Трагедия в метро. Пролог. повесть Одержимость

          Поезд метрополитена, плавно качаясь на кривых рельсах, продолжал движение в сторону конечной станции. Толпы людей, стоящих в салоне, тихо и покорно покачивались вслед за подземной электричкой. Вместе с  ними в поезде были еще источники шумов: это и скрипящие на поворотах и изношенных рельсах колёса, и пронизывающее до мозга костей завывание двигателя во время разгона.
          Машинист в кабине чувствовал себя гордо в этой маленькой каморке, ставшей ему за 5 лет работы родной и милой. Приближалась станция. Он по привычке начал тормозить, но должного не произошло. Он в недоумении повторил. Тот же исход. Машинист начал изрядно нервничать, а вскоре перешёл на панику. Поезд уверенно на больших скоростях приближался к станции, а машинист снова и снова пытался остановить поезд. Его глаза, направленные на место расположения стоп крана и не нашедшего такового, судорожно переместились на вид из лобового стекла, откуда виднелся свет в конце тоннеля, который становился всё ярче и ближе. После чего, он с выпученными глазами, резким взмахом обхватив руками голову, начал с тряской думать о том, что произойдёт, когда состав, после прохождения стрелки, направится на параллельные разворотному тоннелю резервные пути, ведущие на оборотный тупик, и врежется в него со всеми страшными последствиями.
          А тем временем, пассажиры на станции, увидев огни состава, подошли к краю платформы. Далее, с ужасом отпрянув от путей, они увидели заходящий на полной скорости поезд, обдувший свидетелей сильным потоком холодного воздуха, за стеклом которого особо внимательные могли лицезреть полоумное лицо машиниста. Оно походило на тот же элемент головы Ивана Грозного на известной картине, где он держит окровавленную голову убитого сына. Далее электропоезд направился к месту встречи с тупиком, которое было практически невозможно изменить. Стоп краны в вагонах, на которых были направлены поиски пассажиров, сразу после осознания своего катастрофического положения, были недействительны. Первые, кто добрался до них, сразу усердно начали переводить спасительные рычаги в активационное состояние, но никакого толку от этих действий не было.
           Поезд  так и продолжал продвигаться к ужасной катастрофе. После сильного удара,  первые вагоны со скрежетом начали сжиматься вместе с людьми, которые из-за шока даже не почувствовали боли.  По инерции задние вагоны телескопировались в передние. Оттуда послышался чавкающий хруст вместе с предсмертными криками.
          После окончания мучительной давки, раздавившей насмерть половину потерпевших, покорёженные вагоны, в беспорядке сошедшие с рельс, встали зигзагом. Далее начался второй этап мучительной вакханалии. После окончания столь неожиданного происшествия, остатки выживших и изрядно покалеченных стали в панике давить на стены изуродованных вагонов. Часть погибла при давке в обезумевший толпе. Потом жертвы появились на выходах из маленьких проходов, образовавшихся после смертельного для некоторых давления. В выпотрошенных с корнем узких дверях и окнах образовался эффект «горлышка». Он уничтожил смертельным сжатием, вырывая куски человеческих тел, большое количество ничего не замечающих и не ведающих в панике о своих творениях, потерявших рассудок невинных людей.
          Вскоре, побежавшие к месту катастрофы неравнодушные работники конечной, увидели душераздирающее зрелище: толпы потерпевших, словно огромное стадо зомби, с изувеченными лицами, остекленевшим взглядом и нечеловеческими криками прокладывали путь до станции. А потом потерпевших увидели напуганные пассажиры. Жертвы с теми же звуками и выражением на лицах вывалились на пути и стали приближаться к платформе, словно вода во время наводнения.  Стоящие на станции в немом оцепенении наблюдали за грудами покалеченных тел, издававшими стоны и крики в тоннеле. Люди, в окровавленных лохмотьях одежды и свисающей клочками кожей копошились на путях, как дождевые черви. По ним, спотыкаясь, шли и бежали другие люди. Происходившее в то время на станции было напрочь впечатано в умы всех свидетелей, как что-то жуткое, невероятно жестокое и непреодолимо мерзкое, выворачивающее наизнанку событие.