Ступа на магнитной подвеске

1.
Под Новый Год я совсем заработался и перестал общаться с кем то, кроме начальника, сотрудников и непосредственных подчиненных в моем отделе. Разработка новых гаджетов для МЧС поглотила меня целиком. Одним из них был аналог квадрокоптера, но с двумя винтами в виде рюкзака, надеваемого на спину. Двигатель должен был достаточно мощным, чтобы кроме самого спасателя дополнительно нести и бак с пеногасителем для тушения пожаров в труднодоступных местах – на крышах, в высотных зданиях, в лесу. Поэтому, мне удалось вырваться лишь перед новым годом. Это был как раз канун католического Рождества. Наши западные партнеры ушли на праздники, и шеф решил дать нам пару дней отгула, чтобы наша команда хоть немного перевела дух. Поскольку порой приходилось работать даже без выходных – скоро надо было сдавать опытный экземпляр для начала его испытаний.
Поэтому, переведя дух и сделав минимум полагающихся дел по дому, я вспомнил о своем приятеле Лехе. От него давно не было известий, возможно, что и он сам был очень чем-то занят.
- Привет, Леха! Как дела? – позвонил я ему на его мобильник. – Ты где сейчас, в Москве?
- Да, привет! Как раз недавно вернулся. Давай встретимся, опять в той же пиццерии.

Когда мы, наконец ,увиделись, я обнаружил, что Леха отрастил бороду. Из-за этого я его еле опознал среди посетителей, когда ввалился в пиццерию в клубах морозного пара с улицы.

- Ну рассказывай, как провел все это время, пока мы не виделись? – спросил я.
- Да ничего особенного. Я ведь не занимаюсь такими инновационными разработками, как ты. Не оседлал, так сказать, гребень технологической волны, - улыбнулся он сквозь бороду. Она шла ему, но, сам хозяин, видимо, еще не привык к ней. И не мог сдержаться от непрерывного почесывания и поглаживания своего нового мужского достоинства.

- Просто довелось мне тут съездить на Север. В республику Коми. Благодатные края, надо сказать. Пока еще девственные леса, масса грибов, рыбы. Самый большой недостаток – что и комаров можно поставлять килограммами на экспорт. В свежезамороженном иди даже в сушеном виде.

2.
Я поехал к знакомым, у которых дом в деревне недалеко от Сыктывкара. Дальше уезжать нет смысла – мало не то что хороших дорог, а вообще, любых дорог. Если только ты не на танке или на тракторе. НА худой конец, на военном «козлике». Который, как известно, подобно танку, грязи не боится. Так что я жил, можно сказать, в достаточно комфортных условиях и совсем недалеко от цивилизации. Вместе с тем имея полную возможность наслаждаться девственной природой и ее щедрыми плодами.

Только меня предупредили, чтобы я далеко в лес один не забредал. Даже с GPS-навигатором. Или с компасом, в крайнем случае. Просто километрах в двадцати от деревни, по словам местных, имелась закрытая и полностью засекреченная территория какого-то НИИ. Может быть, даже и НИИЧаВо. Короче, разработками секретными там занимались. Какого рода – никто не знал. Только иногда наблюдали по ночам пролеты каких-то НЛО, которые могли беззвучно висеть подолгу в темном небе, бросая отблески лунного света. Говорили, что даже видели Бабу-Ягу, пролетающую в ступе на фоне полной луны. Поэтому секретным институтом вполне мог быть и пресловутый НИИЧаВо. Никто ведь в свое время не опроверг существование этого заведения, после того, как его подробно описали братья Стругацкие. Когда я услышал про НИИЧаВо, то сразу вспомнил анекдотичный случай, имевший место быть в начале 90-х годов. Когда один институт в Москве хотели назвать НИИ Химических Удобрений и Ядохимикатов. Представляешь, какая бы аббревиатура получилась бы? Но какой то чиновник вовремя сообразил и институт назвали по другому. А потом здание этого НИИ было куплено одним российским олигархом, за что последний официально и поплатился в виде длительного тюремного срока.
Ну, я что то отвлекся. Давай, опять буду рассказывать про НИИЧаВо.
 
«Предупрежден, значит, - вооружен!». Этот принцип мне очень пригодился, поскольку в ином случае я бы мог поступить совсем по другому.
Итак, на второй день после приезда я отправился в лес за грибами. С собой, конечно, взял рюкзак со вставленной в него плоской корзиной, чтобы удобно было пробираться через чащу, выстругал хорошую палку и взял GPS-навигатор.  И, на всякий случай, прихватил электрошокер. Кто его знает, может, столкнусь нос к носу с медведем. Хоть чем то его отпугнуть. Электрошокер был знатный, мощный и на длинной палке, напоминающей резиновую дубинку. Я его тоже положил в рюкзак, чтобы не мешал движению.

Хозяин дома перевез меня на лодке на другую сторону реки и сказал, что обратно заберет, когда я вернусь и позвоню ему по мобильнику. В этом месте мобильник еще брал, а километров пять вглубь леса – уже ни в какую и превращался в бесполезную игрушку. Только GPS-навигатор и работал. Конечно, здесь улиц не было, но мне было важно вернуться в ту точку, из которой я начинал свое движение. Говорят, что в лесу человек без компаса все время забирает вправо, и начинает описывать большие круги, поэтому может заблудиться даже в относительно небольшом лесу. А здесь леса простирались на многие десятки, если не сотни километров, и в них не было тех просек, по которым можно было бы вернуться к людям, поскольку говорят, что любая просека выводит к жилью. Тот же НИИЧаВо, о котором все говорили, располагался на северо-восток, и советовали к нему не приближаться.

3.
Поэтому, оказавшись на другом берегу и вооружившись полезными советами и электрошокером, я бодро зашагал между деревьями. Грибы сначала попадались лишь изредка, и я брал все подряд – подберезовики, подосиновики, редко попадающиеся белые. Пластинчатых грибов не собирал – для этого надо было брать пару мешков. Моей основной задачей было поставить личный рекорд по сбору белых. В свое время, мой рекорд был равен 32 хороших гриба за целый световой день. Это было в больших лесных массивах к югу от Москвы, если свернуть от Симферопольской трассы влево, в тех лесах, которые простирались до Оки. В книгу рекордов Гиннеса я не рвался, но хотелось собрать хотя бы 100 крепких боровиков.

Когда корзинка стала наполняться, то уже с каждым новым белым я начал потихоньку выбрасывать грибы похуже. Часа через два ходьбы в северо-западном направлении грибы вдруг кончились. Практически все. Кроме, конечно, груздей, сыроежек и чернушек. А также свинарей. Но их я из принципа не брал. Солнце скрылось в облаках, и начал накрапывать мелкий, но противный дождик. Конечно, в солнечную погоду было как то веселей шагать по лесу, но с началом дождя почти исчезли все комары. И перестали противно лезть в лицо, из за чего приходилось совершать массу ненужных суетливых движений. Внезапно все кругом озарила яркая вспышка и совсем недалеко от меня, метрах в ста, в дерево, растущее прямо по курсу, ударила большая молния. Почти одновременно, с малой задержкой, раздался жуткий удар грома, не раскатистого, как при дальней грозе, а напоминающего взрыв крупнокалиберного снаряда. Дерево треснуло и его вершина со страшным грохотом обрушилась на землю. Я инстинктивно перекрестился и забормотал что-то, напоминающее забытую молитву, вперемежку с неприличными словами, из которых «ни фига себе» было самым цензурным. Погибнуть от грозы совсем не входило в планы моего отдыха.

Как оказалось, на этом мои злоключения не закончились.
- Ты слышал когда нибудь про электромагнитное оружие? - Cпросил меня Леха. – Так вот, его принцип практически основан на разряде молнии. При таком мощном разряде возникает сильнейший импульс магнитного поля, которое возбуждает в любом проводнике в радиусе сотен метров огромной силы электрический ток. И этот ток выводит из строя любую электронику, поскольку протекает по ее тонким проводничкам, рассчитанным лишь на микро и миллиамперы. Короче, у меня вышел из строя GPS- навигатор. А обычный компас, по которому плавали еще наши предки-поморы сотни лет назад, я не взял. И поделом же мне! Солнце скрылось за тучами, дождь усилился, и уже трудно было ориентироваться на местности. Я попробовал было искать те стороны стволов деревьев, на которых больше мха. Эти стороны должны были смотреть на север. Не знаю, может где-нибудь в Подмосковье это и прокатывает, но здесь все стволы были покрыты мхом РАВНОМЕРНО СО ВСЕХ СТОРОН! И вообще, мха было столько, что его вполне можно было собирать и поставлять на экспорт для каких-нибудь полезных целей: для медицинских, косметических, на корм скоту или оленям, для набивания подушек и матрацев – да мало ли для каких еще! Я бы даже мог поваляться на нем, чтобы дать небольшой отдых ногам, но мох был мокрым и неприветливым. Поэтому оставалось идти по интуиции. Я решил возвращаться, и это было, вероятно, наиболее мудрым решением в данной ситуации. Однако моим планам не суждено было сбыться. По крайней мере, в ближайшее время. Моя интуиция меня подвела. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я бодро зашагал по лесу. Конечно, бодро – это сильно сказано. Порой мне приходилось буквально продираться сквозь лапы елей, склонившиеся до самой земли, и через бурелом валежника. Спустя полчаса, когда я должен был приблизиться к реке, я вдруг опять увидел то самое дерево, в которое недавно ударила молния. Обломившаяся вершина еще немного дымилась. Я подумал: «Хорошо, что пошел дождь. А то мог бы начаться лесной пожар, и неизвестно, удалось бы мне тогда удрать от волны огня».

4.
Я понял свою ошибку. Как и все мои предшественники, я пошел кругами.
- Теперь я буду стараться немного брать левее все время. Тогда моя траектория спрямится  и я выйду к реке, - подумал я вслух.
Сказано – сделано. Опять я развернулся на 180 градусов от поверженной сосны и пошел, все время забирая налево. Спустя час я еще не вышел к разбитой сосне. И вспомнились слова тов. Ленина: «Правильной дорогой идете, товарищи!». Как мне его не хватало с кепкой в руке, указывающей верный путь Ильича!
Еще через час ходу на меня обрушилось другое искушение. Лес, до того пустой, вдруг резко наполнился различными плодами природы. Навстречу пошли огромные малинники с крупной, сладкой малиной. В одном из них я даже заметил косолапого, лакомящегося сладкими ягодами. Но решил обойти его стороной и не испытывать эффективность электрошокера. Как выяснилось, я сделал абсолютно правильно. Электрошокер тоже вышел из строя от того рокового удара молнию. После малинников вдруг лес наполнился грибами. Причем, не какими то второсортными подберезовиками. А самыми настоящими белыми! Крепкие, с толстыми пухлыми ножками, они стояли целыми семействами в ожидании такого искателя приключений, которым оказался я сам.

Позабыв про все на свете, я буквально набросился на них. Вытряхнув все остальные грибы из рюкзака, я довольно быстро наполнил его отборными плодами леса. 155 штук!!! Я перевыполнил все свои самые смелые ожидания более полутора раз! Конечно, пока я метался от одного семейства грибов к другому, направление движения было полностью утрачено. Я вообще уже не понимал, куда надо двигаться. И передо мной забрезжила явная перспектива ночевки в глухом лесу, наполненном, вероятно, большим количеством лесных обитателей. Возможно, что некоторые из них совсем были не против полакомится таким щедрым угощением, как мои трудовые мозоли. Мне вспомнился отец Федор, который, забравшись на скалу, взывал в проходящим внизу людям покаятся в их грехах. Здесь обращаться было совсем не к кому. Если только не вернуться и не заговорить с тем косолапым мишкой, который набивал брюхо в малиннике. 

В каком направлении был малинник, я примерно понимал. Решил идти в другую сторону. С медведем мне было совсем нечего делить. Пусть обирает малину в одиночку.

5.
Спустя еще пару часов я понял, что точно заблудился. Грибов становилось все больше, но я, как Алладин в пещере с сокровищами, не мог забрать столько богатства. Попытался было их фотографировать на телефон – но и он, такой нехороший, вырубился от грозового разряда. Так что можешь мне поверить на слово – столько грибов я в своей жизни не видел никогда, и, вероятно, уже не увижу. Поскольку меня обратно в те леса уже никаким калачом сейчас не заманишь.
Так бы я, наверное, и пропал совсем. Как вдруг послышался какой то тонкий звук, похожий на пение большой комариной стаи, тонко гудящей в унисон. Звук был очень высокий, и обладал невероятной силой, закладывая уши. Я завертел головой, чтобы определить направление этого чудовищного звука. Барабанные перепонки заболели и грозили лопнуть. Я зажал уши ладонями и продолжал вертеть головой вправо и влево. Это продолжалось до тех пор, пока я не догадался посмотреть прямо над собой. Я увидел нечто круглое и темное, висящее метрах в двадцати точно над моей головой. Этот предмет напоминал небольшую бочку с блестящим металлическим днищем. Из днища в две стороны на кронштейнах торчали два небольших полоза, напоминающие полозья спортивных санок. Затем из бочки в сторону выдвинулся небольшая палка со связкой прутьев на конце, напоминающая метлу. Из метлы вырвался пучок искр, бочка сдвинулась с места. Звук из свиста перешел в скрежет, и бочка, описав у меня над головой круг, плавно опустилась на полянку передо прямо мной. Каково же было мое удивление, когда из бочки бодро выскочила женская фигурка в красивом черном комбинезоне с желтыми продольными полосами, местами закручивающимися в спирали. На голове был шлем наподобие мотоциклетного. Фигурка приблизилась ко мне и сняла шлем. Я и глазам своим не поверил. Передо мной стояла миловидная девушка с рассыпавшимися по плечам каштановыми кудрями. Глаза ее были зеленого цвета, и удивительно красиво контрастировали с цветом ее волос.

- Ядвига, - сказала она, протягивая мне руку. – Или просто, Яга!
- Так Вы та самая Бабка-Ежка и есть, которой все пугают детей в округе? – ответил я, протянув ей с опаской свою. – Та, которая летает по ночам?
- Ну не только я. Я лишь одна из испытателей этого агрегата, - ответила она, показав большим пальцем за цилиндрический летательный аппарат у себя за спиной. – Иногда летают мои напарницы.
- А что это у Вас за такая замечательная метла?
- Это не метла, а высоковольтный ионный двигатель. Новейшая разработка. Ни одной движущейся детали.
- Я надеюсь, что у Вас, в отличие от вашего аппарата,  есть хоть одна движущаяся деталь – сердце. И Вы пощадите бедного путника, который уже отчаялся выйти к людям живым и приготовился к ночевке в этом сыром и глухом северном лесу.
- Да не бойтесь, Алексей! – засмеялась она. – Я Вас не съем.
- Ну да, только возьмете на опыты, как бездомную собачку, и сделаете из меня Робокопа.
- На опыты мы Вас не возьмем. Мы не ставим опытов на живых людях.
- Ну тогда сначала уморите, а потом воскресите и сделаете из меня зомби.
- Поменьше Вам надо было ужастиков смотреть, Алексей! – повторила она мое имя.
- А откуда Вы знаете, как меня зовут?
- Немного телепатии не помешает. Просто быстро просканировала Ваше сознание. Видите эту коробочку у меня на поясе? Еще о Вас могу сказать, что Вы холостяк, разбираетесь в электронике и пишете программы по управлению различными механизмами. То есть, специалист в области мехатроники.
- И впрямь! Только вот не понимаю, как Вы все это узнали с помощью Вашей коробочки?
- Ничего, со временем узнаете. Если захотите с нами сотрудничать.
- Возможно, что и соглашусь – очень Вы меня заинтриговали. Надеюсь, условия у Вас соответствующие?
- Не пожалеете. Годик поработаете, и, если не захотите остаться подольше, то потом можете пять лет греть пузо на южных островах.
- Sounds good, - произнес я. – Привлекательно звучит.
- Тогда садитесь ко мне. Я Вас мигом доставлю.

Ядвига залезла в ступу, и пригласила жестом меня. Я уселся сзади нее. Ступа оказалась на удивление большой и в ней были установлены удобные кожаные кресла. На пульте управления зеленоватым и красноватым цветом моргали лампочки. На большом экране посередине отображалась подробная карта окрестностей.
- Пристегнитесь, сейчас взлетаем.

Я пристегнулся большим сдвоенным ремнем, перекинув его через голову. Раздался уже знакомый мне тонкий, режущий слух свист. Вдруг сердце провалилось куда-то в желудок, деревья вокруг нас резко пошли вниз и вокруг, насколько хватало взора, раскинулось бескрайнее зеленое покрывало северного леса. Свист сменился на шум ветра в ушах, мы пронзили низко летящие облака и понеслись над ними. Облачность была многослойной, поэтому и на этой высоте солнце еще не было видно. Однако стало намного светлее. Ядвига лихо орудовала своей метлой, и за нами рассыпался тонкий шлейф ярких искр, гаснущих на лету. Ступа летела вперед, пронзая отдельные обрывки облаков, поднимающихся над сплошным белым покрывалом внизу. Влетая в облака, я ощущал на лице мокрые капли, и при этом становилось очень холодно. Наш полет продолжался не очень долго. Идти по тайге гораздо дольше, а почти самолетная скорость ступы сокращала путешествие до минимума.

6.
Потом мы резко пошли вниз, опять пронзив сплошную облачность у земли. Скорость движения снизилась, поскольку в тумане можно было налететь на высокие кроны деревьев. Из тумана стали прорисовываться контуры елей и сосен внизу. Затем я увидел КСП – контрольно-следовую полосу, и три ряда забора с колючей проволокой за ней. Потом из тумана выскочили плитки посадочной полосы, и ступа, замедлив свой полет почти до нуля, плавно опустилась около небольшого здания с большими витринными окнами, покрытого синей металлочерепицей.
- Вот мы и прилетели. Это наш аэропорт, - промолвила моя спутница, сняв шлем и повернув ко мне голову. При этом ее распустившиеся кудри задели меня по лицу, обдав приятным ароматом какого-то неизвестного парфюма.
Выбравшись из ступы и спрыгнув на землю, я размял немного затекшие ноги. Они приятно побаливали от долгой ходьбы по пересеченной местности.
- Заходите, и будьте, как дома. Возможно, что это место и будет Вашим вторым домом, - сказала Ядвига, распахнув передо мной дверь здания.
Внутри было очень уютно – белые кресла из хорошей синтетической кожи были поставлены в каре около камина за темным стеклом, в котом жарко потрескивали поленья. Посередине стоял широкий журнальный столик. На столике у стены была видна кофемашина. Я совсем растрогался от ее вида.
Ядвига молча взяла чистую чашку и сварила отличного американо со сливками. Меня чуть не прошибла слеза, когда я представил свои мытарства в этом глухом мокром, холодном и бесконечном лесу, и свое неодолимое желание выпить чашечку горячего ароматного кофе. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, мое желание исполнилось.
- Ладно, - подумал я про себя, - будь что будет, но здесь, видимо, действительно есть на что посмотреть.
Насладившись этим прекрасным кофе, слегка обсохнув и немного согревшись после полета в облаках, я спросил Ядвигу
- А что же дальше?
- А дальше я Вам покажу немного наш институт. Конечно не весь ,поскольку он в определенной степени засекреченный. Правда, все равно Вы сейчас просто так не выйдете, и телефонной связи с миром здесь нет. Поэтому Вам или надо согласиться на работу у нас, либо мы Вас немедленно отправим в ту точку, откуда я Вас забрала.
- Ну, в ту же точку, положим, не надо. Поскольку я даже не представляю, где она находится, и мне совсем не хочется плутать по лесу на ночь глядя. Поэтому, вероятно, единственным выбором может быть мое согласие работать у Вас. Только прошу Вас, сообщите моим знакомым и родителям, что со мной все нормально и я  жив и не нахожусь в заложников у террористов.
- Конечно, мы это сделаем. Потом Вы сами сможете переговорить с ними по скайпу. Ну а сейчас пойдемте на экскурсию.
- Только ответьте мне на один интересующий меня вопрос. Как Ваша ступа летает? На каком принципе?
- В общих чертах она летает с помощью супермагнита. В нашем институте был изобретен новый вид супермагнита, в десятки раз мощней, чем все известные на настоящий момент. Единственная проблема заключается в том, что он сохраняет свои свойства только при низкой температуре, ниже 60 градусов Цельсия. Поэтому в ступе встроен специальный холодильник для поддержания низкой температуры. И есть одна проблема. Ступа не может летать вблизи экватора, там, где силовые магнитные линии поля Земли идут горизонтально, параллельно поверхности земли. Необходимо, чтобы они имели хотя бы небольшой наклон. А в наших широтах, ближе к полюсу, где они входят в землю под крутым углом, подъемная сила достаточно велика, поэтому можно летать здесь в любом направлении и практически на любых высотах. Можно даже в космос выходить, но без соответствующего скафандра, конечно, туда забираться нельзя. Поэтому я и не летаю на большой высоте.
- Понятно. Весь фокус в составе Вашего супермагнита?
- Да, именно в нем, а также в технологии его получения.
- Ну, меня это не очень интересует, я полный ноль в материаловедении.
- Хорошо, потому что специалистов мы к ступе не допускаем.
- А если Ваша ступа, не дай бог, упадет на землю и кто-нибудь доберется до ее секретов?
- В ступе установлена система самоликвидации. В таком случае магнит разнесет на мельчайшие частицы. Которые трудно будет найти.
- Но они же будут обладать магнитными свойствами?
- Нет, при обычной температуре это будет простая пыль.
- Ну тогда понятно. Возможно, что я должен буду хранить эту информацию в секрете?
- Да, лучше не распространяться об этом направо и налево. Хотя, не зная состав материала, трудно что-то рассказать. А о нем знает лишь весьма ограниченное количество персонала. Даже я не знаю формулу этого материала.
- Больше вопросов у меня нет, спасибо за подробное объяснение, - сказал я.

7.
Мы вышли из здания местного аэропорта. Вокруг были видны только дорожки, аккуратно вымощенные  плиткой дорожки, идущие в разных направлениях между небольшими группами деревьев. Зданий за ними практически не было видно. Но когда мы прошли некоторое расстояние, я увидел, наконец, какие-то невысокие постройки, в два-три этажа, металлические ангары и большие площадки между ними. По дорожкам деловито сновали небольшие электрокары, перевозящие крупные деревянные ящики, а также пассажирские микроавтобусы на электрическом ходу, напоминающие автопоезда для туристов на ВДНХ.  Пешеходов не было видно. Видно, все были очень заняты на своих рабочих местах.
- Хорошо у вас тут все организовано, - сказал я. – Никто не шляется и не прогуливается без дела.
- Просто у нас интересно работать, вот и все! – ответила она. – У людей просто нет времени на праздное любопытство и лишний отдых. И они не тратят время на дорогу на работу и домой, поэтому все силы отдают любимому делу.
- Да у Вас идеальная рабочая среда, - удивился я. – Может, и мне станет интересно у вас работать?
- Я в этом не сомневаюсь. После того, как Вы узнаете, чем Вы займетесь!

Затем мы с ней по очереди заходили то в один корпус, то в другой. Не оставили без внимания и ангары. С первого взгляда, трудно было даже представить, чем они занимаются. В исследовательстких корпусах была обычная рабочая обстановка, было много компьютеров, залов для семинаров. В ангарах располагались производственные площадки. Там бодро махали своими шпинделями станки с ЧПУ, деловито обрабатывая различные детали. Людей около них почти не было. Сверкали искрами сварки роботы, проваривая швы на корпусах каких-то непонятных аппаратов. Везде был порядок хорошо организованной работы. Про себя я удивился, что у нас, в России, такое возможно. Видимо, прежде, чем создавать что то современное и инновационное, сначала нужно было нормально организовать его разработку и производство. Только так и можно было осуществить заветную мечту старых правителей – догнать и обогнать Запад!

Но мой патриотический настрой постепенно стал угасать. Больше интересовали куда более насущные проблемы. Где жить, что делать, и что мне за это будет в итоге. Ядвига ответила на все вопросы. Потом привела меня к своему начальству на одобрение моей кандидатуры. Начальство посмотрело на меня, и не стало больше ничего спрашивать. А зачем лишние вопросы, если они со своими коробочками могли прошерстить все мои мысли и воспоминания. За пределами их возможностей остались лишь те, которые хранились глубоко в бездонных колодцах памяти, и о которых я сам никогда не вспоминал. Туда не могло проникнуть даже могучее излучение этой коробочки, читающей мысли. Поэтому мне не пришлось писать ни анкеты, ни автобиографии, ни того, что называется в простонародии «Curriculum Vitae» - так сказать, опыт моей предыдущей работы. Для них все было ясно и так.
Затем Ядвига отвела меня в жилой корпус. Мне дали вполне уютный жилой бокс, куда входила большая комната, санузел, прихожая и небольшая кухня. За окнами качался девственный лес. Возможно, что по ночам даже пел соловей. От комарья на окнах были установлены хорошие сетки, а внутри – ультразвуковые отпугиватели с плазменно-искровыми ловушками. Поэтому за ночной покой без кровососов можно было не волноваться.
- Если Вам понадобиться какая-нибудь одежда, средства гигиены, личные вещи – то зайдете в ангар №2. Там, на полказ, можете взять все, что Вам понадобиться. Все это входит в так называемую экипировку, которая будет Вам выдаваться натурой.
- А знакомиться здесь с кем либо можно?
- Попробуйте. Вероятно, что у Вас ничего не получится. Все сотрудники на 100% заняты своими разработками .и на личную жизнь у них просто нет времени.
- Ну что ж, пока мне достаточно знакомства с Вами. Я надеюсь, мы будем видеться каждый день?
- У меня есть определенная программа испытаний. Хотя вечерами я, как правило, свободна, поэтому можете мне позвонить, когда заходите.
- А у вас здесь есть, куда пойти? Кино, кафе, театр?
- У нас есть безлимитный Интернет. Правда, все сообщения и переговоры по скайпу постоянно модерируются, поэтому не советую Вам сообщать что-либо конфиденциальное из того, что вам доведется здесь увидеть.
- Да я не особенно интересуюсь тем, чем занимаются другие. Меня больше занимает только то, что поручено мне.
- Ну смотрите, моим делом было Вас предупредить. Конечно, никакого наказания Вам не будет, если Вы попытаетесь сообщить лишнее. Просто Вы не сможете тогда отсюда выйти в течение долгого времени.
- А-а-а, то есть мне за это, как бы, срок накинут?
- Можете считать и так. С Вами, Алексей, будет подписан контракт на один год. По истечении срока Вы можете уехать, а можете и остаться. Как захотите.
- А куда-либо в отпуск, на теплые моря, можно будет съездить?
- Конечно. Только Вам вошьют небольшое устройство. Если Вы задержитесь в отпуске больше, чем на три дня, то устройство впрыснет Вам в кровь неизлечимый вирус. После этого вряд ли Вы продержитесь дольше трех дней, и никакая медицина мира Вам не сможет помочь.
- Понятно, запугиваете. Но я – человек обязательный. Если пообещаю вернуться – значит, вернусь.
- Перестраховка никому никогда не мешала. Мы Вам верим, но капсулу с вирусом – так называемый «дисциплинатор»  - мы Вам все равно вошьем перед отъездом. Но эти временные неудобства с лихвой будут компенсироваться нашим вознаграждением, так что Вы не пожалеете.
- Ладно, идет, все равно у меня нет выбора. Не хочу ночевать в мокрой и холодной тайге. И Вы мне нравитесь, Ядвига!
- Личных отношений у меня с Вами не будет. Просто я буду Вашим куратором. И буду готова ответить на все Ваши вопросы в будущем.
- О-кей! Договорились. Мне ведь ордена не надо, я согласен на медаль!
- Вот и отлично. Располагайтесь, отдыхайте. Завтра с утра я отведу Вас на Ваше рабочее место.
Первый вечер прошел спокойно. Я посмотрел телевизор, заварил себе хорошего чаю – благо, на кухне имелась вся техника и минимальный набор продуктов. Принял ванну и лег спать, уповая то, что в дальнейшем судьба будет благосклонна ко мне.

8.
С утра, не успел я принять душ и позавтракать, как появилась Ядвига.
- Ну что, вперед и с песнями? – бодро провозгласила она?
- Вставайте, князь, Вас ждут великие дела! – отозвался я.
- Великие – не великие, но интересные.
Мы вышли на улицу. Мимо проезжал электрический микроавтобус. Водителя за рулем не было. Ядвига помахала ему рукой, он подъехал к нам и остановился. Забравшись внутрь, я обнаружил в салоне еще несколько человек. Они молча смотрели в окна. Поздоровавшись и не услышав ответа, я притих и тоже примостился на сиденье у окна. За ним замелькали корпуса и ангары. Поселок был большой. Минут через десять езды автобус остановился, мы выбрались перед большим, четырехэтажным зданием. Здесь оно смотрелось, как небоскреб.
Войдя внутрь, я попал в кабинку, в которой входная и выходная вертушки открывались попеременно. Видимо, меня распознали по отпечатку пальца, когда я прижал его к темному окошечку на стойке около вертушки. Вертушка открылась, и я попал внутрь.
- Не отставайте, Алексей, - произнесла моя спутница.
Мы сели в лифт и начали опускаться. Мне показалось, что прошла целая вечность, когда индикатор на лифте показал «- 10 этаж».
-  Это здание расположено над бывшей угольной шахтой? Почему мы опустились на такую глубину, как в метро?
- Приборы очень чувствительные, и реагируют на многие электрические и магнитные поля. Поэтому для выполнения измерений помещения лабораторий расположены глубоко под землей. Кроме того, здесь есть некоторые лаборатории, работающие с опасным оборудованием. В случае ЧП глубокое расположение поможет избежать больших последствий.
- Но, как я понимаю, в таком случае сотрудники этих лабораторий  будут заложниками обстоятельств ?
- В определенном смысле да. Более того, в самом экстренном случае эти этажи будут затоплены водой. Для сотрудников есть специальные капсулы, в которых они могут быть подняты на поверхность.
- Спасибо, утешили. Я так понял, что в случае ЧП забор вокруг института можно будет украсить черепами сотрудников? Как частокол вокруг избушки Бабы Яги?
- Ну, не преувеличивайте. Никто не хочет пугать случайных грибников, которые могут приблизиться к институту. Скорей, пугала можно будет делать из этих грибников. Вокруг охранной зоны под землей проложены кабели высокого напряжения. Правда, есть предупреждающие таблички, чтобы они не приближались к ограде.
Мы вышли из лифта и прошли по длинному коридору, вдоль стен которого шли двери с нумерацией «– 10-01», « - 10-02» и так далее. Мы остановились у двери с цифрой «-10-11». В комнате было несколько столов с компьютерами. На других столах были разложены какие-то разобранные устройства с электронными платами, электродвигателями, редукторами. Также на стойках были расставлены механические руки, полностью повторящие человеческие в анатомическом отношении.
- Это наша лаборатория робототехники. Здесь мы собираем андроидов. Вашей задачей будет сопряжение искусственного интеллекта с приводами рук и ног. Сенсоры в последних должны передавать сигналы прикосновений обратно в электронный мозг. Таким образом, наши андроиды учатся двигаться, различать предметы, реагировать на их температуру и т.д. Наподобие того, как маленький ребенок, обжегшись об утюг или чайник один раз, в последствии уже не будет хвататься за них без разбору. И в его мозгу будет возникать стойкая ассоциация горячих предметов с их формой и размерами.
- Да, это интересно. Надеюсь, что мне тоже понравится у Вас работать.
- Вот, Дмитрий, старший научный сотрудник. Он введет Вас в курс дела. А я пошла дальше проводить свои испытания. – И она вышла из комнаты.

9.
Рабочий день было описывать не интересно, хотя проблема полностью захватила меня. До той степени, что вечером еле оторвался от своей работы. И вспомнил, что говорила Ядвига о личной жизни сотрудников.
Выбравшись на поверхность и добравшись на электробусе до дома, я заварил хорошего кофе, включил телевизор и начал просматривать на нем Интернет. Телевизор мог выполнять и роль настольного компьютера, для этого из под тумбы выдвигалась небольшая клавиатура. Я зашел в свой электронный почтовый ящик и набрал письмо для родителей. К Твиттеру или Фейсбуку доступа не было. В письме написал, что у меня все нормально, нашел работу в пригороде Сыктывкара и в ближайшее время в Москве не появлюсь. Если что-то надо, то пусть пишут мне на электронный адрес.
В мире было все спокойно. Там, где была война, она и продолжалась. Там, где было перемирие, оно не прерывалось. А там, где могли случиться землетрясения, тайфуны или цунами, они и происходили. Все шло своим путем.

Я позвонил по телефону на тот номер, который мне оставила Ядвига.
- Алле, это Вы, Алексей? – переспросила она, хотя я назвал ей свое имя.
- Да, отработал свое. Теперь хочу, чтобы Вы меня еще раз прокатили на своей ступе. Не хватает адреналина.
- Хорошо, подъезжайте к аэропорту, я буду Вас там ждать.
Сказано – сделано! Через двадцать минут я был уже в здании аэропорта.
Ядвига отдыхала в белых креслах у камина.
- Присаживайтесь. Чашечку кофе?
- Спасибо, я уже выпил дома.
- Тогда облачитесь в вот этот комбинезон и обязательно наденьте шлем.
- Как будто он может предохранить мою голову, если я выпаду из кресла?
- Так положено. В облаках холодно и сыро. Вы простудитесь.
Я оделся. Мой комбинезон отличался от ее тем, что был темно синего цвета. А полоски на нем были ярко-оранжевые.

Мы вышли, забрались в ступу, и взлетели. День близился к закату, хотя в этих широтах летние ночи были совсем короткими. Когда ступа пробила облака и поднялась над ними, я зажмурился. В глаза ударили яркие лучи заходящего солнца. Оно низко висело на ярко-голубом небе, переходящем в синеву над головой. Ковер клубящихся облаков под ногами напоминал площадку для сбора хлопка, которую я как то видел в Узбекистане. Боковое освещение рельефно высвечивало клубящиеся облака, придавая им вид барельефа. Казалось, что, если прыгнуть на них сверху, то можно поваляться так же, как дети валяются на надувных аттракционах.
Ядвига переключила свою метлу на полный ход, и ступа бодро понеслась в чистом воздухе, холод которого пробирал даже сквозь плотную искусственную кожу комбинезона. Затем, как бы играя, она направила ступу вниз, и мы снова нырнули в облака. Нигде скорость так не ощущалась, как внутри этой белоснежной мокрой ваты. На стекле шлема поползли  капельки воды, сдуваемые набегающим потоком воздуха. Мы снова вынырнули из облаков, и полетели над рекой. Над той самой рекой, через которую мы переправились с моим родственником вчера утром.  Я даже увидел его лодку, привязанную к мосткам на другом берегу. Затем ступа снова метнулась вверх и, как нож сквозь масло, пронзила облачную вату. Опять яркое солнце ударило в глаза. Затем мы развернулись так, что солнце светило уже в спину, и, минут через десять бешеной гонки, опустились на площадку перед аэропортом Института.
Сердце стучало в груди, уровень адреналина в крови зашкаливал за все разумные пределы. Пошатываясь на негнущихся ногах, я дошел до здания аэровокзала, и, войдя внутрь, плюхнулся в кресло у камина.

Следом зашла Ядвига.
- Ну как, отпустило? – спросила она язвительно.
- Самый лучший способ релакса, – отозвался я. – У меня в голове ни одной мысли!
- Я люблю иногда так погонять. Тоже дает ощущение драйва. Потом, если ТЫ заслужишь доверие, мы сможем погоняться вдвоем.
- Мы уже на ТЫ?
- А почему бы нет? Чем проще, тем лучше!
- А сейчас ко мне доверия еще нет?
- Тебя еще ничто здесь не держит. Кроме, конечно, вознаграждения. Но, порой, свобода становится дороже денег. Так что, деньги – это не самое главное в жизни. Вот когда у тебя возникнет настоящая привязанность к этому место – тогда ТЕБЕ МОЖНО БУДЕТ ДОВЕРЯТЬ!
- Надеюсь, что заслужу это доверие своей безупречной работой на благо института! – сказал я и мысленно прищелкнул каблуками, как будто сказал: «Служу Советскому Союзу!». - Спасибо тебе за экскурсию! Теперь я долго не усну – адреналин просто бурлит в сосудах!
- Ничего! Главное – не подсядь на такие полеты. Это так затягивает – ты даже не представляешь себе.
- А можно тебя пригласить в субботу на пробежку в лес? – спросил я.
- Конечно. Только ты смотри, не потеряйся опять в лесу. Правда, мы с тобой пойдем бегать по территории – леса здесь хватает, и дорожки проложены хорошие. Я ведь очень быстро бегаю, - улыбнулась она в ответ.
- Посмотрим, кто кого обгонит.

10.
Так прошло несколько дней. Все эти дни я был настолько поглощен своей новой работой под предводительством молчаливого Дмитрия, что чуть не забыл о договоренности на субботу.
Утром в субботу у меня на тумбочке зазвонил телефон.
- Привет, ты уже готов к пробежке?
- В принципе, я всегда готов, тем более, когда меня просит такая милая девушка, как ты! Только вот нужна нормальная экипировка, а в моем туристском одеянии бегать не удобно.
- Не вопрос – подходи к ангару №2.

Через час мы встретились у этого ангара. Внутри был такой выбор чего угодно, что у меня просто разбежались глаза. Я с трудом подавил в себе приступ жадности, чтобы не набрать всего впрок. Но когда осознал, что все это можно взять себе в любой момент, хоть днем, хоть ночью, и не настолько велики размеры моего жилого бокса, чтобы положить все то, что я наметил из подходящих вещей, то ограничился только минимумом. Подобрал себе вполне приличные кроссовки для джоггинга фирмы «Пума» и спортивные укороченные брюки типа бермудов, а также кофту с капюшоном. После переодевания я оставил свою одежду в шкафчике с номерком, чтобы после пробежки забрать ее домой. Мы вышли с Ядвигой из ангара, и начали разминочный бег. Легкой трусцой мы добрались до большого парка, в котором было проложено много дорожек, вымощенных аккуратной плиткой. Плитки были темно-коричневого цвета, только посередине и вдоль краев были выложены ряды желтых плиток. Через каждые сто метров дорожку пересекали ряды светло-коричневых плиток, чтобы можно было прикидывать дистанцию пробежки. Когда мы вышли на начало дорожки, Ядвига плавно увеличила скорость до максимального темпа, в котором я обычно бегаю по нескольку километров. Я тоже разогнался и старался не отставать. Так мы пробежали первые три километра. Потом Ядвига еще больше ускорилась, и стала медленно удаляться от меня, пока не скрылась за деревьями у ближайшего поворота тропинки.

Я тоже попытался взять темп повыше, но при этом почувствовал, как у меня сбивается дыхание. Долго двигаться в таком непривычном темпе я не мог, и снова сбросил скорость до такой, при которой мне было комфортно бежать. Я не собирался умирать на этой дистанции, как тот первый марафонец, который пробежал около сорока двух километров, чтобы сообщить о победе своей армии, и упал бездыханным от остановки сердца. В своем любимом темпе я пробежал около 7 километров. Больше на сегодня мне не хотелось, поскольку в противном случае весь остаток дня я бы провел на диване, охая и потирая натруженные ноги. Каково же было мое удивление, когда в конце дистанции я увидел Ядвигу.
- Я жду тебя здесь уже десять минут. Как же ты медленно бегаешь?
- Да я и не собирался устанавливать личный рекорд, - сказал я. – И ты совсем не устала? Ведь ты бежала, наверно, вдвое быстрее меня.
- Совсем не устала. Я, скорей, устала тебя ждать. Правда, говорят, что ждать и догонять – это почти одно и то же, и от этого сильно устаешь.
- Ну ладно, дай мне хоть немного отдышаться. Я и не знал, что здесь живут такие рекордсменки по бегу. Пойдем лучше в здание аэровокзала – там есть отличный кофейный автомат.
- Хорошая идея. Побежали. Да не бойся, я теперь от тебя не убегу.
Когда мы добрались до здания аэровокзала и расположились на белых диванчиках около потрескивающего камина, я, как истинный джентльмен, самолично сварил кофе и поставил две чашки на журнальный столик. Над обеими чашками альпийскими пиками возвышались шапки белой пены, присыпанной корицей.
- Отличный здесь кофе. Я даже не знаю, какой это сорт, но, во всяком случае, мне он определенно нравится. Как и степень его обжарки.
- По секрету тебе скажу, - ответила Ядвига, - что здесь иногда заправляют кофе с Бали, который прошел через желудочно-кишечный тракт мангустов. Это поистине мягчайший на вкус кофе. Но этот день трудно угадать – они никогда не предупреждают об этом заранее.

Мы долго наслаждались вкусом кофе, медленно прихлебывая его из чашек. Не знаю, почему в рекламах кофе обязательно надо снимать черноглазых девушек итальянско-латинской внешности, которые томно закрывают глаза, отхлебывая его медленными глотками из большой кружки, которую они держат двумя руками, сидя при этом на подоконнике большого окна с видом на долину широкой реки. Это значит, что у них не эспрессо, а американо, причем еще разбавленный в два раза. Крепкий ароматный кофе пить большими кружками невозможно, без риска посадить сердце. Кроме того, у этих девушек всегда такой вид, как будто они пьют не бодрящий напиток, а какое-то сонное пойло типа бормотухи, и  кажется, что, допей большую кружку в своих руках, они свалятся с подоконника в глубоком сне.

Потом мы поговорили с Ядвигой о возможной культурной программе. В том смысле, что чем здесь можно еще заняться кроме бешеных полетов на ступе в облаках. А потом собрались по домам. Я вскочил и протянул ей руку, чтобы помочь встать с дивана. Однако, как я не тянул, она не вставала. Я даже испугался, не стало ли ей плохо от кофе – может быть, это тот самый кофе от мангустов, мягкий на вкус, да жесткий впоследствии? Нет, оказалось, дело было не в этом.
- Алексей, помоги мне, - тихо попросила Ядвига и вытащила из кармана спортивных брюк электрический провод с вилкой на конце. – Пожалуйста, вставь этот провод вон в ту розетку.
- Ты посадила свои аккумуляторы, обогнав меня на повороте? – попытался неуклюже пошутить я.
Но, в каждой шутке есть доля шутки!
- Да, вот именно, посадила. Я забыла подзарядить их с утра, поспешив на встречу с тобой.
- Так вот в чем дело, вот почему ты обогнала меня! У тебя там экзоскелет американского пехотинца, и ты вообще можешь, наверное, обогнать гепарда на старте?
- Леша, я не сказала тебе всей правды. Я думала, что это удастся скрыть, полагая, что наше общение будет слишком формальным и официальным. На самом деле, я не хотела тебе об этом говорить раньше, но я ведь безногий инвалид! Когда то я занималась горными лыжами, но на одних соревнованиях трасса была слишком сложной, и я вылетела из поворота, упав в глубокий овраг. И там так сильно переломала ноги, что их пришлось отнять. Я бы так и осталась безногим инвалидом, если бы не этот институт. Как раз Дмитрий был тем, что смог создать мне уникальные протезы с мощными аккумуляторами, да такие, что сегодня я даже опередила тебя. Я могу и бегать, и прыгать, и даже танцевать на этих протезах. И ты ни за что бы не догадался, если бы не этот курьезный случай. По этой же причине я не хотела бы с тобой интимной близости, поскольку я стесняюсь своего состояния. Но теперь ты все знаешь, и, после быстрой зарядки аккумуляторов, я опять смогу посостязаться с тобой в скорости.

11.
Я так и остался стоять с пустой чашкой кофе, в которую хотел еще налить немного себе этого ароматного напитка. Придя в себя и поставив наконец чашку на место, я задумчиво произнес,
- Да, все бывает в жизни! Но, самое главное, чтобы у всего был хороший конец! Поэтому я рад, что для тебя так все кончилось удачно, но, наверное, тебе эти устройства все таки осложняют жизнь, если ты так стесняешься об этом говорить!
- Да, у нас менталитет такой, что если человек чем то отличается от других, я имею в виду, имеет какую нибудь аномалию в физиологии, в поведении, в мышлении – то он автоматически выбрасывается в центр круга, где все другие начинают его изучать, и, в лучшем случае, проявлять сострадание. А в худшем – стараются всячески избежать общения с такой личностью. Поэтому выходом из положения является такая маскировка этой аномалии, чтобы ее невозможно было быстро определить. Поскольку многие общаются друг с другом лишь эпизодически,и в течение короткого времени, то, порой, заметить такую хорошо скрытую аномалию бывает трудно. Вот ты, например, ничего ведь не заметил, пока аккумуляторы моих протезов внезапно не разрядились до конца? А в будущем, когда станет возможным биомеханическое протезирование, то есть, когда станет возможным выращивать биологические копии утраченных конечностей и органов, то тогда уже никто никого не будет стесняться. Более того, возможно, возникнет своего рода мода на различные оригинальные отклонения, как, например, вырастить и пришить себе вторую пару рук, чтобы походить на Шиву, или ног, чтобы уподобиться кентаврам, либо еще какие нибудь органы отрастить – и щеголять с этим на людях, помещая фото в Твиттере и Инстаграмме. Люди перестанут носить одежду, и будут совершенствовать свое тело. А то и, глядишь, кто-то отрастит себе крылья или жабры, чтобы почувствовать полную свободу в воздухе или под водой. Поэтому, то, что ты видишь у меня – это только самое начало длительной физиологической эволюции человека. Рукотворной эволюции, поскольку природная эволюция остановилась несколько сотен тысяч лет назад.

Я взял Ядвигу за руку и посмотрел ей в глаза. Глаза были настоящие и очень красивые.
- Знаешь что, даже если бы у тебя настоящими были только глаза, я бы все равно обратил на тебя внимание и стал бы ухаживать за тобой. Я думаю, что теперь у меня появится цель для того, чтобы остаться здесь подольше. И этой целью стала ТЫ!
- Все, хватит на сегодня! Ты и так уже слишком много знаешь обо мне. В дальнейшем я постараюсь, чтобы наши отношения не выходили за рамки общепринятых приличий. Дело в том, что я не безразлична Дмитрию, который так много сделал ради меня. И я не хочу, чтобы вы с ним поссорились из-за меня!
- Ладно, я постараюсь в дальнейшем быть более сдержанным. И Дима мне нравится, я не хочу становится поперек его дороги. Только обещай, что мы будем встречаться, летать на ступе и делать пробежки в вашем лесу. А то я совсем умру здесь от тоски.
- Хорошо, только никакого интима! Хотя….. А, впрочем, это потом можно будет с тобой обсудить, когда ты еще больше притрешься в наших краях.
После этого я проводил Ядвигу до ее жилого блока. В городке мужские и женские жилые блоки располагались в разных зданиях. Правда, было еще одно здание, где располагались блоки для семейных пар с детьми, и бездетных.

12.
На следующий день я пошел в лабораторию. Дмитрий был, как обычно, молчалив и деловит. Он дал мне очередное задание и удалился в свою комнату. Я долго не решался подойти к нему и спросить о Ядвиге, но потом, где до за полчаса перед обедом, все же заглянул к нему в комнату.
- Скажи пожалуйста, Дима, - начал я, - как тебе удалось так помочь Ядвиге? Я случайно узнал вчера о ее проблемах и о том, как ты в буквальном смысле поднял ее на ноги. Это впечатляет!
- Ты бы поменьше с ней общался, - хмуро ответил он. – Она любит раскручивать новичков на любовь-морковь. А потом наиграется – и бросит. Нужны тебе страдания молодого Вертера? Тебе же надо хотя бы год отработать. А так не будет ни работы, ни жизни нормальной. Лучше, вон, пойди в соседний корпус. Там много молодых девчонок, лаборанток, например. Они попроще, и страдать потом не будешь.
- Спасибо за предупреждение, Дима! Но я привык создавать себе трудности, чтобы потом преодолевать их. Мне неинтересно общаться, не напрягая свои извилины. И ее история меня очень заинтересовала.
- Ну смотри! Вот я – яркий пример того, о чем только что сказал! Она считает, что я в нее влюблен. Как бы не так! Я столько времени потратил, чтобы стереть свои чувства к ней в порошок! Правда, это не удалось сделать до конца. Как на старой школьной доске, сколько ты не три по ней тряпкой – все равно немного остается написанное ранее. Так что в глубине души у меня остались раны, которые иногда, особенно при перемене погоды, или когда выпью лишнего, напоминают о себе. Но, в остальном, я стараюсь оставаться всего лишь ее другом. И не требую от нее никакой платы за все то, что я для нее сделал. Помнишь, как у Кристофера Лога, которого еще Стругацкие цитировали:
      «..И юной девушки услышать пенье
Вне моего пути, но вслед за тем,
Как у меня дорогу разузнала….»
- Да, кажется, помню эти стихи. Но я пока еще нахожусь на ее пути. Или она на моем. Это не так важно. Главное, когда я узнал о ее трагедии, то нимало не изменил своего отношения к ней. И думаю, что не изменю!
- Ну, мое дело было тебя предупредить. Намучаешься еще с ней. Думаешь, то, что она на ступе над облаками летает, не сказывается на остальных ее способностях? Еще как сказывается! Она такая выдумщица!

13.
Вечером после работы я позвонил Ядвиге. Она тоже уже закончила свои испытания. Днем она не улетала далеко, чтобы случайные наблюдатели не могли ее засечь. Зато отрывалась ночами, когда ей становилось скучно. Но теперь ей некогда было скучать – появился я, новый объект для исследований и испытаний на прочность.
- Я уже здесь, - сказала она, когда я открыл дверь. – Что будем делать?
- Летать уже надоело. Бегать – в какой то степени тоже. Какой смысл тебе бегать – только аккумуляторы сажать? Я то тренируюсь, а ты?
- Не язви, Леша. Я просто составляю тебе компанию. Могу выступать в качестве лидера – знаешь, как в собачьих бегах искусственный заяц? Чтобы ты тянулся за моим темпом.
- Я привык бегать в своем темпе. А с тобой тягаться – все равно, что с мотоциклом или автомобилем!
- Ну вот, мотоциклом обозвал! Пойдем лучше в бассейн!
- Ты там собираешься бегать по дну? Ты не сможешь плавать со своими ногами?
- А не надо! Я буду плавать на руках. И посмотрим, кто кого обгонит.

Итак, мы пошли в бассейн. И действительно, Ядвига на одних руках плыла не медленней меня, в то время, как я молотил руками и ногами изо всех сил. Видимо, она сильно накачала руки, пока Дима делал ей протезы.
После бассейна я пригласил ее к себе. Решил сварить кофе в турке по турецки. Для этого я набрал на улице песку, насыпал его в широкую низкую кастрюлю, которую нашел на кухне, и долго возился, пока над туркой не появилась шапка коричневой пены. Потом я насыпал в кофе корицы и душистого горошка. И сбегал в кондитерскую лавку, где взял макаронс. Это такие разноцветные бизешки, между которыми вкусный крем.
Мы сидели с ней и пили наш кофе, наслаждаясь вкусом настоящего кофе. А не тем искусственно усиленным, который можно встретить в банках с кофе растворимым.
- Скажи, Ядвига, а правда, что вы с Димой сейчас общаетесь, как друзья?
- Это он тебе сказал? И что он еще про меня говорил?
- Ничего такого, что характеризовало бы тебя с плохой стороны. Просто, насколько я понял, он не любит, когда страдает его нервная система. Он предпочитает спокойную жизнь, без треволнений.
- В том то и дело! А я не могу так жить! Мне нужен постоянный драйв. Даже регулярные полеты над облаками не компенсируют мою энергию. Порой, мне хочется разодрать сову, как в «Собачьем сердце» у Булгакова!
- Я это чувствую. Честно, не хочу выступать в качестве совы. Но мне с тобой интересно. Только вот не пойму, что мы будем с тобой делать, когда перепробуем все на свете. Я так думаю, что ты не  из тех, кто изо дня в день можешь делать одно и то же.
- Это ты верно подметил. Ну, тогда я тебя, наверное, брошу. Хотя мы с тобой еще не переделали и одной десятой всего того, что можно было сделать!
- Значит, на Диму больше не оглядываемcя?
- Да пошел он знаешь, куда…?!!! Чертов хомяк – все в дом, все в дом!
- Вот не думал, что ты такого о нем мнения. Как по мне – он отличный парень!
- Терпеть не могу отличных парней! Это все равно, что все время есть торты и пирожные! Порой так хочется соли и перцу!
- Да, видимо, твои полеты сильно поднимают у тебя адреналин! И нужно куда-то его спускать!
- Вот ты и будешь моим громоотводом. Как я тебя чуть деревом не убила?
- Так это ты организовала тот грозовой разряд?
- Нет ничего проще! Спикировать от грозовой тучи, беременной молнией, почти до земли, рассыпая по дороге алюминиевую пудру! И тогда молния точно ударит в намеченное место!
- Значит, это все было подстроено! Чтобы у меня вырубились все навигаторы, телефоны? И даже электрическая дубинка?
- Разумеется, мой милый пастушок! – сказала она, потрепав меня по щеке.
Когда я, очарованный таким поворотом событий, попытался поцеловать ее, она отстранилась.
- Я же сказала, что никакого интима!
- Да я ничего и не имел в виду, просто захотелось тебя поцеловать!
- Приходите завтра! Я же сказал вам – завтра! А они приходят сегодня!
- Ну ладно, приду завтра! – продолжил я ее игривый тон. – И прежде, чем придти, подумаю об этом тоже завтра, как Скарлетт О’Хара.
- Скарлетт не собиралась никуда идти, она собиралась только подумать!
- Ну нельзя же действовать, не подумавши! Потом не расхлебаешь последствий!
- Какие же вы, мужчины, все таки! На все готовы, лишь бы женщине угодить! А может быть, женщина не хочет, чтобы ей угождали! Может быть, ей нравится .когда ее подчиняют своей воле!
- Ну, это не ко мне! Я никогда так не делаю. Может быть, тестостерона в крови не хватает. А может, высшее образование и воспитание сдерживает? Во всяком случае, это не мой стиль!
- Ну ладно, джентльмен! Давай круглиться на сегодня. Большое спасибо за очень вкусный кофе! Завтра, вероятно, придумаем что либо новенькое!

- И вот так каждый день, ты представляешь, Андрей? – выпалил Леха в сердцах. – Она так издевалась надо мной каждый день. Что мы не делали – играли в теннис, собирали грибы, играли в шахматы, ходили в бассейн и на пробежку, рисовали акварелью и маслом, - и она меня держала на расстоянии. Видимо, ждала, пока я восстану и пробью эту ее сицилианскую защиту. Но я был непреклонен. Я не мог просто подойти к ней, скрутить ей руки и с силой сжать в объятьях! Может быть, она этого и хотела, и поэтому измывалась надо мной, как могла. Просто поцелуйчики под луной ее не устраивали. Ей надо было сразу и все, и желательно, в нескольких экземплярах! Видимо, в итоге она поняла, что я для нее «слабак». Как и Дима. И поместила нас на одну полку, и прикрепила к ней внизу табличку «Slabakius Vulgaris» - «Слабак Обыкновенный». И все! Я тоже в итоге стал ее другом.
Правда, один раз она меня все же раскрутила.

14.
Это было как раз за месяц до окончания моего годичного контракта. Было самое начало северного лета. Мы пошли купаться на пляж. Река делала в этом месте крюк, и получилась тихая заводь с песчаным пляжем и чистым песчаным дном. Солнце в тот день слепило нещадно, и жара была под тридцать градусов. Лето здесь короткое, но бывает очень жарким. Вода в заводи прогрелась до терпимой температуры, хотя в остальное время года была довольно холодной. Мы валялись на пляже. Она отстегнула свои протезы и накрыла их покрывалом, чтобы не забились песком и не перегрелись аккумуляторы. Я должен был носить ее на руках до воды, где она превращалась в торпеду, которую я не мог догнать. И вот, в один прекрасный момент, когда я нес ее из воды, она крепко прижалась к моему рту своими губами, и с силой просунула язык мне в рот. От неожиданности я остановился, потом голова у меня закружилась, и я вместе с ней рухнул в горячий песок. Тогда она набросилась на меня, покрывая всего поцелуями. Я от неожиданности даже не мог отвечать тем же. Хотя не испытывал никакой брезгливости. Мне стало даже приятно. И как ты сам понимаешь, в итоге я овладел ею. Она совсем не сопротивлялась, а как то растаяла, как будто шоколадная фигурка.

Потом мы лежали на пляже, я приходил в себя, а она томно щурилась, глядя сквозь щелочки глаз на солнце.  Ее рука лениво перебирала волосы у меня на груди. А после всего, когда она влезла в свои протезы и мы пошли домой, она молчала и шла так до самого дома, не проронив ни слова. Так же мы молча расстались. После этого она не приглашала меня на прогулки, и даже не предлагала полетать. В итоге, по завершению моего контракта, я уехал из Института, получив в виде утешительного приза солидный конверт с очень крупной суммой, на которую, действительно, можно было пять лет греть пузо на каких-нибудь островах в южных морях. Я бы еще остался поработать, но, после того, как мы практически перестали общаться с Ядвигой, мне стало очень скучно проводить вечера в одиночестве. Да, я пытался познакомится с какой нибудь лаборанткой в соседнем корпусе. Но все их разговоры были неинтересными, хотя руки и ноги у них были на месте. А просто так заниматься с ними любовью мне было неинтересно. Поэтому я все оставшееся время посвятил работе, задерживаясь на ней до самого поздна. А потом возвращался домой и без чувств валился в кровать. Вот так и завершился мой опыт общения с современными бабками-ежками. И сейчас я ощущаю в душе какую то пустоту, которую ничем невозможно заполнить. Вот, выговорился сейчас перед тобой – как будто в церковь на исповедь сходил. И даже как то легче стало.

15.
Я слушал Леху и думал о своем, глядя в окно. За окном тихо кружился снег, в небе летели темные облака и сквозь них пробивалась полная луна.
Вдруг мне почудилось, что по лунному диску скользнул какой-то силуэт. Как будто кто-то с развевающимися по ветру длинными волосами сидел на ступе и рулил большой длинной метлой. И я подумал: «да, наверное, почудилось. Это все Леха виноват, со своими рассказами!».
Потом мы вышли на крыльцо кафе, застегиваясь и надевая перчатки.
И вдруг….. Вдоль улицы неслось нечто! Над машинами, едва не зацепляя троллейбусные провода! Это действительно была ступа! И на ней сидела фигурка в темном комбинезоне, с желтыми полосами, местами свивающимися в спирали! На голове виднелся мотоциклетный шлем! Это было уже не видение. И оно неслось к нам!
- Леха, ложись! – только и успел крикнуть я. Поскольку он расслабился и не реагировал, то я с силой пихнул его в большой сугроб напротив входа в кафе.
И вовремя! Ступа пронеслась у него прямо над головой! Подними он ее – и вышибло бы ему мозги прямо на тротуар! Затем, сделав петлю, ступа взвилась в небо и исчезла между темными тяжелыми облаками.
- Да-а-а! А все говорят – сказки ….. – только и смог вымолвить я. Леха, который ничего этого не видел, поскольку в это время лежал головой в сугробе, вылез из него, и, надевая свалившуюся шапку, сказал, - Теперь то ты мне веришь?

После этого случая прошло много лет, а я так и не знаю – может мне все это привиделось? Может, нам в кофе подсыпали чего то такого, отчего начинаешь верить и в чертей, и в Красную Шапочку, и в Деда Мороза. И в Бабу Ягу?