Еще один год подаренной жизни - II. 24

                Еще один год подаренной жизни - II. 24

     С этим Владиком у меня как будто стрясся градусник, факт.
     Он пришел во вторник, когда я уже два дня находилась под впечатлением от Шпреевальда и за два дня заработала аккурат на среду на станек, выкупался, переоделся во все чистое, сел ужинать (хорошо, что я привыкла покупать буженину в мясной лавке, и в холодильнике нашелся зеленый лук и зеленый огурец, черный хлеб у меня теперь тоже всегда есть),  и все это запивая яблочным соком, с набитым ртом, Владик сообщил мне, что четвертого, то есть в воскресенье, он уезжает от фирмы в Германию, вместе с еще тремя чехами, всем обеспечивают - жилье и питание, на месяц, за который каждый заработает по пятьдесят тысяч!
     У Владика же была мечта: зарабатывать не шестнадцать тысяч, как на почте, а двадцать, как хотя бы на Гавелаке, а тут пятьдесят! Разумеется, к нему было не подступиться:
     - До воскресения осталось всего - ничего, - заволновалась я, - а тебе нужно собрать вещи, если что-то грязное, принеси, я постираю, если чего-то не хватает, я куплю, и сумку. Сумку дорожную!
     - Какая ты смешная, баби, - сказал Владик, - у нас там будет фирменная одежда, а трусы и носки я куплю на Сапе, и пару маек, и вообще, у меня в пятницу будет "зарплата" за две отработанных недели, я куплю себе все, что мне надо!
     - А как же твой день рождения - 22-го? Тебя же не будет с нами!
     - С кем, с вами?! С мамой я не виделся целый год, и не желаю ее видеть, а ты... ты просто любимая бабушка, я тебе все прощаю... можно, я у тебя сегодня переночую? К Давиду приехала его любимая девушка, с которой он, оказывается, не поссорился, а просто она была в отпуске. Меня надо разбудить в семь часов. В восемь я должен разбудить Давида.

     Он заснул, едва коснувшись подушки (я уже не скатывала плед между нами, как меч, глупости какие), а я еще часа три рубилась в "косынку". Складывался ли пасьянс, я не знаю.

    В среду я заработала тысячу крон, а в четверг две. Я боялась, что в пятницу не достану места, и поэтому поменяла две с половиной тысячи крон на сто евро, двумя бумажками по пятьдесят, новенькими.
     В пятницу я не достала места, как и боялась, зато выспалась, накувыркалась с Дадой, накормила дочь обедом, дописала предыдущую главу, и еще разобрала комод в прихожей, правда, только нижнюю полку с ботами. У меня двадцать пар обуви, из них я реально ношу только две - три пары. Что все остальные тут делают?!
     А еще платья!  Не семь пятниц на неделе, а семь платьев на неделе, как и полагается на неделе фестиваля литературы и культуры "Славянские традиции"!!! Я уже глубокой ночью разбирала свои платья, висевшие в платяном шкафу на плечиках. Их набралось пять.

     В субботу, придя за местом в девять утра под справу, я мельком увидела Владика, разбаливающего станек пани Маховой, и саму пани Махову, голосящую, как кивин "Я этого Даду придушу собственными руками, что я буду делать, когда завтра Владика угонят в Германию, видно, придется мне нанимать пана справца Седлачека за две стовки, все равно же ходит, руки в карманы!" И ржет.
     - Владик, - крикнула я на ходу, - закончишь у пани Маховой, подойди ко мне!
     Он присвистал, когда я уже разбалилась. Осталось кассу включить. И сразу наехал:
     - Мне некогда! Мне еще на Сапу (я точно не ручаюсь, но это оптовый китайский рынок), и вообще, мне завтра уезжать!
     - У меня есть подарок для тебя. Буквально выпьем кофе, и я тебе скажу несколько слов.
      Нехотя он сам повел меня к бывшей кофейне "У Тхини", и даже сам порывался заплатить за два Латте.
      - Владик, - сказала я, когда бармен принес нам кофе и ушел, - вот здесь сто евро, положи их к документам, и не трать до своего дня рождения. К тому времени я, надеюсь, вы будете знать все местные кабачки и ориентироваться в ценах. Пригласи своих товарищей куда-нибудь в приличное место и отпразднуй свой первый день рождения без семьи. И знай, мама тебя любит и желает тебе только успеха и удачи, и верит, что у тебя все получится, просто сейчас все ее мысли заняты Дадой. А ты уже взрослый. Ты сам за себя отвечаешь.
     - Вот еще бы ты это поняла, баби! - засмеялся Владик и чмокнул меня в щеку, и на шарнирах, и с развевающимися руками, пританцовывая, вышел из кофейни, и пошел, пошел...