Преодоление

В середине весны пятилетний мальчик играл у своего дома, таская за собой на бечёвке пластмассовый самосвал. Водитель-солдат сидел ровно, выставив гранатомёт из кабины, мощно гудел двигатель, но впереди была опасная переправа через лужу, а потом начинались зыбучие пески.

Мальчик объехал куст одичавшего крыжовника и вдруг в глаза бросилось… Между камнями что-то было. Необычное, неподвижное, но не похожее на камень. Вот оно слабо пошевелилось. Сначала мальчик подумал, что нашёл мышь, но пригляделся и увидел непонятные, острые очертания. Это была маленькая птица, размером с ладошку. Стриж или ласточка. Наверное, стриж с коротким хвостом, ласточка ведь похожа на воздушного змея. Как он здесь оказался?

Не веря глазам, мальчик осторожно взял тёплого стрижа в обе руки, удивившись его невесомости. Так здорово было держать то, к чему никогда не прикасался... Какой он интересный… 

Стриж резко вскинул левое крыло, махнул им, а правое осталось прижатым к боку.
Наверное, ушибся.

Мальчик перевернул стрижа и увидел, что он тоже смотрит своими внимательными бусинками, немигающими, чёрными, но настолько непохожими на глаза-пуговицы плюшевых игрушек…

В глазах стрижа были дар полёта, огромность летнего дня, высота полуденного солнца, стремительная поверхность земли, умение промелькнуть во все стороны света, прочертить небо, спикировать, коснуться краешком пера речной глади и снова взлететь, легко обгоняя стремительный ветер… Глаза птицы видели то, что не доступно никому из людей.

Стриж был серо-синего цвета, живого и грозного цвета осенней тучи. Цвета, небывалого на земле, но нужного там, в высоте, чтобы затеряться в небесной стихии. 

Мальчик отнёс стрижа домой, удивившись равнодушию взрослых к чудесной находке. Потом придумал, чем накормить его. Нужно пойти в курятник и взять немного комбикорма.

Кормушку и десяток сонных кур охранял супостат – злющий рыжий петух бройлерной породы, сразу повернувший голову с красными глазами в сторону открывающейся двери. Это не препятствие, мальчик знал самое ужасное свойство кур и бросил в сторону от кормушки яичную скорлупу. Толпа наседок во главе с петухом ринулась к любимому лакомству, можно было зачерпнуть пригоршню корма и отнести стрижу.

Но он не притронулся к комбикорму. Свободная птица – не курица. Без внимания остались и мухи, червяки, муравьи, моль, семечки, хлебные крошки…

В сумерках мальчик вытащил в огород фонарь и нахлопал ладошками налетевшую мошкару. Оставил стрижу. Когда проснулся от яркого света в окне – мошек в картонной коробке уже не было, а глаза-бусинки вроде повеселели.

Вскоре стриж начал понемногу летать по комнате, всё увереннее с каждым разом. Иногда опускался на плечо или вытянутую руку и было так хорошо от этого, но чаще сидел на солнечном подоконнике, будто глядя вдаль, раздумывая о своих просторах…
Пора было выпускать его на свободу. Утром или вечером? Днём жарко, безветренно, как он полетит…

Утром мальчик вынес стрижа на улицу. В глазах были слёзы, как можно расставаться, но живая птица ведь не игрушка, у неё есть свой дом. Если бы знать, прилетит он ещё раз или забудет всё, как только поднимется… Стриж взлетел на метр, сделал небольшой круг, вернулся. Отлетел в сторону, рывком поднялся выше соседского забора и опустился на той стороне.

Мальчик ждал, когда он снова появится, но внезапно раздался лай собаки. Не было там раньше собаки! Большая? Хриплые, раздирающие звуки с железным эхом разносились по пустому двору, громко били прямо в уши. Большая… Стриж не показывался, он был там, на земле, перед лающим волкодавом. И не слышно лязга цепи, чудовище на свободе, если войти – сразу вцепится. Он представил, как кидается свирепая собака, разбрасывая бешеную слюну, опрокидывает, кусает страшными зубами… Кровь… Оторвёт руку. Загрызёт насмерть… Всё похолодело от страха.

Собака заворчала и снова залаяла. Времени больше нет – сейчас чудовище замолчит… Потому что схватило и начало грызть стрижа.

В этот миг мальчик снова почувствовал тепло беззащитного комочка в своих ладонях, нежный пух, лёгкое движение на плече, внимательный взгляд чёрных бусинок, мгновенный росчерк в синеве, касание облаков…

Тяжёлая щеколда не поддавалась, наконец, ободрав локти и щёку, он поднял её и бросился на чужой двор.

Прямо перед ним оказалась мелкая, ниже пояса, белая собачонка, вся в глупых завитушках. Встав на задние лапы, она подпрыгивала и гулко тявкала в ржавое корыто, на дне которого сидел стриж, растопырив крылья. Да это же болонка… Такой рожу показать – сама на дерево залезет.

Мальчик поднял стрижа, прижал к себе, вышел и остановился. Что-то изменилось на улице и вокруг… Мир стал другим.   

Солнце нового дня набирало силу, поднимаясь выше подсолнухов, выше далёких холмов, к середине неба, наполняя пространство неистовым, могучим светом. Вместе с солнцем что-то гордо поднималось и разгоралось внутри, навсегда впечатываясь в память и сердце.