Зарисовка о деревенской жизни

ЗАРИСОВКА О ДЕРЕВЕНСКОЙ ЖИЗНИ

Я вкусил " идиотизм деревенской жизни". Когда ешь, моешь посуду, косишь траву, ходишиь в сортир, и опять ешь. И так по кругу, изо дня в день. Ешь, копаешь грядки, опять сортир, опять грязная посуда. Телевизор, убивающий жизнь и время,  у меня сломался вместе с планшетом. Ждать интересных передач было нельзя, ждать в жизни было уже нечего. А было мне уже шестьдесят четыре года. Время застыло вместе с пустотой и отсутствием смысла. Я жил в обществе мебели. Но стол доброго слова не скажет, диван принимал меня с распростёртыми объятиями, но круглые сутки невозможно было спать. Ждала готовка еды, чай, грядки, все тот же сортир, ставший культовым местом. По выходным я посещал храм. Храм стал домом. Потом я опять возвращался в деревенский дом с сортиром. Жизнь молодёжная прошла, надо думать о смерти. " Как же Конюхов, в одиночестве пересекал океан?" - думал я.- " У меня хоть сортир есть!" Я стал ходить в гости к соседу смотреть по телевизору "60 минут", и с тоской возвращался в общество мебели. Вечера были тягостными, да тут ещё перенесенный инсульт, и два микроинсульта, инфаркт на ногах. Бессмысленность бытия висела в воздухе, и сама стала бытием. " Понятно, почему люди в деревнях спиваются, и ищут, кому бы морду набить?" "Надо опроститься самому, принимать эту бессмысленность, самому стать бессмысленностью, и как ни странно выйти на " кротовую нору инобытия", где времени нет. Вспомнил упражнение митрополита Антония Блюма по остановке времени. Ещё раньше я делал записи о встрече с Владыкой в Доме Художника.
"Однажды автор стал свидетелем выхода мтр.Антония в духовный космос. Это было во время его приезда в Москву в 1988году. Владыка опаздывал на встречу с людьми в Доме художника на Кузнецком мосту, и решил взглянуть на ожидавших его людей. Открылась бездна, Владыка видел каждого человека. Через двадцать минут он приехал на встречу в Дом художника. Когда меня просят объяснить, что я имею в виду под раскрывающейся вечностью, я привожу в пример резиновый мяч. Мы живем как бы на поверхности резинового мяча. Это наш мир. Но вот этот мяч  разрезается и там оказывается другое пространство. Лучше всего это отражено в древних иконах Успения Божией Матери у таких мастеров как Феофан Грек, это живой опыт. В поздних иконах витиеватость и условность, но самого опыта не видно. В одной из своих проповедей о.Всеволод говорил, что мы отделены от духовного мира тоненькой оболочкой нашего бытия.

Перед своей беседой Владыка предложил некоторое время помолчать, сказав, что он не знает как все присутствующие, а ему надо собрать мысли. Он встал, встали и пятьсот человек присутствующих. (Люди заполняли и другие залы) Молчание стало наростать. Владыка уходил в Божественноное молчание. Стало не по себе от Божественного присутствия. Все были потрясены
и только через несколько минут, когда Владыка "отпустил" присутствующих, прекратил молчание, пришли в себя, вернулись на "землю" в зал. Владыка Антоний опытно дал почувствовать, приобщил к своему духовному опыту, что молчание это не только отсутствие звука, но проявление другой жизни, непостижимой нашему обыденному сознанию. Есть "пустое" молчание, есть Божественное молчание. Молчание влюблённых это таинство. Как провода, один "пустой", другой наполняет колоссальная энергия электричества. Есть "мертвое" одиночество, есть отрешение от всего, "одиночество" для общения с Богом. Рядом со святым можно почувствовать присутствие Бога."
Не случайно Бог затолкал меня в эту деревню! Но молиться не охота, нет юношеского горения, "хоккейного азарта" жизни. Ну вот, поневоле время останавливаешь, чего невозможно делать в Москве. " В Москву! В Москву!" А бежать нельзя! Что-то должно произойти! А впереди ещё собирать яблоки,сливы, перекапывать грядки,собирать вещи к отъезду, закрывать дом. Прощай Сортир, прощай духовная жизнь! Московская жизнь как ручей, играющий солнечными зайчиками, быстро несётся, но мелководный. Господи, да будет воля Твоя!

Проза.ру  http://www.proza.ru/2019/08/03/1327