Птаха неугомонная

«Человек за свою жизнь должен посадить дерево, родить ребёнка и написать книгу о времени в котором жил».
Виктория Токарева.
ПТАХА НЕУГОМОННАЯ

                Галчонок

Замечательное имя дали девочке: Галина. Родители её звали Галчонком, друзья - Галкой, родственники - Галюсей, остальные — Галей, Галой, Галиной, а некоторые даже Галушкой. Как только не склоняли её имя, но в любом случае оно было имя птицы, как ни странно, соответствовало переводу с греческого. Галчонок всегда стремился к полёту: взлетала, падала, чистила пёрышки, снова летела, клевала и её заклёвывали, но обижаться на судьбу ей было бы  грешно. Она была упряма и добивалась своего. Худенькая, с большими чёрными глазами и бровями, она родилась в полдень жуткой январской вьюги. Метель бушевала, заметая снегом дорогу, машине пришлось остановиться посреди леса, и водитель, молоденький матросик, вместе с отцом принимал дитя. Это было светопреставление, которое сложно описать, но Господь оставил мать и новорождённую в живых. И в дальнейшем, в самые безвыходные минуты жизни, удивительным образом дарил этой девочке жизнь.
Судьба её сложилась со множеством важных событий, побед, ошибок, безднами горя и вершинами счастья. Я думаю, об этом стоит написать? Ведь, может, кто-то, снисходительно прочтя эту повесть, и оказавшись перед выбором самого близкого, родного человека, сможет принять более верное решение для своей судьбы.
Безоблачное, счастливое послевоенное детство Галчонка прошло на её родине- в Латвии. Родители, с трудом выжившие в страшной мясорубке войны, нежно любили друг друга и обожали своих чад, родившихся в первые послевоенные годы. Отец, воевал на Ленинградском фронте в береговой артиллерии Балтийского флота, фронтовой разведчик-корректировщик, ходил за линию фронта в тыл к фашистам совершенно бесшумно и уходил, будто испарялся. Так описал его действия журналист, провожавший отца в тыл врага на очередное задание.
Мать Галчонка в начале сорок первого года в восемнадцать лет вышла замуж за уже состоявшегося человека, прошедшего финскую войну, он жил с ней в одном доме в сказочном городе Ленинграде. Родители познакомились в своём дворе, где играли по вечерам в волейбол. В воскресные дни беззаботно гуляли по любимым улицам и пригородам. С объявлением войны отец ушёл на фронт, а мать, беременная, осталась в Ленинграде. Просила, не спрашивать о жутких временах, которые ей пришлось пережить, с грудным ребёнком на руках с первого до последнего дня блокады. Страдать, наблюдая за умирающим от голода и холода дитя. Видимо, весь тот пережитый ужас с кровью матери перешел нашему Галчонку, ей не по силам смотреть документальные кадры блокадного Ленинграда, в каждом изнурённом лице видится умирающая мать.
В прибалтийском городе, где родилась наша девочка, особенно в её квартале, царило счастье и откровенная радость. Взрослые много работали, но в свободные минуты дружно общались, помогая друг другу, шутили, напевали замечательные мелодии. Девчурка росла довольно смышлёным ребёнком. Едва научившись ходить, удивила взрослых, наблюдавших за ней. Она бежала по дорожке, как вдруг ей перегородила дорогу коза. Все замерли, с любопытством ожидая, чем же закончится этот неравный поединок. И удивились, когда эта малюсенькая девчурка увидев веточку, подняла её, и отогнал козу. А также, долго в семье хранилась вырезка из латышской газеты, где поражённый машинист дрезины описал подвиг маленькой девочки, которая вытащила из железнодорожной колеи еще меньшего ребёнка, заигравшегося между рельсами. Что-то было природой заложено в этого ребёнка, то ли какое то безрассудство, то ли бессознательный рефлекс подать руку тому, у кого в глазах беда. В памяти детства осталось не только счастье, были и хмурые, даже злые лица. За забором дома всё обстояло не так просто. Окончание  войны не в каждый дом принесло  радость. Вокруг было  многого ребятишек, оставшихся без отцов и их матерям пришлось ох как несладко. Однажды младший брат Лёня, привёл в дом маленького, оборванного, голодного дружка. Мама накормила его но, когда он ушёл, строго велела, чтоб больше не приводил. Сын обернулся и жалостливо спросил: «Тебе стыдно, что он грязный и голодный?» Мама сделалась пунцовой, но с тех пор друзья детей всегда были отогреты и накормлены. Однако, детство — прекрасная пора. Забыта сырая дождливая погода, она естественна для Прибалтики, а помнятся детские игры на песчаной земле, где вместо травы росла черника; парковый сосновый лес, с островками небольших сосёнок и ёлочек на любимых полянах, усыпанных грибами и  удивительно красивыми цветами. Память запечатлела буквально каждый бутончик. Зимой поляны засыпались снегом и разгорячённые, на лыжах и санках, краснощёкие ребятишки  пробирались между огромными, покрытыми светло-коричневой чешуёй, стволами корабельных сосен. Утомившись, падали на снег и взирали на малюсенькие кусочки неба между высоченных стволов вековых деревьев. Слушали шум ветра, говорившего с макушками сосен и рассказывавшего им о разбушевавшемся тёмно-сером, вечно холодном, с белыми гребешками длинных волн Балтийском море. Оно было совсем рядом. Когда бушевал шторм, шум моря был слышен везде, даже на втором этаже квартиры, особенно, если откроешь форточку. Жаль только, что купаться в сером неспокойном море приходилось очень мало. Даже в самые  жаркие дни июля дети выскакивали из холодной воды, как пробки, и мчались к спасительной песчаной дюне, где кое-как согревались. Ребятишки росли привольно, родители мало их контролировали. Детей было много, старшие смотрели за младшими и все были в поле зрения друг друга. Если хотели есть — бежали домой, но это было чревато тем, что уже больше не выпустят. Поэтому старались умять всё, что попадалось на глаза: жевали сосновые иголки, листья черники, смородины, брусники, берёзы. Каждую травинку и листочек знали на вкус. В отпуск, родители увозили своих детей к родственникам в село Павловское Ярославской области или на Украину. Но, к глубокому сожалению, приходила осень, и начинался учебный год.
В первый класс ребята пошли в городскую школу на латышском языке. Но заканчивалось строительство десятилетки для русскоязычных детей, и вскоре ребятишек перевели в новое, показательное, общеобразовательное учреждение с изучением латышского языка с первого класса. Это учебное заведение было с необычными правилами поведения. На переменах не разрешалось бегать. После звонка все учебные помещения проветривались, а дети спокойно прохаживались, под присмотром дежурных учителей, вокруг огромного паркетного зала, который имелся на каждом этаже. Резвиться  разрешалось только на школьном дворе. С первого класса детей обучали логике и умению рассуждать, что очень пригодилось нашей ученице в жизни. В третьем классе она стала пионером-это важное событие запомнилось навсегда. Торжественная линейка проходила у главного причала на площади, покрытой зеркально отшлифованным чёрным булыжником. На причале стояли торговые корабли со всего мира. С огромной гордостью дети произнесли слова клятвы: любить свою родину и служить ей. Они понимали: это обещание нужно честно пронести через всю жизнь.
Видимо, сырой климат, школьные нагрузки, да и рождение зимой, в ненастье, на морозе, подорвали здоровье девочки и она начала сильно болеть. Приходила в школу с перевязанными ушами и горлом, кашель, высокая температура, бесконечные уколы, порой до такой степени, что присесть за парту было невозможно. Она была не аттестована во многих четвертях и по состоянию её здоровья, родители вынуждены были переехать на юг.   Пришлось расстаться с друзьями, но с самыми близкими подружками, с пелёнок (так называли их родители), остались близки всю жизнь.

                Галка
 
Один из древнейших городов мира, расположенный в Крыму, на берегу подковообразного, изумрудно-голубого залива Чёрного моря, заливало яркое  солнце. Всё вокруг было пропитано прозрачным, золотистым, чистейшим воздухом с нежным запахом цветения. Это была весна. На сухой, сплошь покрытой камнями глинистой земле росли, тополя да старые акации. Зелени в городе было так мало, что деревья можно было пересчитать. Вода ценилась на вес золота. Питьевую воду развозили и раздавали ведрами. В сорока верстах от города, находился единственный источник - Субшский, водовод из него проложил  почётный житель города всемирно известный художник, Иван Константинович Айвазовский. Для стирки и уборки жители использовали  дождевую воду из засоленных колодцев и морскую. В тёплые дни, выходили к морю мыться голубой глиной и стирать половики.
Город ещё оставался в руинах, улицы представляли собой единое пространство между рядами одноэтажных, плотно стоящих домов. Но разрушенное быстро восстанавливалось, и семья Галчонка переехала в такой дом, где собрались одни переселенцы. В доме было семнадцать квартир и в каждой по двое, трое детей, почти ровесников. Шум во дворе стоял неимоверный, ребята играли дружно и весёлую, общительную девочку сразу приняли за свою, назвав её Галкой. Игр существовало множество, но самыми любимыми были прятки и казаки-разбойники.
До конца учебного года оставались последние дни. В школу шли весело, дожидаясь друг друга во дворе за большим столом, сколоченным взрослыми. Был ещё теннисный стол, но его всегда занимали ребята постарше. Школа находилась в пяти минутах ходьбы от дома. Ребятня шагала гурьбой по аллее, вдоль древнего генуэзского рва. Заходили со звонком и разбегались по классам. Пятых набралось четыре, и Галку определили в 5 «Г» вместе с переростками из закрытой школы Карантина — старого, бандитского района города. В классе училось десять девочек и тридцать мальчиков. Верховодили, конечно, мальчишки-переростки, а все безоговорочно должны были им подчиняться. Особенно жаль было классную, учителя немецкого языка, пришедшую сразу после окончания института. Она была нежная худенькая тихоня. Иногда, отворачиваясь к стене горько плакала прямо на уроке, до того её доводили непослушные ученики. Со временем классную заменили на другую руководительницу, такую же молодую, но волевую и сумевшую найти подход даже к самым трудным ученикам. Школе выделили землю для питомника. Ребята с преподавателем ботаники выращивали из косточек саженцы деревьев, а затем высаживали их вдоль улиц. Так появлялись парки и скверы. Класс Галки высадил небольшую рощу дикого миндаля в городском Комсомольском парке. Каждый ученик зорко следил, чтобы не засох его саженец..Все жители благоустраивали улицы и собственные дворы, часто выходя на субботники и воскресники, иногда даже после работы. Город ожил, похорошел, позеленел. А Галка всегда ждала дождя, которого ей очень не хватало. Палящее солнце раздражало. За лето трава просто сгорала и превращалась в желто- коричневую, волосы осветлялись, носы  облупливались до болячек, и ребята становились шоколадными, но на здоровье никто не жаловался.
В каникулы дни пролетали на свежем воздухе. Галка. с небольшой группой ровесников обходила все пляжи залива, друзья купались до посинения, а затем согревались на раскаленном песке, которым мальчики ещё и засыпали друг друга .
А походы на Кара-Даг! Незабываемое ощущение утренней прохлады и рождение первых лучей солнца. Как только родители отпускали своих ребятишек двенадцати- тринадцатилетних чад одних на весь день в горы, к самому первому, четырёх-часовому автобусу? Теперь это удивляет, тем не менее всё правда. Автобусная станция находилась в центре города, недалеко от  дома, а горы- всего  в тридцати минутах езды.
Незабываем каждый шаг стайки ровесников, вышедших из автобуса в Коктебеле и смело ступающих по узкой, каменной тропке между морем и отвесными скалами, в бухты между грядой гор. Останавливались то в Сердоликовой, то в Разбойничьей то в бухте Барахты, но чаще всего выбирали   Разбойничью: там находились гроты, где можно было укрыться от дождя. Запомнить навсегда дивные мгновения быстрого восхода красного солнца не просто. Чтобы не соскользнуть с тропки в море, да ещё успеть ухватить глазом меняющиеся каждую секунду лиловые, розовые, золотистые, серебристые блики, накладывающиеся на синее море, голубое небо в нежных пёрышках белых облаков, на ещё тёмные, в серой дымке суровые скалы. Шли молча, слушая тихий шум волн, ласкающих гладкие прибрежные камни, вдыхая нежный, пахнущий водорослями воздух. Мальчики несли рюкзаки с хлебом и снаряжение: ласты, маски, а самое главное, подводные ружья, которые они всю зиму мастерили в сараях из резинок, трубочек и железок. По дороге собирали выброшенные морем сухие палки для костра вытаскивали из тайника котелок, решетки и другие вещи, необходимые в походе, припрятанные в предыдущий раз. Набирали в роднике воду и, добравшись до места стоянки, готовили завтрак: жареные и вареные на костре мидии и крабы. На обед ловили рыбу для ухи, ведь кефаль подплывала прямо к берегу, казалось, поймать её можно руками. Питались дарами моря, - так с гордостью говорили мальчики.  Изумрудно-прозрачное море освежало. Нырнёшь, и виделось дно с гладкими разноцветными камушками в саду нежных, от розовых до тёмно-зелёных, колышущихся водорослей. Мальчишки никогда не позволяли себе оскорбить девочек, кроме как пощекотать за пятку или пошутить в словесной перебранке. Вокруг царила первозданная чистота, красота и тишина, которую  нельзя было  нарушить. Никто: ни природа, ни звери, ни люди-не обидели этих смелых ребятишек, хотя встречались им на пути дикие кабаны и собаки, огромные орлы, и даже перед их самым носом, однажды пролетала шаровая молния. Они прятались тогда в пещере от летней грозы. С заходом солнца утомлённые и счастливые дети, полные впечатлений, садились в последний автобус и возвращались домой, где их встречали взволнованные родители.
Утром необходимо было сделать летнее домашнее задание. Такое было   условие, чтоб получить «добро» на походы и прогулки и чтобы, не совсем выветрились мозги,- так говорили им родители. Иногда случались во дворе у мальчишек и драки, но их быстро разнимали. Девочки тоже не уступали пацанам. Однажды Галка крепко отколотила младшего вредного мальчишку за что позднее стыдилась, а когда встретились по прошествии многих лет, попросила прощения. Он ответил, что не помнит. Теперь это доктор исторических наук, преподаёт в военно-морской академии. В школе ребята из Галкиного двора  учились по- разному,  кто-то был способным к наукам, а кто-то не очень, но все получили высшее образование и стали достойными людьми.

                Татка

Особенно была одарена способностями лишь одна девочка, Танюша. Дочь боевого генерала. У неё было всё, но самое дорогое-любовь отца.  Родная мать отправила её из Ленинграда к мачехе, чтобы отомстить отцу за развод. Татьяну мачеха изводила, жарила, как на сковороде, якобы из лучших побуждений, прививала ей навыки благородной девицы, унижая её достоинство. Танин день был расписан по минутам: после школы она чистила сковородки, мыла пол и обязательно драила раковины и унитаз. Когда дети играли во дворе, она, сидя у окна, вязала или штопала. На уроки ей отводился только час по будильнику. Все науки были вложены в неё с рождения в полном объёме. Писала она без единой ошибки любые, самые сложные диктанты. Училась только на одни пятёрки, а за четвёрку по физике поссорилась с учителем «Васей» и доказала, что он неправильно понимает задание. Её никогда и никуда не отпускали, только в школу. Во двор Танюша выходила вся в слезах и не больше, чем на двадцать минут. Все ребята ненавидели её мачеху «Нукочку»(так она потребовала называть себя), когда она жёстко звала Татьяну домой. Мачеха сломала и судьбу этой необычайно способной, красивой девочки, отправив её к матери после восьмого класса. Отец Татьяны, закончил свой боевой путь под Бухарестом, где был тяжело ранен и после войны приехал жить в город своей мечты. Однажды подруги, рассматривали вместе с отцом Тани фотографии его альбомов и Галке показались очень знакомыми места, где молодые подтянутые ребята запечатлены на песке у моря. А дочь спросила: «Папа, где это вы отдыхаете?». И услышали удивительный ответ: «Это уютный, тихий, райский город на берегу Чёрного моря, в котором мы с вами живём. Вот рядом со мной, обнимают друг друга, Костя Жуков и как-то по дружески назвал маршала Баграмяна - это мои друзья по гражданской войне и учёбе в военной академии. Они и сейчас не забывают старого, боевого друга и недавно, вдвоём, приезжали ко мне. Вы их видели, но не знали кто это. А тогда, на каникулах мы отдыхали в военном санатории нашего города, ещё до войны. Тогда и зародилась у меня мечта — провести остаток дней в этом удивительном городе. Вот она и сбылась». Так закончил один из многих рассказов из своей жизни мой скромный сосед. А затем, предложил посмотреть его ордена и вытащил из шкафа небольшой кожаный чемодан, где мы увидели сверкающие красотой ордена и медали. Особенно запомнился орден за взятие Вены. Там были медали и других государств.
Родился будущий генерал в семье рабочего, слесаря Московского механического завода, погибшего в революцию. Он всегда недоумевал, зачем была нужна революция , если отец и так обеспечивал семью: мать и шестерых детей. Показывал трудовую книжку своего отца, где выходных дней было записано гораздо больше, чем сейчас. Высокий красавец — генерал, рассказывал о детстве, боевой юности, о том, как с друзьями прогонял в Афганистан жестоких басмачей. Он был потрясён тупостью руководства страны, которое отправило не обученных молодых бойцов на верную смерть, ведь сколько его друзей полегло в Туркестане! А как он ненавидел Хрущёва, которого знал лично и называл подонком. По желанию Никиты, командиры вынуждены были посылать девчушек - бойцов под пули, в соседние деревни-за курами ему на обед, когда он приезжал на фронт, как член военного совета. Квартира генерала была похожа на музей, но войти можно было в любое время: всегда поможет и даст дельный совет. Татка (так называл её отец) была счастлива, когда ребята, приходили к ней в гости. Она очень гордилась своим отцом и преданно его любила. Похоронен Константин Николаевич на кладбище, где лежат и его соседи по дому, такие же заслуженные боевые офицеры. В самый святой для них день, 9 Мая, их Галочка, с сыном (ставшим тоже офицером), ранним утром, развозят на их могилы живые цветы, (пусть не думают, что их забыли).

                Отрочество Галки

В свободное от уроков время повзрослевшие друзья Галки собирались во дворе за столом, обменивались впечатлениями о необычных происшествиях в школе, которые случались. конечно, не без участия смышлёных мальчиков.  Хохотали от произведённого на окружающих эффекта, от изобретательных фокусов с чернильницами, промокашками, кнопками. Понятно, что всё это  заканчивалось вызовом родителей в школу. Затем увлеклись игрой на ходулях, пока один из смельчаков не сломал ногу. А ещё играли в джоски, которые мастерили сами, в волейбол- (пока не выбили окно на первом этаже), - в баскетбол, но тут уже взрослые выдворили ребятню на городскую игровую площадку, построенную возле моря на Бульварной горке.
С наступлением сумерек ребята, сидя в тёмном углу двора, делились впечатлениями о прочитанных приключенческих книгах. Тут же плевались семечками или усиками (креветками) так, что земля вокруг становилась красной от чешуек. Уже по взрослому рассуждали о своём будущем, мечтали о том, кто куда поедет учиться. Так Галке и её трём подружкам пришла в голову мысль: можно поступать уже сейчас, после седьмого класса. Решили идти в медицинский техникум. Но мама Галины эту идею, не поддержала: мол если двигать в медицину, то надо становиться врачом, а не горшки выносить. Надо ориентироваться на институт. Мама посоветовала Галке ехать в областной город поступать в пищевой техникум, считая, что эта специальность может пригодиться в жизни, да и голодной никогда не останется — в маминой памяти навечно осталась блокада. К тому же областной город от дома близко. Подруги усиленно готовились всё лето, родители помогали им писать диктанты, решать примеры и задачи, хотя были уверены: никто никуда не поступит, ведь в пищевой техникум был конкурс тридцать человек на место, а кому нужны такие соплячки! Но судьба распорядилась по своему- три подруги вернулись в школу, а Галка поступила. Мама была в ужасе, умоляла её забрать документы. Однако дочь проявила упрямство - и осталась в техникуме на факультете консервной промышленности. Это было, конечно, ни к чему. Но бесстрашная девочка смело начала свой самостоятельный путь.
Вместо спокойной учёбы в школе у Галины с первого сентября пошла  трудовая практика на областном консервном заводе. Впервые их группа собралась вместе. Бывших одноклассниц оказалось всего две, остальные мальчики и девочки были намного старше.
Техникум  находился  в центре города на берегу речки Салгир в красивом новом здании, но общежития не было, и отцу пришлось искать новоиспеченной студентке квартиру. С трудом нашли пристанище, но в комнате жили ещё и студентки пединститута. Пришлось девчушке постигать все навыки ведения хозяйства, следить за чистотой и соблюдать общественный порядок. Это было совсем не просто, если учесть её малый возраст, хрупкость и неопытность, но она не отчаялась, напротив проявила упорство и решительность.
Каждое утро студентка отправлялась на работу. Впервые в жизни оказалась на большом производстве. В цехе, куда их направили, всё находилось в движении: под потолком кружили пустые жестяные и стеклянные банки, по стенам в стеклянных трубах бурлили соки, разноцветные подливы, заправки:  установлены на полу автоматические линии, на которых «стряпали» разные виды консервов. По транспортёрам бежали различные овощи, они тут же резались, укладывались, заливались, закатывались. Всё происходило на импортной автоматике. Особенно Галку поразила идеальная чистота. После каждой смены оборудование, стены, пол обливались из шлангов горячей водой, а рабочие в цех заходили лишь через санпропускник. Двух самых маленьких  практиканток определили в цех детского питания, где нужно было проверять на целостность каждую сырую ягодку. Девочки уставали безумно, но работницы жалели их, подкармливали, очень вкусной едой, которую собственноручно готовили для себя сами в корзинах, опускавшихся в  огромные ванны с кипящим подсолнечным маслом. Всё было бы ничего, но в  конце, наша практикантка подвернула руку, и на лечение уехала домой. Начался октябрь, её самое  любимое время года, тёплое, безветренное с умеренной прохладой. После процедур, в солнечный полдень, она брела вдоль  моря домой. В межсезонье людей на набережной почти не было, потому Галка сразу заметила новенькую белую волгу, которая приближалась к ней с привокзальной площади. За рулём сидел улыбающийся молодой, почему-то очень знакомый лётчик. Девушка решила, что это один из тех пилотов, которые каждый день, приходят на работу, в лётно- испытательный центр, находящийся на бульваре рядом с её домом. Во дворе, по строжайшему секрету поговаривали, что там готовят космонавтов и космонавток, но попробуй отличи их в огромной толпе. Толпа военных в голубых фуражках обычно двигалась ребятам навстречу, когда те спешили утром в школу. Впрочем, спешили все: и дети и взрослые. Когда машина подъехала совсем близко, Галина с серьёзным видом поздоровалась, лётчик ответил и, хитро засмеявшись, как бы намекнул: что, мол не узнала? Он повернул голову в салон и тут она сообразила, что на заднем сидении расположился Герман Титов, только что вернувшийся из полёта в космос, а перед ней сам - Юрий  Гагарин! Сердце у Галки встрепенулось. Она в ответ растерянно заулыбалась, космонавт понимающе протянул ей левую руку, а она робко протянула ему свою, но дотронуться не посмела. Машина медленно стала разворачиваться, возвращаясь к дороге. Взволнованная, она застыла на площади, а прохожие спокойно шествовали по тротуару, ничего не заметив. Галка, как на крыльях, помчалась домой, рассказала всё маме, но на маму это отчего-то не произвело впечатления. Мамины мысли были заняты только дочкой. Она снова стала уговаривать её вернуться в школу, даже договорилась с учителями. Разлука, страшное напряжение и тревога за совсем ещё юную девочку не прошли для мамы даром. К весне от всех переживаний она заболела неизлечимым страшным недугом и через два года  умерла, оставив детей сиротами. Вот теперь эта упрямая птица сполна узнала, как жить без прикрывающего крыла ангела, без доброго материнского совета.

                Самый добрый, и родной ангел.

Два года прошли как жуткие дни медленного расставания с самым дорогим, родным человеком. Часто дети, обнявшись, плакали - очень было жаль маму и страшно остаться без неё.
Мама сама нащупала  у себя опухоль, почувствовав симптомы недуга сразившего её отца, перед войной в Ленинграде. И ей, девчонке, пришлось   ухаживать за ним. Теперь она мужественно приняла диагноз, который  достался ей по наследству. Она потребовала чтобы её изолировали, и  ухаживала за ней только бабушка, а детей к ней без надобности не подпускали. Мама отдавала своим чадам всю душу, стараясь предостеречь от всех бед, которые могли встретиться им в начале жизненного пути. Впервые от мамы Галка услышала, что Бог пишется с большой буквы и кто такой Иисус Христос,  каковы его заповеди и как надо по ним жить, а самое главное- что надо относиться ко всем людям с пониманием и без осуждения. Галка запомнила, как мама сказала: «В трудные минуты жизни обращайтесь к Богу: он поможет. И не забудьте заповедь Шота Руставели: что ты взял, то потерял, а что отдал — то твоё! Это из его великой книги « Витязь в тигровой шкуре» объединяющей мудрость и поэзию». Разговаривали ребята с мамой через стеклянную дверь в её комнату. Их жалели все: родные, знакомые, учителя, особенно соседи, которые старались помочь во всём. Друзья и подруги ревели вместе с ними. Эта жалость и детское горе осталось у Галки с братом на всю жизнь.
Школьные годы их мамы прошли в Питере - Ленинграде с отцом и старшим братом. С раннего возраста  она была хозяйкой в доме, мать с ними не жила и домашние хлопоты лежали на плечах этой  маленькой девочки. В школе они с братом учились только на отлично и отец, приходя с родительских собраний, всегда плакал от счастья и рассказывал, как хвалили его детей, хотя  с ними учились дети известных учёных и профессоров. Предвоенный Ленинград, по её рассказам, был сказочным городом, очень чистым, красивым и заваленным в магазинах всякими недорогими очень вкусными сладостями и фруктами. Жители одевались скромно, но элегантно, были доброжелательны и никогда не скандалили ни в коммунальных квартирах, где жили почти все, ни на улицах. Это был огромный  город - музей.
После смерти отца маме пришлось закончить курсы чертёжниц и работать в институте, а брат пошел  учиться в разведшколу, и с мамой они единственный раз встретились после войны, случайно в Латвии, он был не один, в форме иностранного офицера, очень красивый,  сделал вид, что не узнал, но когда разошлись, повернулся, и мама увидела примету, о которой знала только она.  Искать его было нельзя, это было смертельно как для него, так и для его новой семьи, так сказала мама. Галка бережно хранит  фотографию родного дяди и последнюю, довоенную открытку сестре. Похоронили маму на кладбище в  центре города.

                И жить нужно было уже без мамы!

Учёба в техникуме продолжалась, Галке приходилось каждую неделю приезжать домой, чтобы помочь отцу совсем потерявшему от горя голову. Мысли о том, чтобы бросить техникум уже ни у кого не было. Так в постоянных поездках домой, заботой о брате и отце прошли последние годы учёбы. О самостоятельной жизни мыслей в голове не было, хотя в её группе почти все переженились, одни девочки делились впечатлениями от первой брачной ночи, другие  искали себе женихов в областном городе, приглашали и её на танцы в другие институты и техникумы, но она чувствовала себя там лишней. Настало время преддипломной практики в подмосковном посёлке Поречье. Первого октября там выпал первый снег, который падал огромными хлопьями и быстро покрывал ещё зелёную траву, деревья и кусты красной калины. Практиканток на заводе из Крыма было две. Всю неделю они  добросовестно собирали материал, а по воскресеньям ездили с  подругой каждую неделю в Москву. В поезде Галка  познакомилась со скромным, симпатичным мальчиком из Сибири. Он остановился на несколько дней у родственников в Москве, встречались у метро ВДНХ и гуляли по улицам, площадям, ходили на выставки. Впервые Галка поцеловалась, это было очень приятно, но ему нужно было уезжать, обменялись адресами, и она проводила его. На вокзале последний раз долго целовались, он сел в вагон и больше они никогда не встречались. Галка особенно не переживала, видимо, не влюбилась, а как потом оказалось, отец письма к ней от мальчиков просто выбрасывал, считал, что ещё рано, ведь ей было ещё всего только восемнадцать лет.
Это была осень шестьдесят четвёртого, сняли Хрущёва, убрали продуктовые карточки, но продуктов в магазинах больше не стало. Галка писала диплом, готовила чертежи, это ей давалось легко. Защита диплома была назначена на конец декабря, направление на распределение  она не брала, была уверена, что отец  позаботится и она вернётся домой.
Но перед самой защитой отец неожиданно, робко предложил ей взять распределение, так как собирается жениться! Это было потрясением, он ни с кем не встречался, хотя  женщины не обходили его вниманием. Галка знала, что это может случиться, но не в такой решающий момент её жизни.   Осталось несколько дней до защиты диплома, она пошла за распределением, но там остались только два районных городишка, и она  выбрала на Днепре, в четырёх часах езды от железной дороги.
Дома её приветливо встретила совсем несимпатичная женщина. Квартиру было не узнать, всё сияло, их мебель исчезла, её заменил новый современный гарнитур. Из их вещей ничего не осталось, ни одной маминой  вышивки, и даже свои туфли Галка не могла найти, за то ей была  преподнесена огромная в несколько килограмм коробка с шоколадными конфетами « Мишка косолапый». Женщина представилась новой мамой,   работает она заведующей детского сада, не стесняясь рассказала, с каким трудом ей удалось покорить отца, сидя в обеденный перерыв целый год на скамейке, мимо которой он проходил, оказалось для того,  чтобы обратить на себя внимание. Тут же предупредила, что бы не слушали о ней ничего плохого, она давно разошлась с мужем и была свободной, одинокой женщиной, воспитывала сына, который в настоящий момент служит в армии моряком пять лет. Это была расчётливая, хваткая женщина, от которой избавиться было очень сложно. Русской женщиной от неё не пахло. Когда  брат пришел из школы, обеденный стол ломился от вкусных блюд, которые (она призналась) готовить не умеет, а всё было из детского сада , уборкой и стиркой занимались женщины тоже из детского сада. У неё был свой дом, который ей достался от мужа. Брат не был от неё в восторге, но новые условия жизни его устраивали, он был уже в десятом классе и через год всё равно надо было ехать поступать. После обеда мачеха уехала на работу, а они с братом принялись искать её паспорт, нашли с огромным трудом и оказалось, что она по национальности полька. Отец этого не знал, но влюбился в неё по самые уши, хотя впереди была похожа на бабу ягу, но сзади  вылитая наша  мама.
Защита диплома прошла успешно, перед самым Новым годом назначили выпускной вечер. Грустно было расставаться с ребятами из своей группы навсегда, четыре с половиной года, проучившись вместе, сроднили и должны  были разлететься в разные концы страны, было непросто. В последние дни защиты, даже её самая близкая подруга- ровесница, неожиданно пригласила на свадьбу, не захотела уезжать, и по совету родителей вышла замуж за совсем незнакомого парня. Галка была в отчаяние, остаться совсем одной и ехать  неизвестно куда было жутко, но надо. Выпускной прошел незабываемо в прекрасном кафе на центральном проспекте её любимого города Симферополя, она не сидела ни одного танца, её приглашали симпатичные молодые люди. Одета была элегантно и скромно, но выйти замуж, без любви, было не для неё. Она стала одиноким, красивым бутоном нежной розы на высокой, гладкой, зелёной  ветке. И наивная, как три копейки, так говорил её отец.

                Галина Филипповна

Через две недели, мачеха отправила Галку с отцом в путешествие к её новой работе. Кружила вокруг неё заботливой пчёлкой, покупала ей самые дорогие вещи, рассказывала, как и она отрабатывала после Пед. института, в деревне учителем. Провожали Галку всем двором, теперь она уезжала надолго, далеко и на очень ответственную работу- мастером цеха, а в первых числах января ей исполнилось только девятнадцать лет. Но что делать, чего добивалась, то и получила сполна. Только на третий день они с отцом добрались до места назначения. Отец оставил её на пыльной площади районного городка и тут же с отходящим автобусом уехал обратно. Узнав у  прохожих, как добраться до управления завода, она пешочком, со своим любимым студенческим чемоданчиком отправилась в путь. В городе был единственный способ передвижения- велосипед, а прохожие,  разговаривали на украинском языке и очень доброжелательно. На заводе её встретили с восторгом, у них не хватало специалистов, а весной запускались только что построенные цеха со сложными автоматическими югославскими линиями. Завод был построен на самом берегу Днепра. Руководство завода несколько лет готовилось к пуску и некоторые цеха уже работали. В дирекции завода объяснили, что жильё они пока не предоставляют и надо искать квартиру самой и попросили бухгалтера взять Галину Филипповну к себе на квартиру. Рабочий день заканчивался, и они с хозяйкой квартиры пошли к ней домой. В доме, куда привела её Мария Антоновна, было скромно, но очень уютно и чисто. Её дочь училась в пединституте и приезжала домой только по воскресениям, а жила с ними ещё и бабуля, очень старенькая, больная, но добрая и исключительно умная и мудрая женщина с изуродованными от тяжёлой работы суставами на руках. Это была та интеллигентная женщина  труженица, которыми славится Россия. Спасибо ей за советы, которые она дарила от всей души.
Рабочий день Галины Филипповны начался со знакомства с заводом, но к концу рабочего дня выяснилось, что хлебозавод в городе  остался без единого руководителя и её на месяц направили на предприятие, где она никогда в жизни не была и представления не имела, как печётся  хлеб. Самое главное, ей объяснили, чтобы рабочие не заметили этого, и на все неясные вопросы должны были отвечать бригадиры. Так неожиданно она познакомилась с производством хлеба, что оказалось очень интересно. Но весной на консервный завод стали завозить ранние ягоды, фрукты и овощи, и Галине Филипповне надо было принимать свой цех, где на неё свалилась ответственность не только за людей, но и за всё качество, количество производства продукции смены. Только упрямство и настойчивость да помощь начальника цеха и всех руководителей завода помогли ей благополучно завершить сезон. В её круг обязанностей входило не только правильно расставить рабочих на узлах автоматических линий, следить за работой слесарей и наладчиков, но успевать наблюдать за технологией производства, за передвижением сырья, его непрерывной загрузкой. Принимать поток грузовых машин с овощами и фруктами и тут же бежать на самый конец цеха отправлять сотни тысяч банок готовой продукции на склад. За качеством и чистотой следила лаборатория, но специями, крышками и всеми  другими продуктами  для дополнительной закладки, рабочих должен был обеспечить мастер. Работали в три смены, особенно тяжело было в ночную. В три часа ночи от монотонной работы оборудования люди непроизвольно засыпали, и Галина Филипповна с половины третьего до четырёх часов отключала линии, и работницы на ящиках засыпали на рабочем месте. Но случалось, что на следующую смену не выходила мастер, у неё часто болел маленький ребёнок, и приходилось принимать чужую смену, это было очень тяжело. Вдруг в конце августа в цех зашел папа. Не дождавшись от дочери ответа он решил приехать. Его усадили у окна в середине цеха, и он сначала с любопытством, а потом с ужасом смотрел на всю эту карусель, в которой верховодила его любимая дочь.  В конце смены она писала и считала наряды, а работницы подошли к отцу и благодарили его за своего мастера, хотя были в два, а некоторые и три раза старше её. В цехе её слушались не прекословя. Ровно в восемь она включала  кнопку «пуск» и наблюдала, как её подопечные бросались к своим местам. Мастер - был самым ответственным специалистом на смене. Он отвечал буквально за всё: чистоту, соблюдение рецептуры, технологии, технику безопасности, был материально ответственным, т. е. за каждый килограмм сырья и каждую банку готовой продукции. В её подчинении были: бригадиры, слесаря, наладчики и рабочие,  каждый со своим характером. Но воровство - это тот страшный бич пищевого предприятия, убивающий всё то хорошее, что представляется рядовому покупателю, который так ждёт вкусных консервов, особенно на севере. Воровали у мастера все, от охранника до любого члена бригады и исправить это было невозможно ни достойной зарплатой, ни уговорами, ни, честно говорить, что нужно и получишь, ни увольнением. А какими способами это осуществлялось, покупателю и в голову не может прийти. Спасибо, что всё списывалось на убытки. Но для острастки дирекция иногда подавала в суд. Так на их цех подали в конце сезона иск за пропажу трёх тонн сливы, которую начальник цеха получил и она стояла у них на приёмной площадке, а куда  исчезла никто не видел. Так Галина Филипповна оказалась на скамье подсудимых. Особенно её поразила речь прокурора, где он обвинял трёх мастеров и начальника цеха в халатности. Убыток распределили поровну и её долю заплатил отец, зарплата была так мала, что жить было бы просто не на что. Начальник цеха тяжело заболел, и Галине Филипповне пришлось принять цех. Спасибо ему, что он с особой отеческой добротой и теплотой отнесся к неопытной мастерице. Учил её как вести себя с рабочими в сложных ситуациях, подсказывал, как правильно рассчитать зарплату, оформить ежедневные отчёты; но в то же время следил, чтобы не форсила на работе в тоненьком капрончике и на высоких каблуках. А ведь эта девчонка привлекала внимание мужской части коллектива: молодые, холостые ребята заигрывая, приглашали на свидания, она всегда отшучивалась.
В редкие свободные воскресенья она с подругами, студенткой - дочкой хозяйки и учительницей младших классов ходили вечерами на танцевальную площадку. Летом домой в отпуска съезжались студенты и прочие молодые люди. Наша троица решила искать женихов. Дочь хозяйки Валентина сразу познакомилась со студентом старшекурсником железнодорожного института, а  Верочка — учительница, - пригласила на танцы своего двоюродного брата, приехавшего из под Киева. Брат работал учителем математики. Верочка  познакомила его с Галиной. Этого славного молодого паренька звали Георгием. Он привлекал внимание Галины своими обширными познаниями в любых науках, особенно в математике, где у Галины был пробел, она не закончила десять классов. Их перестали интересовать танцы, они говорили о серьёзных вещах. Галина, удивлённо раскрыв рот, больше слушала и вместе с другом рассматривала звёздное небо. У Георгия была феноменальная память: он помнил наизусть все созвездия, так как преподавал  ещё и астрономию. Иногда он сильно запаздывал на свидания, но Галина терпеливо дожидалась его, так ей хотелось поговорить с таким умным и обаятельным учителем. Георгий мечтал поступить в аспирантуру и дальше грызть гранит наук, но готовиться в глухой деревне ему было трудно. На ласку он был скуп, не стремился лишний раз поцеловать, обнять девушку, хотя явно видел, что она льнёт к нему и влюбилась по самые уши. Незаметно пролетело лето, пришло время его провожать. Георгий заговорил о женитьбе, обещал приехать на осенних каникулах. Он казался Галине просто кладезем знаний. Но письма приходили от него крайне редко и всего четыре, пять строчек, не больше: здравствуй, мол, Галина, и до свидания. А для неё получить письмо от любимого было праздником. Она немедленно отвечала ему, да на двух, трёх листах, подробно:  и о делах на работе, и о подругах, которые, собравшись замуж, назначили её дружкой на обеих свадьбах.  В последние дни лета и Верочка встретила свою судьбу. Молодой светловолосый, голубоглазый очень привлекательный офицер приехал из Польши жениться, потому что служить  холостым там было нельзя. У них мгновенно вспыхнули взаимные чувства, дело сразу пошло к свадьбе. Счастье просто лучилось от них, так  радостно было смотреть на эту красивую пару. Галина никогда ещё не была на свадьбе, не знала обычаев, поэтому с волнением и опаской ожидала этот праздник. Как-то после работы её позвали к Верочке домой. Мама невесты встретила Галину у дома и предупредила, что приехал дружок жениха, очень красивый и холостой. В гостиной она действительно увидела высокого, стройного, подтянутого, смуглого, с нежным румянцем на лице молодого человека. На нём был модный костюм без единой морщинки и соответствующая обувь. Чувствовалось, что он привык производить впечатление. Но Галина Филипповна и бровью не повела. Она приветливо, но сдержанно поздоровалась, и все дружно начали, обсуждать приготовление к свадьбе. Дружка звали Василием, он был лет на пять старше Галины. Они договорились, что Василий будет заходить за Галиной Филипповной на работу и что они вместе станут заниматься покупкой подарков и оформлением помещения для торжества. Василий, войдя в её кабинет, скромно присаживался в уголке, внимательно наблюдая, как бурно заканчивался её рабочий день. До свадьбы оставалась ещё неделя. Они добросовестно выбирали в местном универмаге необходимые покупки, заносили домой невесте, а потом Василий через весь город по дамбе провожал Галину домой. Высокая дамба отделяла город от Каховского водохранилища: с одной стороны Днепр, а с другой, ниже - засыпающий небольшой городок. Наступила прекрасная осенняя пора. Стояла теплынь. Очень красивые были закаты - в тёмных и жёлтых красках. Справа светилась серая днепровская вода, она таинственно мерцала, словно напоминая, что на дне покоятся плавни со своими маленькими речушками, лесом, затопленными деревнями. А слева, внизу, шумели ещё зелёные, высокие сады, закрывающие крыши одноэтажных домов, и редкие огоньки. Так эта пара в гордом одиночестве прохаживалась по широкой дороге на высокой, огромной насыпи. Василий рассказывал о своей семье, родителях, сестре и о военной службе в Польше, Галина - о своем счастливом детстве, походах в горы. (Лишь через пятнадцать лет, память -   ударом молнии — вернула Галину в те дни. Ей пришлось ехать на похороны свекрови и проезжая по Каховскому водохранилищу на «Ракете» -это  пассажирский катер на воздушной подушке, увидела то самое место своих беспечных прогулок.) Впервые после разлуки, она случайно встретилась с Верочкой, и та поведала ей, что Василий так и не женился, хотя у него не было отбоя от женщин. А произошло вот что. Наступил день свадьбы, и дружки с раннего утра взволнованно носились по городу, выпрашивая по дворам цветы для невесты. Затем, весёлой компанией, отправились в ЗАГС, машин с лентами тогда не было, невеста красовалась в белом костюме, а жених в строгом, сером.  Счастливые невеста с женихом шли впереди, а Галина с Василием - за ними. И вдруг прямо на ходу дружка услышала предложение выйти замуж. Девушка с удивлением повернулась к Василию, произнеся: «как можно, ведь мы не любим друг друга!», и спокойно пошла дальше. Свадьба  вышла замечательная, если не считать тех промахов, что допустила Галина, не зная обычаев. Утром следующего дня Василия уже не было, он уехал не попрощавшись. Галине и в голову не пришло, что она глубоко ранила парня, считавшего себя неотразимым. Хотя надо заметить, что и с ней её влюблённость, самоуверенность и гордость сыграли злую шутку. Между тем молодожёны мигом собрались и сияя укатили в Польшу.
А следом промелькнула свадьба другой подруги, но она не была такой пышной, её отмечали по-студенчески. Но в память врезалось светящееся, прекрасное лицо Валентины после первой брачной ночи, сравнить его можно было разве что с ликом мадонны Леонардо да Винчи.
Подруги разлетелись в разные стороны, первый год трудовой жизни подходил к концу, сбор урожая завершался, в цех всё меньше и меньше привозили с полей свежих овощей. Галине Филипповне пришлось готовить годовой отчёт за начальника цеха, сверять все цифры. Недостачи не намечалось, но главный бухгалтер намекнул, что и излишков в кладовых не должно оставаться, - это уголовно наказуемо, значит в банки не докладывалась  необходимая по рецептуре продукция, сахар, уксус, подсолнечное масло, специи. Особенно много почему-то осталось огромных мешков лаврового листа. Что делать? Перепугавшись до смерти, новоиспечённый начальник цеха помчался в больницу к старшему, мудрому, материально ответственному Василию Васильевичу. Внимательно выслушав, Василий Васильевич не упрекнув неопытного мастера за то, что она бросалась на рабочих, если те воровали и не докладывали сахар и прочие ингредиенты, а ведь именно поэтому концу сезона и возникла такая экономия. Добрый Василий Васильевич не нашёл ничего лучшего, как отправить своему заместителю   любимую жену (учителя русского языка) и двух преданных охранников, чтобы те под покровом ночи все излишки на территории завода уничтожили. Вечером после работы (уже трудились в одну смену) уничтожители народного добра собрались на совещание: охранники предложили сжечь лавровый лист в печи их каптёрки, а куда деть мешки с сахаром, двадцатилитровые стеклянные  банки с уксусом и подсолнечным маслом? Думали долго, обходили территорию завода со всех сторон, пока не обнаружили за одним из цехов новенький глубокий туалет с круглыми отверстиями для нужды, в них и решили сбросить все излишки. В полной темноте на тачках перевозили и высыпали в туалет содержимое мешков, стеклянных банок, а в печи жгли лавровый лист. Представить себе невозможно, какой аромат стоял над заводом! Разбредались совершенно измученные около часа ночи, и так несколько дней. Удачно ещё, что ветер дул в сторону Днепра и их партизанщина осталась  незамеченной.
Год завершался, оборудование в цеху законсервировали до следующего сезона. Готовились к новогоднему празднику, ответственной за это назначили Галину Филипповну, её избрали ещё и секретарём комсомольской организации. В начале января этой девчушке, прошедшей сложный год производственной практики, исполнилось двадцать лет. Она собиралась сдать  годовой отчёт и отправиться в первый отпуск. Тащиться домой к мачехе особого желания не было, а замуж она так и не вышла. Её любимый математик приехать не смог, уведомив её, что записи в городке, нужно ждать месяц, а у них в деревне, мол, расписывают в сельсовете в тот же день. Короче, приезжай Галина! Подробно описал, как к нему добираться. Это был трудный, со многими пересадками, далёкий путь. Видимо, рассчитывал, что испугается и не приедет.
Годовой отчёт и. о. начальника цеха сдала без нареканий, директор завода выписал ей премию за хорошую работу, а старенький главный бухгалтер предложил принять у него бухгалтерию. Всё это не входило в её планы: вешать на себя ещё большую ответственность было ни к чему. Она понимала, что необходимо продолжать учиться и получить высшее образование. Но это когда-нибудь потом. А сейчас она твёрдо решила ехать к любимому. 
Чтобы никого не беспокоить, ни родных, ни жениха, Галина никому не сообщив, что уже в отпуске, рванула на свой страх и риск в далёкую деревню за счастьем.

                Неведомое, волшебное счастье!

Добравшись поездом до города Белая Церковь, что под Киевом, Галина пересела в автобус идущий в районный центр Ставище, как велел ей Георгий. А затем собралась ловить попутку, чтобы одолеть восемнадцать километров до деревни Красиловка. По обе стороны дороги громоздились огромные сугробы снега. Дорогу едва-едва успели расчистить. Снег завалил всё кругом. Только что наступивший 1966 год запомнился снегопадом на многие десятилетия. Из за сугробов в окно ничего не было видно, они продвигались буквально в снежном туннеле. Утром автобус доплёлся до районного городишка. Выйдя, Галина почувствовала, что одета не по погоде: в чулочках, и коротеньких тёмно-зелёных кожаных ботиночках, плюс коротенькое зимнее пальтишко светло-бежевого цвета. Спасибо хозяйке, предусмотрительно положившей Галине свой тёплый платок. Путешественница металась по площади в поисках  попутного транспорта но оказалось, что из-за снегопада вот уже десять дней с деревней нет связи. Ей удивлённо сказали: «Посмотрите вокруг!» Галина подняла глаза и с ужасом  увидела засыпанные до трубы дома. Ей сделалось, просто жутко от того, что надо возвращаться. Она стояла посреди площади в растерянности, собрав в кулак все силы, и мужественно думала, что же делать. Но тут к ней подошёл прохожий: «Вчера, вроде бы видели почтовые сани из Красиловки, бегите к почте» И правда, там стояли сани, доверху загруженные недельной корреспонденцией, а рядом с ними двое попутчиков. Возница, с удивлением взглянул на пассажирку, грозно спросил: «К кому?», и она ответила. что к учителю Георгию. Тогда он кивнул и распорядился: «Все будут идти за санями, лошади тяжело». И они пошли.
Лошади брели медленно, и Галина, придерживаясь за сани, потихоньку ступала за ними, разглядывая застывшие под белым покровом поля, лес, деревушки с заснеженными крышами домов. Полуденное солнце, отражаясь от белоснежного покрывала, ослепило нашу путешественницу, ноги перестали её  слушаться, возница сжалился и посадил девушку в сани, закутав в  брезентовый плащ. Ехали бесконечно долго и очень утомлённые добрались до деревни, где учительствовал её любимый. Подвезя Галину к школе, возница  молча снял её с саней, поставил на прокопанную в снегу тропку и указал направление. Полуослепшая и вконец измученная, с тяжелой сумкой в руках,  она пошла к школе. К ней выбежала, увидев её в окно, учительница. Спросила: «Кто нужен?». С трудом сообразив, о чём её спрашивают, Галина ответила. Георгий вышел испуганный и очень растерянный. Молча повёл её в свою комнату. Войдя первое, что увидела Галина, фотография красивой черноволосой девушки стояла на письменном столе. А вокруг царил сущий бардак. Галина упала на кровать, но заснуть не могла - ей нечем было дышать. К тому же, в малюсенькой комнате стоял жуткий смрад папиросного дыма с примесью запаха гнилья. Особенно это ощущалось после чистейшего, пропитанного озоном воздуха, окутавшего солнечную заснеженную деревенскую улицу. Георгий поспешил на урок. По-видимому, Галина всё же забылась сном. Очнувшись, увидела, что фотографии девушки на столе больше нет. Зато услышала тихий шелест и почувствовала какое - то движение. Медленно повернув голову, разглядела мышей, копошившихся в грязной сковородке на маленьком столике в углу. Из- под плинтуса напротив, спокойно выходила ещё одна семейка мышей: впереди папа, затем мама и малюсенькие детки. Вокруг стояла мёртвая тишина: в школе шли уроки. Взяв себя в руки, Галина продолжала разглядывать комнату. Плинтус напротив, был усыпан окурками, их туда, видимо, бросали, не вставая с постели. А под кроватью стоял  огромный алюминиевый таз с грязными носками, напоминавшими шипящих в стойке кобр. Всё остальное пространство было забито грязным постельным бельём. Галина вспомнила, как Георгий с восторгом рассказывал ей когда-то о жизни Альберта Эйнштейна, отметив, что гений был весьма неряшлив, не обращал внимания на свой внешний вид. «Но то же — гений, всемирно известный учёный, таким, наверное, позволено всё, а тут-то...», - подумала Галина. Это было первое полусонное удивление, обращённое к личности её избранника. Как потом объяснил Георгий, сначала он носил носки с одной стороны, затем выворачивал их на другую, и в конце концов выбрасывал их в таз, так как в деревне мусорных баков не имелось.
Вскоре закончились занятия, в комнату с восторгом  вбежал молодой мужчина, представившийся директором школы. Ему не терпелось посмотреть на декабристку преодолевшую такой трудный путь. С удивлением рассматривая Галину, расспрашивал о том, как она добралась, ведь  уже десять дней у них в деревне никто не появлялся, да и сам он не мог выехать в район.   Как же эта худенькая девчушка умудрилась пройти столь сложную дорогу? Говорил он на языке украинской глубинки,  доброжелательность и искренняя улыбка не сходили с его лица. Пообещал, что завтра молодых распишут, что обязательно будет свадьба, а сейчас ей нужно собраться - он отведёт её к замечательной учительнице Наталье, где она и переночует. И в школе - и в деревне уже все знали о гостье, и все были расположены к ней. Школа-интернат была современной, учились в ней дети из окрестных деревень. Наталья рассказала Галине о жизни и работе в глубинке и себе. Преподавала  она русскую литературу на украинском языке, а сама была из Крыма. Наутро Галине нужно было идти расписываться, в душе появилась тревога, она очень волновалась, как всё сложится. Из нарядов в её сумке лежали белая шерстяная юбка и красная  кофточка. Георгий зашёл за Галиной и вдвоём, без свидетелей, они отправились в сельсовет. Дорога была безлюдная, из-за высоких снежных   завалов никого и ничего не просматривалось. Секретарь сельсовета,   серьёзный мужчина средних лет, поинтересовался, нет ли у них хронических заболеваний. Галина ответила что здорова, а Георгий признался, что у него язва желудка. О любви их никто не спрашивал. Когда дело дошло до фамилии, Галина без колебаний заявила, что выбирает фамилию мужа. Они расписались в книге гражданского состояния, их официально поздравили - так эта пара стала мужем и женой. По дороге домой молодая жена спросила мужа, что значит - язва желудка? Тот ответил, что бывает рвота кровью, и что это -  наследственное, у них по мужской линии у всех язва. Главное это не смертельно — подумала Галина и прильнула к Георгию, взяв под руку. Она была счастлива. А он лишь пробормотал: «Не ожидал, что ты возьмёшь мою  фамилию». В комнате было прибрано и проветрено, и они впервые с момента её приезда поцеловались. Георгия освободили от уроков, и Галина взахлёб рассказывала о делах на работе и своём путешествии, он довольно сдержанно о своих новостях. На ужин их пригласил директор школы. Жена директора, молодая учительница, встретила гостей очень радушно, их ожидало несколько молодых пар, в том числе  председатель колхоза с женой. Стол был накрыт,  комната наполнена ароматом  вкусных деревенских блюд и солений. Молодым  пожелали счастья и закричали кричали «Горько!». За столом сидело всего  человек десять, говор был сложный, но настолько искренний и радостный, что  Галина почувствовала себя здесь своим человеком. Она даже попыталась защитить Наталью, когда о той стали не очень доброжелательно говорить. Как молодожёны ни отпирались, решили устроить свадьбу на всю деревню в спортивном зале школы, а колхоз обеспечит их продуктами. Жена директора колхоза была в школе завхозом, вот её и поставили ответственной за торжество. Галину хотели, как невесту, одеть в белое платье,  она еле отбилась. Спросили, что будущая хозяйка умеет готовить, и Галине пришлось стряпать котлеты на всех приглашённых. Хорошо, что мама успела научить её вкусно готовить борщ и котлеты. Разошлись поздно, и молодая пара отправилась домой на первую брачную ночь. В спальнях школьников было тихо, и молодожены решили опустить матрас на пол, чтобы не скрипела кровать. Оказались они оба совершенно неопытны. Две ночи мучили друг друга, и с большим трудом Галина стала женщиной. То, к чему так стремятся юноши и девушки, оказалось не таким уж приятным, да и Георгий был сдержанным и нежных чувств не проявлял, объяснял тем, что работа у него такая, привык держать дистанцию. Молоденькая жена верила каждому его слову, обнимала, целовала, липла к нему от избытка чувств.
Активно шла подготовка к свадьбе. К доброжелательной гостье отнеслись так тепло, что она не чувствовала себя одинокой, наоборот, была в приподнятом настроении. На школьной кухне Галина познакомилась с мягкой, улыбчивой Марией Ивановной, ставшей посаженной матерью на свадьбе. Без заботы и сердечности этой женщины, девушка, просто не выжила бы.  Свадьба  проходила в огромном спортивном зале школы, по молодёжному, без особых обычаев. Невеста была одета  в свою белую юбочку и красную кофту, жених принарядился в костюм,  живых цветов зимой в те времена не водилось, зато зал был украшен разноцветными лентами, гирляндами, столы ломились от различных блюд, а гости выглядели очень красиво. Музыка гремела на всю деревню, невесте не давали присесть ни на один танец. Веселье, шум и гам  продолжались до утра, невеста цвела от счастья, да и деревне так нужен был праздник в эту заснеженную зимнюю пору.
Вернувшись в свою комнатку, молодые обнялись и крепко заснули, А утром, когда муж ушел на работу, Галина сообразила вдруг, что муж ни разу не поцеловал её. это показалось ей странным. В один из дней в клубе показывали кино, молоденькая жена стала упрашивать мужа пойти, он отнекивался, но всё же  поддался её уговорам. Одевшись, вышли вечером на улицу. Освещения в деревне не было, молодая женщина осторожно взяла мужа под руку, и тут он отбросил её руку и  пошел впереди. В чём она была виновата? Это стало для неё потрясением.  Перебирала в памяти возможные эпизоды, она так и не могла вспомнить, чем могла обидеть его. Правда, с обедами, у неё не очень получалось. Пыталась готовить на электрической плитке, кушанья почему-то часто пригорали, или было невкусно, муж морщился, был недоволен. Но даже если каша выходила вкусной, он никогда не хвалил, не сказал ни одного доброго слова. Она не понимала, что происходит, старалась навести в доме порядок, вычистила грязную посуду, отстирала и выварила грязное бельё, которым завесила весь школьный двор с помощью добрых помощниц. Когда в один из вечеров, после подготовки к урокам он сказал ей: «Отодвинься!» и лёг, отвернувшись, к стене, молодая женщина крепко задумалась! Она долго лежала, глотая слёзы, и изо всех сил думала, напрягала память и вспомнила внезапно чужую фотографию на столе; испуг Георгия, когда увидел Галину на школьном дворе; его короткие в три строчки письма и, наконец, поняла свои заблуждения. Ей отчего-то казалось, её любовь так сильна, так беззаветна, значит, должна быть взаимной. Выходит, совсем не так? А может быть, она ошибается? Георгий лежал тихо, но чувствовалось не спит. У неё сжалось сердце, и она наконец-то спросила без обиняков любит ли он её? Установилась мёртвая тишина, Георгий долго не отвечал, а потом выдавил из себя «не знаю». Это был удар в самое сердце! Галина молча проглотила оплеуху, но сердце её закрылось и больше не открылось никому и никогда, даже стоящим перед ней на коленях и умоляющих о любви. К утру оно остыло совсем и стало каменным.
Молодая женщина прозрела. Она вспомнила,  что у неё есть отец, брат, что её ждут на работе. Что она вообще-то не одна и надо выкарабкиваться из этой ситуации с достоинством. Плохо, что заканчивался отпуск и не успела съездить домой, но она ведь на это и не рассчитывала. Еле дождавшись утра и оставшись одна, она написала письмо отцу. Сообщила, что вышла замуж, вкратце рассказала кто он, с сожалением написала, что приехать домой не успевает, очень скучает и любит. И подписалась украинской фамилией, перевода которой она не знала. Остались последние дни отпуска и начались сборы в обратную дорогу, опоздание строго наказывалось.
 
Восторженность куда-то испарилась.

Наступила оттепель, снег осел. Галина возвращалась на берег Днепра в  свой цех к рабочим, с которыми подружилась, к своей доброй хозяйке Марии Антоновне, ожидавшей её с особым волнением. Конечно, она поведала о своём замужестве, правда, без особых подробностей. Мария Антоновна посоветовала ей идти к родителям мужа, которые жили на соседней улице, познакомиться. Потянув несколько дней, собравшись с силами, вечером, после работы, Галина решилась отыскать дом свекрови. Это был небольшой уютный домик, где её очень приветливо  встретила свекровь. Оказалось, она получила письмо от сына и была безмерно  рада тому, что он может скоро вернуться. Свекровь предложила Галине немедленно переехать к ним, сказала, чтобы называла её мамой, на что встретила удивлённый отпор. Галина была незнакома с этим обычаем, и ей показалось, что она предаст маму, и ответила, что мама у неё одна и умерла всего несколько лет назад. Свекровь расстроилась, начала уговаривать, но   поняв что это бесполезно, попросила, чтобы хоть на людях не называла её по имени - отчеству, потому, что букву «г» произносила с ленинградским акцентом, а в отчестве Григорьевна было целых две. Свекровь напоминала маленький колобок с добрыми улыбчивыми глазами. Жаль только, что её сильно измучил полиартрит. Свекрови самой пришлось строить этот домишко, когда она с тремя маленькими детьми и мужем язвенником после войны вернулась из эвакуации с Урала. Отец мужа Галины был представительным мужчиной, строгим, неразговорчивым, из украинской глубинки, но с манерами турецкого султана, свекрови приходилось мыть ему ноги — в чём призналась сразу. Она беззаветно любила мужа и принимала это за счастье.
Галина без особого настроения перенесла в их дом свои вещи. Её поселили в комнате старшей дочери: была ещё крохотная спальня родителей,  да кухня- столовая с печкой, где обедали за большой тумбочкой. Старшая дочь Людмила была уже в возрасте и уехала к подруге во Владивосток искать мужа. Младший сын Николай служил в армии. Теперь Галина проводила вечера, сидя с родителями мужа у телевизора. Все вместе они дружно болели за наших хоккеистов и фигуристов. В один из холодных, промозглых дней у Галины заломило спину. Она присела к печке погреться, а свекровь, приготовив вкусный, ароматный ужин из кролика, позвала всех к столу. Проглотив кусочек мяса, Галина почувствовала тошноту и пулей выбежала на улицу. Вернувшись, едва живая, она услышала растерянный приговор свекрови, что теперь, у Галины, возможно, будет ребёнок! Стало ясно, что это известие доставляло присутствующим одни неудобства. Только не Галине, которая с детства просто обожала маленьких детей. Её душа с радостью приняла этого малыша. Хотя у неё начался сильный токсикоз, в мыслях не было избавиться от ребёнка, да она и не знала, как это делается. Сказать по чести, она не знала даже, как рождаются дети! В те времена об этих делах в слух не говорилось. Галине пришлось уволиться с работы и ехать к мужу в деревню, где он встретил её весьма возмутившись и произнёс: «Значит ты приехала выйти замуж, чтобы скрыть свою испорченность!» Никакие вещественные доказательства не убеждали его в обратном. Совершенно обессиленная, она лежала на кровати в обнимку с ведром и очень хотела кислой вишни.
В первых числах марта прилетели аисты, в проталинах появились первоцвет и ирисы. Доброе школьное начальство сжалилось, и не дожидаясь конца учебного года, отпустило эту несчастную пару домой, на родину к мужу. Галина поехала обычным путём, на перекладных, а Георгий на своём новеньком мотоцикле сначала по просёлочным дорогам, а потом по главному тракту в маленький городок на Днепре. Почему-то тогда он догадался её на мотоцикл не посадить, такой совет ему дали позже. Но об этом потом.
Дома им приготовили сюрприз. Комната, в которой когда-то поселили Галину, была занята. Неожиданно прилетела из Владивостока Людмила, тоже беременная и на том же месяце что и Галина. Людмила, так звали золовку, встречалась с курсантом мореходного училища и заочно училась на историческом факультете университета в Днепропетровске. На работу устроиться в своём положении не смогла, была уже очень тучная. А худющая Галина вернулась в свой консервный цех технологом. Молодой паре определили место в проходной кухне, где было жутко неудобно, ведь дверей  не было. В прочем, снять квартиру было негде и не на что. Галина рано утром  уходила на работу, возвращалась к ужину. Все деньги отдавались свекрови - она вела хозяйство и ухаживала за огородом. Мужчинам в этой семье работать в огороде считалось позорным. На свекровь свалилась уйма забот, но она не унывала и подбадривала невестку, видя, как та просыпается вся в слезах. Подушка Галины не просыхала, в одной кровати рядом лежали совершенно чужие люди. Помочь свекрови на кухне получалось у невестки легко, но вот когда Галине вручили тяпку (а она не держала тяпку никогда в руках) и отправили в огород полоть огурцы, случилась беда. Свекровь неслась через весь огород и голосила:«Остановись!». Эта неумёха чуть не вырубила ей все огурцы. Хорошо, соседи увидели и сообщили свекрови. Таким образом, путь Галине в огород был заказан!
Но в разгар летних каникул и Галине, вроде бы, улыбнулось счастье. Муж пообещал отвезти её к родителям — молодых пригласили, на свадьбу сводного брата. Ну, в конце концов, должен же он познакомиться с родными и   посмотреть на её родительский дом! Ехать, он строго предложил на мотоцикле, на что беременная  глупышка была согласна, лишь бы поскорее домой к отцу и брату. Она так настрадалась, ей безумно хотелось домашнего тепла, понимания и покоя. Никто не объяснил молоденькой женщине, что в её положении ехать на мотоцикле опасно. Путь предстоял далёкий, больше шестисот километров. Ранним июльским утром родители мужа проводили путешественников. И свекровь, родившая четверых детей, так и не сняла невестку с мотоцикла и не отправила поездом.
Путь лежал на юг, к полудню солнце пекло нещадно, горячий ветер обдувал лицо. Вцепившись в спину мужа, горе - путешественница пыталась спрятаться от порывов ветра и постоянно приподнималась, уж очень трясло. Водитель был неопытный, постоянно съезжал с асфальта на обочину, то и дело подпрыгивали на кочках вместе с мотоциклом. Останавливались редко.  Водителю приходилось снимать жену почти в полуобморочном состоянии и нести в лесополосу отдыхать.
На свадьбу, конечно, опоздали (Она протекла во дворе дома мачехи), столы были убраны, и гости разошлись. Путешественников встретили радушно, когда новобрачные уже уединились. Ночевать было негде, в квартире родителей Галины затеяли ремонт. Посему мачеха объявила, чтобы Галина с мужем прямо завтра с молодожёнами отправлялась, в поход по Южному берегу Крыма! Эта властная женщина привыкла распоряжаться, тем более, что «определить» две молодые пары в увлекательное путешествие было лучшим выходом из сложившейся ситуации. А всё снаряжение и провизия были уже упакованы! Галина дождалась, когда мачеха останется одна, и тихонечко призналась ей, что беременна. Внимательно, с ног до головы осмотрев худющую, с еле заметным животиком, падчерицу, она спокойно объявила, что ничего мол, страшного. И утречком отправила две молодые пары на автовокзал, откуда надо было добраться до Судака, а затем идти пешком по горам, до Ялты. Этот маршрут хорошо был знаком мачехиному сыну, Сергею: с ночёвками он занимал что-то около недели. А по возвращению, все разъезжались по домам. В непрактичности мачеху было не упрекнуть. По дороге Галину затошнило, её посадили на высокое место кондуктора, поближе к открытому окну. На остановке в Коктебеле,  увидев, что продают крупную чёрную сливу, она купила себе килограмм, и начала поедать ягоды с быстротой молнии. Но скоро ей опять стало плохо, и вся слива оказалась на головах впереди сидящих пассажиров. Родственники оттирали и убирали за ней -  извиняясь, а она, почти высунув голову в окно, никак не могла отдышаться. Но никому не пришло в голову посадить её на обратный автобус в сторону дома.
Пешеходный маршрут пролегал по горным тропам и заброшенным лесным дорогам. Ночевали в палатках прямо на камнях, по ночам в горах становилось холодно, так что приходилось надевать тёплые вещи, а днём в полдень наступала невыносимая  июльская жара. Галина плелась позади всех, преодолевая последнюю перед спуском в Ялту высокую гору, наконец, её освободили  от бидончика с водой, который  просто выпадал у неё из рук. Она не видела ничего кругом, кроме расслоившегося на ячейки и колебавшегося вокруг неё, как мыльные пузырьки, прозрачного воздуха. Ей давали отдохнуть, но её уже ничто не радовало, хотелось только покоя. Видимо, именно в этот момент у неё сильно сгустилась кровь, и в брюшной полости, выше подвздошной вены образовался тромб. Кровь пошла  к сердцу другим путём, так объяснил главный сосудистый хирург Украины, после сложных исследований. А профессор Сергей Дмитриевич Емельенов сообщил, что она родилась под счастливой звездой. Видимо, ангел хранитель - её мама, спасла  Галине жизнь. Тем не менее поход продолжался, на Галину не обращали особого внимания, и она с раздувшейся  в два раза ногой, вернулась сначала домой, а затем, поездом к свекрови и к месту работы. Только начальник цеха, охнув и выругавшись, отправил её в больницу. Почти до самых родов она пролежала там. Её первенец, сыночек, появился на свет вовремя, но как  впоследствии выяснилось, у него была потеря зрения в одном глазике и косоглазие, а ещё через сорок лет, когда у сына случился инсульт, у матери спросили: «Не было ли у него сотрясения мозга во младенчестве?». И Галина,  вспомнила ту страшную, на пятом месяце, тряску на мотоцикле. Ничто в жизни не проходит бесследно. С тех пор Галина всегда помогает и сочувствует тем ребятам, что остались и  выросли без матери - это особая категория людей.

Нарочно не придумаешь!

Наконец-то с Галины были сняты все подозрения насчёт её невинности,  малыш родился похожим на отца, как две капли воды. Но к возвращению из больницы её ожидал просто потрясающий сюрприз. Оказалось, Людмила в областном центре, родила двойню: двух мальчиков, и свекровь только что привезла их домой. Когда появилась Галина со своим крохой, в маленьком доме случилась сцена и растерянности, и радости, что ситуация разрешилась благополучно и у нас теперь с разницей в несколько дней - трое детей!!! И плакали и смеялись, но надо отдать должное свекрови, - все заботы о детях и по хозяйству она взяла на себя Утром она выпроваживала мужчин на работу, растапливала жарко печь, ставила посредине кухни ванночку, купала по очереди троих мальчиков меняя каждому воду и выдавала их, орущих по очереди для пеленания и кормления - это было неописуемое зрелище.  Посторонним вход в дом был запрещён. После купания мамочки стирали кучу скопившихся за сутки пелёнок. Их постоянно не хватало, и Галине срочно пришлось обращаться к  мачехе, чтобы прислать всё необходимое для детей. С деньгами тоже была катастрофа: два учителя зарабатывали очень мало. Ну никак не прокормить было трёх женщин, троих детей и самих себя. Стоял студёный декабрь, пелёнки сушили в доме — всё было ими завешено .А уж как трудно было успокоить детей: если заплакал один, голосить принимались все трое, у каждой женщины на руках было по ребёнку, а иногда и по два. А то и все три, если остальные «няньки» были заняты. В январе Людмиле срочно нужно было сдать какой-то экзамен в университете, иначе отчислят, и она оставила на Галину свою малышню. Рано утром Людмила укатила в Днепропетровск. Поначалу Галина мужественно справлялась благо, молока у неё было вдоволь. Сварила деткам кашку, вылила её в бутылочки, день прошел терпимо, но к вечеру карапузы так раскричались, что ей пришлось взять на руки всех троих, третьего она уже поднимала зубами. Почему-то в тот день никто не смог ей помочь. Она стояла у окна с тремя младенцами на руках и ждала, когда же откроется калитка! Поздно вечером Людмила ворвалась в дом, как порыв ветра, схватила детей и объявила, что сдала целых три экзамена. Радости не было предела. Родители уступили молодой семье свою маленькую спальню и теперь сами спали в проходной кухне. С детьми было столько проблем, что не припоминается каких либо конфликтов в семье. Но к весне отец выхлопотал молодым прекрасную комнату на втором этаже недостроенного дома в трёхкомнатной квартире, без туалета и кухни. Все готовили во дворе, сложив себе печки из кирпича, или на электрических плитках в комнате. Вода была в колонке, метров за двести от жилья. Во дворе громоздился длинный деревянный туалет на десять дырок - для нескольких домов сразу. Домашнее хозяйство свекровь вела сама, не привлекая к быту мужчин. Поэтому на Галину свалились все заботы скопом, К тому же, сильно отекала и болела нога, особенно вечером. Это была «память» о первой беременности, оставшаяся на всю жизнь. Больную ногу приходилось два раза в день смазывать гепарином. Но боль всё равно мучила. Однажды разъярённый муж разбил об пол целую стопку грязных десертных тарелок. Галина возмутилась, но увидев в ответ огромный кулак у своего носа и выпученные белки глаз на смуглом лице мужа, сразу замолчала. Над ней склонился живой, разъярённый, ненавидящий Отелло, готовый убить за грязную посуду...
Наступила весна, малыши подросли, денег совсем не стало хватать и Людмила со свекровью предложили Галине выйти на работу. Во время дневной смены муж привозил ей сына в коляске - покормить , а в вечернюю и ночную смену, кто-либо из свободных слесарей отвозили её на полчаса домой. Так продолжалось до тех пор, пока свекровь не перевязала ей туго грудь и не  сказав, хватит!
Было начало мая. В один из выходных дней наша труженица вываривала во дворе, на выложенных из кирпичей подставке, бельё, а малыш мирно спал в коляске рядом. И вдруг  наклонившись подбросить дров, она увидела перед собой красивые мужские туфли. Подняла глаза, а перед ней — самый родной и любимый человек - папа. Они обнялись, Галка расплакалась. Как он вырвался от мачехи, было  непонятно. Увидев пустые вёдра, тут же пошёл за водой, а затем, осторожно подняв спящего внука, понёс в дом. Дочь несла сзади сумку.  Этот высокий голубоглазый красавец, покорил всех своим спокойствием, выдержкой и доброжелательностью. Молча осмотрев их новую неблагоустроенную комнату, познакомился со свекровью, с Людмилой и её ребятишками. Сходил с Галиной на работу. А когда она провожала его на автовокзале, сказал ей, чтобы увольнялась и возвращалась домой - он отдаёт ей свою квартиру, а сам переезжает к мачехе. Галина давно мечтала вернуться домой, но когда мечта превратилась в реальность она растерялась: неизвестно, как отреагируют родные мужа да и он сам. Как же тогда всё это осуществить? Потихоньку она поделилась предложением папы со свекровью, но та не выразила никаких эмоций. Всё пошло своим чередом. Однако настал день,  точнее настала ночь, которая резко повернула судьбу этой молоденькой    женщины.
Заступив в ночную, Галина Филипповна следила сразу за всем, выполняя одновременно несколько дел. В огромном цехе стоял привычный, размеренный шум транспортёров, резательных, перемешивающих, разминающих, закатывающих машин. Мастер сидела у окна посреди цеха, за своим столом, и заполняла наряды, а так же журналы смены. Было далеко за полночь, когда остановилась автоматическая югославская линия «Ланг», рабочие как всегда стали укладываться на ящики, чтобы вздремнуть, а Филипповна пошла в механический цех за наладчиком измерительных приборов. Он просил позвать его, если понадобится, и вот понадобился. Звали наладчика Сашей. А был он выше среднего роста, спортивного типа, коренастый, симпатичный, с высшим образованием молодой человек, больше Филипповна ничего о нём не знала. Она открыла дверь к механикам, и на неё пахнуло запахом бензина и солидола. В коридоре тускло горела лампочка. Найдя нужную дверь, Галина постучала, но никто не отозвался. В темноте она едва разглядела спящего на топчане наладчика. Он не откликался, Галина подошла потормошить его но как только дотронулась, тот крепко схватил её за руку. У Галины ёкнуло сердце, но парень был спокоен. Взяв её за вторую руку, он поднялся и прислонил к стене. Она   испугалась. Но нет, ему было не до глупостей! Он слегка встряхнул её и по-доброму стал выговаривать ей за безобразное отношение к себе и малышу. Оказалось, не всем была безразлична её личная судьба. «Что ты делаешь с собой?! - возмущался Саша. Похудела, как из Освенцима, от тебя же одни глаза остались, кожа да кости. Неужели, дурёха, не понимаешь, что муж тебя не любит, зачем тогда с ним жить?! Увольняйся немедленно и поправляй своё здоровье!»
Такого откровения Галина не ожидала никак, а самым обидным оказалось то, что люди разглядели её отношения с мужем. Городишко-то небольшой, Галина была у всех на виду, о ней писали в газете, приветствовали на собраниях и знали о её семье больше, чем она думала. Даже Людмила, видя как она страдает от холодности брата, рассказала о его неразделённой любви к однокласснице Люсе, с которой он дружил с шестого класса. Они договаривались пожениться после окончания института. Его невеста училась в  Киевском мединституте, вот он и взял направление под Киев, поближе к ней, но та неожиданно вышла замуж за однокурсника. Он очень страдал от несбывшихся ожиданий. Галина вспомнила фотографию на письменном столе и поняла, что он любит и, может быть, будет любить свою Люсю всегда.
Но сейчас в разговоре с Сашей, она ощутила вдруг столько добра, нежности, заботы от него исходящих, что поняла: что, жизнь то не закончилась, она продолжается! Галина пообещала Саше, что прислушается к его словам. Только тогда он отпустил её, и она вернулась в цех.
  Возможно, что если бы эта молодая доверчивая, глубоко раненная птица знала основные добродетели Сократа, где он считал: 1) умеренность( знание того, как обуздать страсти), 2) храбрость (знание того, как преодолеть опасности), 3) справедливость (знание того, как соблюдать божественные и человеческие законы) любовь не стала бы для неё сладкой страстной мечтой, но невежество - стали аргументом потери веры в божественную и земную любовь.
Утром она отнесла начальнику заявление об увольнении по семейным обстоятельствам и смело объявила мужу и родственникам, что уезжает домой!
Что тут началось и представить было невозможно! Больше всех возмущался свёкор. Он кричал:" Как можно было, увольняться не посоветовавшись с мужем!» Муж поддакивал, хотя по сути ему было всё равно. Они пытались вершить её судьбу! Как будто она была их собственностью. Но упрямая Галина быстро собрала чемодан с вещами, впихнула его в детскую коляску, сверху посадила сына и была такова. На вокзале отправила телеграмму отцу , чтобы встречали.

                Возвращение перелётной птицы

В первые дни тёплого июньского лета, уже оперившаяся, хлебнувшая жизненного опыта птица вернулась в родное гнездо. К груди она прижимала малюсенького желторотого птенца. Так они на пригородном поезде, проезжая   по крымской ещё весенней степи, любовались ярким ковром красных маков, который простирался до самого горизонта. Бескрайнее, кроваво-красное поле, тревожно напоминало о вековых битвах на этой древней земле. Как будто это кровь, пролитая молодыми, разгорячёнными бойцами, проступала именно весной, под лучами яркого, тёплого, ещё нежного солнца, напоминая потомкам, как им хотелось жить!
Поезд плёлся медленно, останавливаясь на каждом полустанке, как вдруг, неожиданно, появился синий, словно огромный букет васильков залив Чёрного моря. Состав быстро проехал по кромке берега и остановился в самом центре древнего города. Распахнулась тяжёлая дверь вагона, и Галина, полной грудью вдохнула свежий морской воздух с запахом хвои, цветущих деревьев и трав. После воздуха промышленных городов на Днепре на неё пахнул аромат нежнейших духов. И постепенно жизнь вошла в спокойное русло.

               
                Марина Рассо
2018г.