Фигура озлобления. Рёв 27

Источник:

НАЧАЛО НОВОГО ИМАМАТА  в России датируется 17 августа 1917 года - днём избрания нового имама и официального провозглашения Чечено-Дагестанского имамата. Но фактически он начался буквально в дни Февральской революции.
И до неё «регионы проживания чеченцев считались наиболее взрывоопасными в Империи, а в Грозном и вокруг него, в дополнение к казакам, были расположены значительные контингенты регулярной армии». Сначала уход части войск на германскую войну и наконец Февраль «показали чеченцам, что великое и сильное государство, хватку которого приходилось уважать, дышит на ладан». 
(Мяло К.Г. Россия и последние войны ХХ века (1989-2000). К истории падения сверхдержавы… с. 322.)

ТОГДА И НАЧАЛОСЬ - что уже было и чему ещё неоднократно придётся повториться. Во всё большем накале и масштабе.
«…Уже сразу после Февральской революции 1917 года, - пишет один из наиболее серьёзных исследователей национальной темы Ксения Мяло, - Грозный снова стал крепостью для своих жителей (тогда в подавляющем большинстве русских). Защищаясь от пытающихся овладеть им восставших чеченцев, они вынуждены были окопаться и обнести город проволочными ограждениями, по которым пропускали электрический ток. Тогда предводитель восставших шейх Арсанов приказал поджечь нефтяные факелы вокруг города, которые горели почти два года (пока Добровольческая русская армия Деникина не потушила – А.Б.); и этой картине начала века суждено было повториться в его конце, когда входящие в город российские части увидели восходящие к небу столбы из пламени и копоти». 
(Там же, с.353.)


ГОРСКИЕ НАЦИОНАЛИСТЫ сходу после Февраля приступили к активной борьбе за протурецкую исламизацию, за повсеместное установление норм шариата, за естественное уничтожение всех неверных. Их лидерами стали глава созданного в мае 1917 года “Союза объединённых горцев” Бамматов и его соратники: чеченский нефтепромышленник Чермоев, кумыкский помещик Капланов, коннозаводчик из Кабарды князь Коцев. Связным с турецким правительством у них считался Саид-бей Шамиль, внук знаменитого имама, притом по мужской линии.

Именно этот, Второй Шамиль, не будучи формально имамом, сыграл ключевую роль в истории Второго газавата, фактически подменив имама «официального» - Нажмутдина из Гойты (из Гоцо). Потом даже в закладке Третьего газавата он возглавил наиболее непримиримое и жестокое, самое антирусское, самое нацистское движение во всём тогдашнем исламском процессе на Кавказе. Ему в этом помогали не только турки, на стороне которых он сражался против русских во время первой мировой войны, но даже грузины и поляки. 
(Соцков Л.Ф. Неизвестный сепаратизм: На службе СД и Абвера: Из секретных досье разведки. - М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2003, сс.27,30,31.)


В отличие от имамов и горских демократов, Шамиль II  всегда занимал последовательную и самую непримиримую антирусскую позицию. Ему с самого начала помогали резиденты Турции и эмиссары турецкого панисламизма - Казим-бей и Нури-паша. Внедряемые в новое мусульманское движение методы - это, конечно, исключительный по масштабу и беспощадности террор и развязывание безусловного геноцида русских, их подрыв изнутри, как оно изначально и замышлялось всеми правыми исламистами в новой священной войне против неверных. 
(Авксентьев А.В. Ислам на Северном Кавказе. - Ставрополь, кн.изд-во, 1973, с.59.)


В МАЕ 1917 года проходят предварительные запуски новых исламских общественных и государственных образований на территории России. I съезд горцев Кавказа требует создания независимого исламского теократического государства.
Имам Узун-Хаджи, незадолго до того, в феврале 1917 года освобождённый из сибирской каторги и на волне демократических преобразований вернувшийся на Кавказ сводить счёты с русскими, сходу создаёт такое государство под названием “Северокавказское эмирство” (иногда его называют “Эмиратом Северного Кавказа”).
В Крыму муфтий местных татар Челебиев становится во главе сепаратного правительства полуострова - Национальной директории Крыма. 
(Авторханов А. Империя Кремля... сс. 53-55.)

Конституционно-демократическое Временное правительство России не предпринимает абсолютно никаких шагов к обузданию стремительно разгорающегося мусульманского сепаратизма. Даже уже начатая межнациональная резня никак не влияет на совершенно невнятную политику центральной русской демократической власти.

КАДЕТЫ на деле получили то, за что они ратовали в своей программе и потому особо по этому поводу не тревожились. К тому же они уже и не имели реальных сил для обуздания начинающегося хаоса, потому что сами своей политикой привели армию к развалу. Демократы и тогда стремились в русской армии “рассолдатить строй, обмещанить его, растворить в буржуазной гражданственности, в интеллигентском демократизме”. 
(Меньшиков М.О. Из писем к ближним... с. 149.)

Одно только введение на фронтах параллельного и такого «гуманного» командования комитетами солдатских депутатов полностью деморализовало и разложило войска.
Были и другие меры (введение института чрезвычайных комиссаров Временного правительства, отмена смертной казни на фронте и т.д.), которые окончательно привели к тому, что правительство, даже если бы очень захотело, никак не смогло бы повлиять на ход кавказских событий. Оно просто не имело на это сил. Да ведь и не хотело.


17 АВГУСТА 1917 года в селе Анди овцепромышленник, аварец Нажмутдин из Гоцо (Гойты) (в источниках, соответственно, Гоцинский или Гойтинский) был провозглашён имамом Чечни и Дагестана. Он происходил из знатного рода Аварии, «который имел некоторые родственные отношения с Аварским ханским домом», являлся сыном Мухаммада Доного, бывшего наиба Шамиля I.
«Это был один из образованнейших людей своего времени. В 1917 г. он избирался муфтием Северного Кавказа», а затем уже и имамом. 
(Доного Х.М. Победит тот, кто владеет Кавказом. Миниатюры Кавказской войны 1817-1864 гг…. сс.170,187.)

Сразу же после этого было объявлено о создании Второго имамата и начале национально-религиозной битвы за его расширение, священной войны с неверными - газавата.


ГОЙТИНСКИЙ и его соратники - шейх Узун-Хаджи Салтынский, передавший ему полномочия имама, Мамсутдин-Хаджи, а также конечно же неистовый ШАМИЛЬ II (этого уже в 1920-ом избрали реальным вождём нового газавата, впоследствии - командующим самыми непримиримыми и самыми боеспособными частями армии Второго газавата) -
для террористической борьбы с Россией они создали многотысячный отряд боевиков-мюридов. Это было настоящее воинское соединение, сродни полнокровному армейскому.

Оно немедленно приступило к боевым действиям против всех гяуров, используя методы вооружённой борьбы не обычной, хоть как-то цивилизованной армии, а исключительно приёмы бесчеловечного, диверсионного, террористического сброда, нацеленные на полное уничтожение на захваченной территории неверных от мала до велика и моральное разложение остальных.


ВСЕМ ДОБРОВОЛЬЦАМ новой “армии аллаха” гарантировалось место в раю и предоставлялась полная свобода действий в отношении гяуров.
Попадались тогда и своеобразные “волонтёры аллаха”, джигиты, пошедшие воевать как бы в добровольно-принудительном порядке - по тейповой и иной клановой мобилизационной разнарядке.

Каким у кого окажется ТЕЙПИНГ, то есть, авторитет и значение его тейпа, таким, следовательно, окажется и ранг его “добровольства”, а затем, соответственно, и места в раю.
Кроме того, мюриды Гойтинского и Шамиля II проявляли незаурядную гибкость и часто целиком перехватывали и применяли у себя тактику большевистских комиссаров, притом копируя её один к одному. Они держали в рядах своих боевиков очень жёсткую идеологическую и боевую, почти большевистскую дисциплину, жестоко карая всех без исключения отступников или даже просто дрогнувших. 
(Авксентьев А.В.  Ислам на Северном Кавказе... с.59.)

В этом проявлялся исконный тоталитаризм любого кавказского имамата, его по меньшей мере эталонный параллелизм всему тоталитаризму российскому, о чём пишут многие современные авторы. Он выражался не только в преимущественной опоре на простолюдинов, но и вообще на маргиналов, для которых «альянс с диктатором» всегда был «кратчайшим путём от нищеты и ничтожности к богатству и господству над другими людьми». (Сейчас та же картина на отечественном ТВ.)


НА ПЕРВЫЙ ИМАМАТ Гойтинский с Шамилём II Саид-беем оглядывались тоже крепко, стремясь сохранить преемственность и завоевать популярность и прежде всего именно среди простолюдинов и маргиналов, как это делал Шамиль I.

«Именно благодаря им он поднялся «над классами» и в стиле его правления обозначились абсолютистские черты». Как Иван Грозный на опричников и Сталин на госбезопасность, так и Шамиль I (а уж тем более его внук Саид-бей Шамиль, а уж тем более и Шамиль III Басаев) опирался на муртазеков.

«Имам применял террор против представителей любого социального слоя, от которых исходила опасность для «самодержавия», и он же охотно, без оглядки на общественное положение человека, привлекал на «государеву службу», поощрял и опекал тех, в ком видел преданность себе…


Принцип «воля Шамиля - закон для всех», уважение к которому воспитывалось секирой палача или «рукопожатием» мюридов, формировал массовое авторитарное сознание». Отсюда оно растекалось по всей стране.
«От произвола правителя не было никакой защиты». В конце концов «эта авторитарная машина закабалила и своего создателя, заставив его неукоснительно соблюдать строгие правила обращения с нею, ибо она не прощала ошибок». 
(Дегоев В.В. Имам Шамиль: пророк, властитель, воин… сс.311-312, 314..)

Эта машина, едва возникнув, и теперь, при внуке Шамиля I, то есть, спустя более полувека, вновь готова была пожрать своих детей. Она их и пожирала. Вряд ли это была чистая большевизация имамата, там-то ведь всё было взаимно.
Скорее - сам большевизм слишком много заимствовал с Кавказа, как бы не больше, чем из Европы. «Кавказизация» власти в стране, как в зеркале отражалась и в судьбе Второго имамата, в образе его становящейся большевистской тоталитаризации. Но об этом позднее.


ПОНАЧАЛУ тон в имамате задавал имам Гойтинский. Сам же Шамиль II к активным действиям по-настоящему приступил только с середины 1920 года, когда боевой союз Второго имамата с Соведепией стал трещать по швам и газават стал не только антирусским, но и антисоветским, что и подписало ему вскоре смертный приговор.

Ну, а пока, после избрания имама и создания второго имамата, часть горских националистов чуть позже оказалась условно демократических убеждений и фактически оформила «светское крыло исламского освободительного движения».

11 марта 1918 года во Владикавказе эти «светские» исламские националисты провозгласили создание Горской республики, возглавляемой Тану Чермоевым, чеченским нефтяным магнатом вполне “демократических убеждений”, тогдашним Хасбулатовым.


ЭТА РЕСПУБЛИКА какое-то время играла роль буфера между имаматом и зарождающимся на юге России Белым русским движением, а затем и передового отряда этого имамата. И даже пыталась перетянуть на свою сторону часть командования бывшей царской  армии, когда же это не удалось - зверски её уничтожила.

Председатель “Союза горцев” и глава Горской республики Т.Чермоев настойчиво предлагал и генералу А.С.Лукомскому (в будущем начальнику штаба у Деникина), бывшему тогда во Владикавказе, “помочь горцам организоваться и устроить приличную армию”.

Тем временем обстановка уже приводила к всеобщей резне между русскими терскими казаками и горцами. Лукомский отказался и успел уехать. (Впоследствии, уже в штабе главкома Белого Юга России, он стал свидетелем всё-таки состоявшейся сдачи на растерзание горцам всего терского казачества его братьями из Кубанской краевой казачьей рады.)
(Лукомский А.С. Воспоминания. - В кн. Белое дело: Избр.произведения в 16 книгах. А.И.Деникин. Борьба генерала Корнилова. А.С.Лукомский. Воспоминания. - М.: Голос, 1993, с. 222.)


ГОРСКИЕ «ДЕМОКРАТЫ» не хуже мюридов могли играть на руку красному террору, они организовали собственный террор буквально всего кавказского русского офицерства, они осуществили убийства виднейших русских генералов (Рузского, Радко-Дмитриева и других). 
(Деникин А.И.  Очерки русской смуты. Том четвёртый. Вооружённые силы Юга России. - Вопросы истории, № 10, 1993, сс.124-125.)

Именно с горскими демократическими националистами впоследствии вступила в сговор Кубанская краевая казачья рада, нанеся предательский двойной удар: в спину наступавшего на Москву Деникина и отдав на растерзание имамату и Горской республике  своих же братьев -  терских казаков, фактически откупившись ими и всеми русскими людьми на Кавказе от ненасытных в своих требованиях горцев. 
(Филимонов А.П. Разгром Кубанской Рады. - В кн. Трагедия казачества. - М.: Мол.гвардия, АО “Деловой центр”, 1994, сс. 107-108.; Белые генералы. - Ростов н/Д: изд-во «Феникс», 2000, сс.302-310.)


ЭТО НЕ УДИВИТЕЛЬНО - если, конечно, иметь в виду собственную историю кубанского казачества, которое получило свои земли за верную службу русской короне в 1792 году, после победоносного окончания второй русско-турецкой войны.

Перед этим оно было частью Запорожской Сечи. Но потом произошло восстание яицких казаков под предводительством Емельяна Пугачёва, которое ударило в спину русских войск как раз в самый напряжённый момент первой русско-турецкой войны, в 1773-1774 годах.


ВОЛЬНОЕ КАЗАЧЕСТВО, как и во время польско-литовской Смуты в XVII веке, показало себя не очень надёжным союзником. Его следовало полностью приручить. Поэтому вольная Запорожская Сечь, всегда грозившая сепаратизмом, имевшая вдобавок своего гетмана, и была уничтожена манифестом императрицы Екатерины II от 3 августа 1775 года. Императрица не хотела очередного и неизбежного предательства слишком вольных казаков в следующих войнах и потому расформировала их главную вольницу.

Большая часть её рассыпалась, ушла на Дунай и к туркам. Но часть Сечи, будущие кубанцы, присягнула на верность Екатерине II и доблестно воевала против османской империи. Она-то и стала вначале Войском верных казаков, затем Черноморским войском, осевшим на дарованной императрицей Кубани.


ВРЯД ЛИ родовая, «сечевая» месть русским царям и России глубоко затаилась в генах кубанского казачества.
Сдача терцев, а потом и русской армии Деникина не были отсроченным, конкретным возмездием за Сечь.
Может быть, просто кубанские казаки по своей природе оставались слишком вольнолюбивыми, чтобы не использовать любой шанс к самостийности.

ВСЁ ЖЕ не следует забывать и о том, что терское казачество имело куда больше великорусских корней, чем любые другие. Поэтому-то его и сдали горцам на шашлык.
Сделали это свои же братья, которые, конечно, не признавались при этом: «Это вам за Сечь!»

ТАК ЖЕ ТОЧНО произошло и в роковую эпоху газавата «Эдельвейс». А вот после крушения русской советской империи, кубанские казаки вновь зарекомендовали себя Войском верных казаков, став буквально оплотом державно-патриотической идеи, «как бы» взятой на вооружение «суверенно-демократическим» Кремлём.
История конечно всегда возвращается. С ещё более подмоченной репутацией. Глаза б её не видели!


В ОКТЯБРЕ 1919 года, в Париже, кубанцы продемонстрировали свою исключительную, исконно «сечевую» изворотливость, по-пугачёвски пытаясь проскочить между обстоятельствами, зажавшими Россию, и отхватить-таки хоть какую-то самостийность. Хоть шматок сала, но слямзить!

В самый пик наступления Деникина на Москву в столице Франции кубанцы попытались сговориться теперь уж с самими большевиками против Деникина!
Белый главнокомандующий, как русский националист, им был страшнее всего! Кубанцы «предложили мир на условиях автономии казачьих областей. Большевики ухватились за это предложение, но использовали его для выигрыша времени и внесения раскола в лагерь противника».

Таким образом, сдав терцев и добровольцев и получив за это поддержку и от горцев (решение Меджлиса горских народов в июле 1919 года) и от большевиков (в октябре), заручившись вдобавок благожелательным нейтралитетом донцов, - казаки, славные потомки украинской Запорожской Сечи, ударили в спину Добровольческой Белой русской армии. В ноябре они выступили, полностью обрушив фронт Белой русской армии, спасавшей страну… 
(Белые генералы… сс.306-307.)


КАЗАЧЕСТВО ПРЕДАВАЛО и своих атаманов, а не только братьев из других Войск.
29 января 1918 года в донской казачьей столице Новочеркасске застрелился генерал от кавалерии Алексей Максимович Каледин, трижды Георгиевский кавалер, бывший командующий 8-й армией, Донской атаман, впервые после Петра I избранный атаманом летом 1917 года (одновременно с великим имамом на Кавказе).

Перед смертью он написал Верховному руководителю и создателю Добровольческой русской армии генералу М.В.Алексееву: “Казачество идёт за своими вождями до тех пор, пока вожди приносят ему лавры победы, а когда дело осложняется, то они видят в своём вожде не казака по духу и происхождению, а слабого проводителя своих интересов и отходят от него. Так случилось со мной и случится с Вами, если Вы не сумеете одолеть врага”.

Казаки потом, в конце февраля 1918 года, переметнувшись к красным, расстреляли и второго своего выбранного ими же Донского атамана - А.М.Назарова.
Третьим в мае 1918 года стал П.Н.Краснов. Однако этот сам стал хорошо продаваться - сначала германскому кайзеру, а потом и Гитлеру. 
(Черкасов-Георгиевский В.Г. Вожди белых армий. - Смоленск: Русич, 2000, с. 384.)

Всё же в отличие от своих далёких потомков атаман Всевеликого Войска Донского Пётр Николаевич Краснов собственного бизнеса не завёл: не продавал тех, кто его покупал. Были всё же какие-то принципы. То есть, ещё оставались.


ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИЕЙ, с самого начала пытавшейся совладать и с внутриказачьей смутой, командовал сначала Корнилов, потом А.И.Деникин.
Заслуженный генерал М.В.Алексеев, фактически спасший Москву от кайзеровских армий Людендорфа летом 1915 года, в 1918 году, создав новую русскую армию под знаменем Белой идеи, уже не смог по причине болезни ею командовать и уже 8 октября того же года умер, пережив самого способного своего ученика, Л.Г.Корнилова, лишь на полгода.   
(Дегтярёв А.Я. О генерале М.В.Алексееве. - В сб. Средневековая и новая Россия, СПб, изд-во СПб ун-та, 1996, сс.704-708.)

ОДНАКО ЕГО ДЕТИЩЕ ещё долгое время не могло ничего противопоставить консолидированному натиску сепаратистов Дона и Кубани, соединивших свои усилия с кавказскими горцами, «демократами» и мюридами.