, при прочей одежде только обычайную шапку и набедренник” . Палицу же Филарет получил по особому ходатайству лишь спустя год. Белое духовенство смогло получать в награду палицу по указу императора Павла I в 1797 году. Время учреждения набедренника как награды для священников из белого духовенства остается не известным.

По удостоверению Симеона архиепископа Фессалоникийского (конец XIV в.) Византийская Церковь давала в виде отличия, особо почтенным представителям духовенства, право ношения креста на персях (груди), в богослужебное время – ;; ;; ;;;;;;;;   (на фелонях). Заслуженные пресвитеры, награждённые такими знаками отличий именовали ;;;;;;;;;;; – ставрофорами (крестоносцами) или архонтами Великой церкви. Для возводимых в это звание в церковной практике существовал и особый чин херотонии крестоносцев “;;;;; ;;; ;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;;”, подробно описанный Симеоном Солунским . При посвящении этих лиц, на их голову возлагалась особое покрывало – ;;;;;;;;;;;;,  имеющее на себе изображение креста.
В Русской Церкви право ношения  креста на пер¬сях, при богослужениях на фелони и в небогослужебное время на рясах, по примеру греческой церкви, получали архимандриты центральных русских монастырей и, прежде всего, в пределах  Московской митрополии. Отсюда этот обычай постепенно начинает распространяться и в Московской Руси. В 1701 году Илариону, архимандриту Троице-Сергиева монастыря, по воле государя Петра I, дано было право на “рясе” и “на фелонии в служении всякого церковного чина по обычаю крест святый налагати”, а самый крест “во свя-щеннослужении божественной литургии на первом входе на фелонь возложи преосвященный господин Стефан, митрополит рязанский и муромский” . Это отличие стало прецедентом “по нем будущим архимандритам”,  оно подтверждено грамотами 1723 и 1726 года. Но указанное отличие можно считать исключением на Русском Севере, которое объясняется не личными заслугами наместников прославленного монастыря под Радонежем, а его духовной и политической важностью в ряду других северорусских монастырей.
Император Петр I внес свою лепту в статью о  праве ношения наперсного креста. В 1722 году указом Государя предписано: “синодальным советником, как пред синодальными асессорами, так и прочих монастырей пред архимандриты, учинить отмену тако¬вую: дабы им носить при себе кресты подобно архиереем” . Но указ по каким-то непонятным причинам не был подписан, а потому и не был действителен. Исключительный случай произошел при назначении в советники Святейшего Синода архимандрита Афанасия, “крест наложили” и указы разослали в надлежащие места. В 1741 году в докладе Синода Государыне говорилось, что “пред нынешним временем бывшие в присутствии в Синоде архимандриты, чего ради крестов не носили, о том Синоду неизвестно, а запрещения на ношение ими на себе крестов, по справкам, не имеется” и испрашивалось у Государыни, чтобы “ныне присутствующим и впредь будущим в Синоде членами архимандритам, в отмену от прочих архимандритов, за честь главного духовного правительства, кресты на себе носить всемилостивейше повелено было”. Желание Св. Синода было удовлетворено, но с ограничением, что “оным архимандритам но прежнему указу кресты носить позволяется, токмо по тех мест, пока они в Синоде членами будут”. В следующем 1742 году 1 октября императрица Елизавета Петровна, по примеру архимандритов малороссийских монастырей, которые почти все носили наперсные кресты, изустным указом через Амвросия, архиепископа  Новгородского, повелеть изволила: „В великой  России имеющимся архимандритам для отмены от игуменов и иеромонахов носить кресты” .
К этому времени приблизительно относится происхождение правила – награждать заслуженных архимандритов не только крестами, но и панагиями. Так в апреле 1732 года крест и мантию со скрижалями получил по указу Анны Иоановны архимандрит донского монастыря Кирилл. В 1731 году архимандрит того же монастыря Илларион. Таких случаев можно приводить бесконечное множество. По примеру архимандритов, награждали в некоторых случаях наперсными крестами и отдельных заслужен-ных протоиереев. В частности, в 1781 году протоиерей Самборский Андрей Афанасьевич был награжден бриллиантовым наперстным крестом на голубой ленте. Указом 1797 года было введено обязательное награждение всех заслуженных священников белого духовенства “крестом для ношения на цепи на шее” .
Святейший Синод, в силу указа государя 1797 года, выработал форму креста и надписания на нём, проект был подан на утверждение государю.  Новый крест имел рельефное изображение распятия, в отличие от прежнего креста – плоского с гравированным рисунком. Государь одобрил предложенный вариант .
В царствование Александра I стали “жаловать” духовенству наперсные кресты с драгоценными украшениями. В феврале 1820 года Святейший Синод пишет: “определяем к миссиям нашим в иностранных государствах священнослужителям из монашествующего и белого духовенcтва” дозволять, “по введенному издавна обыкновению на время пребывания их в сем служении, носить наружный наперсный крест для приличия по их сану и для отличия в одеянии от жидов там, где оные в большом числе живут”. Кресты были изготовлены из золота, выдавались из кабинета Его Величества. Получивший такой крест обязан был прослужить за границей не ме-нее семи лет, в противном случае крест изымался у награжденного и передавался его преемнику, а по истечении семи лет “за усердную и безпорочную службу крест оставляется у него навсегда и по возвращении его в Россию” . С 1881 года наперсными крестами начинает награждать и Святейший Синод но уже не золотыми, а только позоло¬ченными. Николаевский восьмиконечный серебряный наперсный крест после 1896 года стали но-сить все священники от момента рукоположения в сан иерея вплоть до награждения четырехконечным, так называемым – “Павловским крестом”. В середине XX века появился золотой Патриарший наперсный крест – ко-торый является высшим знаком признания заслуг священника или игумена. Награждение им производится  “за особые церковные заслуги” исключительно указом Патриарха Московского и всея Руси, независимо от выслуги лет и предшествующих наград. В настоящее время всем священни-кам после их рукоположения дается “Николаевский” наперсный крест, ко-торый носится ими при богослужении поверх риз, а в повседневности – поверх ряс.

Скуфья – принадлежность повседневного внебогослужебного гардероба духовенства и монашества – головной убор в виде низкой остроконечной шапочки из войлока, бархата или иного материала (как правило, фиолетового или чёрного цвета). Очевидно родиной её происхождения была Персия, такие шапки там носили военные и охотники. Наименование же восходит к греческому sko;fia  (“шапка”) и известна на Руси со Средневековья. Сигизмунд фон Герберштейн, посетивший Московское  государство в начале XVI века, так описал наряд священников: “Одеяние у них почти та-кое же, как и у мирян, за исключением небольшой круглой шапочки, которой они прикрывают выбритое место, надевая поверх большую шляпу против солнца и дождя; или они носят продолговатую шляпу из бобрового меха серого цвета” . Комментаторы «Записок о Московии» обращают внимание на работу Е. Голубинского, сообщающего, что обычай выстригать большую часть головы сохранялся у православных священников вплоть до начала XVIII века. Выстриженная часть называлась “гуменцо” или “попова плешь” и прикрывалась скуфьей . Герберштейн свидетельствует, что скуфью носили и под другим головным убором. В XVIII – XIX веках скуфью надевали для совершения треб на открытом воздухе, в непогоду.
Камилавка – в современной практике православных Церквей один из головных уборов духовенства. В Византии словом kamela;kion назывался один из видов балдахина над императорским троном. Камилавкой в ряде источников именовался и императорский венец. Первоначально, как видно из указаний Кодина Куропалота и Симеона Солунского, камилавка носи-лась императором и сановниками и именовалась “скиадий” (синоним камилавки – ski;dion  т.е. тень). Прямое указание на тождественность скиадия с камилавкой имеется на византийских монетах: скиадий,  венчающий го-лову императора Юстиниана и других лиц имеет вид носимой греческим духовенством камилавки .  По мнению Свиды (автора “Новой Скрижали”) подобное название камилавка получила от своего назначения защищать голову от жара (камилавка от ka;ma  – жар и ela;nw – гоню). По мнению русского палеографа и историка K. И. Невоструева данный головной убор приобрёл своё наименование от  материала, из которого делался – шерсти верблюда, собираемой по преимуществу на его шее (camhl;j – верблюд и auckhi  – шея), пригодной для выделки камлота (camlot), употребляемого на камилавки.  Такой же точки зрения придерживаются византисты Шарль Дюканж, Лев Алляций и Жак Гоар.
У греков камилавка стала использоваться, как вестимент духовенства, с XV века. Что касается Русской Церкви, то в качестве богослужебной одежды священнослужителей камилавка стала употребляться в ней со второй половины XVII столетия, заменив собою скуфью. Подобное нововведение вызвало протест со стороны защитников старины. Большой Московский Собор 1666-1667 годов постановил, что скуфьи нужно вручать пресвитерам и диаконам сразу после хиротонии: “Подобает священником и диаконом, по нашему древнему обычаю, носити скуфьи, зане священническая и диаконская главы есть освящена от святыя трапезы и чрез архиерейския руки во хиротонии. И сего ради подобает всегда покровенней главе быти чести ради священства, кроме церковного священнослужения. Понеже в наших странах священники и диаконы носят различныя священническия шапки и никогда ея с главы не снимают, кроме егда служат сами священную литургию <…>  да имут на главе некоторое священников знамение и различие от прочих людей” . Это постановление подтвердил и Московский Собор 1674 года. Несмотря на ограничения, многие священнослужи-тели стали носить камилавку в подражание греческому клиру. При этом противники реформ обвиняли таких “святотатцев” в подражании римо-католикам. Подобные нападки приверженцев старины были причиною того, что камилавка, как вестиментарный элемент гардероба-ризницы пре-свитеров и диаконов долгое время являлся диссидентской одеждой в среде русского духовенства. Указом в Петра Великого 1703 года от 16 февраля, по приказу митрополита Стефана Яворского вменялось в обязанность “попом и диаконом”, “чтоб они ходили в одеждах иерейских длинных и на главах носили скуфии” . И все же вплоть до ХVIII столетия в русской клирикальной среде, под влиянием одежной практики греческой Церкви, камилавка остается знаком высокого вкуса  и просвещенности. Мы видим что к концу XVIII века уходит традиция возлагать на себя при богослужениях скуфью или камилавку. Указ императора Павла I 1798 года предписывает Синоду “за отличные заслуги”  установить время и порядок награждения белого духовенства “фиолетовыми бархатными скуфьями или камилавками; способа их ношения при богослужении” . С 1881 года право награждения скуфьей и камилавкой принадлежит исключительно Святейшему Синоду. Исполнение награждения со временем становится рутинным, уведомления о награде рассылаются по почте. Награждаемые должны сами позаботится о приобретении причитающимся им по выслуге лет очередных наград (что, впрочем, происходит и по сей день), начиная со скуфьи и заканчивая митрой. 

Митра , именуемая в греко-восточной церкви венцом или короной, являет собой исключительную принадлежность архиерейской ризницы. В Греческой Церкви этого головного  украшения не надевают не только протоиереи и архимандриты, но даже епископы, в присутствии архиепископа или митрополита, а митрополиты и архиепископы в предстоятельстве патриарха. Профессор Е. Голубинский выдвигает следующую версию относительно происхождения митры: “У архиереев наших было принято (вошло в обычай) служить не во всякой скуфье, а иметь для сего нарочитые, именно для богослужения назначенные, скуфьи. Так как скуфьи во время бого-служения снимались с головы, то чтобы не класть их плашмя и сплющено, что весьма непредставительно, а ставить, начали делать их (богослужебные скуфьи) на твёрдой подкладке, так что они получили вид шапочек. Их начали делать из дорогих материй, украшать простыми украшениями и иконами, и, таким образом, появились у наших архиереев особые богослужебные шапочки, увеличенные потом до размера шапок, и эти-то шапочки, потом шапки, и суть наши нынешние митры. Скуфьи, превращённые посредством подложения твёрдой подкладки в шапочки, остались таковыми, т. е. малыми шапками до конца XVI в. (такова, например, митра патриарха Иова, 1595 г., в Московской патриаршей ризнице. См. Архимандрит Савва. Указатель Московской патриаршей ризницы. Изд. 4-е. М., 1863. С. 13. Табл. V, снимок 22). После этого они несколько были увеличены в размерах и, сохраняя скуфиеобразную форму, стали шапками, как и начали называться” . В России митра сделалась наградным головным убором для заслуженных архимандритов не раньше ХVI века и давалась им лишь по особым царским и патриаршим грамотам. В 1561 году митрополит московский, по совету царя Ивана Васильевича и с согласия  всего освященного собора повелел игумену Троице-Сергиева монастыря Еливферию, возведенному в сан архимандрита: „во святей шапке с Деисусом и херувимы и с двумя репидами вся священноиноческая и архимандритская действовати” . Вообще, в течении XVII века архимандриты из-вестных русских мона¬стырей довольно часто жаловались митрами. Во второй половине XVII века такая практика настолько прочно вошла в жизнь Русской Церкви, что была оспорена со стороны Восточных патриархов на Большом московском соборе. Собор 1667 года не возбранял употреблять им “и сребряныя злащеныя шапки, подобны митрам, ради прошения благочестивейшаго и самодержавнейшаго государя нашего царя и великаго князя Алексия Михаило¬вича всея Великия и Малыя и Белыя Poccии самодержца” . Московский собор 1674 года определил право возлагать на себя митру только архимандритам Троице-Сергиева монастыря, Рождественского монастыря во Владимире и Чудова в Москве. При этом собор строго запрещал архиереем в своих епархиях “даяти архимандритам шапку среброкованную”, такой властью обладал исключительно царь.  Данное соборное постановление 1674 года давало русскому императору неограниченную свободу в отношении награждения архимандритов этой желанной для них наградой. Петр I энергично воспользовался этой возможностью, щедро одарив “своих и верных” архиереев и архимандритов. Император Павел I Указом 1797 года еще более расширил круг награждаемых, включив в него представителей белого духовенства – “для знатнейших из них”.
В 1859 году Высочайшим повелением не допускалось представления лиц белого духовенства к награждению митрой, так как распоряжение о таком знаке отличия должно было исходить единственно от самого императора. Святейший Синод мог только ходатайствовать о пожаловании митрой.
До относительно недавнего времени в Русской Православной Церкви исключительно лишь Святейший Патриарх и митрополиты могли носить митры, увенчанные сверху крестом. В конце марта 1988 года в ходе Предсоборного Архиерейского Совещания высказывалось пожелание привести традицию ношения митр в Русской Православной Церкви в соответствие со всеправославной практикой. 27 декабря 1988 года Патриарх Пимен об-ратился к Священному Синоду с письмом, в котором предлагал установить единый для всех архиереев образец митры, увенчанной крестом. При этом предлагалось сохранить традицию ношения митры без креста для архимандритов и протоиереев, удостоенных этой награды. Священный Синод принял положительное постановление по этому вопросу в заседании 27–28 декабря 1988 года.
Система публичных знаков отличия и наград является каузированием  христианского мира. Конечно, в языческом Риме так же присутствовали наградные знаки отличия, например, “фалеры” – металлические или каменные диски, прикреплявшиеся к латам, или, наградные браслеты. Но, как бы то ни было, полного совершенствования, сложности, разнообразия можно сказать, изощренности, системы знаков отличия достигли гораздо позже, в эпоху Средневековья и Нового Времени.
Во все церковные времена знаки отличия являлись всего лишь инструментом  поощрения духовенства за заслуги, лишь поводом ободрить тех, кто взял на себя бремя тяжких трудов на благо Церкви, на благо веры. Главный же знак отличия будет вручен христианину не в здешнем мире.













Литература


Амвросий (Орнатский) архимандрит. История российской иерархии. М., 1807-1810, 1830. Репринт: М., издательство: Буквоед. 2017.

Богатская И. А. Патриарх Никон и памятники его времени в графической коллекции «Древностей Государства Российского» // Никоновские чтения в музее «Новый Иеруса-лим». М., 2005.

Бойцов М. А. Зачем папе римскому императорский фригий? // Власть и образ: Очерки по-тестарной имагологии / Отв. ред.: М. А. Бойцов, Ф. Б. Успенский. СПб., 2010.

Голубинский Е. Е. История русской церкви. М., 1900-1911гг.). Репринт: М.: Крутицкое патриаршее подворье. 1997.

Дмитриевский А. А. Митра. Историко-археологический очерк. // Московские епархиаль-ные ведомости, №№ 4-5, 2003 г. (1-ое изд. - «Руководство для сельских пастырей», Киев, 1903, № 11.

Дмитриевский А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках Пра-вославного Востока., Т. II, E;col;gia. Киев, 1895.

Душеполезное чтение // М., выпуск: август-сентябрь, 1867.
Журнал Московской Патриархии, М., 1989  №3.

Макарий (Миролюбов), архимандрит. Археологическое описание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях. Ч. 1–2 М., 1860. Репринт: СПб., 2003.

Материалы для истории раскола за первое время его существования: Т. 1-9 / Под ред. Н. Субботина. - М. : Братство святого Петра Митрополита, 1874-1894. Репринт: М., изда-тельство: Буквоед. 2016.

Митра //Католическая энциклопедия. Т.3. М.:2007.

Настольная книга священнослужителя. М.: Издательский Совет РПЦ. 1977.

Невоструев К. И. О скуфье и камилавке в древней греческой и русской Церкви // Духов-ное Чтение 1867.

Писания Святых Отцов и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения блаженного Симеона, архиепископа Фессалоникийского. М., 1857.

Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Первое. 1649-1825 гг. Под ре-дакцией М.М. Сперанского. Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. СПб., 1890.

Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного      испо-ведания Российской Империи, Спб. 1890.

Сибирский духовный вестник. Томск. 1897.

Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии, М., 1988.
Степанов  П.К. История русской одежды. Петроград, Типография Министерства внут-ренних дел, 1916.

Успенский - Успенский Б. А. Царь и патриарх, М. 1998г.

Фонкич Б. Л. Иоанн Кариофиллис и его роль в истории греческо-русских связей в сере-дине XVIIв. // Россия и Христианский Восток, вып. II-III, М., 2004.

Христианское Чтение // Спб., выпуск: май – июнь 1892.

Ченцова В. Г. Митра Паисия Иерусалимского - не присланный русскому государю венец "царя Константина" // Патриарх Никон и его время: Сборник научных трудов, М., 2004. Труды ГИМ, выпуск №139.

Чеснокова Н.П. Восточные иерархи в Москве в середине XVII в. (по материалам Посоль-ского приказа) // Патриарх Никон и его время: Сборник научных трудов, М., 2004. Труды ГИМ, выпуск №139.

Чиновник архиерейского священнослужения. Издательство: Спасо-Преображенский мо-настырь. Спб., 2008.

Du Cange, Charles du Fresne sieur. Histoire byzantine. Paris, 1680. (;dition de r;impression, Par-is, 2003).

Du Cange, Charles du Fresne sieur. Glossarium mediae et infimae latinitatis, Paris 1731. (;dition de r;impression, Paris, 2000).

;;;;;;;;;.  ;;;;;;;;;;;;;;;;, , 1875. Репринт: ;.;.;;.;;;;; ;;;;;; AG.;;;;. ;;;;;, , 2003.

;;;;;;;;;;;;;; ;;;;;;. ;;;;;;, 1881. Репринт:  ;;;;;;;;. ;;;;;;;;;;;, 2014.