Лялино озарение

Ляля возвращалась с заседания литературного объединения. Вечер был морозным и тёмным, бархатное иссиня-чёрное небо усыпано мириадами звёзд. Даже удивительно, в таком большом городе с его многочисленными фонарями, отсветами от витрин и окон и такое звёздное небо. Вон там величаво раскинуло крылья созвездие Лебедя, а там Большая Медведица, Малую опять найти не удалось, Ляля никак не могла запомнить через какие звёздочки нужно проводить прямую, чтобы вычислить её местонахождение. Дышалось легко и свободно, морозный воздух бодрил, становился звонким от обволакивающей тишины, медленно отступали на задний план гул машин, далёкий лай собак и звонки трамваев. Хотелось раскинуть руки, закружиться на месте в неведомом шаманском танце, закручивая вокруг себя бархат неба, и взлететь высоко-высоко к манящим мерцающим звёздам. Ах, как же хороши были стихи у этого удивительного поэта, как они трогали душу, как были созвучны ей, полные необъяснимой глубокой и безысходной тоски. Да и сам он казался ей небожителем, такой необыкновенный, такой талантливый. Свои стихи Ляля считала посредственными, себя невзрачной, недостойной находиться рядом со столь одарёнными людьми, а ведь сегодня Он подарил ей подборку своих стихов, ей, незаметной, бесталанной серой мышке, ах, как это было неожиданно. Ляля сама не понимала, что с ней творится, эмоции зашкаливали, то взмывая до состояния эйфории, то погружаясь в беспросветную тоску. Она свернула на тихую практически не освещённую улочку частного сектора и брела опоённая не то нахлынувшим нежданно-негаданно вдохновением, не то зарождающейся, но ещё неосознаваемой, детской и чистой влюблённостью, нет, не в реального человека, в выдуманный идеализированный образ и  даже, пожалуй, не в него, а в его стихи. Ах, как хороши были стихи у этого удивительного поэта...
Снег искрился в свете редких фонарей. Дорожка была хорошо расчищена. С обеих сторон возвышались внушительные сугробы, а вокруг в затейливом танце тихо парили одинокие сияющие снежинки. Мир казался нереальным. Ляле чудилось, что отовсюду на неё уставилось бесконечное множество невидимых глаз, на неё взирали и небо и звёзды, и кто-то неузнаваемый, но такой знакомый, посмеивался в заснеженные усы. Ляля шла по зимней сказке, поступь её была легка, а вокруг величаво плыла Вселенная, словно юла, словно одеяние кружащегося вокруг своей оси дервиша. Ляля ощутила себя одновременно и этим кружащимся одеянием и его центром, и бархатной пустотой, и мириадами сияющих звёзд и снежинок. Это был миг её озарения. Удивительный, торжественный, незабываемый. И в этот самый миг из подворотни послышалось грозное рычание, на улицу выбралась облезлая дворняжка и разразилась оглушительным лаем. Ляля опешила. Возвращаться назад и искать обходные пути не хотелось, половина улочки была уже пройдена, впереди виднелась хорошо освещенная дорога, за которой высилась родная многоэтажка. Тем более, скандальная дворняжка явно не собиралась оставлять Лялю в покое, заливаясь лаем, она кружила вокруг, наскакивая на неё, подбираясь всё ближе и ближе. Бежать и отбиваться, не было смысла, Ляле совершенно не хотелось быть покусанной, и она гордо подняла голову и продолжила своё шествие. Дворняжка пыталась ухватить её за ноги, но крепкие сапожки были хорошей защитой. И тут дворняжка вцепилась в полу Лялиной шубки и потащилась за ней сзади, рыча и мусоля свою добычу. Ляля спокойно и гордо шествовала по улице, а за ней, вцепившись бульдожьей хваткой, ехала зловредная псина. – Ну вот, подумала Ляля, - стоит только ощутить себя Вселенной, как из подворотни обязательно вылезет какая-нибудь псина, вцепится в твою шубку и будет волочиться за тобой как хвост на потеху всему сущему. Ну что же, хоть кого-то развеселила.
По мере их совместного шествия собачий лай эстафетой переходил от двора ко двору и был подхвачен на соседних улочках. Псина доехала на Лялиной шубке до конца улицы, разжала челюсти, отряхнулась и победоносно затрусила к своему двору, сегодня она имела оглушительный успех. Ляля отряхнула шубку, порадовалась, что та не порвалась и продолжила путь домой. Она улыбнулась созвездию Лебедя и подумала: - В каком же всё-таки странном мире мы живём. В нём иллюзорное и реальное, возвышенное и комичное идут рука об руку, контрасты переходят в полутона и оттенки, переплетаясь в затейливые узоры судьбы.
Ляля перешла дорогу, перед ней, справа от многоэтажки, раскинулся занесённый снегом пустырь. Впереди была целая жизнь. Звёзды мерцали в глубоком бархате неба, снежинки продолжали сиять и кружиться, и кто-то невидимый посмеивался в заснеженные усы, а Вселенная продолжила свой неспешный завораживающий бег, словно юла, словно одеяние танцующего дервиша.