НБИ. Общий муж

  Среди тридцати двух партий, которые были зарегистрированы для участия во внеочередных парламентских выборах 17 сентября 2019 года в Израиле, некоторые могли привлечь внимание разве что своим названием. Например, партия "Пираты", декларирующая, что "мы все в одной лодке и в одном плавании" или "Ноам", что в переводе на русский язык означает "нормальные люди в нашей стране".
  Однако "Кама"("продвижение индивидуальных прав" или "продвижение личного статуса") среди таких партий занимает все-таки особое место. Ее организовали четыре женщины, имеющие общего мужа, хотя государство смотрит на их ситуацию совершенно по-другому.
  "Общего мужа" зовут Даниэль Амбаш. В Израиль он репатриировался из Франции.
  После "духовных" поисков он решил, что его долг - построить семью по патриархальному образу и подобию.
  Поучиться, мол, есть у кого. Авраам имел, кроме законной жены Сары, Агарь, которая, хотя и считалась наложницей, но имела все права жены.
  А его внук Иаков, кроме двух жен, имел отношения и с их служанками, которые рожали ему сыновей, чей статус ничем не отличался от статуса сыновей, рожденных Лией и Рахелью.
  Этот список можно продолжать и дальше, но ясно одно:большая семья с большим количеством жен, по мнению Амбаша, не должна вызывать в обществе никаких нареканий, поскольку соответствует библейским традициям.
  Однако - вызвала. В полицию пожаловалась седьмая жена Амбаша, и когда там занялись этой семьей, выяснилось, что это самая настоящая секта.
  В "семье" царило постоянное насилие:удары током, засовывание головы непослушных в унитаз, выставление голыми на улицу, сексуальное принуждение, вплоть до изнасилования собственной дочери на глазах у всех.
  В 2011 году Амбаша судили и приговорили к 26 годам заключения.
  Его женам было велено расселиться, судьбу пятнадцати детей "семьи" определили социальные службы.
  Настоящие имена жен суд запретил упоминать в печати.
  Очевидно, этот запрет снят в связи с участием "жен" в выборах?
  Спустя время после осуждения "мужа" четверо "жен" снова решили жить вместе, снимая квартиру в Иерусалиме. Им соответственно 54 года, 46 лет, 37 и 35.
  Той, которой тридцать семь, стала "женой" Амбаша в девятнадцать.
  Ни о роде их занятий, ни профессии, если таковые у них  есть,  практически ничего неизвестно, поскольку суд запретил их "афишировать".
  Израильский публицист Люкимсон, которому удалось побеседовать с ними, утверждает, что они зарабатывают  чтением лекций, торговлей книги, которую, надо полагать, они сами написали о "счастливой поре жизни" с общим мужем, а также сбором пожертвований.
  Да, эта четверка продолжает утверждать, что их жизнь в Амбашем была счастливой. В минувшем году они добивались от управления тюрьмами  права на длительное свидание с ним каждой из них.
  Им было отказано.
  Но женщины не сдаются. Создав партию,- правда, неизвестно, кто ее члены,- они решили штурмовать Кнессет, чтобы бороться за свои права и вообще за право женщин распоряжаться собой и своим телом, в которое, по их убеждению, государство ни в коем случае не должно вмешиваться.
  Патриархи, чьи традиции нужно наследовать, жили так, как считали нужным, и никто им не указывал, как им следует жить.
  И семьи у них были крепкие, и внимания отца клана всем хватало.
  Люди идеализируют прошлое, которое было полно жестокости и насилия не в меньшей, а, может, и в большей степени, чем современный мир, потому что их пугает нынешняя действительность.
  По разным причинам пугает, нередко и в силу своего неустойчивого характера. И они ищут, под чьим бы покровительствовать спрятаться, ни о чем не думать и ничего не предпринимать, соглашаясь, чтобы кто-то все решал за них.
  Такие люди в первую очередь и становятся жертвами различных сект, под каким бы "духовным" клише те не прятались.
  Самое загадочное здесь в том, насколько сильным остается влияние лидера секты на отдельных ее членов даже после ее распада, в данном случае на четырехх "жен" "общего мужа".
  Они в сущности пытаются продолжить его дело, хотя, судя по всему, безуспешно, иначе не стали бы создавать партию, чтобы иметь больше легальных возможностей для своей деятельности.
  Таков парадокс ситуации:для "возвращения" в прошлое используется один из важных инструментов современности.
  Но что возможно в археологии,  невозможно в политике.