Восхождение Энрике - Гвелда

                ОТРЫВОК

Стук в дверь посреди ночи взбудоражил всю семью. Отец семейства взял меч и пошел спрашивать, кто решил в такое время беспокоить всех. После этого дверь буквально вылетела напрочь. Римлянин возраста пятидесяти лет просто ее вынес своим щитом. Хищно оглядев помещение, он с мечом накинулся на главу семейства. Ясно дело, он явился УБИВАТЬ. И грабить, насиловать. Хенгист просто взял свой клинок и принялся защищать то, что ему дорого. Но силы были не равны. И, избив четверых детей в кровь, он, не найдя ничего подходящего для себя, ушел, пообещав вернуться и дотла все сжечь. Торстейн, как старший, десятилетний мальчик, встал рядом с родителем и держал лук. Когда на него набросился этот изверг, он просто зубами впился ему в руку. Чужеземец взвыл от боли, и отшвырнул от себя ребенка, схватив его за золотые волосы и вырвав клок. Тот, схватив кованый нож, всадил его мужчине в ногу.
- Безродный маленький варвар… ты еще за эту дерзость получишь у меня! Я убью вас всех… И женщина этого выродка будет моей! А не будет если – то умрет как собака! Или будет продана в рабство!

 
     Ночная резкая боль разбудила девушку, словно в ее тело вонзили раскаленный нож. Сон мгновенно прошел. Солома была мокрая – отошли воды недавно. Она подняла руку и потрогала живот. Мальчик… ему уже пора было появиться на свет. И состояние внутри напоминало об этом – стало легче дышать. Да и думала Элиндра, что он вырастет славным воином. В окно светила луна, полная. Надо же, решил родиться в полнолуние!
Торстейна не было рядом на ложе – он ушел на пост, чтобы следить за врагами – мало ли что. А так он всегда хотел детей, – и много… Не знали оба, что это будет за ребенок… и как дальше сложится жизнь после его рождения. Схваток еще не было, но, похоже, вот – вот начнутся. И скоро начались… Девушка извивалась на соломе – терпеть больше было невозможно. Боль принялась скручивать бедняжку, медленно и верно. Наконец, услышав крики, соседи вбежали в дом, видя, что Элиндра уже не может терпеть боли. Она почти перестала видеть от болевого шока, а по ноге заструилась кровь. Она могла потерять ребенка, если не помочь, - либо погибнуть. Что – то мешало ему появиться на свет. И без друидов ничего не смогли бы сделать. Соседи то и дело меняли воду, таская ее из колодца, но все было тщетно. И они пошли за помощью куда следует.
Прошло пять часов. Уже забрезжило утро, а ребенок все не желал выходить. Ни вода, ни пища не помогали роженице, которой ее кормили во время таких родов между схватками. Торстейна все еще не было. Искать его где – нибудь было бесполезно. Он если ушел – то надолго. Дыхание ускорилось, и было ясно, - что – то идет не так. Древние говорили, что так рождались только Боги. Но откуда Боги у обычной девушки, которая занималась сбором лекарственных трав? Кто знает… Видимо, захотелось Одину так сделать – послать своего в мир.
Наконец, изо рта Элиндры пошла пена, а глаза принялись закатываться. Она ослабла, и кровотечение усилилось. Девушка умирала, и стала белеть. Либо плод оказался слишком крупный, либо слишком молодая для таких тяжелых родов. Ее нашли уже без сознания, и друид просто взял ее на руки и понес к костру. Качая головой. А несчастная уже ничего и не соображала, голова ее болталась, как тряпка, глаза закатились… Благо, было недалеко.
Разложив руны, друиды просто стали решать, выживут ли оба. И один, самый молодой, вдруг замер, глядя на получившийся расклад. Губы его затряслись, и дернулось ухо. Стало ему страшно. И он взял нож. Все поняв.
- Что ты делаешь, Дуб?! – крикнул старший. – Не велено тебе лезть в такие дела.
- Не должен ребенок жить, я его убью! Как только родится! Он всех…
- Не говори так, пока мы не поглядим на расклад Рун. Помоги лучше женщине. Ведь она носительница Рода. И еще родит воинов!
Дуб подошел у Элиндре, и изо всей силы надавил на живот. От боли она закричала, очнувшись, и наконец показалась головка. Золотые волосики, все облитые кровью… Довольно крупный ребенок, и вот, сантиметр за сантиметром, показалась маленькая ручка, а потом тельце. Наконец, молодой друид поднял новорожденного двумя руками, ножом перерубил пуповину, и представил костру и собратьям. И Стихиям. Моргнув пару раз, младенец пронзительно закричал. Рассвет, такой ранний, озарил его тело, и распахнул новый кельт глаза, глаза цвета синего озера в горах. И потянулся ручкой к Солнцу, причмокивая губками. И улыбнулся. С Добром придя в этот мир. И казалось, Природа дрогнула, ветер малость поднялся, как бы из ниоткуда. Стихии приняли его.
Друид держал младенца на руках, и внимательно разглядывал его. Этот ребенок родился благополучно. Но непонятная сила чувствовалась в нем… Он словно изучал все досконально глазами… Взгляд был ОЧЕНЬ взрослым… И это больше напугало всех. Даже мать. Она отшатнулась от ребенка. От сына.
Друид побледнел… И не мог сказать ни слова у того костра, куда принесли роженицу. А Элиндра перед этим всем мучилась очень долго, как было описано выше, и как ни странно, боги не отзывались на молитвы, словно боялись младенца… Потом подошло еще несколько жрецов, и они также шарахнулись от новорожденного. Наконец один, поглядев на звезды, которые начали уже бледнеть в небе, принялся узнавать будущее младенца, на роженицу почти не обращали внимания. Разве что давали ей воды и укутали в плащ из шерсти. Чтобы не замерзла. И побелел друид, как Смерть. Понял, что что – то пошло не так на обряде.
- Бог Один, прими младенца себе… Он равен тебе по Силе, и звезды мертвыми лучами сияют в небесах. Не говоря нам о его жизни… Один, научи этого мальчика Силе. – при этом руки у друида дрожали. - Я служу тебе много лет, но еще НИКОГДА такие дети не рождались ни в одном племени. Зачинался мальчик по обряду, и похоже, кто – то из Богов вселился в его тело. Не вижу я ни годов жизни этого будущего воина, ни Смерти… жизнь его уходит за горизонт и не останавливается… Я НЕ ВИЖУ НИЧЕГО!!! КАК МЛАДЕНЕЦ, НЕ ЗНАЮЩИЙ ГРАМОТЫ! Он превзойдет Тебя, меня, нас всех… боюсь, что нужна помощь эльфов лесных и эдан! Прости меня… НО Я ДОЛЖЕН ЭТО СДЕЛАТЬ. Попрощайся с сыном, он убьет всех нас… - мужчина вернул ребенка женщине. И взял жертвенный клинок, чтобы покончить с ним. Та заплакала и испугалась. Прижала сына к груди и закутала в плащ, оставив только головку снаружи. И посмотрела на жрецов как волчица, охраняющая своих щенят. Оскалившись. А затем произнесла:
- Я называю тебя Гвелд… мой сын. Ты будешь славным воином, и не посрамишь ни мать, ни отца. – На этих словах мальчуган поглядел голубыми очами на мать, достаточно серьезно, и замолк. Элиндра завернула сына в шерстяной плед и приложила к груди. Облизнула сухие губы. Ей было уже все равно, кто что скажет про маленького Гвелда, лишь бы вырос хорошим парнем. А Гвелд вовсю стал причмокивать молочко, растопыривая маленькие пальчики. Золотистые волосики уже успели обсохнуть, он был удивительно похож на отца. Такие же лоб, нос, только глаза голубые. Зажав ручку в кулачок, он будто думал о чем – то своем. Он даже сам не знал, что за будущее его ждет.
Но тут слово взял еще один жрец.
- Он не должен жить среди нас, Элиндра. Боги не приняли его. Он должен умереть. Он из Царства Мертвых, так как зачат по обряду, и ты помнишь, каким образом он прошел. Ты пролила кровь тогда, и он погубит все племя. Убейте его! Иначе мы все вымрем!!!
Мать продолжала скалить зубы, и кричать, что не отдаст ребенка НИКОМУ. И что родит еще сыновей, воинов, только бы оставили ей первенца!
Друид положил жертвенный нож и покачал головой.
- НИЧЕГО мы не сможем сделать! Он погубит ВСЕХ! Когда – нибудь.
- Но ведь Боги и Стихии его приняли! – вскричала несчастная женщина.
- Ты видела, Дочь Леса, как поднялся ветер, едва появился этот кельт из твоего чрева? И как Природа зашумела?
- Да. Но это не повод чтобы убивать безвинного младенца! Пусть Боги и дали нам его, и приняли, мы воспитаем его с Торстейном сами.
- Торстейн все узнает потом. А тебе, Элиндра, надо понять, что рождение твоего сына принесет МНОГО бед племени. Вот увидишь. Сейчас ты придешь в себя, и мы отведем тебя домой.
Вот так началось утро.



                Восхождение кельтского
                воина
                Энрике - Гвелда)