Игра со спичками

ИГРА СО СПИЧКАМИ


РАССКАЗ


I. ВМЕСТО ПРОЛОГА

           Сегодня Женику повезло: у какой-то старушки почти за бесценок он выкупил «Декамерон», изданный ещё в прошлом веке. Массивный, с глубоким тиснением. Не книга – мечта.
           Женик спешил домой, пересаживаясь из троллейбуса в троллейбус и проклиная субботнюю рыночную лихорадку. «Куда они спешат, эти безымянные люди? – думал он, глядя на суматоху вокруг. Зачем они висят друг на друге и отдавливают ноги? Того и гляди, сопрут книгу в такой давке».
           Женик поглубже засунул «Декамерон» под пиджак, зорко следя за тем, чтобы фолиант никто не заметил. Но кишащему вокруг людскому потоку, слава Богу, до книги дела не было. Все торопились домой, наглухо забив проход в троллейбусе авоськами, сумками и даже мешками. В воздухе висело облако из запахов картошки, лука, яблок и, вдобавок, сдобренное едкой кислотой человеческого пота. Выйдя из последнего троллейбуса, Женик обеспокоенно обнюхал книгу и с облегчением вздохнул: эти запахи её не коснулись. Книга по-прежнему издавала свой, особый аромат. Новые книги пахнут не так. Новая книга – плебс, старая же – голубая кровь и белая кость. И самое главное – очень высоко ценится.
           Вот и конец пути. Новенький типовой дом, разделённый железобетонными панелями на квадраты и прямоугольники. Шестой этаж, вторая дверь налево. Короткий скрип ключа в замке – и Женик в своей квартире.
           – Если долго мучиться, что-нибудь получится, – басовито гудело в ванной.
           – Светик, ты? – осторожно спросил Женик, захлопывая за собой дверь.
           – Уже пришёл? Сегодня рано ты, – с трагическим надрывом пропела жена, не выходя из ванной.
           Светик в своё время метила в актрисы, но недруги, по её словам, извели молодую конкурентку, и она остановилась в этой жизни на должности завклубом.
           Женик на цыпочках прокрался в свой кабинет и торопливо забросал «Декамерон» ворохом вчерашних газет. И вовремя: в дверь кабинета протиснулся необъятный шиньон пепельного цвета и недовольно прогнусил голосом жены:
           – Покажи, на что деньги ты истратил.
           – Зачем тебе? – робко спросил Женик, загораживая собой письменный стол.
           – А ну-ка, – Светик оттолкнула мужа. – Так я и знала. Хм-м, – «Декамерон». Сколько?
           – Пятнадцать, – соврал Женик, в действительности уплативший пятёрку.
           – Лжёшь. Я цены знаю, слава Богу. Четвертную стоит он, не меньше. Как жаль, что не читала я. Прочту, напомнишь мне. Фривольные рассказцы, говорят.
           Женик был доволен: сэкономлено двадцать рублей.
           – Ну всё, я удаляюсь, – заявила жена, небрежно бросив книгу на стол.
           – Куда же ты уходишь? – спросил Женик. – А обед?
           – Обедом некогда мне заниматься. Откроешь холодильник, котлеты разогреешь и поешь. А я поеду в «Самоцветы». Там перстни, говорят, дают. Потом заеду к Людмиле Александровне. На днях ковёр она купила, звала меня приехать, посмотреть. Вернусь домой не раньше девяти. Поужинаешь сам.
           – Где ты деньги берёшь? – несмело спросил Женик. – Перстни, поди, недёшево стоят.
           – А это дело уж моё, – фыркнув, парировала Светик. – На книги деньги ты находишь, а я на перстни нахожу.
           Женик вздохнул. На книги он находил деньги из своей зарплаты, очень даже не резиновой.
           – У нас в семье у каждого «одна, но пламенная страсть», – закончила жена и захлопнула дверь, крутнув напоследок задом, туго обтянутым джинсами с фирменной этикеткой.
           Дождавшись, пока закрылась входная дверь и пророкотал вызванный Светиком лифт, Женик своим ключом закрыл её, снял свой старенький замшевый пиджак и устало опустился на диван. Сами собой вытянулись ноги. С удовольствием сытого кота Женик хрустнул сразу всеми суставами и протяжно, раскатисто крякнул.
           – Кха, – сказал он зажмурившись, и возвратил ноги в исходное положение.
           Сразу же полегчало. Женик взял в руки «Декамерон», осторожно погладил переплёт, затем из встроенного в стену шкафчика достал лист целлофана, разложил его на журнальном столике и принялся за дело. Маникюрными ножницами в нужных местах листа сделал надрезы, сверху положил книгу и ловко, в два приёма, обернул её. Затем кое-где на стыках прихватил целлофан клеем ПВА, подул немного, чтобы клей скорее затвердел, и захлопнул книгу.
           – Вещь, – значительно произнёс Женик, разглядывая свою работу. – Блестит и радует.
           Он озабоченно осмотрел стены кабинета, до потолка заставленные книжными полками и нашёл незанятое место. Встал, мягко отодвинул в сторону стекло одной из полок и втиснул к новым соседям-книгам жалобно пискнувший целлофаном «Декамерон». Фолиант отлично вписался в строгий ряд дефицитных изданий, и это было хорошо.
           Дело закончено. Как обычно, неожиданно пришла усталость.
           – Обедать не хочу, – вслух решил Женик, растягиваясь в брюках и рубашке на диване.
           Глаза слипались. Женик напоследок ещё раз осмотрел полки, сделал глубокий выдох, пожевал губами и уснул.


II. ПОСЕЩЕНИЕ

           Неприятно, когда будят в неурочное время. Женик не поддавался, поворачивался на другой бок, нахлобучивал на голову подушку и отбрыкивался. Ничего не помогало – будили настойчиво.
           – Светик, перестань, – хрипел Женик умоляюще. – Я спать хочу.
           Никакого уважения к личности. И ни грамма совести. Пришлось встать и разлепить веки.
           – Светик, – начал Женик и осёкся. 
           Мужчина, склонившийся над ним, со Светиком явно не имел ничего общего.
           – Кто Вы? – не на шутку испугался Женик, хватаясь за подушку, словно за увесистый булыжник.
           Мужчина молчал и насмешливо улыбался. Длинное худое лицо. Непричёсанные разлохмаченные волосы воробьиного цвета. С дивана казалось, что у незнакомца высокий рост и спортивная фигура. Одет в светлые брюки и голубую тенниску. Острый нос и глубоко упрятанные маленькие глаза придавали лицу чёткие мышиные черты. Когда он раскрыл рот и показал крупные передние зубы, сходство с грызуном стало полным.
           – Вставайте, вставайте, – говорил незнакомец. – Уже почти вечер.
           – Кто Вы такой и почему здесь? – угрюмо повторил Женик.
           – Вот об этом мы с Вами и поговорим, – широко улыбнулся мужчина. – А теперь извольте умыться и привести себя в порядок.
           В его голосе чувствовалась властность. Поневоле пришлось встать и пройти в ванную. По пути Женик бросил взгляд на входную дверь. В замке торчал ключ. Значит, незнакомец вошёл не через дверь. Откуда же он взялся? С ожесточением растираясь полотенцем, Женик усиленно соображал. Оставались два варианта: или незнакомец давно засел в квартире, ещё при жене, или же проник сюда недавно, через соседский балкон. Оба варианта были под сомнением. Во-первых, если мужчина приведён сюда женой, и из страха перед мужем оставался здесь после её ухода, то не воспользоваться сном незадачливого супруга и торчащим в замке ключом мог только кретин. Кроме всего прочего, своей половине Женик верил безгранично. Второй вариант заставлял усомниться в соседях, тихих старичках. Но у тех никогда не водились гости, тем более такие нахалы, как этот. А что, если он грабитель? Чушь! Но как всё-таки он попал в квартиру, чёрт возьми? Не на верёвке же спустился с крыши?!
           Натерев полотенцем кожу до пунцовости и аккуратно причесавшись, Женик вернулся в кабинет.
           – Вы прекрасно выглядите, – приветствовал его незнакомец. – Теперь можно и представиться. Сергей Иванович Индурин. Можно и попроще – Серёжа.
           – Мухин Евгений Павлович, – отозвался Женик, но руки не подал, и ладонь Серёжи повисла в воздухе.
           – А попроще? – не смутившись от такой неучтивости, спросил Серёжа.
           – Евгений Павлович, – решил не поддаваться Мухин, сел за письменный стол и жестом пригласил Серёжу расположиться напротив. – Чем обязан?
           – Ничем, – улыбнулся Серёжа. – Просто у меня хорошее настроение и захотелось им поделиться.
           – Вот как? А каким путём, позвольте спросить, Вы проникли в квартиру?
           – Вы допускаете, что на свете существуют такие вещи, как телепортация и прыжки сквозь время? – в свою очередь спросил Серёжа.
           – Какая чепуха. Я спрашиваю Вас… – нетерпеливо заёрзал Женик.
           – А в чертей? – не сдавался Серёжа.
           – Слушайте, я спрашиваю Вас… – покраснел от возмущения Мухин.
           – Ага, значит, верите Вы больше в чертей, – улыбнулся Серёжа.
           Он держался спокойно, словно был здесь хозяином, и это бесило Женика больше всего.
           – Какие к чёрту черти? Я спрашиваю Вас… – повысил голос Мухин, теряя самообладание.
           – А я Вам отвечаю, – улыбался Серёжа. – У меня хорошее настроение и захотелось поделиться им с интеллигентным человеком. Выбирая из всех прочих индивидов я, по-моему, сделал правильный выбор: вон у Вас сколько книг. Все, небось, прочли?
           – Уф, – вздохнул Женик, тоскливо уставившись в крышку стола.
           – Вы, похоже, не верите, что я, простите, некоторым образом чёрт. Придётся доказать.
           Он двумя руками раздвинул свою шевелюру и наклонил голову таким образом, что она оказалась у самого носа Женика.
           – Вот, – сказал Серёжа, – видите рожки?
           В самом деле, среди волос возвышались два костяных бугорка.
           – Это я их подпилил, – продолжал Серёжа. – Прежде были прекрасные рога. К сожалению, они мешали работе: скептицизм среди людей ныне развит чрезвычайно.
           Серёжа постучал согнутым указательным пальцем по одному рогу, затем по другому – и звук, действительно, раздался костяной.
           Хозяин квартиры пребывал в странном состоянии, его очень трудно описать словами, но вид у Мухина был ошарашенный. Несколько раз он украдкой щипал собственную руку. Явственно чувствуя боль и наблюдая, как по коже расползаются синяки, Женик едва удерживался на грани обморока.
           – И хвост есть, – продолжал Серёжа. – Чтоб не болтался, я перенёс мучительную операцию. И, заметьте, Евгений Павлович, без наркоза. Положение сложилось преотчаянное. К врачу не пойдёшь, на операционный стол не ляжешь. Пришлось прокипятить обыкновенные ножницы, и на ощупь отхватить хвост почти под корень. Правда, сантиметра три я оставил. Могу показать.
           – Не надо, – застонал Женик. – Довольно.
           – А Вы мне нравитесь, – похвалил Серёжа. – Хорошо держитесь. Многие на Вашем месте падают в обморок, изображают истерику, сюсюкают. В общем – мелочь, а не люди. Вы – приятное исключение, настоящий интеллигент. Или я неправ? Что же Вы молчите, дружище?
           Женик едва увернулся от руки странного посетителя, попытавшейся хлопнуть его по плечу.
           – Понимаю, понимаю, – закивал Серёжа. – Вы ещё не привыкли ко мне. Но это дело наживное. До возвращения Вашей супруги время ещё есть. Уверяю: со мной не соскучитесь. Я весёлый чёрт, компанейский. Может, выпьем для начала?
           – Я не пью, – отказался Женик.
           Его колотило.
           – А жаль. Но это ничего. У меня с собой имеется. С Вашего согласия я побалуюсь коньячком.
           Он достал из внезапно появившегося «дипломата» пузатую бутылку и две рюмки.
           – Армянский, – мечтательно произнёс «чёрт», отвинчивая пробку и наливая золотистую жидкость в одну из рюмок. Серёжа предложил наполнить вторую рюмку, но Женик снова протестующее замахал руками.
           По комнате поплыл волнующий запах первоклассного напитка.
           – Эк! – вздрогнул Серёжа, опрокидывая рюмку. – Хорошо. За что мне нравятся люди, так это за то, что умеют веселиться. Особенно если выпьют. Знаете, я всё-таки люблю искушать. Посмотришь на какого-нибудь хлюпика, на то, как он корчится в припадке при одном моём появлении – и до коликов хочется искусить его, насладиться властью над ним. А власть у меня преогромная. Всё могу. Как в сказке. И что интересно: все поголовно обожают сказки, даже взрослые, но лишь только попытаешься показать им что-нибудь эдакое – так сразу же и расклеиваются. А страху-то, страху! И смешно, и грустно. Понастроили вокруг себя машин, зажелезобетонились по самую макушку, а душонка-то всё та же. Не у всех, конечно. К некоторым я и не суюсь – не понимают. Но есть ещё и слабенькие в коленках, да и немало. Так что работёнкой я покамест обеспечен, да. Ну чего ж Вы всё молчите, а, Евгений Павлович? Я ведь сюда материализовался не монологи читать, а поговорить по душам, поплакаться. Столько, знаете, накипело, что пора и поскрести по извилинам, повымести мусор-то.
           Сёрёжа выдержал паузу в надежде на ответ.
           – Не знаю, – нехотя заговорил Женик, стараясь унять дрожь в голосе. – Не знаю, проходимец Вы или вор, но разговаривать с Вами не хочу. Не о чем.
           Он встал.
           – И вообще, – повысил он голос, – предлагаю Вам оставить мою квартиру. Заметьте: предлагаю. Могу и выпереть, и милицию вызвать, но пока что предлагаю. Как интеллигентный человек. Вы же говорите, что любите интеллигентов.
           Серёжа горько вздохнул, продолжая, впрочем, сидеть.
           – Да Вы, я вижу, не понимаете, с кем имеете дело, Евгений Павлович. С чёртом! Вы вдумайтесь: наша встреча – это редкая удача для Вас. Когда ещё удастся поговорить с самым настоящим чёртом? – да никогда. И Вы в ответ на предложение пообщаться отворачиваетесь от единственной в жизни возможности. В конце концов это просто глупо. Понимаю: в Вашем представлении я должен иметь волосатую морду и свиное рыло. Какая чушь! Профанация! Разве Фауст захотел бы иметь со мной какое-либо дело, будь я похож на свинью?!               
           – Вот как! – ухмыльнулся Женик. – Даже Фауст в дело пошёл. Осторожно с историей, Серёжа. Лгать тоже надо уметь.
           – Да не лгу я! – Серёжа изобразил на лице отчаяние и ударил себя кулаком в грудь. – Вот, смотрите.
           Он раскрыл свой «дипломат», покопался среди бумаг, торжественно извлёк одну из них и протянул Мухину.
           Женик взял в руки жёлтый, с коричневыми от времени краями, сложенный пополам замусоленный лист плотной бумаги, развернул его, отчего тот жалобно захрустел, и пробежался удивлённым взглядом по ровным убористым строчкам.
           – На каком это языке? – спросил он, не отрывая взгляд от текста, и непроизвольно сел, на что Серёжа одобрительно хмыкнул.
           – На немецком, конечно, – пожал он плечами, – на каком же ещё.
           Женик отложил лист в сторону и забарабанил пальцами по крышке стола.
           – Ну, допустим, что Вы чёрт, – заговорил он, впервые с интересом рассматривая Серёжу. – Хотя я по-немецки и не понимаю, и меня недолго обмануть. Но на секунду я отвлекусь от своего недоверия к Вам, причём, заметьте, законного и мотивированного. Отвлекусь и приму допущение в Вашу пользу. Что может меня расположить к Вам полностью и окончательно? Удовлетворить меня может только что-нибудь безусловно удивительное, необычное. Тогда, быть может, сомнения рассеются.
           – Вот это другое дело, – Серёжа расплылся в улыбке. – Такой подход мне нравится. Чувствуется интеллигентный человек. Что бы сотворить эдакое?..
           Он почесал рожки и оглядел кабинет.
           – Книг-то сколько, – бормотал он вполголоса. – Тысячи три, наверно?
           – Четыре с половиной, – уточнил Женик. – Ну что?
           – Не надо торопиться, Евгений Павлович. Я ведь хочу не просто какую-нибудь штуку выкинуть, вроде фокуса, а совершить что-нибудь полезное. Кстати, бьюсь об заклад, что больше половины книг ни разу не раскрывались. Я угадал?
           – Какое это имеет значение? – буркнул Мухин. – Я жду.
           – Значит, не раскрывались - улыбнулся Серёжа. – Собираете, значит, в целях накопительства? Это интересно.
           – Не Ваше дело, – бросил Женик. – Перестаньте увиливать. К делу.
           – Хорошо, – согласился чёрт. – Смотрите.
           Он простёр руки над столом, шепнул что-то в сторону, пару раз с шумом втянул в себя воздух и замер.
           Удивление Мухина переросло в ступор, когда он увидел, как на столе под руками гостя один за другим начали вырастать аккуратные томики.
           – Всё, – торжественно объявил Серёжа и убрал руки. – Узнаёте? Бальзак, библиотека «Огонёк». Я заметил, что в Вашей коллекции Бальзак отсутствует, и решил сделать маленький подарок. Нравится?
           Женик молчал. Подумать только: весь Бальзак!
           – Вот это да! – сказал он наконец в полном восхищении и бережно потрогал книги.
           – Настоящие, – с важностью в голосе сказал Серёжа. – Подделками не занимаюсь.
           Мухин раскрыл одну книгу, другую, заглянул в конец каждой, потом в начало. Перелистал, прислушался. Шелестит! И запах знакомый, книжный. Он оторвался от изучения томов и вопросительно взглянул на Серёжу.
           – Всё очень просто, – пояснил тот. – Однажды у одного собирателя я увидел этого Бальзака и теперь всего лишь снял с него точную копию. Оставалось только перенести книги сюда, на стол. Дело самой элементарной техники. В начале разговора я не случайно упомянул о телепортации. Дорогой мой, всё в пределах науки. И никакого шарлатанства.
           – Никакого шарлатанства, – повторил Женик, поглаживая переплёты книг. – Послушайте, Серёжа, а нельзя ли сделать мне ещё несколько подарков.
           Глаза его затуманились.
           – Отчего же, можно. Какие именно?
           Мухин довольно быстро набросил длинный список и отдал Серёже.
           – Ого! – покачал тот головой. – Зачем так много? Солить, что ли?
           – Это моё дело.
           Туман в глазах Мухина растаял. Теперь они горели. Серёжа присмотрелся и понимающе усмехнулся.
           – Ну, хорошо, – согласился он. – Але, гоп!
           На столе, на полу, на диване всё росли и росли увесистые тома собраний сочинений, редкие издания, подарочные буклеты. Кабинет стал напоминать запасник библиотеки.
           – Всё? – спросил Серёжа, заглядывая в список.
           – Нет, вот ещё, – передал Женик новый перечень.
           – Да Вы с ума сошли, Евгений Павлович, – взмолился чёрт. – Я же не за этим посетил Вас. Я хотел поговорить о жизни.
           – К чёрту жизнь, – лихорадочно бормотал Мухин. – Какая удача, что я встретил Вас. Вы представить себе не можете, как я доволен.
           – А я – нет, – отодвинул Серёжа новый список. – А ну-ка, выкладывайте, зачем Вам одному столько книг. В конце концов это ненормально.
           – Почему? – обиделся Женик. – Очень даже нормально.
           – Простите, но я не верю.
           – Понимаете ли, в чём дело, – начал Женик смущённо. – Есть у меня одна мечта: хочу иметь автомашину. К сожалению, денег пока нет, да и очередь может затянуться на годы. Вот я и решил половину библиотеки обменять на стального коня.
           – Как это? – не понял Серёжа.
           – Очень просто. Многие так делают, в основном дети профессоров и прочих шишек. Папенькины библиотеки обменивают на современные вещи.
           – Книги – на кусок железа? – изумился Серёжа. – Да, я вижу теперь, что книг вы не читаете.
           – Не читаю, – согласился Мухин. – Ну и что? Автомобиль – это всё. Это свобода. Это колёса, чёрт возьми, а не что-нибудь там.
           – Вот оно что, – протянул Серёжа. – А я-то думал, что Вы интеллигент.
           – Я и есть интеллигент. У неинтеллигента попросту не оказалось бы такой хорошей библиотеки. Нечего было бы на авто менять.
           Серёжа явно расстроился.
           – Не получился разговор, – сказал он грустно. – А жаль, такое хорошее настроение поначалу было.
           Он вздохнул и решительно заглянул Женику в глаза. Взгляд был острый и злой, настолько, что Мухин непроизвольно отшатнулся.
           – Всё-таки мы сначала поговорим, – твёрдо сказал Серёжа, – а потом я, быть может, и выполню Вашу просьбу.
           – Ну, хорошо, – скрепя сердце согласился Женик. – Только, пожалуйста, покороче.
           – А это уж как получится.
           Мухин нетерпеливо заёрзал.
           – Я буду задавать вопросы, – продолжал Серёжа. – От того, как Вы на них ответите, зависит моё решение.
           – Я слушаю, – кивнул Женик.
           – Как давно Вы занялись собиранием книг?
           – Сразу после женитьбы. Света как-то принесла «Королеву Марго» Дюма. Сказала, что это очень дефицитная вещь и достать её непросто.
           – Ваша жена любит читать книги?
           – Да нет, скорее – равнодушна к ним. Она вообще обожает всё дефицитное, но в основном это наряды, парфюмерия и косметика. Она сказала тогда, что книги дорожают и собирать их очень выгодно. Особенно ценятся подписные издания и букинистика. Я загорелся этим делом. Отыскал каких-то старушек. У них без дела гнили сундуки с книгами. Хватило даже моей скромной зарплаты, чтобы у старух выкупить всю эту рухлядь. Купил полки, заставил ими свой кабинет и начал помаленьку их заполнять. Тогда же появилась мысль обменять в будущем библиотеку на хорошее авто. Да и жена пилила, говорила, что все уважаемые люди теперь имеют свои автомобили. Но чтобы их купить, нужно много денег. Откладывать их впрок не получалось – жена растаскивала на свои наряды. А книги – тот же капитал, только ещё лучше: он всегда под рукой и цена на него постоянно растёт. Вы улавливаете мысль?
           – Вполне.
           – Так вот. Я прослыл интеллигентом, так как стал обладателем библиотеки. Друзья, родственники стали уважать. Всех моих целей они, конечно, не знают – я же не дурак, чтобы кричать о них на всех перекрёстках. Кстати, я понял, что обменять на машину нужно только часть книг. Полки не должны стоять порожними. Таким образом я и авто заимею, и в глазах знакомых останусь интеллигентом. Однажды я привёл сюда специалиста и попросил его оценить библиотеку. Оказалось, что для одной машины её хватит уже сейчас. Но нужен запас. Вот с Вашей помощью я и надеюсь его создать.
           – Ясно. Ну, а вообще как? Жизнь нравится?
           – Не знаю. Живу себе потихоньку.
           – И автомобиль поможет жить лучше?
           – Тоже не знаю. Когда он будет стоять у меня под окном, тогда и отвечу.
           – Туманно. И последний вопрос. Вы верите, что я чёрт? Только честно.
           – Если честно, то, конечно, не верю. Готов принять Вас пришельцем с какой-нибудь Андромеды, но в то, что Вы чёрт – нет, не верю. Так я воспитан и так выучен, ничего не поделаешь.
           – Стало быть, если я сделаю одно маленькое такое предложеньице, то Вы его смело примете? Какая разница – всё равно в чертей не верите.
           – Что за предложенье?
           Серёжа достал из портфеля лист бумаги и положил перед собой.
           – Вот, – сказал он, – контракт. Вы продаёте мне нечто невесомое и несущественное, а взамен я исполняю Вашу просьбу и снабжаю хоть книгами, хоть сразу автомобилями на всю жизнь.
           Женик задумался, бросая настороженные взгляды на бланк контракта.
           – Ознакомьтесь, – сказал Серёжа, – и поставьте свою подпись вот здесь, внизу.
           Мухин прочёл заранее составленное обязательство и отложил в сторону. Он старался подбодрить себя, призвать на помощь весь багаж знаний и логики. Рука не поднималась вот так просто взять и подмахнуть контракт. А вдруг это розыгрыш? Стоит лишь подписать, и коварный Серёжа с одному ему известными целями тут же оповестит о смехотворной сделке всех его, Женика, знакомых. Позор на всю жизнь, конец карьере, конец всему.
           Мухин решительно отодвинул в сторону злополучный лист и твёрдо сказал:
           – Нет, я не могу это подписать.
           – Но почему? – удивился Серёжа. – Разве Вы верите, что я чёрт? За чем же остановка?
           – Личность мне Ваша неизвестна, вот что. Гипнотизёры сейчас на каждом шагу. Не исключаю, что все Ваши штучки не более, чем гипноз. Кто может поручиться, что с Вашим уходом книги не исчезнут?
           – Уф-ф, – вздохнул Серёжа. – Мне нужно было предусмотреть такой поворот событий с самого начала, гражданин Фома Неверующий. Что ж, остаётся только попрощаться.
           – Да, скорее всего, – подтвердил Женик. – Условие Ваше не по мне.
           – Жаль. Я ухожу, но бесследно не исчезаю – улыбнулся Серёжа. – На память о нашей встрече оставляю кое-что интересное.
           Он достал из «дипломата» металлическую шкатулку с яркой этикеткой, изображавшей горный пейзаж с водопадом, лёгким щелчком открыл крышку и показал содержимое Мухину.
           Шкатулка оказалась доверху заполненной обыкновенными спичечными коробками. Серёжа взял двумя пальцами первый попавшийся и передал Женику.
           – Это мой подарок, – сказал он. – Самый дорогой.
           – Копеечный, – скривил губы Мухин.
           – По номиналу – да. Но действие его бесценно.
           Женик осмотрел коробок со всех сторон, потряс для верности. Раздался характерный звук. Выдвинув ящичек коробка, Мухин убедился, что внутри лежали обычные спички. Серные головки тоже обычные, зелёного цвета. Этикетка – массовая, с изображением оранжевого пламени, внутри которого – очертания детской головки с открытым в испуге ротиком. Рисунок оконтурен рамкой, а над ней надпись: «Прячьте спички от детей!» На обороте – название выпустившей его фабрики – «Объединение "Гигант"».
           – Что же в нём такого бесценного? – недоумевал Женик.
           – Об этом чуть позже. А сейчас…
           Серёжа сделал неуловимое движение всем телом, и над диваном радугой вдруг засветилось яркое пятно.  Оно плавало, словно облако, едва заметно колыхаясь: то растягивалось, то сжималось – словно изображение на экране. И вдруг появилась девушка, от силы двадцати лет. Женик наблюдал за ней словно в стереоскопическом кино. Прекрасно видны губы и светлые волоски над ними, да и всё лицо – обыкновенное, немного бледное и припухшее. Выделялся правильный маленький носик. Карие глаза из-под схваченных краской длинных ресниц казались громадными, бездонными и прекрасными. Она сидела неестественно прямо. Маленькие плечи укрыты длинными светлыми волосами, руки свободно лежали на плотно сдвинутых коленях. Девушка смотрела на Женика в упор.
           – Кто это? – прошептал Женик.
           – Не знаю, – пожал плечами Серёжа. – Какая разница?
           – Где я? – вдруг спросила девушка дрогнувшим голосом.
           – Какой голос! – не удержался Женик от восклицания.
           Серёжа хмыкнул и взмахнул рукой. Видение растаяло, оставив после себя запах цветочных духов.
           – Зачем она была здесь? – хрипло произнёс Женик, не веря, что девушка исчезла. – Она существует, или это только гипноз?
           – Фу, какой Вы. Она шла мимо Вашего дома и я на минуту перенёс её сюда, только и всего. А что, правда, недурна?
           Женик что-то промычал.
           – Да, мне тоже понравилась – согласился Серёжа. – Во всяком случае, ничуть не хуже Вашей жены. Но, может быть, лучше, а, Евгений Павлович?
           Женик неопределённо засопел и ничего не возразил. Да и что возражать?
           – О, мне пора, – Серёжа взглянул на часы и заторопился. – Кстати, о спичках. Если посетит желание снова увидеть меня, то просто откройте коробок, и я появлюсь. Но тогда уж контракт придётся подписать. Кстати, я не стесняю Вас одним желанием – кроме книг и автомобиля это может быть и что-нибудь иное, более существенное. Ну, желаю успехов. А Вам теперь не мешало бы поспать.
           И Женика тут же внезапно одолела сонливость. Серёжа убрал книги с дивана, уложил на него безвольное тело Женика, убедился, что тот крепко спит, и выпрямился.
           «Что ж, – подумал он и бросил взгляд на спящего. – Экземпляр попался замечательный, первой категории трудности. Вот он какой – развалился, спит».
           Женик о мыслях Серёжи не знал и сладко посапывал во сне.



III. ВМЕСТО ЭПИЛОГА

           – Боже мой, Женик, что это? – загремело над ухом.
           Мухин в испуге вскочил. Светик, руки на бёдрах, стояла посреди кабинета и таращила глаза. Женик проследил за её взглядом и заметил на столе початую бутылку коньяка, а рядом – спичечный коробок.
           И сразу всё вспомнил.
           – Ты пил?! – закатила глаза половина. 
           – Что? – промямлил Женик, оглядывая кабинет.
           Книги, сотворённые Серёжей, аккуратно лежали под журнальным столиком, и Светик их не видела. Молодец, Серёжа, что убрал их с глаз долой, подальше от скандала. Вот только почему его сморило в самый неподходящий момент? Тоже, видно, работа Серёжи. Сам того не сознавая, Женик думал о чёрте как о реальности, тем более что книги, им созданные, лежали рядом, их можно осязать и при желании даже обонять. Исходивший от них из-под стола запах типографской краски Женик ощущал и теперь.
           – Скажи, с кем пил ты, неудачник? – продолжала между тем сурово вопрошать жена.
           – Сам, – защищался Женик.
           Он поглядел на две рюмки и понял, что пропал.
           Света взяла обе рюмки в руки, понюхала.
           – Не пойму, – сказала она. – Из одной рюмки пили, из второй нет. Помады тоже нет. Кого ждал, тот не пришёл. Кого ожидал ты, горе моё?
           – Тебя, Светик, – вздохнул Мухин. – А выпил для храбрости. Тебя так долго не было.
           Она взяла в руки бутылку и неопределённо хмыкнула.
           – Армянский. Дефицитный. – В голосе жены впервые прозвучало уважение. – Ждал, говоришь? Пусть в холодильнике стоит. А спички зачем? Курил?
           – Курил.   
           – А почему табаком не пахнет?
           – Проветрил. 
           У Женика отлегло от сердца – расследование Светика пошло по ложному пути.
           – Курить нельзя, – покачала головой Светик, – вредно для здоровья. А спички – вон.
           Она заграбастала коробок, сунула бутылку подмышку и гордо вышла из кабинета.
           Когда Женик наконец опомнился, спички уже улетели вниз, жалобно стуча о стенки мусоропровода.
           «Ну и чёрт с ними, – успокаивал себя Женик. – Книг и так немало. Жаль, конечно, что не догадался сразу выпросить у Серёжи автомашину. Дурак!»
           Поминутно вздрагивая от страха (вдруг войдёт жена!) он расторопно упрятал книги под диван и вытер со лба пот. Ничего, думал он, как только Светик уснёт, тогда этим книгам найдётся место на полках, а пока пусть немного попылятся – это им не повредит.
           Женик ещё раз оглядел кабинет, ощупал любовным взглядом своё книжное богатство, и вышел.
           – Есть хочешь? – спросила Светик с набитым ртом.
           Она смачно уписывала сухую колбасу.
           – Да. Во рту и корки хлеба не было, – устало кивнул Женик.
           – Сам виноват: коньяк хлестать небось нашёл ты время, а вот котлеты было лень найти.
           Женик пристроился на табурете рядом с женой, отломил кусок колбасы и принялся вяло жевать.
           – Дистрофик, – презрительно усмехнулась Светик, откусывая солидный ломоть хлеба. – На чём душа-то держится твоя?
           Женик не обращал внимания. Привык. Он искренне верил, что именно таким способом проявляются любовь Светика и забота о нём.
           – Ну, что молчишь? Спроси, как у меня дела.
           – Как у тебя дела? – покорно повторил Женик.
           – Да не гляди ты лошадью, мужчина всё ж. А впрочем, какой же ты мужчина? – мужчины все – отцы, а ты вот всё никак.
           Женик хотел возразить, но по обыкновению, промолчал.
           – Ну, не тушуйся, – похлопала жена его по плечу. Авось и сможешь, ещё не старик. Ну, так о чём мы? А, о делах. Тут, Женик, неудача. К несчастью, перстней мне не хватило, но у Людмилы Александровны ковёр – картинка. Такой и нам купить бы не мешало, да денег нет. А всё твои книжки. Когда от них отдача будет? Я, видно, не дождусь. Эх, Женька, Женька, нет у тебя характера. Вот у Людмилы Александровны мужик – завбазой. Сменил четвёртую машину. Совсем недавно. Людмила Александровна меня в гараж сегодня повела. Машина – супер! Бензином пахнет и блестит. Завбазой! Это не бухгалтер какой-нибудь. Когда тебе зарплату-то повысят?
           Женик не отвечал. Да и что отвечать? Всё правда: нет у него характера, нет у него и машины.
           За окном резко крякнул автомобильный клаксон. Светик вскочила, словно давно ждала этот сигнал, и по пояс высунулась из окна. Женик видел только её обтянутый джинсами упитанный зад с фирменной этикеткой «Wrangler». Светик помахала кому-то рукой и крикнула:
           – Я сейчас!
           – Ну, вот, – сказала она, повернув к мужу раскрасневшееся лицо. За мной приехали. У Марк Захарыча сегодня юбилей. Меня, конечно, пригласили. Я не хотела, но придётся ехать. Весомый человек и очень нужный, отказываться грех. Все дамы должны присутствовать в вечерних платьях. Ну что уставился как рыба? Тебя не пригласили, что ж такого. Ты им не интересен. Надеюсь, у тебя ума достанет, чтобы это признать? Предупреждаю: без истерик. Ну вот и славно.
           Она забегала по квартире, переодеваясь и прихорашиваясь.
           – Надолго? – жалобно спросил Женик.
           – Не знаю, – запыхавшись, на ходу бросила жена. – Сам видишь, время позднее, могу домой и не успеть. Не удивляйся, если заночую у подруги. Она живёт там, рядом.
           «Почему она в глаза не смотрит? – удивился Женик. – Может, просто некогда смотреть?»
           – Чао, дорогой, – донеслось из коридора.
           Дверь с шумом захлопнулась. Загудел лифт, унося жену вниз.
           Женик подошёл к окну и выглянул на улицу. Было уже поздно, светили фонари. У тротуара, перед домом, стояла длинная машина с выключенными фарами. Двигатель работал, готовый в любой момент сорвать автомобиль с места. Рядом стоял незнакомый, щегольски одетый мужчина, и курил.
           Из-за угла дома появилась Светик. Она почти летела. Лёгкий ветерок развевал длинное платье. Подойдя к мужчине, она остановилась и обняла его, при этом украдкой бросив наверх быстрый взгляд.
           Женик поспешно отпрянул, но через секунду снова придвинулся к стеклу.
           Мужчина с явной охотой ответил Светику взаимностью, чмокнул её в щёку и открыл заднюю дверь автомобиля. Жена смеясь погрозила мужчине пальчиком и исчезла внутри машины. Щёголь неспешно обошёл авто спереди, открыл дверцу, уселся и захлопнул её за собой. Из-под машины вырвался дымок. Под светом фонарей блеснув лаком кузова, она отъехала от тротуара и затерялась в уличном потоке.
           Женик с минуту стоял ошеломлённый. Не мог поверить глазам. Его Светик – и другой мужчина! Может, продолжается сон? Но даже в снах такие кошмары Женику ещё не являлись.
           Пытаясь освободиться от роившихся в голове горьких мыслей, Женик  долго слонялся по квартире, включил телевизор, с минуту тупо смотрел на светящийся экран, но оказался не в силах уловить смысл передачи. Выключил телевизор и прошёл в кабинет. Попытался заняться книгами, вытащил их из-под дивана и столика, просмотрел пару томов, но вдруг стало скучно. Принялся ставить книги на пустую полку, но часть из них уронил, а поднять не оказалось желания. Сел, обхватил голову руками. От тоски онемело сердце.
           Встал, заглянул в ванную, открыл кран, подставил руки под струю холодной воды. Смотрел, как между пальцами утекает в раковину прохладная влага, безвозвратно, словно жизнь. Намочить разгорячённое лицо, как поначалу хотелось, не смог.
           Не вытерев рук, вышел в коридор, снова заглянул в кабинет. Мертвенным светом отсвечивали стёкла полок.
           В опустевшей душе вдруг поднялся всплеск отчаяния, достиг горла. В нём родился хрип, поднялся к глазам – и они налились кровью.
           Власть над собой закончилась. Ошеломлённый мозг, словно испорченный перегрузкой механизм, пошёл вразнос.
           Не помня себя, Женик судорожно вцепился в подвернувшийся стул, рывком поднял его над собой и, зажмурившись от страха перед тем, что клокотало в распалившейся душе, принялся с диким уханьем крушить все свои сокровища. Звенели разлетавшиеся стёкла, осколками хрустели под ногами.
           – Пропадите вы пропадом! Пропадите вы пропадом! – выкрикивал Женик и яростно работал стулом.
           С жалобным хлопаньем с полок на пол летели книги – дорогие и не очень, подарочные издания и старинные фолианты.
           Останки разбитого в щепки стула выскользнули из рук и упали на сверкавшую острыми гранями гору из книг и битого стекла.
           Мухин постепенно приходил в себя. Перед ним внезапно предстала вся картина разгрома. Он попятился, осознав ужас произошедшего. Захотелось плакать, но слёзы высохли прежде, чем коснулись ресниц.
           – Боже ты мой, боже ты мой! – только и мог сказать Женик. – Куда же теперь, а?
           Он выбежал из кабинета, прикрыл за собой дверь и прижался к ней обмякшим телом. Медленно успокаивалось сердце.
           В носу защекотало от далёкого запаха цветочных духов. Он внезапно возник и тут же исчез. Память услужливо подсказала: девушка. Женик вдруг увидел явственно её огромные глаза, длинные светлые волосы и этот взгляд, прямой, достающий до самого дна души. Увидеть бы её ещё раз, найти во что бы то ни стало.
           Видение исчезло. Желание увидеть незнакомку, лихорадочное и безумное, осталось. 
           Взгляд упал на заслонку мусоропровода. В памяти возник жалобный шум улетающего вниз коробка. Решение созрело сразу. Женик бросился в ванную, после долгих поисков нашёл карманный фонарик и, не обувшись – как был, в тапках, прошлёпал к входной двери, открыл её и осторожно выглянул. Никого. Метнулся к лифту и нажал кнопку вызова. Нетерпеливо ожидал, суча ногами. Впрыгнул в отворившиеся двери и полетел вниз.
           В этот поздний час двор пустовал. «Хороший знак», – подумалось ему. Стараясь остаться незамеченным, шагнул в чёрный проём настежь открытой двери  мусорокамеры. Попытался её закрыть за собой. Не удалось. Дверь только скрипела, заклинённая намертво. «Ну и чёрт с тобой, – подумал Женик. – Всё равно никого нет».
           Стараясь лишний раз не шуметь, осторожно приоткрыл дверцу мусоропровода. И тотчас отпрянул. С ядовитым шипением на пол посыпался мусор. Его гора всё росла и росла. Запах, издаваемый этой кучей, был невыносим и вызывал тошноту. Заткнув ноздри пальцами левой руки, правой он достал из кармана фонарик, включил и в его свете стал рассматривать кучу.
           – Где же они? – шептал Женик, всматриваясь в отбросы.
           Хлопнула дверь подъезда. Во двор вышли женщина и её маленький сын. Женик обернулся и его глаза встретили испуганный взгляд малыша. Женик знал и его, и мамашу – своих соседей по этажу.
           – Мама, – зашептал мальчик, уцепившись за мамину юбку, – что там ищет дядя Женя?
           – Не знаю, сынок, – ответила женщина, с подозрением оглядывая соседа. – Пойдём скорей.
           Дойдя до угла дома, они едва не столкнулись с юной парочкой. Он и она прощались, держась за руки. Увидев женщину и малыша, они поспешно поцеловались и расстались, пожав друг другу кончики пальцев.
           Парень исчез за углом, а девушка, размахивая руками словно крыльями, влетела во двор. Она была весела, каблучки её туфель стучали по асфальту громко и радостно.  Женика девушка не заметила. Она поравнялась с дверью подъезда, приостановилась, словно вспомнив нечто необычное, но уже через мгновение, пожав маленькими плечиками, укрытыми длинными светлыми волосами, растаяла в ночной тиши, оставив после себя приятный аромат цветочных духов.

1982 г.

ВАСИЛИЙ ТОЛСТОУС


Рисунок: Владимир Иванович Оберемченко, г. Макеевка