От-щи-пенец

  Пока меня окончательно не смыло в канаву ливнем любви к ближнему и мысли в мозгу тушканчиками прыгают, хочу вам кое-что поведать. Сильно о себе распространяться не стану. Буду, как запятая, краток. Когда я стал путать куриное пате с патефоном и плотогона с Пентагоном зосины органы и железы внутренней секреции перестали мной интересоваться и окончательно отторгли.
  - Там ты был подшитым сообразительным на троих, а здесь превратился в тупого рыцаря жгута, кинжального шприца и героина, - пафосно произнесла в приступе Белой горячки героиня теперь уже бывшего моего романа Зося Невозникайте, выталкивая меня взашей на улицу.
  Поначалу я возникал обеими руками, а потом решил, что не к чему штопать старые раны в стране, где существует нашлёпка Band Aid.
  Как я превратился из резидента Нью-Йорка в лосанжеловского бродягу - в деталях не помню.
  Но калифорнийский расплавленный дымящийся асфальт из головы до сей поры не выходит.
  В борьбе с социальной несправедливостью я присоединился к действующей семидесятитысячной армии бомжей и отщепенцев. И только примкнув к ним, я по-настоящему вошёл в творческую чащобу и познал, что такое искусство для искусства.
  Не верите?
  А вот и краМ нилднЭ, бывший проктолог. Спросите его. Он наш духовный пастырь и вперёдсмотрящий.