Она умела улыбаться

   Она умела улыбаться, когда надо душе было безрадостно. Да, именно так - БЕЗ радостно. БЕЗ. То есть, вроде бы, всё было совсем неплохо. Но этой радости - чистого и звонкого чувства, переполненности этой тугой, бьющей через край эмоции, ей не хватало. Но это знала только она. В своем кругу слыла сгустком энергии и позитива, неисправимой оптимисткой и вечным двигателем.
С неё брали пример, ею восхищались, совершенно не понимая и не видя истинной картины. Люди видели её улыбающиеся губы - этой техникой она овладела в совершенстве - но совершенно не понимали, что душа ее не улыбается. Уже давно. Временами она ужасалась - а вдруг это она, госпожа депрессия собственной персоной? - и кидалась читать умные статьи. Сверять симптомы и проверять статистику. В целом, не вписывалась она в этот диагноз. Это утешало, но не радовало.
 
   А вокруг смеялись люди.И не только дети - этим как бы положено - смеяться или плакать. А вполне себе взрослые тёти и дяди. Порой ее подмывало подойти и спросить - чему вы так радуетесь? Где источник этих лампочек в глазах, этой настоящей, а не вымученной улыбки, этого заразительного смеха? Не подходила, не спрашивала...Потому, что приблизительно знала ответы - эти купили новую квартиру, эта съездила в Европу, тот получил продвижение по службе, а у той появился новый друг. И все эти, в общем-то приятные вещи и события, радующие окружающих, не радовали ее. Абсолютно и совершенно. Она умело скрывала свой порок от друзей и родных, понимая, что не такая, как все. Умные психологи искали причины в ее в целом благополучном детстве. Не менее умные и напористые коучи приглашали на длительные тренинги и обещали прокачку, проработку и что-то там ещё, чего сама с собой она сделать была не в силах. Процесс шел по нарастающей - даже поездки и путешествия, на короткое время вытаскивающие ее из этой безрадостной трясины, даже они перестали приносить эмоции.
   
   Но эмоции пришли. Вдруг. Нежданно и негаданно. Эмоции, далекие от позитива. Она влюбилась. Глупо и  безответно. В человека, которого видела всего дважды. Который,по всему, был не героем ее романа. А вот гляди ж...подсела. Зависла. Все то, о чем читала в женской прозе и над чем  снисходительно посмеивалась, всё  оказалось правдой.

   Это наваждение длилось долго, пару - тройку лет. Выкарабкиваться было трудно. Но она смогла. Просто проснулась как-то осенним дождливым  утром, и поняла, что свободна. Что закончил фонтанировать завод гормонов внутри нее, который бесперебойно работал эти годы. И поняла, что такое радость. Это пьянящее чувство полёта, которым срочно хотелось поделиться с каждым встречным. Она проглотила кофе, накинула куртку и вышла под серый нудный дождь, продолжавшийся уже почти неделю. Без зонтика и без шапки. Согретая и защищённая радостью. Которая была внутри нее.