Травля

Пять мужчин среднего возраста собрались в квартире Фёдора для очень серьёзного разговора.

Сначала Фёдор ввёл их в курс дела. Остальные, узнавая подробности, становились всё угрюмее и угрюмее. Наконец, повисло неловкое молчание. Даже жизнерадостный Юрист не стал шутить, что из-за тишины «мент родился», а нервно разглядывал свои руки.

Фёдору надоело молчание, и он обратился к друзьям:

— Ну, что скажете?

— Я с тобой, — решительно пробасил Мамонт.

— Я тоже, — тихо, но твёрдо произнёс Юрист.

— И я, — закивал Хлыст.

Резчик открыл было рот, но замялся и ничего не сказал.

— А ты? — спросил его Фёдор. — Что думаешь?

Все теперь смотрели на Резчика и ждали. Он задумчиво пожевал губами и махнул рукой:

— Я пас. Извиняйте, братаны, без меня.

Мамонт, Юрист и Хлыст вопросительно посмотрели на Фёдора. Тот несколько долгих секунд глядел в глаза Резчику и наконец понимающе закивал.

— Хорошо. Как знаешь, — негромко сказал Фёдор. — Никто не в претензиях? — повернулся он к остальным.

— Нет, нет... — почти одновременно заговорили друзья.

— Ладушки, братаны. — Резчик поднялся с кресла. — Ну, я тогда двинул домой. Не буду отвлекать, вам есть что обсудить.

— Ступай с богом, — сказал Хлыст без капли осуждения в голосе.

Фёдор спровадил Резчика и вернулся в комнату к остальным.

— Оружие нужно, — сказал он. — У меня «Сайга». У кого что есть?

— Карабин возьму, — сказал Мамонт. — Ещё одно ружьё есть, если что.

Хлыст загадочно улыбнулся.

— Ты чего? — Фёдор тоже улыбнулся.

— Наган есть, — хитро подмигнув, сказал Хлыст, — старый, ещё с войны.

— А у меня нет ничего, — развёл руками Юрист. — Ну... В смысле, ствола нет. Пара ножей есть, приносить?

Мамонт хлопнул Юриста по плечу своей здоровенной ручищей и доверительно сказал:

— Мой «Бекас» возьмёшь. Умеешь с помповиком обращаться?

— Наверное, — усмехнулся Юрист. — Просто раньше не пробовал.

— Я тебя научу, там ничего сложного, — пообещал Мамонт.

— Ладно, мужики, давайте расходиться по домам, — подытожил Фёдор. — Ждите моего сигнала. Сбор у меня, поедем на моей машине. Перед выездом всем как следует отоспаться и расслабиться. Мы должны быть бодрыми и свежими.

— А если не выспимся, будем злыми, — с улыбкой высказался Юрист. — Помните, да? «Злой боец — дважды боец»!

— Нет-нет, — Фёдор улыбнулся и покачал головой. — Там главное — спокойствие. Лишних нервотрёпок не надо.

Друзья попрощались с Фёдором и разъехались по своим квартирам.

Фёдор не испытывал больше сомнений, правильно ли поступает. Поддержка друзей только лишний раз убедила его в собственной правоте. На Резчика он не обижался, в конце концов, Фёдор не мог обязать его встревать в такие авантюры. А остальные — практически без колебаний вызвались помочь. В Мамонте он не сомневался, — этот двухметровый любитель поохотиться всегда был своим в доску. Он неразговорчивый, зато если говорит, то всегда по делу. Вот насчёт Юриста Фёдор сомневался; была вероятность, что тот откажется. Он, конечно, весельчак и душа компании, но какой из него боец? Фёдор этого не знал. И всё равно хорошо, что Юрист с ними. Чем больше надёжных людей, тем лучше. Хлыст... Хотя и старый друг, но очень мутный тип. Вечно себе на уме. Плюс с тех пор как словил судимость, ударился в сектантство, грехи всё замаливать пытается. Тогда он отделался исправительными работами, но снова ему в суд не хочется. А он всё равно согласился пойти с Фёдором на опасное дело. Ещё и наган откуда-то добыл, видать, со старых времён припрятал. Может, он и не бросил хулиганить в тёмных переулках, как знать. И секта может быть лишь прикрытием. А Резчик... На него и так не было особых надежд. Он, конечно, весь из себя на понтах, но это маска. На самом деле он очень мирный. Но он тоже надёжный друг, и Фёдор не просто так позвал и его. Все те, с кем он сейчас совещался, были теми, кому он доверял больше всего. А после того, что случилось, ему больше некому было довериться.

Он посмотрел в окно. Вечерело, ростовчане, возвращавшиеся домой, припарковывали во дворе свои авто. Уже горели уличные фонари, принявшие пост у солнечного света. Неприятные воспоминания вновь дали о себе знать. Они всегда приходили именно в это время суток — между днём и вечером. Именно в такое время он потерял свою дочку, Сонечку.

Когда жена умерла от рака, Фёдору пришлось очень тяжело. А Соне тогда едва исполнилось семь. Приходилось в одиночку воспитывать дочь, хорошо, хоть родители помогали, чем могли. Время от времени у Фёдора появлялась новая женщина, но ни одна так и не стала для Сони второй мамой и не задержалась надолго. А теперь он потерял и Сонечку. Пережить своего ребёнка — настолько тяжело, что Фёдор даже не знал, как это кому-нибудь объяснить. Люди говорили ему, что соболезнуют, что понимают его горе. Он понимал, что они его поддерживают, и был за это благодарен. Но не соглашался, что его могут понять. Не все же они теряли своих детей. Скорее всего, не теряли вообще, и хорошо, коли так!

Фёдор растил Сонечку как мог, старался изо всех сил. Дочка была такой заботливой и внимательной, хотя и неразговорчивой. А сколько счастливых часов они проводили вместе! Больше всего она любила, когда папа водил её в зоопарк. У них не было домашних животных, а попросить у папы завести хотя бы небольшого зверька Сонечка стеснялась. Фёдор чувствовал себя невероятно счастливым, когда дочка восторженно глядела на разных зверей и птиц, а потом обсуждала их с ним. Любой миг счастья для ребёнка — бесценен, и Фёдор старался давать их как можно больше. Хоть он был с ней не слишком строг, Соня росла очень послушной девочкой, никогда ему не перечившей. Ни разу ему не приходилось не то что поднимать на неё руку, но даже повышать голос. Она исправно посещала школу, пусть и не слишком любила её, да и говорить об уроках старалась поменьше. «Ничего, родная, — говорил ей Фёдор, — школа ведь закончится, а потом ты сможешь делать всё, что хочешь. Кем ты хочешь стать?» Она после некоторого раздумья сказала отцу, что хочет разводить животных. «Очень хорошо, — одобрил он. — Полезная профессия!»

Раньше Фёдор любил смотаться на охоту на пару с Мамонтом. А с тех пор как умерла жена, Фёдор бросил это занятие, и верная «Сайга» покорно ждала своего часа в сейфе. Впрочем, Фёдор по-прежнему не забывал чистить и смазывать дробовик. А всё ради Сонечки: отец не мог себе позволить стрелять по тем, кого обожает дочурка. А тут ещё и животноводом решила стать. В таком случае притаскивать домой свежеубитую дичь было бы издевательством.

А вскоре случилась трагедия. Как раз в то время, между светом и тьмой. Сонечка выбросилась из окна. Пять этажей до асфальта, да ещё вниз головой, — шансов выжить у девочки не было.

Когда Фёдор получил страшное известие, домчался с работы до дома за десять минут. Навсегда он запомнил не то день, не то ночь, тело Сонечки, изломанное под странными углами в кровавой луже, медицинских работников и сотрудников правоохранительных органов, которые сновали вокруг и обращались к Фёдору, но он ничего не понимал. Он помнил, что стоял на коленях перед телом дочери, а его кто-то удерживал. Он очень хотел бы забыть эту кошмарную картину, но это было невозможно.

Она оставила папе прощальную записку, в которой поведала, что больше так жить не может. Соня рассказала, как её травили одноклассники, в основном из-за смерти мамы и замкнутости. Удивительно порой, сколько находится желающих потоптаться на чужом горе! У Сони не было близких друзей, и она чувствовала себя вдвойне одинокой. А завершалась записка девочки такими словами: «Папочка, я тебя очень люблю! Ты ни в чём не виноват. Прости и прощай».

А до её четырнадцатого дня рождения оставалось лишь две недели. А тот заранее приобретённый айфон, на который Фёдор долго копил, остался не подаренным дочке. Теперь лежит на дальней полке в шкафу, никому не нужный.

Было возбуждено уголовное дело. Сонечка в своём письме обвинила почти половину одноклассников в травле. К ответственности привлекли только двух, для прочих не нашли убедительных доказательств. Фёдор делал всё возможное, чтобы виновные понесли наказание. Друзья его поддерживали, больше всех старался Юрист, давал много ценных советов. И Фёдор с товарищами, и правоохранительные органы сделали всё, что смогли. Знакомый следователь сказал, что прямых доказательств больше не найдено.

Да, решение суда было вынесено в пользу Фёдора, но всё-таки он не чувствовал, что вопрос закрыт. Кое-что не сходилось. Было ощущение, что двое осуждённых были лишь козлами отпущения, а настоящий виновник ходит на воле.

И Фёдор решил копнуть глубже.

Прошло полгода тщетных поисков. Вконец Фёдор нанял хакера, который вычислил адреса, откуда Сонечке приходили угрозы и оскорбления. Абсолютное большинство сообщений шло с одного адреса, в получасе езды от города.

Едва получив от хакера адрес, Фёдор прыгнул в джип и помчался в указанном направлении. От Ростова до деревни Тряслово можно было добраться за полчаса езды, просто обогнув с севера озеро Нево, но Фёдор домчал за пятнадцать минут. Он быстро нашёл нужный дом, частный, на участке, огороженном забором, и понаблюдал через бинокль с расстояния.

Он ещё несколько раз ездил в Тряслово разведывать обстановку. Разузнав всё, что смог, он обзвонил самых надёжных друзей и созвал совет у себя на квартире.
В означенный час и произошёл разговор, по результатам коего Мамонт, Юрист и Хлыст поддержали Фёдора, а Резчик отпал.

— Дом частный, с краю Тряслова, — рассказывал Фёдор друзьям. — Этот тролль интернетный из своей норы почти не вылазит. Надо быть там к полудню; деревенские должны будут в город на работу уехать, так что лишних свидетелей не будет. И всё равно, сильно не шумим. Там ещё пространство открытое, деревьев всяких да кустов почти нет, так что аккуратнее. Лица прячем. Заходим в дом, хватаем урода и допрашиваем. Надо в дом как-то тихо войти. Если придётся выбивать окно, — нашумим, и след оставим.

— Замок на двери какой? — спросил Хлыст.

— Снаружи крепление для навесного, — ответил Фёдор, — а изнутри, похоже, засов.

— Тогда фомку возьму, не вопрос. — Хлыст показал оттопыренный большой палец. — И отмычки прихвачу, мало ли что.

— Федька, а ты что у него узнавать собрался? — спросил Юрист. — Про Соньку, так?

— Так, — подтвердил Фёдор. — А ты к чему?

— К тому, что сколько ты лицо ни маскируй, он тебя опознает. Хоть в Деда Мороза нарядись, — с невесёлой улыбкой сказал Юрист.

— Понимаю. — Фёдор был абсолютно серьёзен. — И всё равно, всем надеть лыжные шапки, скрыть лица. И никаких имён, лучше даже по погонялам не обращаться.

— Федька, а ты тогда кто у нас будешь? «Главарь»? Или «Вожак»? — улыбнулся Юрист.

— «Пахан», — подхватил Хлыст, — или «Бугор».

— Да пофиг, как хотите, — Фёдор тоже улыбнулся.

— Я придумал, — прогудел Мамонт. — Фёдор будет у нас «Батон». Потому что злой батя, и всё такое...

Остальные засмеялись, даже Фёдор.

— Ну «Батон» так «Батон», — махнул он рукой. — Сойдёт. Если нас «свистки» тормознут, то мы, если что, на охоту едем.

— А ведь это правдой будет, — осклабился Юрист. — А если про нас в газете напишут...

— Не дай бог, — высказался Хлыст с укоризной.

Юрист продолжил хохмить:

— Представляете заголовок типа «Охота на тролля под Ростовом»! Тут все уфологи от восторга подавятся!

Фёдор назначил дату выезда и посоветовал всем отдохнуть перед «делом» как следует.

Сам он накануне «операции» провёл вечер перед телевизором. Разложив перед собой коврик, он тщательно пересобрал свой дробовик и вычистил до блеска, посматривая вполглаза футбол. Перед сном он налил себе стопку водки. На столе стояли фотографии жены и Сонечки, и Фёдор отсалютовал им стопариком: «Я поймаю его, Сонечка! За всё с него спрошу», — мысленно воззвал он к умершей дочке.

Мамонт тоже почистил своё оружие — карабин и помповое ружьё, перебрал патроны, полюбовался своими охотничьими трофеями, украшавшими целую стену в его комнате. Днём в гости Юрист зашёл, Мамонт познакомил его с дробовиком «Бекас». Обучив гостя хитростям помповика, охотник проводил его, а остаток вечера как ни в чём ни бывало провёл с женой и детьми.

Юрист с утра отложил два боевых ножа, а вечером маялся и не знал, чем занять себя. Он мысленно повторил всё то, что Мамонт объяснял про помповое ружьё, стараясь запомнить так, чтоб от зубов отскакивало. Потом засел за компьютер, почитал анекдоты, раскладывал пасьянс, но нервы по-прежнему пошаливали. Подумав, он составил завещание и поместил электронный документ прямо посреди рабочего стола. Вот тут ему полегчало так, будто завтрашний выезд уже успешно завершился. Юрист выключил компьютер и спокойно завлёк жену в кровать.

Хлыст был в восторге. До глубокой ночи он в своей комнате нещадно охаживал себя самодельным бичом, сопровождая ритуал песнопениями. «Господи Иисусе, укрепи дух мой», — повторял Хлыст с каждым ударом, всё больше и больше впадая в неистовое торжество. «Господи, смилуйся надо мной, грешником, ибо се есмь наказание за грехи мои». — Хлыст прикладывался лбом о паркет и крестился. «Господи, помилуй, ибо каюсь я в грехах своих. Дозволь мне, грешнику, искупить вину. Даруй мне силы сразить врагов моих, спаси и сохрани другов моих, упокой с миром душу Сонечки, ибо чиста она пред тобою». Хлыст бичевал себя вновь и вновь. Спать он лёг поздно, полностью удовлетворённым.

На следующее утро, в среду, четверо друзей собрались в квартире у Фёдора. Проверили и распределили снаряжение, присели «на дорожку» да отправились в путь.

Друзья погрузились в джип Фёдора.

— Последний штрих, — сказал Фёдор, доставая мобильный телефон и набирая номер хакера. — Привет! Да, я насчёт того самого адреса. Проверь, интернет там сейчас активен или нет. Позвони, как узнаешь. Ага, жду. Пока!

Друзья помолчали. Конечно, они волновались, и секунды тянулись бесконечно долго, будто целые эпохи.

Трезвон мобильника заставил Фёдора вздрогнуть. Он торопливо поднёс телефон к уху. В трубке сказали:

— Адрес работает.

— Понял, от души. — Фёдор сбросил звонок. — Он там, — сказал он остальным. — Поехали...

Пальцы судорожно стиснули руль. Фёдор закусил губы, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Почувствовав, что сидевший рядом Мамонт ободряюще хлопает его по плечу, Фёдор потянулся к ключам и завёл машину.

Ехали в полном молчании. Им не встретился ни один постовой. Людей в половине двенадцатого утра на улицах не очень много. Кто-то на работе, кто-то ещё спит, дети — в школе. В общем, сентябрь во всей красе. И погода была какая-то сонная и убаюкивающая.

Ростов остался позади. Джип приближался к цели. Посреди широкого пространства несколькими цепочками домов вытянулась деревня Тряслово. Нужный дом находился почти с краю, это было очень кстати. Когда джип приблизился к повороту с основной дороги на Тряслово, Фёдор вырулил на обочину и остановил машину.

До деревни оставалось несколько десятков метров. На улице не наблюдалось ни единой души.

Фёдор взял бинокль и оглядел участок целевого дома. Небольшой по площади, огорожен сплошным деревянным забором, невысоким. Такой может легко перелезть и брезгующий физкультурой человек. Судя по занавескам на чердаке, там комната, а не просто склад запасных вещей. В одном из окон мигали вспышки света, в помещении кто-то был, вероятно, включен монитор компьютера или телевизора.

— Батон, кто на стрёме будет? — спросил Хлыст.

— Никто, — ответил Фёдор, не отрываясь от бинокля.

— В смысле? — удивился Хлыст.

— Говорю же, никто, — отрезал Фёдор. — Все идём внутрь. У машины никого оставлять не будем. А то местные увидят, что кто-то незнакомый «на фишке» стоит, могут подойти и поинтересоваться. А нам это ни к чему. Юрист!

— Я.

— Смотри. Вон входная дверь, туда вбегаем. А справа, в той же стене, окно. Из него мой джип видно будет, так что ты встанешь у того окна и будешь мониторить. Понял?

— Всё понял, — закивал Юрист.

— Хлыст, вскрываешь дверь фомкой, мы врываемся внутрь и хватаем урода. Сколько их там, неизвестно. Если вооружены, — стреляйте без раздумий. Валите всё на меня, если что, — добавил Фёдор. — Но это в самом крайнем случае, он мне живой нужен. Как схватим, Юрист встаёт у окна «на фишку», а ты, Хлыст, прочешешь дом. Загляни в каждую комнату и в каждый сундук. Понял?

— Усёк, — отозвался Хлыст.

— Ладно, мужики... Готовы? — обратился Фёдор к остальным.

— Готов, — отрапортовал Мамонт.

Хлыст перекрестился, выдохнул и с облегчением произнёс:

— Готов.

Юрист сглотнул и произнёс:

— Готов... к труду и обороне.

— Маски — на голову. Работаем, — скомандовал Фёдор, вытаскивая из-за пазухи лыжную шапочку с прорезями для глаз.

Друзья надели маски и вышли из машины. Фёдор открыл багажник джипа, где лежали чехлы с оружием и инструменты. Хлыст прицепил к поясу один из боевых ножей Юриста и взял ломик-гвоздодёр, остальные распаковали и зарядили ружья. Вся четвёрка нервно озирались по сторонам. Никого из местных не было видно, а хоть какие-то звуки доносились только из дома предполагаемого интернетного «тролля». Фёдор закрыл джип, и друзья направились к цели. Перемахнув через забор, они прокрались к входу. Мамонт приложился ухом к двери и замер. Остальные, затаив дыхание, выжидающе смотрели на товарища.

— Там говорят, — шепнул Мамонт, отпрянув от двери.

— Может, это он в микрофон по интернету болтает, — предположил Юрист.

— Не факт, — произнёс Фёдор. — Он может быть не один. Хлыст, давай...

Хлыст вставил ломик в щель между дверью и слегка перекошенным косяком и осторожно нажал. Дверь не поддавалась. Хлыст надавливал всё сильнее и сильнее, но ломик ни на сантиметр не расширил щель. От неудачного движения ломик выскользнул из рук, Хлыст еле успел поймать инструмент, пока он не загремел по деревянному порогу.

— Тихо! Идиот, дай сюда, — зашипел Мамонт.

Он повесил ружьё за спину и отобрал ломик у Хлыста, шёпотом крывшего фомку по матушке и по батюшке. Мамонт вставил ломик обратно в щель, слегка надавил, и дверь с ленивым скрипом отошла от косяка. Задвижка с внутренней стороны, окаймлённая воротником свежих щепок, болталась на одном саморезе, — остальные попадали на ковролиновый пол. Все замерли и прислушались. Разговоров в доме слышно не было, только раздавалось тихое гудение, возможно, от вентилятора.

Фёдор жестом велел следовать за ним, вскинул ружьё и осторожно направился внутрь дома. Следом двинул Мамонт, за ним — Юрист, пытавшийся из-за широкой спины товарища разглядеть впереди хоть что-нибудь. Замыкавший Хлыст извлёк из-за пазухи револьвер, взвёл курок и, войдя в дом, прикрыл за собой дверь.

Они оказались в прихожей, которая больше походила на узкий коридор, так что передвигаться получалось лишь в колонну по одному. Сильно пахло табаком. Удобно, что пол был покрыт ковролином, приглушавшим звук шагов. Армейские берцы Фёдора слегка поскрипывали; Юрист и Хлыст в кедах и Мамонт в гибких охотничьих ботинках ступали намного тише. У входной двери кучей была навалена разнообразная обувь, но было трудно сказать, сколько хозяев дома.

Фёдор подкрался к двери в комнату, из которой доносилось тихое гудение, друзья осторожно следовали за ним. Дверь была прикрыта, но не на защёлку, и можно было даже разобрать комариное жужжание. Мамонт прислушивался к звукам, доносящимся из комнаты. Юрист держался молодцом, хотя и судорожно вцепился в помповое ружьё. Хлыст поглядывал назад, будто кто-то заходил с тыла; а может, и продумывал пути отхода, как знать.

Фёдор упёр ствол дробовика в дверь и осторожно нажал. В расширяющееся поле зрения попадало различное убранство комнаты, но пока никого видно не было. Дневной свет мало освещал помещение, хотя можно было убедиться в запылённости и запущенности. Фёдор отодвигал дверь всё больше и больше, пока не увидел компьютерный стол, заставленный оборудованием. Экран монитора был единственным более-менее ярким источником света, можно было даже разобрать, окно какого сайта сейчас открыто. Перед компьютером на вращающемся стуле спиной к двери сидела сгорбленная мешковатая фигура, чья голова казалась раздутой из-за массивных наушников.

Жестом поманив друзей за собой, Фёдор первым прокрался в комнату, не сводя ствола «Сайги» с интернетного заседателя. Остальные успели по одному проскользнуть следом. Человек за компьютером не слышал, как Фёдор подбирался сзади, — музыка в наушниках слишком сильно громыхала. Только Фёдор убрал одну руку с ружья и потянулся зажать рот любителю громкой музыки, как тот неожиданно обернулся.

Увидев в своей комнате четырёх вооружённых типов в масках, рыхлый компьютерщик на мгновение замер, а потом заорал не своим голосом. Четверо незваных гостей тоже заорали, только от злости, и бросились на него. Интернетчик, хоть с виду и рыхлый, увернулся от руки Фёдора и метнулся в сторону двери в соседнюю комнату. Стул опрокинулся и покатился по полу. Мамонт нагнал удирающего одним скачком, сцапал за шиворот и швырнул обратно в сторону компьютера. Визжащий интернетчик, грохнувшись на спину, проехался по ковролину прямо под ноги Фёдору, который поставил тяжёлый армейский ботинок на рёбра упавшему и направил ствол ружья в посеревшее лицо.

— Тихо! Заткнись! — вперемешку с руганью приказал Фёдор. — Замер, ну!

Рыхлый парень, трясущийся как осиновый лист, послушно замолк. Фёдор чувствовал, как сердце лежачего судорожно колотится о подошву ботинка.

Теперь можно было лучше рассмотреть, кого поймали. Парню было на вид лет двадцать, может, чуть больше. Он был одет в домашнюю одежду, а на ногах носил нелепые матерчатые тапочки в форме собачек. Он был рыхлый и нескладный, и не казался сколько-нибудь опасным. Фёдор подумал, что они могли взять и не того, кого надо.

— Парень, значит так, — медленно и чётко произнёс Фёдор, глядя в расширенные от ужаса глаза схваченного, — сейчас мы с тобой кое о чём договоримся. Ты будешь вести себя тихо, и вообще будешь паинькой, а я перестану в тебя целиться. Договорились?

Он опустил ружьё. Интернетный заседатель судорожно сглотнул и покивал.

— Хорошо-хорошо, — хрипловатым тихим голосом сказал он. — Кто вы? И чё вам надо?

— Тебе сказали заткнуться! — рявкнул Фёдор, вновь вскидывая ружьё.

Парень в ужасе зажмурился и отвернул лицо, насколько сумел.

— Ты имеешь право хранить молчание, — сказал Юрист. Он уже окончательно успокоился. — А твоё молчание будет использовано против тебя, — с усмешкой добавил он.

Фёдор вновь убрал ствол от лица лежачего.

— На первый раз прощаю. Но только один раз, — предупредил Фёдор. — Разрешаю тебе отвечать на вопросы, но только правдиво. И только попробуй завизжать, — это будет твоя последняя глупость. Понял?

Парень осторожно открыл глаза и покивал.

— Вопрос первый: это твой дом?

— Мой... В смысле, снимаю, — сбивчиво произнёс интернетчик.

— Давно тут живёшь?

Парень задумался на секунду и ответил:

— Два года... Почти.

— А запущено так, будто давным-давно, — отметил Фёдор. — Кто ещё в доме?

— Нет... Никого, — выдавил из себя компьютерщик.

Фёдор указал на Юриста, потом на дверь в прихожую. Юрист понял и пошёл занимать наблюдательный пост у окна. На улице пока никого не наблюдалось, и с машиной ничего за это время не произошло.

Указав на Хлыста, Фёдор сказал:

— Проверь. — И он поводил рукой вокруг.

И Хлыст решил начать с той комнаты, в которую пытался удрать съёмщик дома. Он осторожно приоткрыл дверь, заглянул в помещение, выставив вперёд наган, а потом просочился внутрь.

Убрав ногу с груди парня, Фёдор сказал ему, указав на упавший стул:

— Можешь сесть. Без резких движений. Сейчас говорить будем.

Интернетчик кое-как поднялся, поставил упавший стул, развернул его к вторженцам и медленно сел. Хотя главарь и опустил ружьё, другой оставшийся в помещении налётчик, здоровенный детина, по-прежнему держал парня на прицеле, и это невыносимо нервировало.

— Никого, — крикнул из прихожей третий налётчик, у которого было помповое ружьё.

А четвёртый всё ещё был в соседней комнате. Слишком долго. Интернетчик всё больше нервничал.

А Хлыст увидел в комнате кровать и диван. И оба койко-места были кое-как заправлены. На скомканных простынях скорчились подушки, одеяла были небрежно отброшены в сторону. Окно было слишком мелкое для человека, плюс закрыто, и видимо, очень-очень давно. А другого выхода из помещения не было. Хлыст сделал выводы и взял на прицел нагана платяной шкаф. Он медленно и осторожно потянул на себя дверцу.

От душераздирающего крика Фёдор с Мамонтом вздрогнули, интернетчик чуть не упал со стула, а из прихожей примчался Юрист.

— Отчихнись, сявка! — услышали друзья яростный крик Хлыста. Завали пасть, маслину схаваешь! А ну вылазь! Медленно, чтоб я видел! Руки в гору и шлындай! Туда, я сказал! — Дальнейший монолог Хлыста состоял из такого вычурного трёхэтажного мата, что Юрист даже хохотнул.

— Ты потом хоть запиши, что сейчас наговорил, а я изучать буду. Так сказать, культурно обогащаться! — крикнул Юрист в сторону соседней комнаты.

— Ага, и домашнее задание делать будешь, нах, — отозвался Хлыст, вталкивая в комнату к друзьям ещё одного парня. — Топай давай, чухан! —Хлыст подгонял его в спину стволом револьвера. — Стой! — приказал он схваченному. — На колени, руки за голову!

Обитатель шкафа оказался парнем примерно того же возраста, что и интернетчик, длинноволосый, невысокий и щуплый. Одет был только в исподнее. Видимо, он спал в соседней комнате, проснулся от криков и спрятался в шкафу.

— Ты сказал, что никого нет, — повернулся Фёдор к компьютерщику. Тот в ужасе прижался к спинке стула. — Ты выгородить его пытался, или что? — Фёдор указал на длинноволосого.

— Фуфло толкал, да? — рявкнул Хлыст. — А фуфлогону в рот нассым? Видит бог, отвечать за это будешь.

— Пристрелить предлагаешь? — спросил Юрист, всё ещё находившийся в комнате. Фёдор подал ему знак вернуться на пост к окну. — А протокол вести кто будет? — бросил Юрист, уходя в коридор.

— Так запомним, — сказал Мамонт. — Или на диктофон.

— А вы что, менты?.. — внезапно заговорил стоявший на коленях длинноволосый парень.

Хлыст врезал ему рукоятью нагана по затылку и только было открыл рот, чтобы сказать что-то резкое, как Фёдор жестом велел ему остановиться. Парень, от удара ткнувшийся лицом в пол, стонал и дёргался.

— Это кто? — спросил Фёдор у интернетчика, указав стволом ружья на второго парня.
Компьютерщик заплетающимся языком ответил:

— Дружбан мой... Он тут ни при чём, — добавил он торопливо.

— «Ни при чём», да? — донёсся из прихожей голос Юриста. — Все слышали? Пометим...

— Что он тут делает? — продолжил спрашивать Фёдор.

— В гости приехал, — ответил компьютерщик.

— Для чего?

— Ну... просто в гости. По сетевухе пошпилить, имиджборды заценить, видосы позырить... — неуверенно стал объяснять компьютерщик.

Хлыст перебил:

— Э! Ты свой пидорский сленг выключи! Разжуй так, чтоб понятно было. Батон, — окликнул он Фёдора, — он нам втирал, что никого нету, где гарантии, что он сейчас не трындит?! Он косяк упорол, спросить с него надо.

— Только осторожнее и без стрельбы, — предупредил Фёдор.

Хлыст убрал наган за пазуху и вытащил нож. Компьютерщик затрясся всем телом, увидев длинное блестящее лезвие. Хлыст схватил корчившегося на полу парня за волосы и поднёс ему нож к лицу.

— Видишь, да? — обратился Хлыст к компьютерщику. — Я твоему другу сейчас глаз разрежу. А ты будешь выбирать, левый или правый.

Интернетчик захрипел от ужаса, а длинноволосый всё ещё мало соображал, что происходит вокруг, — удар рукоятью был довольно сильный.

— На заплатки попишу, век воли не видать!.. Молчишь?! — рявкнул Хлыст на компьютерщика. — Или может, скальп твоему дружку волосатому снимем? Эй, волосатый, слышишь? Волосики тебе будем стричь!

— Эй, Хлыст! — окликнул Юрист с поста. — Заметно же будет! Ты давай так, чтоб следов не оставить!

— А не вопрос, — отозвался Хлыст. — Тогда волосатому повезло, будем спрашивать с самого косячника. — Он бросил длинноволосого на пол и огляделся. — Э, Юрист! Есть там в коридоре швабра? Ну или метла, или что ещё такое длинное...

— Не, — откликнулся Юрист. — Хотя... Постой, зонтик есть.

— Длинный?

— Да. Ну, зонтик-трость, понял?

— Зашибись! Тащи сюда! — Хлыст вернул клинок в ножны.

Юрист принёс из прихожей длинный тонкий зонтик с острым навершием и картинно вручил Хлысту.

— Благодарю, коллега, от души, — торжественно произнёс Хлыст и повернулся к интернетчику, демонстративно похлопывая зонтиком по ладони. — Так, толстый, иди-ка сюда. Эксперимент научный будем ставить. Засунем зонтик тебе в очко и проверим, раскроется или нет... Штаны сымай, говорю!..

— Эй, парень! — бросил Юрист, удаляясь в прихожую. — Ну ты ведь сам хочешь всё рассказать, правда? У тебя последний шанс, иначе — извини... Ну ты понял, да? Будь хорошим мальчиком, иначе будешь дырявым хорошим мальчиком!

Хлыст угрожающе зашагал к вусмерть перепуганному компьютерщику.

Фёдор и Мамонт старательно сдерживали смех. Юрист и Хлыст хорошо вошли в свои роли на премьере спектакля «Хороший мент, плохой мент и злое интернетное трепло». Только один раз, и всё такое. На «бис» выходить не придётся. А на компьютерщика и смотреть-то было жалко. Он совершенно скис и разрыдался.

— Я всё скажу! Всё! — всхлипывал он.

Фёдор жестом остановил Хлыста.

— Так, парень, я правильно всё услышал? — спросил Фёдор у подавленного интернетчика. — Ты будешь во всём сознаваться?

— В чём?.. — пробулькал компьютерщик. — Я вам скажу всё, что хотите, но блин, в чём я виноват?! Чего вы хотите?! — У него начиналась истерика.

— Хватить реветь, — с укоризной сказал Мамонт. — Тебе это не поможет. Успокойся.

Парень покосился на стол, где рядом с клавиатурой лежала пачка сигарет. Мамонт заметил и сказал:

— Можешь курить, если тебя это успокоит. Но прямо здесь, на улицу не пустим.

Парень дрожащими руками взял пачку, вытащил сигарету и зажигалку и закурил. Фёдор с товарищами подождали, пока он закончит.

— А теперь отвечай на вопросы, — сказал Фёдор. — И попробуй только мне ещё раз наврать: зонтик рядом.

Фёдор вытащил из кармана куртки фотографию Сонечки и показал её компьютерщику:

— Узнаёшь?

Тот кое-как вытер слёзы и мутными глазами рассмотрел фото.

— Да... — тихо ответил компьютерщик.

— Знаешь, что с ней случилось? — Фёдор чувствовал, что его начинает трясти. Он убрал фотографию в карман.

Парень немного помолчал, сглотнул слезу и прошептал:

— Она... умерла.

— Это ты убил её! — заорал Фёдор, схватив свободной рукой парня за волосы.
Компьютерщик вновь расхныкался.

Мамонт предостерегающе положил Фёдору руку на плечо. Тот отпустил парня и сделал шаг назад. Мамонт приказал интернетчику:

— Говори!

— Я не виноват!.. Это не я! — нервно воскликнул парень. — Их поймали уже! Их двое было. По-моему, их в тюрьму посадили...

— А, так ты и про это знаешь, — прокомментировал Фёдор. — Знаешь и то, что именно отсюда, с этого адреса, девочке было отправлено множество угроз и оскорблений. У нас есть доказательства, что именно ты её больше всех травил. Чем ты вообще тут занимаешься? Большой (это Мамонту), глянь, — Фёдор указал на компьютер.

Мамонт легко отодвинул в сторону стул с пухлым парнем и занялся монитором. Он проглядывал вкладки и окна, избранное и историю просмотров, выискивая ответы на вопросы.

А Фёдор продолжил допрос.

— А этот волосатый кто? — указал он на слабо шевелящееся тело на полу.

— Я же сказал, — промямлил интернетчик, — дружбан мой.

— Он тоже здесь живёт?

— Нет...

— А где?

— В Ростове...

— А почему ему кровать накрыта?

— Он с ночёвкой приезжал. Ну это... Понимаете, на имиджбордах основная движуха — ночью, так что...

— Проехали, — оборвал Фёдор. — Большой, что там у него?

— Да в основном ерунда всякая, — ответил Мамонт, пролистывая страницы интернета. — Форумы, чаты, социальные сети. Запрещённое тоже есть в закладках.

— Дай посмотрю, — Фёдор сделал Хлысту знак следить за интернетчиком. «Плохой мент» согласно кивнул и погрозил парню зонтиком. Тот поспешно отвёл глаза.

Мамонт уступил место у монитора, и настала очередь Фёдора изучить контент. И Фёдор смог убедиться в том, что хозяин компьютера зарегистрирован на множестве сайтов, где пишет в комментариях и личных сообщениях грязные оскорбления и угрозы. В закладках имеются ссылки на даркнет и подобные сомнительные вещи. В избранном куча порно, почему-то Фёдор не удивился. Он увидел в закладках открытую страницу из социальной сети и нашёл там переписку с аккаунтом Сонечки. Хотя это больше походило не на переписку, а на бесконечный поток оскорблений. И почему Сонечка не забанила? Непонятно. На этом же компьютере были и другие открытые аккаунты в той же соцсети, и с них тоже Сонечке приходили мерзкие сообщения. Бегло просмотрев часть сообщений, Фёдор понял общую картину. Прочитать до конца он не смог, голова закружилась от увиденного. Но этого было достаточно.

Обычный интернетный «тролль», наивно полагавший, что в интернете есть анонимность. Казалось бы, какое-то чмо пишет гадости в интернете, мешает кому-то жить, думая, что останется безнаказанным, и получает от этого удовольствие, хотя удовольствие от такого может получать только дегенерат. Но ведь и такое чмо может отнять у кого-то жизнь.

— Тебе зачем столько аккаунтов? Тебе платят за это?

— Ну... — замялся компьютерщик. — В общем, да.

— Много?

— Не очень...

Фёдор отвернулся от монитора и без лишних слов врезал «троллю» в ухо. Тот упал со стула, как бурдюк с жиром. Мамонт и Хлыст вопросительно смотрели на Фёдора. Тот, удивительно спокойным голосом, сказал корчившемуся на полу интернет-провокатору:

— Ты предстанешь перед судом. Всё, что ты понаписал тут, отсканируем и покажем кому следует. Ответишь. — Фёдор помолчал, наблюдая, как «тролль» всхлипывает, держась за ухо. Фёдор продолжил: — Но я хочу знать: за что ты её травил? За что ты её убил? Почему? Слышишь меня? Отвечай. — Он потыкал интернетчика стволом дробовика.

«Тролль» с трудом сел на полу, всхлипнул и начал:

— Я вам всё скажу, только выслушайте меня... пожалуйста! Я ничего плохого не хотел. Знакомые предложили мне набежать на страницу одной странной девчули и потроллить её. Я думал, они просто хотят пошутить. Я... — он замялся. — Тоже, в общем, решил присоединиться к веселью... Но весело не было, — торопливо добавил он, опасливо покосившись на то, как кулак Фёдора судорожно сжимается. Парень продолжил: — В общем, сначала я думал, что потроллим её, она нас забанит, и всё закончится. Пошутили, и всё. Но она оказалась, как бы сказать, — задумчиво произнёс «тролль», — крупной добычей, если вы меня понимаете...

— Крупной дичью? — машинально поправил Мамонт.

— Ну да, наверное... Не знаю, — сказал интернетчик.

— Как это понимать? — сурово спросил Фёдор.

«Тролль» задумался. Наверное, прикидывал, как бы выразиться максимально тактично и понятно. Ничто так не обостряло его вежливость, как куча незнакомых вооружённых мужиков в его доме.

— Ну во-первых, — начал пояснять «тролль», — она никого не кидала в «чёрные списки». Отвечала на наши... сообщения. И мы писали ей дальше. Она перестала со временем отвечать, и мы ей всё равно присылали сообщения...

— То есть было так, — воскликнул Юрист из прихожей, — собралось стадо малолетних дебилов, начало травить беззащитную девочку, понаписало ей много нехорошего, и от этого она покончила с собой. И вы, суки, от этого ещё и прётесь?! Батон, разреши я ему прикладом по роже?..

— Стой на «шухере», Юрист! — крикнул Фёдор. — А ты, мразь... — Он посмотрел на «тролля». — Продолжай говорить. Так всё было, как Юрист сказал?

— Ну... — замялся компьютерщик, — не совсем.

— Что — «не совсем»? — Фёдор вновь стал терять терпение. — Может, ещё скажешь, что ничего ей не писал? Вот это что, по-твоему? — Он развернул парня в сторону монитора и ткнул лицом в историю сообщений.

Трясущийся парень пролепетал:

— Пожалуйста... Дайте мне всё объяснить.

— Ну? — угрюмо произнёс Фёдор, отпустив «тролля».

Тот, безразлично глядя куда-то в экран, продолжил:

— В общем, мы её шантажировали... Да. Мы многое о ней узнали... Вычислили её аккаунты. Она плохо умела прятаться. Я выяснил, чем она... увлекается. — Парень немного помолчал, обдумывая, что сказать дальше. — Ну, мы ей предъявили доказательства, сказали, что всё знаем, что сдадим её, если она не прекратит... Не смешно вообще было! — с надрывом сказал он. — И, в общем, я хотел, чтобы она перестала так делать, преподать ей такой... урок интернета. Но я не хотел, чтобы она убила себя! Просто чтобы она исправилась, и всё.

Он замолчал и упал лицом на стол. По булькающим звукам стало понятно, что он снова плачет.

— Чтобы «перестала делать» что? — спросил Фёдор.

— Ну вы же смотрели, — парень ткнул в список сообщений на экране. — Вот...

Фёдор стал колёсиком мыши прокручивать переписку. Последними шли сообщения просто с текстом, но стали попадаться и другие, с вложенными файлами и ссылками. Фёдор ткнул первую попавшуюся, стоявшую в сообщении «Мы всё про тебя знаем! Ты больная! Убейся об стену!».

Короткая загрузка, — и открылось новое окно с видеохостингом.

— Что там? — спросил Хлыст, подходя поближе. Мамонт тоже наклонился к экрану.

В названии видео стоял бессмысленный набор цифр и букв. (Или осмысленно зашифрованный?) На промо был какой-то хомяк. Фёдор щёлкнул курсором по значку воспроизведения.

Снятый крупным планом хомяк деловито бегал внутри раскрытой картонной коробки, видимо, из под телевизора. Услыхав закадровый голос того, кто снимал трясущейся рукой, Фёдор узнал свою дочку.

— ...и как мы тебя назовём? — говорила Сонечка хомяку. — Пуфик? Или Пафик? Ты милашка, да? — В кадр пролезла рука и погладила грызуна. Руку дочки, конечно, Фёдор узнал. И кольцо на пальце, которое сам ей купил.

Сонечка отпустила хомяка, который продолжил бегать по коробке из угла в угол.

— Да, ты миленький, — продолжила Сонечка, — я хотела бы оставить тебя себе. Но папа не разрешит...

Фёдор почувствовал себя так, как будто его из ушата обдали: это он-то не разрешил бы? Что за чепуха, доченька?

— Пойми, я не могу оставить тебя в квартире, — сказала Соня. — Мы только поиграем, и я тебя унесу. Подожди немного...

Камера немного пошаталась, но тут же сфокусировалась обратно на грызуна в коробке. Фёдор с товарищами проморгали момент, когда в кадр попала кувалда. Быстрый и мощный удар, — и ни в чём не повинного грызуна приплюснуло к полу коробки. Друзья вздрогнули от неожиданности. Молот бил ещё и ещё, превращая хомяка в бесформенное месиво. Сонечка молчала, лишь один раз странно хихикнула.

После короткого замешательства Фёдор поставил видео на паузу. Кувалду он тоже узнал, — из его собственного ящика с инструментами. Он повернулся к друзьям. В глазах Мамонта и Хлыста читалось отвращение и недоумение. Они видели, что Фёдор сам в шоке, и хорошо понимали его чувства. Интернетчик и его длинноволосый гость, успевший придти в себя, молчали.

— Погоди, — сказал Мамонт Фёдору. — Это точно не ошибка? Это разве Соня?

— Я думал, вы всё посмотрели, — подал голос «тролль». — Думал, вы знали...

— Заткнись, — посоветовал Хлыст.

Фёдор нервно похлопывал себя ружьём по штанине.

— Так, — сказал он, сосредоточившись, — давайте разберёмся. Посмотрим, что ещё есть... — И он быстро отвернулся обратно к монитору, чтобы не смотреть друзьям в глаза.

Он поискал другие сообщения Сонечке со ссылками или вложениями. В одном оказалось видео, где знакомая рука заживо потрошила ножом котёнка; и голос за кадром, слишком похожий на дочкин. А ещё в одном — девочка топтала ногой голубя на улице; штаны и обувь Фёдор тоже признал. И ещё видео, и ещё... Много роликов, много убитых и искалеченных животных. И везде тот же голос, и знакомые улики. Фёдор не мог поверить увиденному, хотя всё было не в его пользу. Он не хотел верить, но должен был.

Он вспоминал, как они вместе с дочкой любили посещать места, где много животных. Или просто говорить о них. Милая, улыбчивая, скромная Сонечка... оказавшаяся с двойным дном. Теперь Фёдор жалел, что всё это затеял. Да ещё перед друзьями опозорился. Они его, конечно, ни в чём не обвиняют, но паскудное ощущение всё равно останется.

— Спаси господь её душу, прости её, несчастную, ибо не ведала она, что творит, — прошептал Хлыст, перекрестившись.

— Ну что там? — окликнул Юрист с «фишки».

Фёдор отошёл от монитора. «Тролль» и его друг, сидевший на полу скрестив ноги, проводили его взглядом.

— Юрист! Иди сюда, — позвал Фёдор, направляясь в коридор. — Посмотри переписку, определи, что это за... статьи. И на сколько лет потянет. Я... заменю тебя.

Юрист занялся монитором, а Фёдор встал на пост у окна. Ему надо было побыть одному. На улице по-прежнему никого не наблюдалось. Фёдор разглядывал свой джип, словно впервые его видел. А перед глазами то и дело вставали неприятные зрелища, которые устраивала его родная дочь. Зачем она всё это вытворяла? И зачем выкладывала в интернет, готовя срок сама себе?

— Ну, тут в основном пойдут за «Оскорбление», — говорил Юрист, просматривая переписку. — «Клевета» ещё много где, «Угроза убийством»...

— Нет, не то смотришь! — крикнул Фёдор от окна. Устало вздохнув, он бросил друзьям: — Мужики, покажите ему...

Пока обалдевающего Юриста знакомили с Сонечкиным кинематографом, один несчастный папа смотрел в окно и вспоминал самые счастливые минуты, проведённые с дочкой. Что ж теперь, до конца жизни мучиться из-за раскрытия страшной тайны? Но он сам хотел получить ответы на вопросы, и вот результат.

— Ни фига себе! — восклицал Юрист. — Батон, тут много... Очень много. Без обид, но она бы не отвертелась, всё слишком очевидно.

— Не дави уж на больное место, — с укоризной сказал Юристу Мамонт. Тот понял и замолчал. Фёдор не обижался на него, и так всё было ясно.

Фёдор прошёл обратно в помещение, где молча ждали его остальные: Мамонт, Юрист, Хлыст, притихший интернетный «тролль» и его длинноволосый гость. Все вопросительно посмотрели на вошедшего Фёдора. Он был спокоен.

— Двигаем, — кивнул он в сторону выхода. — Нечего тут больше делать.

— А эти тролли на полставки? — Юрист показал на дрожащих парней. — С ними как?

— Никак, — резюмировал Фёдор. — Идите, я догоню. — Он протянул ключи от машины Мамонту. — Ты за рулём.

Мамонт и Юрист неуверенно пошли к двери. Хлыст погрозил зонтиком обоим парням:

— Значит, так. Вы нас не видели, ничего не было, вы ничего не знаете. А не то, — найдём вас и накажем. И эксперимент до конца проведём! — Он демонстративно повертел зонтом, а затем бросил его и потопал за Мамонтом и Юристом.

Фёдор услышал, как открывается входная дверь, и как друзья возятся с машиной. Он переводил взгляд с «тролля» на длинноволосого и обратно, похлопывая ружьём по штанине. Волосатый тут, видимо, вообще не при делах, по крайней мере, улик против него нет. Хотя, «тролль» ведь пытался его выгородить, врал, что нет дома больше никого. Но Фёдору сейчас было не до того; перед глазами до сих пор прыгали сцены издевательств над животными и птицами. Мог бы Фёдор предположить, что у Сонечки такое страшное увлечение? Сумел бы, или нет, а винил он в случившемся себя.

— Так, — наконец сказал Фёдор «троллю». — Ты, конечно, сволочь, и о людях совсем не думаешь. Гадишь по мелочам и получаешь от этого удовольствие. Но даже такое чмо, как ты, смогло убить Сонечку...

— Она сама себя убила, — стал оправдываться «тролль». — Не я её из окна выбрасывал. Она покончила с собой, когда поняла, что её раскрыли...

— Ты её изводил больше всех остальных, — отрезал Фёдор. — У меня есть доказательства, что с твоего компьютера большинство угроз было. Ты внёс самый большой вклад в её смерть. Ты у нас держишь контрольный пакет акций в ОАО «Затравим Сонечку». Не понял? А это видишь? — Фёдор направил на перепуганного «тролля» ствол «Сайги». — Смотри. Собирали эту пушку работяги из Ижевска, порох и свинец добывали шахтёры, везли в Ростов её шофера, продали в охотничьем барыги, а я — всего лишь тот отморозок, который нажимает на спусковой крючок. Вот пальну сейчас, и одним интернетным дебилом станет меньше. Но это запишут не на счёт работяг и шахтёров, а на мой. Понял теперь?

«Тролль» и его друг сидели ни живы ни мертвы.

— Видимо, не понял, — сказал Фёдор и опустил ружьё. — Ладно, живи, пидор. Не хочу до твоего уровня опускаться. Вы оба мне в сыновья годитесь, но я бы от таких сынов отрёкся. Сделай так, чтобы тебя было не видно и не слышно, и перестань портить людям жизнь. Она у них есть, в отличие от тебя, и разнообразная. Узнаю, что ты опять взялся за старое, — найду. Как сегодня. Даже если свалишь в какую-нибудь жопу мира.

Он резко повернулся и зашагал к выходу.

— Извините, — робко окликнул «тролль».

Фёдор остановился:

— Что?

— Извините, а вы... Вы её папа?

Фёдор усмехнулся, стащил с головы маску и повернулся к «троллю»:

— Ну что, признал?

«Тролль» рассматривал незнакомого мужика и неуверенно жевал губами. Нет, это лицо ему незнакомо.

— Да, — произнёс Фёдор с насмешкой. — Я папа Сонечки. Это мою дочку ты убил.

Длинноволосый взволнованно смотрел то на Фёдора, то на дружбана. Тот совсем скис:

— Простите меня... Я не хотел...

— Не хотел, а убил, — парировал Фёдор. — Ну а ты бы простил того, кто довёл твоего ребёнка до смерти? Своих детей, поди, нет? То-то же...

Мамонт нетерпеливо барабанил пальцами по рулю. Хлыст и Юрист развалились на заднем сиденье, поглядывая в окна машины на деревню.

— Что он так долго? — шепнул Юрист.

Увидев, как Фёдор выходит из дома с ружьём в одной руке, маской — в другой, Мамонт повернул ключ и завёл двигатель.

Фёдор сел вперёд, рядом с водителем, передал ружьё Хлысту и махнул ладонью:

— Поехали.

Мамонт вырулил на дорогу, и джип покатил обратно в Ростов.

— Ты чего с голой рожей? — поинтересовался Хлыст.

— Он узнал меня, — коротко ответил Фёдор и хмуро уставился в окно.

Остальные поняли, что он не настроен на разговоры, и тоже сняли маски; остаток пути проделали молча. Доехав, друзья попрощались и разъехались по квартирам.

Фёдор взял со стола фотографию жены с дочкой. Фотограф запечатлел кроткое и мягкое выражение лица Сонечки, которое теперь казалось неестественным. Фёдор задумался. Сегодня он сказал тем двум парням, что отрёкся бы от таких сыновей. Интересно, а от такой двуличной доченьки-садистки он готов отречься? Вот и ломай голову, как теперь поступить. Сонечка, Сонечка, за что ты так?..

А на следующий день в дверь Фёдору позвонили. Он не слишком удивился.

— Вон оно что, — задумчиво произнёс следователь, старый знакомый Фёдора, после того как тот ему рассказал всё, как было. Кроме следователя, к Фёдору пришёл ещё и участковый, тоже старый кореш.

— Федь, про тебя и остальных ещё вчера сказали, — сказал участковый.

— Кто? Этот, что Сонечку мою довёл? — спросил Фёдор.

— Нет.

Фёдор напрягся: кто тогда? Резчик, что ли, о готовящемся выезде доложил?

Оказалось, на них наябедничал хакер, тот самый, которого Фёдор нанял выследить «тролля».

— Слушай, Федька, — доверительно сказал следователь. — мы уголовное возбуждать не будем. Вас там не было, никакого оружия я у вас не видел, вы сидели со мной и Петровичем, — кивнул он на участкового, — вместе, весь день. Пили пиво за упокой души твоей дочки, смотрели футбол, говорили о бабах. Вот официальная версия. А показания тех двоих про нападение четырёх мужиков с пушками — бредни малолетних наркоманов.

— Думаешь, пожалуются? — усмехнулся участковый. — Вряд ли: Федя их до усрачки запугал. К тому же, если пожалуются, у них всплывёт всё то, чем они занимаются.

— Согласен, — сказал следователь. — Только уговор, Федька: больше не заниматься самосудом. Вот если бы ты пристрелил этого придурка, или до сердечного приступа довёл, что б тогда?

Фёдор даже заулыбался.

— Тогда у меня были бы проблемы, — сказал он.

— Слушай, я хорошо понимаю твои эмоции, — сказал следователь. — Тебе нелегко, у тебя стресс, и руки чешутся порвать жопу тем, кто твою Соньку в окно вывел. Понимаю, я сам отец, и Петрович тоже...

— Но ты не вдовец, и не терял детей, — возразил Фёдор. — И Петрович тоже, — добавил он, как следователь.

— Да, согласен, — следователь поднял руки, признавая поражение. — Но жизнь-то продолжается.

— Так и есть, — согласился Фёдор.

Он проводил гостей и занялся своими делами. Предстояло жить дальше, но немного по-новому.