Красота - страшная сила

1.
Да, это оксюморон: «Страшно красивый». Устоявшееся выражение разговорной речи. Но красиво страшный – так не говорят.  Хотя, бывает, что какие-то природные явления, стихийные бедствия, тайфуны, ураганы – страшны по своим последствиям. Но бывают красивыми. Правда, с моим приятелем Лехой произошло именно то, о чем можно сказать – «Красота – страшная сила».

Здесь, скорей, прилагательное «страшная» используется в смысле «большая, огромная». «Чудище зело огромно, стозевно, и лаяй». Но Леха на своей шкуре узнал, что такое красота, и почему она бывает страшна. И теперь сторонится всего красивого. Равно, как и страшного. Обычно теперь он выбирает что-то среднее между ними. Нам красиво не надо, нам что нибудь бы средненькое, но – надежное.
Дело в том, что красота страшна в своей притягательности. Вот эта сила притяжения и опасна. Человек теряет рассудок, и увлекается в прямо в разверстую пасть геенны огненной. Что ищут вулканологи в жерлах вулканов? Это же такой экстрим, когда ты ходишь по самой кромке застывшей магмы, а чуть поодаль течет река расплавленного камня тысячеградусной температуры. Вот она, страшная сила красоты. И случается так, что любители полазить по вулканам гибнут от вулканических бомб, от выбросов ядовитых газов, или бог еще знает, от чего. Будучи притянуты силой страшной красоты извержения.

И вот такой же Леха. Поехал на вулкан. И нашел около него большой камень. Еле довез его до дома в рюкзаке. В аэропорту не хотели принимать его в багаж. Пришлось отправить почтовой посылкой. И лишь через два месяца он получил его на почте. Принес камень, и, сев за алмазный станок для резки камня, которым давно обзавелся, увлекшись минералогией, разрезал камень пополам. Внутри он обнаружил изумительной красоты структуру. Переливающиеся и опалесцирующие слои фиолетового, красноватого цвета окружали центральную часть, по форме напоминающую красное сердце. Именно такое, каким его принято изображать в карикатурах. В виде кардиоиды. Это такая математическая фигура. Сердце было красного цвета. Если выдержать камень при свете лампы дневного цвета, или на солнце, то в темноте сердце начинало светиться красивым темно-бардовым цветом, пульсируя, как настоящее. Леха настолько был зачарован своей находкой, что три дня не выходил из дома, все наслаждаясь красотой. Если же в полной темноте включить невидимую ультрафиолетовую лампу, как это делают иногда на представлениях в цирке, когда начинают светиться голубым светом все накрахмаленные воротнички – то и само сердце, и обволакивающие его слои камня начинали игру света, красиво переливаясь от фиолетового до бордового. Когда мы встретились с ним спустя неделю после этого открытия, в его глазах я увидел пульсирующую красную точку. Он не сразу ответил на мое приветствие, находясь будто бы в каком-то таинственном трансе.

2.
В следующий раз мы встретились уже через месяц. Весь месяц я был очень занят и не находил времени осведомиться об его успехах. Он позвонил мне сам.
- Давай встретимся! Надо кое что рассказать! – таинственно прошептал он в трубку.
Мы встретились в нашем обычном кафе. За чашкой кофе Леха разоткровенничался.
- Знаешь, этот камень меня околдовал!
- Как камень может околдовать?
- Это – не обычный камень. Самое интересное началось позже. Когда я наигрался со свечением. И, честно говоря, стал уже охладевать к своей находке. Но потом начались странности. Например – я положил в ванной грязное белье. Бросил его на стиралку, чтобы потом постирать. И вдруг утром обнаруживаю свое белье, развешанное на сушилке. Причем стиральная машина не включалась. Дальше – больше! Просыпаюсь – а у меня на кухне пахнет кофе. Заскакиваю туда на одной ноге полусонный, одеваясь по дороге, поскольку проспал – а там завтрак накрыт! Кофе в турке горячий, на сковороде шипит яичница. И хлеб аккуратно нарезан. Сыр выложен на тарелку. И даже стакан апельсинового сока отжат! Чудеса! Мне стало не по себе.

Я начал вспоминать, кто из моих знакомых девушек так мог меня разводить. Ключи я вроде бы никому не давал. Ребята исключались – такие шутки были не в их духе. Вот, наверное, Лариса – это точно она, - подумал я. – Нет, не Лариса. Я ее домой не приводил, и ключи она мои не могла взять. Или скопировать даже. Может, Татьяна? Нет, тоже на нее не похоже. Она, конечно, давно под меня клинья подбивает. Может, она таким образом решила показать ,как это хорошо, когда в доме женщина? Короче, позвонил я ей и припер ее к стенке. Она возмутилась, мол, зачем ей это надо? Что, она ненормальная, что ли, вставать с утра пораньше, нестись на другой конец города, чтобы мне приготовить яичницу, а потом бесшумно уходить? Да я сам, мол, могу себе завтрак сделать. Вот если бы я ее пригласил в театр – тогда совсем другое дело. А на такие шутки она не способна. Да и просто желания у нее нет. Если не зову ее замуж, то и не надо. Ее и так устраивает все. В общем, перебрал всех, некоторым даже позвонил – никто не сознался. Конечно, нельзя было ничего исключать. Но я не мог же говорить, например, Татьяне, что это, скорей всего, Ларисиных рук дело? Так можно и всех подруг разбазарить. А мне сейчас новых заводить – совсем некогда.

3.
И я решил воспользоваться чудесами технического прогресса. Поставил видеокамеру с большой памятью. От автомобильного видеорегистратора. Незаметно прикрепил ее к стене и питание к ней подвел. Вставил флешку побольше, чтобы на 24 часа записи хватало. Камеру взял с инфракрасной подсветкой, чтобы ночью свет не зажигать, не спугнуть мою незваную гостью. Или гостя. И так караулил несколько дней. Верней, ночей. И, надо же, поймал! Кто бы мог подумать? Гостья – это была она – попалась в кадр. В темноте, как ты знаешь, камера записывает все в черно-белом варианте. Причем глаза получаются белые, как у вампира. И я увидел, что по моей квартире ночью бродит прекрасная женщина. Молодая. Абсолютно голая. С длинными вьющимися волосами до пояса. Короче говоря – ведьма! И делает все работу по дому – стирает, готовит завтрак. А потом куда то исчезает. Где то в районе кладовки. Когда я это обнаружил, то первым делом полез в кладовку. Там ничего не нашел. Только на одной из полок лежал тот самый камень из вулкана. Распиленный. Обе половины. И я подумал, что этого не может быть. Не может же она прятаться в кладовке среди полок? Не складная же она?

Затем я поставил тихую сигнализацию. Если кто-либо бы прошел ночью по коридору, кухне, ванной, то у меня под подушкой завибрировал бы мобильный телефон. Есть такие датчики, которые через мобильную сеть передают СМС в случае, если кто то влезет в твой дом, квартиру, машину и т.д. Беспроводные. И вот, в одну из ночей, а я стал спать очень чутко, вдруг под подушкой зажжужало. Я тихо, чтобы не скрипеть, встал, взял фонарик, который заранее приготовил, и прокрался на кухню. Слышу – там кто-то возится. Почти бесшумно, только немного позвякивает сковорода и кофейник. И тут я заскакиваю и включаю фонарик! И в ужасе вижу, что у меня на кухне стоит прекрасная девушка, только сиреневого цвета в красных разводах. Ее кожа была бледно-сиреневой, а кровеносные сосуды проступали в виде темно-бордовых линий. Волосы также были темно-фиолетовые. И красные светящиеся глаза. При этом она сильно зашипела на меня, как пылесос, и бросилась в мою сторону. Оттолкнув меня, она кинулась к кладовке и захлопнула за собой дверь. Когда я зажег верхний свет и открыл дверь кладовки, то увидел, как вулканический камень светится бледно-фиолетовым цветом, а внутри мерцает темно красное сердце. И никого больше там не было!

- Я так понимаю, что ты не мог поверить, что она появляется из этого камня?
- В том то и дело. Я все ожидал, что это какая-то цирковая гуттаперчевая девица, которая может сложится и поместиться в небольшой чемодан. Но чемоданов в кладовке не было. Ни одной коробки подходящего размера. Только этот камень – и все!
- Это, наверное, жрица из Стоунхенджа? Знаешь, такие каменные колонны – древнее святилище эпохи неолита? Или обитательница кавказских  дольменов? Там как раз требуется способность проникать через небольшое отверстие в стене дольмена.  Говорят, там видели каких-то существ, либо привидений!
- А вот и нет. Слушай дальше. Ты ни за что не догадаешься, кто это. Так вот, я видел ее, и понял, что она как-то связана с камнем. И решил повторить свой эксперимент. Только мне надо было ее схватить и выяснить у нее кое-какие подробности. Потому что камень выбрасывать я уже не собирался – слишком интригующими свойствами он обладал. И мне захотелось понять, что к чему. И вот, в один прекрасный день, верней, ночь, когда сработала моя сигнализация, я прокрался на кухню, зажег свет и, когда гостья собиралась прошмыгнуть мимо меня, крепко схватил ее, и связал веревкой, которую приготовил загодя. Она начала шипеть и биться в истерике. Я спросил ее: «Ты кто? По-русски понимаешь?». И ты знаешь, когда ее истерика прошла, она начала отвечать мне. Правда, на каком-то незнакомом языке. Потом я выяснил, что это – греческий. Правда, античный греческий, который еще называют классическим.  Хотя он и похож на современный. Поскольку я греческого не знаю, ни классического, ни новогреческого, то воспользовался услугами гугловского переводчика. Я говорил в микрофон, а телефон задавал ей вопросы по гречески. Далее я буду приводить все в русском варианте.
- Ты кто, как тебя зовут?
- Я Изида, дочь Геи. Мы все дщери Геи.
- Ты живешь в камне?
- Да, это моя катокия. Жилище, то есть, по гречески.
- Как ты туда входишь?
- Это очень просто. Надо только подойти к камню, и прикоснуться к нему рукой. После этого камень тебя вбирает.
- Он, что, пустой внутри?
- Нет, он не пустой. Это минерал. Но в любой кристаллической решетке между атомами есть много места. Расстояния между атомами намного больше их размера. То есть, в основном, твердые тела состоят из пустоты. Просто атомы моего тела входят между атомами камня. При этом я сильно уменьшаюсь в размерах. Камень становится тяжелее. Закон сохранения массы – вы, люди, знаете о таком?
- Конечно, мы его в школе проходили. Масса не берется ниоткуда, и не превращается в ничто. Только если не происходит ядерной реакции. Тогда масса может превратиться в энергию. Это еще дедушка Эйнштейн доказал. E = mc2 . При атомном взрыве такая энергия большая выделяется, потому что масса делящихся атомов уменьшается. Это называется, насколько я знаю, дефект массы.
- Хорошо вас учат в школе. А мы это знаем априори. Потому что мы – дшери Геи. Земли, по вашему.
- Вас так много?
- Да, конечно. Миллиарды. И вы произошли от нас. Только у вас возникла мутация, вы изменили цвет кожи, и теперь вы не можете жить в камне. А только на поверхности Земли. И вы стали смертными. Еще много тысяч лет назад в мифах древней Греции делались намеки на наше существование. Они нас знали, но не стали писать о нас в своих мифах.
- А почему ты помогаешь мне по дому?
- Я – раба это камня. Тот, кто им владеет, владеет и мной.
- То есть, ты можешь исполнить любое мое желание?
- Нет. Не могу. Я просто буду жить у тебя, и по мере возможности помогать тебе.
- А чем я буду расплачиваться с тобой?
- Ничем. Если хочешь, я могу пригласить тебя к себе в дом. В мою катокию.
- Меня это устраивает. Со временем, так и быть, схожу к тебе к гости в твою катокию. Если ты и впредь будешь помогать мне по хозяйству, то большое на этом спасибо!
- Не за что. Ты меня принес к себе в жилище – теперь я твоя.
- Скажи, а в остальном я тоже могу тобой пользоваться?
- В чем – остальном?
- Ну, ты знаешь, когда мужчина и женщина живут в одном жилище, то они иногда кое-чем занимаются?
- Я этого не знаю. У нас нет мужчин. Вообще, мужчины появились позже женщин. Когда наши мутанты – вернее, мутантки – выбрались на поверхность, они обнаружили, что они должны размножаться. Но без кристалла при размножении делением организм детей ослабевает. И население может выродиться и не сможет бороться с опасностями. С болезнями, вирусами, окружающей средой. В кристалле ничего этого нет – там идеальные условия. Ну, если только мало дефектов кристаллической решетки. Но с ними даже интересней. Они, например, дают цвет. Мы очень любим играть с различными цветами. И вот, те, кто остался жить на поверхности, поняли, что для нормального существования и выживания им необходим еще один вид организмов. И так появились мужчины. Поэтому у нас в кристалле нет мужчин. Они просто не нужны.
- Но ты мне нравишься. Хочешь, я буду дарить тебе цветы, украшения?
- Нет. Я не люблю цветы. А украшения? Бриллианты? Это те же кристаллы. У нас их в наших краях полно и мы их не считаем за богатство. Вот, если бы ты мне подарил немного редкоземельных элементов? Например, пару грамм скандия? Или иттербия? Вот это – настоящее богатство.
- Хорошо, я попытаюсь достать скандий или иттербий. Не знаю, во что это обойдется. Но тогда ты согласишься быть моей?
- Я и так твоя. Все для тебя готова делать.
- И даже развлекать меня в постели?
- Этого я делать не буду. У меня каменное сердце. Ты его видел. Оно красивое, но бесчувственное. Так что про это – забудь!
- Ладно, как-нибудь попытаюсь обойтись. Хорошо, живи у меня. Просто я сначала очень испугался, когда понял, что у меня дома, кроме меня, еще кто-то есть. А теперь все объяснилось. А если ко мне придут друзья – ты можешь поприсутствовать на вечеринке?
- Лучше ты встречай их один. Для них это будет серьезным ударом по их самолюбию.
- Почему?
- Потому что человек всегда хочет иметь у себя что-либо лучше, чем у знакомых или соседей. А лучше меня они никого не найдут!
- Я в этом еще не уверен. Я понимаю, что ты – непохожа на других. Но в том, что лучше – не вполне уверен. Как домашняя хозяйка – возможно. А в остальном – надо пожить с тобой, тогда станет понятно. У нас говорят: «Надо пуд соли вместе съесть». Конечно, ты соль не ешь, это же для тебя обычный хлорид натрия. А мы – едим. И очень даже любим в небольших количествах. Особенно, огурчики или помидорчики. Селедочку там. Воблу к пиву. И многое другое с этим хлоридом натрия. А тебе больше нравится скандий или иттербий!
- Я же не критикую тебя за любовь к этому хлориду натрия. Вот и ты не критикуй меня. Тебе меня не понять. Для этого надо родиться в Гее.
- Ну ладно. Я понял, что ты – интересный собеседник. И знаешь много чего такого, о чем я даже представления не имею в рамках средней школы и технического ВУЗа. Но мне с тобой интересно. Больше, чем с Ларисой или Татьяной. И другими. Потому, что человек должен тянуться вверх, а не трафить интересам тех, с кем ему неинтересно. Кстати, «трафить» и «трафик» - не однокоренные слова? А, впрочем, ты этого не знаешь. По гречески совсем все по другому. Хотя в нашем языке много греческих заимствований.
- А ты – не интересуешься живописью?
- Ну, как тебе сказать? Мой опыт в этом весьма ограничен. Я как то пару раз пробовал, но результатом не очень доволен.
- А ты знаешь, что многие краски созданы из минералов? Из тех же минералов, в которых живем мы?
- Нет, я об этом не знаю. По-моему, краски – они и есть краски. Делают их на заводах. Наверное, из нефти. Как и все остальное в наше время. Не полупроводники же это, чтобы их из кремния делать?
- А вот и нет. Первые масляные краски, как и впрочем, остальные, которыми раскрашивали фрески и другие картины, были приготовлены из минералов, как правило, окислов металлов, растертых в ступке до состояния мелкого порошка. А потом добавлялись в различные связки. На яичной, то есть, белковой основе, либо в известку, либо в масло. Поэтому мне нравятся ваши картины. Я сама их не видела, но знаю от тех, кто уже побывал на поверхности. А у нас принято верить друг другу. Мы не умеем лгать и притворяться.
- Тогда вам будет трудно адаптироваться в нашем обществе. Я представляю, что было бы, если бы все начали говорить правду. Мне кажется, что даже одна писательница Виктория Токарева описала это в своем первом рассказе, который, как мне кажется, назывался «День без вранья». И много фильмов было снято. Когда один человек начинал понимать, о чем думают другие. А думать и лгать в уме – это очень сложно. Человек всегда думает правду. Но не всегда ее говорит.
- Да, поэтому у вас все неправильно. Вы запутываетесь в своей лжи. Каждый из вас похож на разведчика, который живет в своем доме и в своей стране. Я помню ваши фильмы, которые нам показывали раньше. Из них я и знаю немного о вас. Но это не меняет моего отношения к тебе. Ты честен передо мной. Мы сможем в этом убедиться, когда попадем в мою катокию.
- А когда ты меня пригласишь туда?
- Не сразу. Для этого нужно время. Я не могу прямо сейчас туда пригласить. Мне нужно там прибраться, немного ликвидировать дефекты. А то они будут тебе мешать. Ты такой высокий – будешь все время за них задевать.
- А что такое дефекты? Я не очень помню институтский курс кристаллографии.
- Ну как тебе объяснить? Например, представь стулья, расставленные правильными рядами в зрительном зале театра. Чтобы каждый из них стоял за следующим. И при этом они были выровнены правильными рядами. Тогда можно будет сказать, что стулья представляют собой прямоугольную решетку. Если провести через них линии, то это будет такая же клетка, как в школьной тетради. Это – модель идеального кристалла. Но если один стул убрать, либо один стул добавить в это идеальную модель, то она уже станет неидеальной. В ней появится дефект. Либо, если вместо одного стула добавить большое кресло, либо маленькую табуретку. Другие стулья тогда надо будет сдвигать, и уже не получится прямоугольной решетки. Либо, если стулья идут сначала в один ряд, а потом этот ряд раздваивается на два. Как бы до половины ряда вставляется другой ряд. Все тогда исказится. Вот это и есть дефекты кристалла. И я должна опять расставить все стулья правильными рядами, чтобы, когда ты придешь в мою катокию, ты бы не посшибал коленки о лишние стулья и ряды. Или не споткнулся о кресла с табуретками.
- Спасибо, ты популярно объяснила. Но скажи, а тебе обязательно надо пригласить меня, чтобы навести порядок? Сама для себя ты не можешь?
- Не хочу. Мне нравится так, как у меня есть. Правильные ряды действуют на меня угнетающе. Я – женщина, и хочу некоторого разнообразия в рисунке. Правильная клетка мне наводит мысли о скучной бесконечности моей жизни.
- Ты можешь жить бесконечно?
- Пока существуют условия. Когда Гея исчезнет, то исчезну и я. Все мы будем поглощены геенной огненной Солнца. И тогда весь порядок нарушится и все превратится в кипящую плазму. Хотя, возможно, что там есть своя жизнь в этой огненной стихии.
- Но в Земле, то есть в Гее, тоже есть расплавленные породы?
- Там, дальше, мы не живем. То есть, там живут другие. Мы с ними не дружим. Я слышала, что где-то в центре Геи тоже есть твердое ядро. Но это совсем наши дальние родственники. Может быть, мы в свое время произошли от них. А может быть, они – от нас, но потом выродились. Мы их называем демонами. Они очень твердые и тяжелые.
- Ну ладно, спасибо дискурс на тему физики твердого тела. Я давно это проходил и почти ничего не помню. Но ты весьма образно напомнила об этом.
- Не забывай о том, что я в первую очередь женщина. Хотя и очень умная, по твоим меркам. Не спрашивай меня, есть вещи, о которых ты не должен знать. Лучше я буду заниматься готовкой и стиркой в твоем доме. И уборкой в своем.
С этими словами она пошла в сторону кладовки и громко хлопнула дверью,

4.
Через несколько дней она снова появилась.
- Ну все, я у себя прибрала. Правда, стало очень скучно. Но зато тебе будет свободно.
- Не знаю, насколько мне будет свободно в куске камня, намного меньшего меня по габаритам.
- Ты увидишь, что там полно места. Пойдем со мной.

Она взяла меня за руку. Мне показалось ,что рука у нее была очень холодная, хотя она была комнатной температуры. Она подвела меня к открытой кладовке. Камень лежал прямо перед нами на полке. Она притронулась к нему и слегка потерла поверхность. А потом плотно прижала три пальца к его поверхности. Я увидел, как ее рука начинает втягиваться в камень. Причем происходило это со все убыстряющейся скоростью. В том месте, где она касалась камня, она становилась все меньше и всасывалась внутрь. Сначала в камне исчезла ее рука, потом настала очередь туловища и головы. Напоследок осталась только ее рука, крепко сжимающая мою.

Когда и она исчезла, настала моя очередь стать пленником камня. Я увидел, как моя рука погружается в камень Боли я не чувствовал, хотя ощущалось резкое покалывание, как будто я просто отлежал руку. И, в конце концов, я тоже был заключен в кристалле. Мне показалось ,что я сильно сжался в размерах, хотя мог видеть свои руки – они остались прежними. Хозяйка камня, а мне хотелось теперь назвать ее Хозяйкой Медной горы, увлекала меня вперед. И предо мной открылась прекрасная картина. Как будто в небе и под ногами внизу висели многочисленные светящиеся шары. Они были уложены в правильном порядке в виде решетки. Одни шары светились синим цветом, другие – красным. Теперь я понимал, откуда это фиолетовое свечение камня. Если смешать красный с синим, то получится фиолетовый цвет. Моя фея влекла меня вперед, и мы медленно плыли в этой красоте.
- Вот, видишь, как тут красиво? Совсем не страшно. Правда, мы должны потом перейти в другой кристалл. Здесь, в камне, не все одинаково. Он состоит из разных кристаллов. Как будто ваш Эрмитаж, в котором бесконечное количество залов, и каждый отличается от предыдущего. Тебе никогда не надоест бродить здесь.
- Здесь можно только путешествовать, разглядывая местную экзотику? – неуклюже попытался пошутить я. – Никаких других развлечений, типа катания с высоких горок, вращения на каруселях, бешеных автогонок по горным дорогам?
- А зачем? Здесь нет ни горок, ни дорог. У нас есть развлечение. Складывание новых кристаллов. Мы берем эти светящиеся шары, и играем в них, как будто в конструктор «Лего». Создаем новую кристаллическую эстетику. А потом хвастаемся друг перед другом, что у кого получилось. Даже выставки устраиваем. У меня уже есть медали двух выставок за самые красивые композиции.
- Так вот откуда берутся новые минералы? А наши ученые уже все микроскопы в мире обломали в поисках новых открытий! А надо было им с вами познакомиться.
- Ваши ученые уже подходят к нашему миру. У вас же объявлена эпоха нанотехнологий. Вот в ней и можно творить новое из микроскопических нанокирпичиков. Но ваши ученые не могут видеть всей этой красоты. В их даже самые мощные микроскопы все это выглядит очень уныло.
- Конечно, тем более, когда тебя ведет вперед такой соблазнительный гид.
- Прошу тебя, не надо мне делать комплименты. Это ничего не изменит в наших отношениях.

И тут вдруг я понял, что уже не пользуюсь мобильным телефоном для коммуникации с ней. Я обнаружил, что уже давно начал понимать ее и говорить с ней на ее языке. Такая скорость обучения поразила меня. Я английский то в институте сдал с грехом пополам. Еще неделю карточки раскладывал по всей квартире, чтобы слова выучить. Есть такой способ, когда вы на карточке пишете с одной стороны слово по английски, а с другой – по русски. И, найдя карточку и прочтя слово на любом из языков, вы должны вспомнить это слово на другом языке. Конечно, нужно подготовить сотни, а то и тысячи карточек. Говорят, чтобы объясняться на другом языке достаточно свободно в минимальном варианте, нужно знать, как минимум, тысячу слов. Хотя Эллочка Людоедка обходилась 32 словами. А здесь – никаких карточек, никаких курсов или длинных лет учебы. Незаметно для себя самого! Вот это поразило меня больше, чем даже путешествие в катокию.

5.
Мы шли, вернее, медленно плыли дальше. Изида, или, как она просто велела себя называть, Ида, подплыла к двум рядом расположенным шарам, сдвинула один из них, и вместо него поставила другой.
- Вот если бы ты мне достал скандий, или иттербий, я могла такие бы узоры плести. Эти атомы – большие. И вокруг них можно такой симметричный узор создать! Пойдем в другой кристалл. Там совсем другие узоры.
После этого мы перешли в другой кристалл. Было такое ощущение, как будто мы нырнули в поверхность воды. Или вынырнули из нее. Плотность другого кристалла была иная. В нем были желтые и  зеленые шары. Они уже выстраивались не в прямоугольный рисунок, а в гексагональный, как пчелиные соты. При мне Ида поменяла местами несколько шаров, и добавила еще оранжевые. Картина изменилась. Узор стал гораздо интересней. После этого Ида взяла целый кусок из предыдущего кристалла, разбила его на части и вплела в узор того, где мы находились. Новые фигуры просто засияли красками. Теперь я убедился, что это действительно интересное занятие. Может быть, она имеет какой-то смысл?
- Да, это все имеет смысл. - Ида угадала мои мысли. – Новые кристаллы обладают совсем другими свойствами. Они могут быть полезны для вас, людей, и в медицинском отношении, а также как новые источники света, коммуникаций и вычислительной техники. Мы потихоньку подкидываем вашим ученым все новые загадки, а они считают, что во всем виновата природа и термодинамика. Ну уж, дудки! Я давно этим занимаюсь и уже знаю, что к чему. Могу помочь тебе сделать открытие в электронике или материаловедении! Я создам новый кристалл, ты запатентуешь его на свое имя, а потом будешь стричь купоны! И купишь, наконец, мне столько, сколько нужно скандия и иттербия. И еще диспрозия. Я потом скажу, зачем он мне нужен. По секрету – для новых магнитов!
- Эх, к сожалению, я пошел не по той части! Я же специалист в области системотехники, а она не оперирует материалами и кристаллами! Не тот человек тебя нашел. Хотя, подожди, у меня есть друг – материаловед. Может, я тебе его подарю?
- А ты меня спросил? Может быть, он мне не понравится. И я не стану открывать для него секретов. Лучше я у тебя буду готовить, стирать и мыть пол, чем с каким-то незнакомым мужиком. Вдруг от будет домогаться меня? А мне это совсем не нужно.
- Да, извини, я и не подумал об этом. Хорошо, давай продолжим экскурсию.
- Давай. Пошли дальше. – И мы поплыли дальше, в новые кристаллы.
- Вот, видишь, два кристалла совсем одинаковые? И они соединены одной плоскостью? Это – двойники. С помощью них мы размножаемся. Достаточно встать между ними, и слегка ударить по ним обоим. Тогда они распадаются на два кристалла, и в каждом оказывается по одной из нас. Как будто оттиск пресса на бумаге!
- Да, я понимаю. Такие двойниковые кристаллы очень полезны для вас. Ну хорошо, а где вы собираетесь вместе?
- Ты знаешь, нам друг друга трудно встретить. Даже в таком большом камне может находится по две и больше таких, как я. Такой камень называется «икинотета». То есть, «коммуна». Но мой камень – настоящая «катокия». Я здесь одна. Поэтому мы с тобой сейчас никого не встретим. А ты хочешь, чтобы у тебя в доме хозяйничали несколько женщин? Не боишься скандалов? Тебе недостаточно меня одной?
- Вообще, достаточно. Конечно, если бы только было несколько таких, из которых одна готовит, другая убирает, а третья в итоге не отказывается лечь со мной в постель? Сейчас так во всем мире принято. Называется – разделение труда.
- Ах ты султан! Тебе три меня подавай? Я же тебе все делаю, а ты еще чего то хочешь? Все вам, мужчинам мало!
- Странно, ты ревнуешь, и вместе с тем отказываешь мне в близости?
- Я сказала – больше не приставай. И не будет тебе никаких других вариантов.
- Вот все вы женщины одинаковые. Хоть земные, хоть – подземные!
- Земные женщины произошли от нас. И они мало, чем отличаются. Только тем, в основном, что они не такие умные в большинстве своем – вы, мужчины, в этом виноваты, потому что взвалили на свои плечи обузу технического прогресса! И в политике, в основном, вы главные! А еще и тем, что здесь у вас нет двойниковых кристаллов для воспроизводства, и земные женщины пользуются для этого мужчинами. А мне этого не надо. Если захочу, то залезу в двойниковый кристалл – и размножусь! Говорят, что это очень приятное занятие. Но тогда у тебя будет две меня – я этого не хочу. Поэтому, пока потерплю. И буду стоически переносить все твои капризы. Полетели дальше. Я тебе покажу дислокационные плоскости. Это, когда целые полряда стульев лишние в зрительном зале. Вот, смотри!

И я увидел какую то плоскую поверхность, рассекающую идеальную картину кристалла.
Она вдвигалась наполовину в его центр, и раздвигала ряды светящихся шаров.
- Вот край этой плоскости и называется дислокацией. А сама она уже так не называется. Как будто кто-то решил разрезать ножом кристалл на две части, а нож на половине пути застрял. Вот эта кромка ножа и называется дислокацией. А если кристалл подогреть, то лислокация может перемещаться. Как будто нож дальше вдвигают внутрь. Давай, попробуем прокатиться по дислокации, как школяры по перилам в школе? Это так захватывает. Садись на дислокацию и смотри, чтобы не закружилась голова. Эта дислокация не простая, в смысле, линейная, а винтовая! Эх-х-х!

Тут она соскользнула вниз, закрутившись по спирали  Я последовал за ней. Вокруг все завертелось и слилось в разноцветные круги. Дух, действительно, захватило. Когда дислокация кончилось, мы еще долго летели между разноцветных шаров, пока не остановились. Мне очень понравилось. .
- Отлично, что тебе понравилось катание по дислокациям. В следующий раз повторим.. А теперь пойдем нырять сквозь  границу раздела. Это такая плоскость, где один кристалл кончается и начинается другой.  Такая же граница раздела, как поверхность воды. С одно стороны – воздух, а с другой – вода, материя с совсем другими свойствами. Я больше всего люблю нырять из одного кристалла в другой. Как будто ты ныряешь в прохладную воду. Давай, разбежимся, и со всего маху нырнем в другой кристалл? – сказала Ида.
Мы действительно, разбежались, хотя при этом не двигали ногами, и, как ножи в масло, вошли в другой кристалл. Там уже шары были зеленые, коричневые и желтые. Он был вязким и упругим, и приятно массировал тело. Как вода в Мертвом море.
- Ну все, для начала достаточно, - внезапно сказала она. А то увлечешься – и останешься здесь со мной навсегда. А мужчины здесь не могут жить. Вам же нужна нормальная жена, дети – то есть, семья. А ты мне здесь совсем не нужен. Только мешаешь. Из-за тебя я вычистила свой камень от дефектов, и теперь он стал скучным и неинтересным. Мне хочется опять творческого беспорядка. Но я не хочу, чтобы ты ушибся о дефекты, поэтому мне придется выпроводить тебя отсюда. Как нибудь в другой раз еще погуляем здесь.
И в этом выразился весь ее характер. Взбалмошный и непредсказуемый. То «иди сюда», то- «иди отсюда». Я даже не успел обидеться на нее.

6.
Мы вышли из кристалла. Опять она была впереди и держала меня за руку.
- Без меня ты сюда попасть не сможешь, как не старайся. Я – твои проводник в мире кристаллов, запомни это! Единственный проводник!
Выведя меня наружу, она опять нырнула в свой камень и затихла. Лишь сердце в его центре пульсировало, сигнализируя о том, что хозяйка дома.
- И долго продолжался ваш платонический роман? – спросил я.
- Мне показалось, что долго. Дело в том, что когда находишься в кристалле, время летит очень быстро. А возвращаешься – лишь три минуты прошло. Но потом мы стали бывать там чаще и чаще. Она показывала мне все новые чудеса, о которых я не подозревал. Я теперь стал, мне кажется, лучше знать о кристаллах, чем доктора наук в самом Институте кристаллографии! Они не видели и одной тысячной всех тех чудес, которые она мне с удовольствием показала. Просто иногда для объяснения того или иного явления надо представить его на пальцах. Образно. И тогда много становится понятно. Например, она мне показала электроны. Я, сам электронщик, никогда не видел электронов воочию! А тут заметил, что вокруг каждого светящегося шара, то есть, атомного ядра, вращается облако маленьких золотых точек, как будто рой золотых пчел. Вокруг одних их больше, вокруг других – меньше. А некоторые отделялись от своих атомов и перелетали к другим. А то и вообще летали по кристаллу. Когда они случайно попадали в меня, то я чувствовал легкое покалывание, но при этом электрон продолжал свое движение дальше, только слегка изменив траекторию. То есть мы своим присутствием вносили возмущение в кристалл. Я попробовал даже один электрон поймать. Мне это удалось на некоторое время, я держал его в своей сжатой ладони! А потом он пролетел через ладонь насквозь и исчез где-то вдали. В общем, много всяких чудес я увидел. Когда выйду на пенсию, напишу книжку для школьников «Как я побывал в кристалле». С собственными иллюстрациями. Я думаю, что в «Фотошопе» смогу изобразить. Там больших художественных способностей не надо. Просто надо все это себе представлять. А я как раз это могу.
- Ну, а дальше то что?
- А дальше? Слушай! Как то в очередной раз она устроила мне экскурсию. Мы блуждали, как по залам Эрмитажа, наслаждаясь совершенной красотой наномира. Складывали паззлы из атомов, играли в сквош электронами. Веселились на славу. И вдруг она как-то насторожилась. Я попытался понять причину ее беспокойства.
- Чувствуешь, как атомы стали больше вибрировать? – спросила она меня.
- Да, какой-то гул ощущаю. И мерцание.
- Подожди, давай пока не возвращаться. Там, наверху, что-то происходит. И происходит нехорошее. Пока подождем, может – все уляжется?
Мы продолжали играть в наши игры, но озабоченность на ее лице не проходила. Так мы провели, по моим представлениям, не один день. Спать не хотелось. Ночи и дня здесь не чувствовалось, все пространство было залито светом разноцветных атомов. Но потом она решила: «Все, хватит, можно возвращаться!»

Мы поплыли к выходу. Обратный путь занял у нас немало времени, поскольку мы сильно углубились в бесконечные пространства камня в ходе наших игр. Но когда я вслед за ней выбрался на волю, то почувствовал резкий запах  Кругом все было черным. Ощущение было таковым, как если бы меня поместили в абсолютно черный ящик. Я на ощупь стал пробираться дальше, и наконец увидел вдали темный прямоугольник окна. Нащупать выключатели не получалось – рука все время скользила по чему-то шероховатому, покрытому, как будто, пудрой. И когда я выглянул в окно, то увидел, что рамы нет. Верней, пластиковая рама была, но она расплылась и сползла по стене в виде бесформенной массы. Из которой местами торчали осколки стекол. Небо было темным, и лишь напротив светились окна в доме напротив. Я пошел к выходу из квартиры, и обнаружил, что входная дверь также отсутствовала. Кругом было много воды. И тогда я понял, что моя квартира сгорела. Полностью! Пока мы развлекались чудесами внутри кристалла, вокруг бушевал пожар, с которым боролись мужественные пожарные. Они то и вынесли входную дверь, залили весь пол и стены водой. Вокруг в сумерках были видны обугленные доски, оставшиеся от моей красивой мебели. Я пропал! Квартира была в ипотеке, жить больше было негде. Если только не в кристалле. И тут я разозлился.

7.
Если бы не Изида, то я бы мог вовремя услышать чайник, кипящий на плите.  И выключить его, пока он не загорелся. Но никого в этот момент в квартире не было. Поскольку хозяин путешествовал в наномире кристалла. И все сгорело! Конечно, я потом жалел о своем поступке. Но, в порыве бешенства, я побежал туда, где еще недавно была моя кладовка, схватил камень, который был не холодным и приятно грел руки, и с размаху выбросил его в разверстый проем окна. По всем законам физики камень описал параболу и приземлился на асфальт тротуара. Я даже не успел сообразить, что мог бы попасть в человека, либо повредить чью-нибудь машину. И раскололся на множество частей. Поняв, что я наделал, я выскочил на лестницу. Восьмой этаж – это не так высоко. В течение пары десятков секунд я оказался на первом этаже и выбежал во двор. Обогнув дом, я подбежал к тому место тротуара, где упал камень. Все было усеяно мелкими осколками. И лишь один из них, самый крупный, мерцал в темноте багровым светом. Я понял, что больше не увижу ее никогда. Ведь я разбил ее мир, который разлетелся на тысячу мелких осколков. И ее теперь не вернуть никогда.

8.
И мне нет теперь прощения. Квартиру я, конечно, в итоге смогу отремонтировать. Соседям снизу выплачу все суммы за ремонт. Но ее, Изиду, мне уже не вернуть! И вот я сижу перед тобой, Андрей, и не знаю, чем я буду заниматься. И как дальше буду жить. Наверное, придется, в итоге, сделать предложение Татьяне или Ларисе, и начать с одной из них жить по человечески. Но душа моя останется навсегда в этих прекрасных пространствах кристалла, где меня водила Ида. И ночами мне будет снится ее образ и ее голос будет звать меня в прекрасные дали. Кстати, Андрей, у тебя можно занять на полгода некоторую сумму, а то я пока так еще и не расплатился со всеми соседями, да и ремонт надо начинать? А, Андрюх?