Мурзик

Владимир Дмитриевич твёрдо ступал по дороге, направляясь в степь, подальше от дома, подальше от села, да и подальше от этой Нюськи - соседки. Который уж день донимала она своими расспросами про кота Мурзика. Огромный по мерке мышелов, рыжий, пушистый и добродушный кот был ещё не стар. Но последнее время стали соседи замечать за ним пакость – цыплят таскает. Всё бы, как говорится, сошло с рук, а точнее с лап.  Дмитрич по своей натуре добряк, но соседи! … Ведь никого нет, чтоб сами без изъяна. Ни слова, ни полслова – а все ополчились на моего кота.
           Вот хоть бы Нюська - взбаламушная баба. Дела у неё дома ладные, даже сараи помазаны и побелены, но языкастая! Да и в голове как у курицы. На прошлой неделе к магазину, с району  продовольственный ларёк приехал. Ну, всякие там фрукты заморские и прочее. И положили на витрину лоток с орехами волосатыми, что на кокосовых пальмах растут. Так она подошла да и спрашивает своим резким голосом: «Почём шерсть продаёте?». Ей продавец отвечает: «Шерсти нет». Так она скандал устроила из-за того, что своими глазами клубки видит, а ей отказывают.
          А эта, тоже подпевает, да соседка Антонина Васильевна: «Уйми кота, уйми кота». Намеднись подошла к соседу Александрычу, хвастается, а сама не знает за что:
 - Олежек наш машину купил, - горделиво заявила она.
- Какую? - с интересом спрашивает Александрыч.
- Хорошу, - отвечает Антонина Васильевна.
- Я понимаю, что хорошую, но какой марки? – повторно спрашивает сосед.
- Яномарку! - недолго подумав с  гордостью отвечает женщина.
- Но какую иномарку, какая модель, название? – не отстаёт сосед своими расспросами.
      Снова замешательство и, наконец, ответ: «Не знаю какую, но хорошу! – торжественно заявила собеседница.
      Все они такие, - продолжал свои размышления Дмитрич, - одним словом – курицы, бабьё.
          «Куда же девать моего кота?» -  часто спрашивал себя Дмитрич. Жалостливый по природе, он не хотел избавиться от него сурово, но и оставлять у себя во дворе это «исчадие», да ещё и с соседями, которые не знают про иномарки и кокосовые орехи, тоже опасался.
«Отнесу его в степь, - думал он, - прибьётся к какому-нибудь рабочему стану тракторной бригады и голодным не останется, и в тепле будет».
          В таких раздумьях, неся за плечами мешок с котом Мурзиком, всё дальше и дальше уходил от села Дмитрич. Согбенная спина, была видна в  ровной степи издалека. На голове тряпочная фуражка. Одет легко – лето. Небольшая пятнистая собака по кличке Рекс, которая всюду сопровождала своего  хозяина, бежала то рядом, то отбегала, обнюхивая, как казалось, каждую травинку. Дмитрич часто хвалил своего четвероного друга на людях, рассказывал о его необыкновенных способностях, которые так никто никогда и не видел. Говорил, что пёс умён, находчив,  но есть один недостаток:  страшно ненавидит кошек и готов ради драки с ними даже пожертвовать присутствием возле своего хозяина.
      Крыши домов села давно скрылись из вида. Ни столба, ни деревца, ни кустика. Редкая трава и гладь степи. Тишина. А воздух! Дмитрич вздохнул несколько раз полной грудью и остановился. Остановился и четвероногий друг. Как будто что-то предчувствуя, в мешке зашевелилось. Рекс внимательно рассматривал с некоторого расстояния, как хозяин снимает со своих плеч мешок и развязывает его. Предвкушая, что может что-то получить съедобное, собака начала приближаться к своему кормильцу. Старик, думая о скорейшем возвращении домой и завершении важного дела по избавлению от кота, стал вытряхивать его из своей темницы. Всё произошло настолько быстро, что дед не успел сообразить, в чём дело. Оказавшись на свободе, Мурзик собирался потянуться и расправить свои лапы, но, увидев врага всех котов и кошек, замер, как казалось, в оцепенении. Остановился и замер Рекс. Это продолжалось доли секунды. Затем спина кота выгнулась, шерсть вздыбилась, и из оскаленной пасти послышался громкий гортанный звук. Рекс, помня своё предназначение по отношению к своему собрату по дому, с громким лаем ринулся в бой. Только сейчас Дмитрич понял, какую ошибку совершил, взяв с собой верного пса. Силы были явно на стороне грозного четвероногого друга, и кот бросился бежать. Но одного его взгляда во время поворота к бегству было достаточно, чтобы оценить обстановку. Кругом степь: ни домов, ни привычного в таких случаях забора. Громкий лай заглушал требования  Дмитрича прекратить этот «беспредел». Но события развивались всё быстрее. Мурзик понял, что единственным спасением от разъярённого пса может быть только возвышенность и, спасаясь от погони, бросился к своему хозяину. Боль от острых когтей, как казалось по всему телу, дед почувствовал только тогда, когда кот уже сидел на старческих плечах, впившись в них своими длинными острыми когтями. Степь огласилась оглушительным рёвом. К громкому лаю Рекса и крику кота прибавился вопль, издаваемый из груди хозяина. Дмитрич размахивал руками и кричал и от боли, и на своих четвероногих друзей, пытаясь остановить это безумие.  На мгновение старик немного наклонился вперёд, пытаясь сбросить Мурзика. Движение своего хозяина оба четвероногих друга поняли по-разному и каждый в свою пользу. Верный пёс предвкушал победу, потому что хозяин на его стороне,  ещё яростнее стал заливаться лаем и подпрыгивать так высоко, что почти доставал до груди Дмитрича. В свою очередь Мурзик расценил вираж своего спасителя как знак взобраться выше, и он молниеносно взобрался на голову старика, сбив с  его головы фуражку. От страшной жгучей боли старик чуть не потерял сознание. Когти впились настолько глубоко и цепко, что теперь никакая сила не смогла не только стряхнуть своего любимца, но и оторвать его от места спасения. При любом наклоне головы боль усиливалась от массивного кота, который как казалось, всё сильнее впускал в обнажённую голову старика своё «оружие». Дмитрич вынужден был стоять прямо  как дорожный столб. От согбенной спины не осталось и следа. Дед был готов встать на цыпочки – лишь бы отдалить друг от друга своих любимцев.
- Кыса! Кыса! – непрестанно кричал старик, обращаясь к коту, - Рекс, фу! – старался он ногой отмахнуться от собаки.
       Но «умная» собака, слышав крики хозяина, только усиливала рвение достать кота, который, боясь, что будет изгнан с места спасения,  всё усерднее укреплялся на своей позиции.
       Со стороны смотрелась странная картина: ровная тихая степь, посреди которой стоял, подняв руки к голове, теперь уже высокий стройный человек, одетый почему-то в зимнюю шапку. Вокруг него радостно прыгал верный друг человека – пёс. И только сильный, похожий на звериный, рёв, который складывался из непрерывного громкого лая, переходящего в хрипоту, гортанного кошачьего крика и человеческих воплей, нарушал мирную тишину.
        Обратный путь Дмитрич прошёл быстро. От боли и обиды за своих «верных друзей»  ноги сами несли его домой. Мурзик, по-прежнему, крепко вцепившись в голову хозяина, восседал на своём безопасном месте. Рекс, почти охрипший, но не сдававшийся, верный своему собачьему  предназначению, продолжал кружить возле своего хозяина, высоко подпрыгивал, пытаясь достать соперника. От этого старик был вынужден высоко поднять голову, как это делают в армии по команде «смирно» и, выпрямив спину, с поднятыми руками, держась за «шапку» и постоянно приговаривая: «Кыса, кыса», - продолжал свой путь.
      Наконец появились крыши домов родного села и первые огороженные строения, проходя мимо которых, взбаламушный кот спрыгнул на землю и, сделав несколько прыжков, скрылся под первым же забором.
      Так закончилась эта история с котом Мурзиком, узнав подробности которой, даже соседи, не знавшие про «яномарки» и кокосовые орехи, перестали «пилить» Дмитрича за проделки его любимца. Но голову старика пришлось лечить долго.



Владимир Серов
Октябрь 2010 года