Шурики-Макарики

Мы проживаем в смежных огородах.
Вообще, это дачи.
Но они похожи на большие огороды, где не только грядки, ягоды, кусты и огурцы, а ещё огромные деревья, небо и сплошные непролазные заборы с потайными дырками.
Взрослые думают - дырочек нет, а мы-то знаем специальные секретные места…
И часто путешествуем по воле.

Однажды Шурик говорит:
-  Пойдём гулять на озеро!?

Вообще-то, Шурик - это девочка.
Её родители так – Шуриком зовут. Совсем, как дядю Сашу нашего…
Не знаю, почему.
Мне нравится.
Она хороший паренёк…
То есть, хороший друг – я так хотел сказать.
И даже кое-что читать уже умеет.
Друзей-то ведь не выбирают. Друзья появляются сами. Всё через те же потайные дырочки…
А то, что голые коленки о крапиву обожгла, так это ей была наука – теперь в штанах, как все нормальные мальчишки бегает.

На озеро я сразу согласился.
Все говорят, что тут есть озеро, но мы его ещё не видели ни разу.
Поэтому я сразу согласился.

Мои родители дремали на веранде, и я подумал, что не надо им мешать и сразу пропихнулся к Шурику сквозь дырочку – в соседний ихний огород. А из него мы с Шуриком протиснулись в ту сторону, где сразу начинался лес.
Проникли сквозь густые сучья и прямо пошли по красивой тропинке.

Что делали её родители, не знаю.

Тропинка часто прерывалась солнечными освещёнными полянами, которые приятно пахли хвоями, травой и пчёлами и громко щебетали птицами – сороками-трещотками, различными скворцами, птичьими птенцами и синичками. А где опять входила в тень, переплеталась шишками и длинными корнями ёлок и огромных сосен, концы верхушек у которых уходили в небо очень высоко.
Шурик долго смотрела наверх, и я тоже смотрел.
А потом мы смотрели наверх и кружились.
И небо со страмильными деревьями кружилось тоже.

-  Таких названий не бывает, - зачем-то сумничала Шурик.
-  Бывает! Мне сказал один знакомый дровосек с бензиновой пилой: «У них такая длинная страмильная длина»!
-  Да? Ну и пусть. А ты, Макарик, не боишься путешествовать дремучими лесами?
-  Конечно, не боюсь, - ответил я, - Смотри, какой широкий лес! Смотри, какая твёрдая дорожка! По ней всё время кто-то ходит, ну, вот и мы туда идём.
-  А это озеро, в какую сторону?
-  В лесу. Оно же называется «Лесное». Значит, оно в лесу.

А тут опять дорожку пересекла ещё одна такая же дорожка – поперёк.
И мы остановились.

-  Опять! – сказала Шурик, - А теперь, куда пойдём?

А там запрыгала смешная белочка.
Такая попрыгучая, что мы не сумели угнаться.
Такая прыгливая белочка – с сосны на сосну, словно птичка порхает!

От этого мы потеряли дорожку и сами чуть-чуть растерялись: кругом одни деревья, сучья, злободневные скрижалии и всякие такие ужасы, как говорится в этих случаях…
Пришлось, как следует, задуматься.
И Шурик говорит:
-  У нас на обед был компот, а дедушка просил какао…
-  А мы сегодня пили чай, - я тоже вспомнил, как сегодня пили чай, и я немножечко пролил.
-  А в озере вода, - сказала Шурик, - Вода течёт вниз. Значит, идти надо вниз. А мы всё время вверх и вверх…
А надо вниз…
А там и озеро найдём.

Я согласился – было очень правильно: «вода» и «вниз».
И мы пошли куда-то вниз…
Сначала сучья и скрижалии цеплялись нам за уши, за одежду и царапали нам щёки, но мы боролись с дебрями и очень скоро выбились на очень старую заросшую дорожку, которая, как мы, стремилась тоже вниз.
Мы даже от радости песню запели:

Шагают ноги к озеру!
Шагают ноги к озеру!

Конечно, без мелодии, но громко.
А я над Шуриком смеялся до упаду: у Шурика все щёки были перепачканы какой-то  чёрной сажей от деревьев, косички разлохматились и все утыкались еловыми иголками.
А у меня от пробирания размазалась соплюха, которая всегда меня подводит иногда…
И Шурик надо мной вовсю смеялась, но я ничуть не обижался.
Мы даже не заметили, как подошли к ручью.

Ручей – это такая маленькая речка, через которую мосток из старых толстых брёвен.
На дне ручья песок.
А брёвна у моста толстенные-толстенные и обросли зелёным мхом, как будь-то не побритой бородой…
И ёлка рядом очень толстая, широкая-широкая, высокая-высокая растёт – макушку даже не видать – солнце даже едва сквозь неё пробивается.
Воды в ручье всего лишь по колено, но до того холодная – как настоящий лёд!
Когда её пьёшь, даже зубы болят!

Попили водички, умылись и дальше пошли.

Дорожка вышла на опушку.
А на опушке в лужах плавают лягушки.
Мы даже цаплю там увидели!
Сначала думали – сучок такой торчит…
Она вдруг, как подпрыгнула! Как полетела над землёй…
Мы даже испугались.
Такая длинная, большая птица - ух!

А в луже, где она стояла, зашевелились разные козявки, пауки, пиявочки, жучки и чилибумбрики, которые существовали под водой и тихо прятались, пока она стояла.
Но мы заставили их двигаться.

Тут Шурик стала умничать и заявила, что таких названий, как «скрижалии» и «водяные чилибумбрики» не существует. Но я же видел по её глазам, что Шурик сильно сомневается, что нет таких названий!
И мы, поэтому, особенно не спорили, хотя, про «злободневные скрижалии» я точно, где-то слышал…
Ведь это же известно всем, что на болоте и в лесу живут и прячутся таинственные всякие личинки, долгоносики - что их никто и никогда ещё не видел!
Так почему бы им не быть на самом деле?
Мы даже стали сочинять для них названия.
Но ничего не получилось, потому что закричали…

Какие-то люди кричали и даже махали руками.
Нас это никогда бы так не удивило, но эти люди знали наши имена!
Они кричали: «Шурик и Макарик»!
И убедительно махали нам руками.

Из вежливости мы пошли навстречу и оказались около большой реки, через которую висел висячий мост.
К нам подбежали незнакомые нам тётеньки и дяденьки и за руки перевели по этому висячему мосту в свою деревню.
Вы представляете?
Река течёт, а мост болтается, как тряпочка туда-сюда, и мы идём по этому мосту!

А там у них такая настоящая, простая, деревянная деревня - дома составлены из настоящих круглых брёвен, лошадка, ходят курицы, коза, козлятки…
А у берёзки веточки такие длинные-предлинные висят…
Вокруг: детишки, тётеньки и дяденьки – все смотрят, будь-то мы из зоосада…
И, главное – большая, тёплая корова, которая приятно пахнет молоком!
Мы пили тёплое парное молочко!

Потом приехали родители – мои и Шурика – и стали плакать и кому-то очень важному звонить, о том, что мы нашлись и «всем отбой».
А тётеньки и дяденьки им про медведя что-то говорят, который тут в лесу…
А, где ему ещё сидеть, как ни в лесу?
Эх, жалко, мы его не встретили!

Тут нас повели по машинам.
А Шурик вдруг, как закричит:
-  А озеро!? А, как же озеро!?
-  Какое ещё озеро? – не понял бородатый, как тот мост, её отец, - Сегодня больше никаких озёр!

Тут Шурик вырвалась из рук родителей и вдруг меня поцеловала ни за что и ни про что.
На что сначала я довольно сильно осердился, но почему-то очень быстро ей простил – не стоит обращать внимание на эти глупые девчёночьи замашки.
Я только крикнул ей:
-  Не плачь! А то я тоже зареву!

И мы разъехались.

Довольно скоро тот забор, что между нашими глухими огородами, стал помаленечку редеть, потом и вовсе очень сильно сократился.
Родители стали гостить друг у друга – то чай, то какой-нибудь праздник…

А мы по страшной тайне сговорились с Шуриком, что озеро это найдём всё равно.

02.05.2015. Одуй

(Сборник "Шурики-Макарики" http://proza.ru/2015/05/06/1651)