Урок на всю жизнь

УРОК НА ВСЮ ЖИЗНЬ.
«Мы с лёгкостью нежданной иногда
Наносим вдруг обиду близким людям,
И как потом бывает труден
Путь от обиды до стыда…»
( Андрей Дементьев).
Школа моя находилась в пятнадцати километрах от нашего домика в маленьком посёлке.
Каждый понедельник часа за два до рассвета отправлялся в дорогу. Остальные дни недели жил-квартировал у старушки, дальней родственницы.
Стояла поздняя осень с холодными проливными дождями. Дороги раскисли, превратились в месиво под колёсами тракторов, автомобилей.
В то утро вышел как всегда затемно. В посёлке ни единого огонька, даже злые собаки не подавали голоса.
Сильный холодный дождь, злой порывистый встречный ветер. Уже через полчаса на мне не было сухой нитки, даже в резиновых сапогах чавкала вода. С рассветом дождь усилился, ветер – ураган.
Спешил, мне нельзя опоздать, первый урок сегодня русский язык, в котором я откровенно слаб.
Я уже представлял себе, как между парт ходит наша учительница русского языка и литературы Нина Александровна Фукс.
Вот она подходит ко мне, строго смотрит на меня сквозь «сильные» очки, отчего её огромные глаза становятся ещё больше, укоризненнее. Вот она вручает мне моё сочинение. Подобно кусту красной смородины. Всё в отметинах красным карандашом.
Она всегда умела найти для меня слово, достающее до печёнки. На прошлом уроке она заявила мне, к удовольствию всего класса, что я прибежал из тёмного леса и никаких правил правописания для меня не существует.
Это была горькая правда, чем больше пытался вникнуть в эти правила, тем нелепее делал ошибки.
В конце концов убедил себя, что эту «крепость» мне не взять и бросил эти правила…
Не любил я урок русского языка, а вместе с ним и Нину Александровну,
У нас с ней были не простые отношения, она не понимала, почему учусь хорошо, похвально, как тогда говорили по другим предметам и почему так демонстративно не работаю над своей грамотностью…
Другое дело. Урок литературы. Она часто вызывала меня к доске, я отвечал увлечённо, с азартом, «видел»героя, сцену о которой рассказывал. Все эти литературные герои были моими хорошими знакомыми, друзьями.
К Нине Александровне на таком уроке у меня было другое отношение. Она была моим собеседником, я ей так увлечённо рассказывал, как будто бы она никогда этого не читала и не слышала. Мы оба с ней часто увлекались, она забывала про класс и оба сожалели, что урок так быстро закончился…
Я ни в коем случае не мог опоздать на «русский», она могла подумать, что специально не пришёл, она умела любого поставить на место…
Весь промокший до нитки, заляпанный грязью, до немоготы уставший, вспотевший подходил к школьному порогу, когда звонок уже выдавал свою надтреснутую, противную трель.
Мне бы ещё хотя бы несколько минут, чтобы в луже омыть сапоги от грязи. Но не было ни минуты.
Меня охватила злоба, жалость самого себя: «Ну почему я должен переносить такие муки? Чем я провинился? Вон мои одноклассники, причёсанные, прилизанные, в накрахмаленных воротничках, отдохнувшие, весёлые…Попрыгали по камешкам, по тропкам в ботиночках и улыбаются…Почему я так не могу?».

Злой, обиженный на вех и на всё, врываюсь в коридор школы. Под крики и проклятья техничек, моющих полы, оставляя комья грязи со своих сорок третьего размера сапог, поднимаюсь на второй этаж. Не переводя дыхания, распахиваю дверь и я в классе.
Вид мой был ужасный, с меня ручьями стекала вода, подо мной уже лужа. Снимаю свою кроличью шапку, как будто бы она в ведре с водой побывала, волосы мои спутались, сырые то ли от воды, то ли от пота…Злой, свирепый. Мне жарко, душно, слёзы с водой перемешались.
Жалкий. Водяной. Клоун…
Класс в едином порыве грохнул от смеха. Казалось, стены задрожали. А я стоял и смотрел на своих хохочущих надо мной товарищей. Всё плыло у меня перед глазами. Я видел перекошенные рты, розовые от натуги щёки, выпученные глаза. Свиные рыла, вспомнил, где – то читанное.
И только одна девочка, низко опустив голову, не смеялась. Ей было стыдно за меня! Да лучше бы и она смеялась…
Чувствовал себя изгоем, отверженным человеком, осмеянным и оплёванным. Мне было стыдно, больно, зло испепеляло меня. Я был готов свою мокрую шапку запустить куда попало и убежать из класса.
Не знаю, сколько это секунд продолжалось, мне показалось – вечность.
Моя интеллигентная, всегда выдержанная Нина Александровна так грохнула кулаком по столу, что он, по-моему, подпрыгнул. Со стола полетели на пол тетради, карандаши, упал классный журнал.
«Цыц! Бессовестные!!» - громовым голосом выдохнула она.
Класс поперхнулся, весь съёжился, куда – то исчез, стал невидимым, все попрятали головы под парты…
« Я отпускаю тебя с занятий. Иди к Захарычу (школьный завхоз), у него жарко натоплена печка, обсушись, приведи себя в порядок!»…
Тот урок в несколько секунд на всю жизнь памятен. Я понял, как больно быть смешным, как жгучая боль испепеляет всё нутро.
Класс мне стал немил, противен, чувствовал себя одиноким и никем не любимым…
Прошли годы. Волей судьбы стал ежедневно встречаться с людьми, испорченных водкой-самогоном, не чтящих закон. Не уважающих людей, развращённых отсидками в тюрьме. Приходилось принимать жёсткие, жестокие решения.
Был иногда не сдержан, груб, но никогда не позволял себе унижать смехом, ёрничать…
И когда смотрю на штатного телевизионного молодого юмориста, унижающего умершего, старого, больного, убогого Леонида Ильича Брежнева, хочется так «врезать» по телевизору кулаком, чтобы из него вылетели все электроны. Крикнуть на всю вселенную. Как когда то моя учительница:»Цыц! Бессовестные!»
Думаю, вот бы с тобой, юморист двадцатипятилетний (или сколько тебе?), поставить в твоём возрасте Брежнева – молодого, красивого, стройного, весёлого – как бы «бледно» ты выглядел перед ним! Как бы уныло, бедно, не импозантно смотрелся перед его мужской красотой…
Юморист, он деньги зарабатывает, а они, как известно, не пахнут.
Но телекамера идёт-бредёт по зрительному залу:»О боже! Какие хохочущие свиные рыла!».
Неужели в России забыли, что нельзя смеяться там, где надо плакать!?
Молодой хохочущий сегодня над убогой старостью, неужели не знает, что и у него за спиной старость и приговор судьбы? Никому не известно, сколь он суров! Сегодня ты на коне, а завтра?...
Тот, в несколько секунд урок – памятный урок на всю мою жизнь!
Октябрь 2012 года.