Сазандзилла хозяин пруда!

Иван Перлик

В начале каждого лета родители отвозили меня в село к бабушке и забирали только в конце августа. А в этом году я ждал поездки с нетерпением, ведь это был мой первый год в школе. И вот закончились последние майские занятия, и мы мчимся в отцовском «москвиче» в село.
Как же чудесно там было летом! Все цвело, пахло и росло… И самое главное — очень многое из этого можно было сорвать и с удовольствием съесть!
У бабушки мне предоставлялась огромная свобода действий: гулять и играть с друзьями, купаться и плавать в пруду я мог с утра до вечера, но, конечно, если была необходимость, от работы в огороде я не отлынивал, добросовестно полол, сажал, пилил, копал и делал всё, что мне указывала любимая бабушка. Но, если честно, то сильно работой она не загружала, и у меня была масса свободного времени.
Из всего огромного выбора сельских развлечений я с самых малых лет предпочитал рыбалку, тем более что неподалёку от дома бабушки находился старый деревенский пруд, глубокий, с высоченной дамбой из крупного ракушечника, с огромными ивами по берегу. Пруд начинался от лесного родника и на одну треть, более узкой частью, находился в лесу. Могучие ивы спускали свои тяжелые ветки к воде и создавали естественные навесы. Под этими навесами резвились большие стайки мальков. Дальше к лесу пруд был сильно закоряжен, везде на поверхности виднелись ветки, по которым можно было понять, что в глубине лежат огромные деревья. Как раз в этих тихих местах и проживали самые крупные обитатели этого водоёма.
И, как правило, рыболовы-любители всегда стремились занять местечко в лесу. Расчищенных от коряг просветов было всего два-три. На сделанных из досок мостках опытные деды-рыболовы с утра до вечера высиживали там крупняк.
И вот в один из деньков, нагулявшись вдоволь с друзьями до обеда, я решил попытать счастья и порыбачить. Наскоро замесив тесто, собрав нехитрые снасти, я запрыгнул на свой велосипед и помчал на пруд.
Подъезжая к лесной части, я к своей великой радости увидел, что дальний помост свободен! На всех парах я промчался по лесной тропинке и облюбовал заветное место. Быстро разбросал прикормку, вынул доставшуюся по наследству от деда видавшую виды закидушку – «комбайн» с пружинкой, снарядил ее и с размаху закинул.
Заброс получился точный! Груз плюхнулся недалеко от большой ветки, но не в коряжник. Я приладил к леске кусочек теста, скатанного «шариком» для сигнала поклевки, примотал мотовило с остатком лески к принесённому раскладному стульчику, присел и стал ждать, похрустывая запасёнными яблоками.
Но клёва не было. Хотя неподалёку, в ветках, судя по звукам, явно ужинал сазан. Солнышко спускалось к закату и ласково пригревало, меня разморило и стало клонить в сон.
Чтобы, придремав, не пропустить поклёвку, я намотал леску закидушки поверх рубашки на руку, доел последнее яблоко и стал засыпать.
Сколько прошло времени, я, конечно, не запомнил, но первое что почувствовал — это мощнейший рывок, который сдёрнул меня со стула, и я очутился, свисая по пояс над водой, на краю помоста.
Не успел опомниться, как второй рывок, значительно сильнее первого, сорвал меня с мостков в прохладную воду. Леска была намотана на совесть, да и в прочности ее не было никаких сомнений. Стульчик, привязанный концом лески с мотовилом, плюхнулся в воду за мной и тянул руку с другой стороны.
Меня с усилием повезло по воде. Еле держась на поверхности свободной рукой, я старался раскрутить леску. Куда там! Леску потянуло с такой силой, что об освобождении не было и речи!
Начиная осознавать, что меня увлекает на глубину неведомое чудище, я начал орать во всю силу своих лёгких, но, видимо, к вечеру ушли по домам даже деды с соседних мест, и меня никто не слышал. Проезжая мимо дамбы, я видел тракториста, намывавшего трактор водой из пруда, но от того места, где я находился, до дамбы было далеко, да и трактор был заведён и тарахтел довольно громко, поэтому тракторист не услышал бы и выстрел!
Я продолжал бороться с тянувшей меня силой, свободной рукой пытался схватиться за что-нибудь и, наконец, каким-то чудом натолкнулся на большой обломок плавающей по поверхности ветки, за который взялся, как утопающий – за соломинку. Ветка едва держала меня, но дала возможность хотя бы перевести дух.
Но ненадолго! Монстр, находящийся на другом конце лески, потянул снова и, как мне показалось, ещё сильнее, словно почувствовал, что сил у меня оставалось уже немного.
Вдруг я ощутил резкое натяжение второго конца лески, видимо, стульчик с прикреплённым мотовилом, тянувшийся по дну, зацепился за корягу!
Теперь натяжение с двух сторон становилось невыносимым, и я опять стал орать, что было сил. Но помощь по-прежнему не приходила…
Однако от крика, как я подумал, или по какой-то другой причине рыба немного ослабила леску, и я, изловчившись смог подтянуть и перекрутить её через ветку, за которую держался.
Это было моим спасением! Последовавший рывок ветка приняла на себя, она работала как амортизатор! И, хотя второй конец лески потягивал руку, боль уже была не такой сильной.
Так борьба продолжалась довольно долго: монстр тянул, а я продолжал держаться за ветку, и мы оставались практически на одном месте, примерно посередине пруда. Внезапно зверюга изменил направление движения, видимо, поняв, что я просто так не сдамся, и решил укрыться в корягах у берега. Мы плавно развернулись, стульчик после разворота отцепился, и мы начали перемещаться к берегу. По скорости движения было видно, что монстр тоже выдыхался!
Наконец, когда до берега оставалось метров 20, на поверхности воды впереди меня показалась огромная черная спина, поросшая темной тиной. Я потихоньку начал подгребать ногами и одной рукой к берегу, но вдруг моя нога зацепилась за что-то на дне, сковав мои движения. Монстр, словно почувствовал это и снова потянул меня на глубину. Я отчаянно сопротивлялся, пытаясь освободиться, но не мог.
Крича, зовя на помощь, я стал погружаться под воду. Пока мы боролись, наступил вечер, и солнце почти село. Под водой было темно, холодно и страшно! Я начал задыхаться, хотя хорошо нырял и умел задержать дыхание. В глазах уже было темно, мысли путались и, захлёбываясь, я начал расслабляться.
Вдруг у меня перед глазами что-то вспыхнуло. Ощущение было такое, как будто светили фонариком, и в голове зазвучал строгий, но добрый голос: «Ты чего это тут сидишь? Тебя же бабушка заждалась! Ну-ка давай скорее наверх!».
Как мне показалось, чья-то тёплая рука освободила мою ногу и подтолкнула под зад наверх! Я вылетел на поверхность, как пробка из бутылки шампанского – с шипением, свистом и брызгами! Не обращая внимания на леску, погрёб из последних сил к берегу.
Почти возле коряг, под берегом, меня подхватили и вытащили из воды сильные руки. Это был тракторист, видимо, услышавший мои последние вопли и поспевший на помощь.
Обессиленный я лежал под ивой и сквозь пелену в глазах смотрел, как тракторист (здоровенный мужик) еще минут двадцать сражался с моей добычей. Наконец, рыба сдалась, и он подтащил её к берегу. Подхватив за жабры он с огромным трудом вытащил рыбину на берег и положил возле меня.
Мы с монстром лежали рядом и смотрели друг другу в глаза! Это был старый огромный сазан, длиной больше метра и весом явно больше 30 кг!
Смотря на меня, рыба жадно глотала воздух ртом, в котором торчали крючки, не только мои, но и куча оборванных им со снастей других рыболовов.
Радостный тракторист, снимая с себя мокрые штаны, приговаривал: «Какой чудный шашлык и знатная уха получится из этого поросёнка!».
Но я вдруг вспомнил всё своё сражение от начала и до чудесного освобождения, вспомнил голос и тёплую руку…
Потихоньку вынув все крючки из пасти рыбины, увидел, что тракторист отвернулся, поцеловав монстра в могучий лоб и, упираясь изо всех сил, столкнул его в воду! Почувствовав свободу, сазандзилла, махнув на прощание красным хвостом, быстро погрузился в воду.
А я, наслушавшись поучений и упреков от Григория (так звали тракториста), со всей серьезностью заявил, что это – хозяин пруда — царь-сазан, и варить из него уху было бы просто кощунством!
Пошумев ещё немного, Григорий помог мне выжать мокрую одежду, смотать леску и отвёз меня на своем тракторе домой к бабушке, которая уже начала волноваться. Там он не преминул рассказать ей всю историю моего сражения, которую я поведал ему, пока мы ехали, и глупого, по его мнению, отпускания рыбы на свободу.
Бабушка, посмотрев на мою порезанную леской до крови руку, ободранную ступню, начала заливать меня йодом и забинтовывать. Окончив с лечением и накормив меня ужином, бабушка уложила меня спать и поцеловала в лоб. Перекрестила меня, затем – себя и сказала, что это ангел меня спас.
Потом по селу ещё не один год ходили легенды о моем сражении с гигантом!