Семейная тайна

               
                Семейная тайна
                (рассказ)

                «Каждая живая душа имеет право на свою долю радости»               
                Жоржи Амаду

Эта неправдоподобная на первый взгляд и пикантная одновременно история приключилась с одним моим сослуживцем по имени Зульфикар, за свою старательность и отзывчивый характер бывшем на хорошем счету в нашей компании, которую он мне поведал, когда нас обоих направили в служебную командировку в соседнюю республику. Когда мы поднялись в самолет, в салоне со сверкающими улыбками нас встретили стюардессы. Мы заняли свои места, и я разложил на коленях заранее купленную газету с кроссвордами, чтобы занять чем-то себя во время полета, а Зульфикар то и дело внимательно всматривался в одну из стюардесс. Я оглянулся на него и тихо   сказал:

- Да, красавица, каких поискать…

Зульфикар тоже шепотом, чтобы другие не слышали, пояснил:

- Эта стюардесса как две половинки яблока станом и лицом похожа на одну женщину, с которой мне когда-то довелось познакомиться. Правда, это было давно, да и виделись мы с ней всего лишь один раз. Но я до сих пор помню ее пышные формы и милые черты.

Сказав это, Зульфикар вновь обратил свой взор на стюардессу, которая приветствовала других входящих пассажиров, и замолчал, словно углубившись в свои воспоминания.

Потом, когда мы уже разместились в гостинице и пошли ужинать в ближайшее кафе, он продолжил свое откровение. Видимо, ему хотелось передать свое яркое впечатление от какой-то истории, которое явно жгло его и требовало выхода. Я, было, подумал, что это будет исповедь о любви с первого взгляда или безответной. Но оказалось совсем другое, и услышанное еще раз убедило меня в том, что жизнь человеческая полна превратностей и неожиданных сюрпризов.

- Это, как я уже говорил, было давно, - начал свой рассказ Зульфикар, слегка возбужденный от нахлынувших воспоминаний. -  Тогда я отслужил в морфлоте, три года бороздя на просторах Черного моря. Попрощался с боцманом, товарищами, тоже дембелями, взял такси и поехал в ближайший город, откуда был прямой рейс в столицу нашей республики. Купив билет, я нашел свободное место в зале ожидания, примостился поудобнее, поставив перед собой свой нехитрый багаж в виде небольшого чемодана с презентами и сувенирами для родных, по которым я изрядно соскучился. Сидел и представлял, с какой радостью меня будет встречать родня, а телеграмму я уже успел дать. Но в это время объявили, что все рейсы по метеоусловиям отменяются на сутки. Я сильно расстроился, хотя когда еще ехал в аэропорт, заметил, что в небе сгущаются темные тучи. Авось пронесет, думал я. Не пронесло. Придется ждать. От аэропорта до города было приличное расстояние. Вот я и раздумывал, как мне быть? Ехать в город и устроиться в гостинице или дожидаться здесь, в почти совсем опустевшем зале, прикорнув на скамейке.

Тут Зульфикар, видимо, решив сделать передышку, провел рукой по лысине, вздохнул и сказал:

- Тогда у меня были курчавые волосы, во что теперь трудно  верится даже самому. Да и вообще был до неприличия здоров, не знал, куда силы девать. Эх, молодость, молодость… Недостаток, как отмечено точно, который быстро проходит.

- Ты лучше скажи, - остановил я его, заинтересованный подробным рассказом малоразговорчивого коллеги, - что же произошло дальше?

В эту минуту к нашему столу подошла припозднившаяся официантка, мы заказали кому что по душе, и когда она отошла, чтобы вернуться скоро, Зульфикар снова заговорил:

- Переполненный людьми зал вмиг опустел, а я все продолжал сидеть с испорченным настроением. Тут ко мне подошел одиноко стоявший неподалеку жилистый, белобрысый, со вкусом одетый человек средних лет, который, как я уже заметил, давно, как бы невзначай, изучающе поглядывал на меня.

- Привет, молодой человек! - без всяких обиняков обратился он ко мне.

Я слегка кивнул головой.

- Чего грустишь морячок, потупив очи? - участливо спросил незнакомец. - А, ясное  дело, домой скорее хочется. Демобилизованный?

- Да, - коротко ответил я.

- Понимаю, как не понять, сам служил, только в авиации. И сейчас у нас здесь в аэропорту работаю диспетчером. Сегодня как раз мое дежурство. Хотя рейсы отменили, все равно дежурство есть дежурство. Придется ждать. Всему свой час. Ну, а у природы, как известно, нет плохой погоды.

Произнеся этот монолог, белобрысый присел рядом и поинтересовался:

- Ну и что думаешь делать теперь?

- Не знаю, - честно признался я. - Наверное, здесь останусь, что-то в город не хочется, Все равно завтра пораньше надо будет возвращаться.

Мой визави внимательно посмотрел на меня и доверительным голосом сказал, вначале оглянувшись вокруг, хотя поблизости  никого не было:

- А чего куковать и томиться здесь всю ночь?! Не лучше ли, морячок, отдохнуть на пристани, скажу прямо, наслаждения…

Не понимая, куда клонит белобрысый, я внимательно посмотрел на него.

- А чего тут непонятного? - усмехнулся он. - Хочешь провести приятно время в благоустроенной квартире? Да не один…

- А с кем? – удивленно переспросил я.

Белобрысый диспетчер придвинулся ближе и, подмигнув, ответил:

- С сочной, сексапильной дамой в роскошной постели. С настоящей гейшей. Я отвезу тебя на своей машине. Она тут недалеко на стоянке стоит.

Я остолбенело смотрел на незнакомца, не понимая, шутит он или говорит всерьез.

В это время подошла официантка с нашими заказами, и Зульфикару пришлось приостановить свой рассказ. Мы, успевшие проголодаться, молча принялись за трапезу. Покончив с едой, я опять обратился к Зульфикару:

- Ну, и что же дальше? Рассказывай, мне стало жутко любопытно!

Зульфикар отпил глоток зеленого чая из чашечки, снова задумался, словно перед его глазами оживала картина давно минувших лет.

- Знаешь, старик, - молвил он, вытирая салфеткой губы. - Ты первый, кому я открылся. И если бы не сегодняшняя стюардесса, наверное, никто бы так и не узнал об этом случае.

- Спасибо за доверие, - сказал я.

Зульфикар снова хлебнул из чашки, отложил ее и продолжил свой рассказ, припоминая детали:

- Ну, ты должен понять, дружище, я тогда был как молодой жеребец. А каково молодняку находиться три года в море?! Правда, когда мы причаливали к берегу и нам давали увольнительные, я заводил знакомства с девушками. Но это бывало редко, а долгое воздержание давало о себе знать. В тот день, сидя в аэропорту и глядя на проходивших мимо симпатичных женщин в летных формах, чувствовал, что напряжение у меня нарастает. А тут такое заманчивое предложение. Спровоцировать меня было легко, и я дал согласие, но предварительно уточнил у услужливого белобрысого:

- А что, у этой женщины нет мужчины?

- Нет, она живет одна, - ответил диспетчер и почему-то покраснел.

- А вы кто, сводник? - не без доли ехидства спросил я.

Белобрысый еще больше покраснел, на лбу у него даже появилась испарина.

- Я?! - быстро заговорил он. - Я ее лучший друг. А она благовоспитанная матрона, но найти достойную пару, да с ее моральными принципами не так просто. Заводить же постоянных любовников она не хочет, потому что в нашем небольшом городе, где все знают почти обо всех, разговоров потом не оберешься, пойдет дурная слава. А  нам… а ей это нужно? Вот я иногда и привожу к ней кого-нибудь вроде тебя, чтобы она могла немного развлечься, отдохнуть, получить позитив и поднять настроение. Да, лучше с незнакомыми. Никто у нас ничего не будет знать потому, что это приезжие или командировочные. Постыдного в этом ничего нет. Все мы люди, со своими потребностями.

- Любовники напрокат, получается? - выслушав его, неожиданно сказал я. Даже не знаю, как это сорвалось у меня с языка.

Незнакомец нахмурил свои белесые брови и процедил:

- Ты это брось, парень. Лучше скажи, согласен? Если да, то едем, а то мне скоро заступать на дежурство.

- Да, -  сказал я и подхватил свой чемоданчик.

- В таком случае я позвоню ей, - с этими словами белобрысый поднялся и направился в сторону, где в углу стояла телефонная будка. О чем они говорили, я, естественно, слышать не мог.

Когда мы сели в его «Яву» и тронулись, я попросил его, чтобы он остановился возле какого-нибудь гастронома.

- Зачем? - спросил он удивленно.

- Первый раз к женщине ехать с пустыми руками неудобно, - ответил я. - У нас так не принято.

- Да там для гостей всегда все есть, - ответил он, но я настоял на своем, и он внял моей просьбе, тормознув возле какого-то магазина. Когда я оттуда вышел с бутылкой шампанского и коробкой шоколада, он с благодарностью и одобрением посмотрел на меня. Мы поехали дальше, легкий ветерок трепал зелень придорожных берез. Машина выехала на кольцевую, и водитель поддал газу. Вскоре я увидел высокий элитный дом, у которого припарковал машину белобрысый, мельком глянув на часы. Когда мы поднялись на заветный этаж, мой провожатый своим ключом открыл дверь одной из квартир. Я ничего не успел сообразить и только вспомнил сказанные накануне им слова: «Я ее самый близкий друг».

Когда мы вошли, навстречу нам вышла женщина в шортах и кофточке, обтягивающей осиную талию и большую грудь. Белобрысый не врал. Это была стройная, белокожая, с изумительно красивыми длинными ногами и высокими покатыми бедрами женщина. Спадающие ниже плеч каштановые волосы, крохотные зеленые сережки в ушах, вишневый педикюр, походка – словно лебедь плывет. Она будто сошла с полотна Рубенса или же картины Кустодиева.

«Мечта любого мужчины», -  мелькнуло у меня в голове.

- Принимай гостя, дорогая, люби и жалуй, - скороговоркой сказал белобрысый, пропуская вперед меня.

И, подмигнув многозначительно, добавил:

- Он целых три года нес вахту на море и только вчера демобилизовался.

Когда я поставил чемоданчик на пол в прихожей, женщина подошла ко мне и, с улыбкой протянув руку, приятным бархатистым  голосом сказала:

- Меня зовут Нонна. Прошу в зал.

 Я пошел в хорошо обставленную и со вкусом меблированную комнату, а белобрысый заторопился, ему, как он говорил, нужно было на дежурство. В передней он что-то шепнул на ухо Нонне, она в ответ игриво рассмеялась, потом, заперев дверь, направилась в мою сторону. Возраста она была примерно одного с белобрысым, но мне почему-то всегда нравились зрелые женщины, этакие пышнотелые милфы. Именно такой гламурной дамой оказалась и хозяйка роскошных апартаментов. «Ни дать ни взять, фотомодель из эротического журнала», - подумал я.

Нонна присела на подлокотник кресла, оценивающе оглядывая меня. Так, наверное, поступает паук, сидя в своей паутине, наблюдая за очередной жертвой, попавшей в его сети.

Мы поговорили немного о том, о сем, выпили шампанское, потом она принесла еще вина. Ее движения и голос буквально околдовали меня. В глубине бездонных глаз плескалась невероятная притягательность. Я немного опьянел, но не столько от выпитого, сколько от предчувствия сладострастия и блаженства. У меня в голове как маятник пульсировала мысль: «Вот сейчас, вот сейчас… ой, что будет…». Вроде некая плотина внутри меня в один миг прорвалась мощным потоком, что наполнял и бурлил во мне. Видя мое возбуждение, Нонна попросила меня принять душ, что я сделал быстро, и мы зашли в спальню. Так началась ночь любви. Ах, какая была эта ночь! Большая кровать ходила под нами ходуном. Нонна отдавалась со всей безумной страстью нимфоманки и эротическим фантазированием. Всю ночь она дышала как загнанная лань, а я был похож на разъяренного изголодавшегося льва. У нас у обоих душа аж пела, как флейта, а дух захватывало от неописуемой радости. Казалось, мы не насытимся никогда. Темп все нарастал, и я не помню даже сколько копий сломал…

Но забрезжил рассвет. Нонна страстным поцелуем впилась в мои губы, а потом нежным голосом сказала:

- А ты, оказывается, эротоман. Эта ночь, была одна из самых лучших в моей жизни, молодец. Спасибо, что ублажил меня. Мне давно не было так хорошо.

- Я рад, если я тебе доставил удовольствие, Нонночка, ты прекрасна, - ответил я ей в тон.

- Да ты меня просто осчастливил, - потрепав меня по щеке, отозвалась чувственная дива. - Я завидую той, на которой ты женишься. Если еще когда будешь в нашем городе, я всегда охотно приму тебя, паинька.

Мы еще раз крепко поцеловались и с явным нежеланием покинули наше любовное ложе, доставившее нам такие незабываемые мгновения.

После ванной Нонна пошла на кухню готовить завтрак, я тоже немного остудил свой пыл под холодным душем, вспоминая картины прошедшей оргии и урча как мартовский кот. Потом я стал ждать королеву пристани наслаждения в зале, удобно расположившись на диване. Мой взгляд бесцельно блуждал по интерьеру и упал на стоявший в дальнем углу журнальный столик, на котором лежало что-то вроде большой тетради с красивой обложкой. От нечего делать я подошел и взял ее.

Это был обычный домашний фотоальбом, но, раскрыв его, я на первой же странице увидел вклеенную цветную фотографию. На ней была Нонна в свадебном наряде, рядом стоял молодой человек и надевал ей на палец обручальное кольцо. Всмотревшись, я с удивлением узнал белобрысого. Как?! Значит, он ее муж?! Тут я вспомнил, как белобрысый по-хозяйски своим ключом открывал входную дверь. Я оторопел, потому что ожидал всего, но только не этого.  Муж-сводник или как у нас говорят - даюс. Разве бывает такое?

В эту минуту в зал вошла Нонна с подносом в руках и положила на стол. Она успела надеть новое брендовое платье, которое красиво и плотно облегало аппетитные формы. Влажные волосы водопадом опустились на оголенные плечики. Благоухающая и обворожительная, она предстала передо мной. Я же как вкопанный продолжал стоять с альбомом в руках.

Нонна подошла ко мне вплотную и через мое плечо увидела фото, которое я все еще разглядывал.

- Ах, какая я ротозейка, - с досадой сказала она. - Как я забыла вчера спрятать альбом куда-нибудь подальше с глаз. Ну, теперь уже поздно, ты увидел. Что ты так удивленно смотришь?

- Значит, человек, приведший меня к тебе вчера, твой муж? - спросил я.

- Да, Сергей - мой муж, - ответила она просто. - Садись за стол, а то кофе остынет.

Удивление мое росло, я сказал:

- Тогда что это все значит? Никак не могу взять в толк. Чтобы сам муж…

Нонна молчала с минуты, потом, вздохнув, сказала:

- Ты завтракай, а то тебе скоро ехать. Я же в двух словах постараюсь объяснить тебе, что к чему, надеюсь, что ты поймешь нас. Между прочим, ты первый, кто узнал, что Сережа мой муж. Да и то, если бы ты случайно не натолкнулся на альбом, тебе ничего не было бы известно.

Я послушно сел за стол, отпил кофе и, не сводя глаз с Нонны, приготовился слушать ее.

Выдержав паузу, словно раздумывая, стоит ли ей исповедоваться перед человеком, которого она еще вчера не знала, она начала свой рассказ, как будто оправдываясь:

- Сережа очень хороший, добрый и чистый человек. Поженились мы с ним много лет назад, по взаимной любви. Я и сейчас его люблю.

- Любишь? – переспросил я, вспомнив о том, какую бурную ночь мы провели, безумно предаваясь плотской любви. Мне показалось, что Нонна догадывается о моих мыслях, но она твердо ответила:

- Да, я говорю это искренне. И, видит Бог, я никогда и ни за что  не изменила бы ему, потому что он всем был хорош и полностью удовлетворял меня, если бы не Чернобыльская авария. Ты, наверное, о ней слышал?

 - Да, конечно, - быстро ответил я. - Тогда я еще учился в школе, но помню, что весь мир говорил об этом, писали все газеты. Знаю, что эта катастрофа оказалась страшнее той, что в годы Второй мировой войны случилась в Хиросиме и Нагасаки. Но какое отношение авария имеет…

- Слушай дальше, - теперь Нонна перебила меня. - В Чернобыле работала большая группа ликвидаторов. Среди них был и мой Серега, там он получил острую лучевую болезнь, лечился и потом вернулся. Хотя наш город находится далеко от места аварии, эта трагедия коснулась и меня.

Я внимательно посмотрел на Нонну.

- Да, это так, - продолжила она. - С той поры мы с Сережей живем как брат и сестра.

- Как брат и сестра? Но почему? - изумленно спросил я.

- Эх, какой ты недогадливый, - ответила Нонна. - В результате облучения он полностью потерял свое сексуальное эго, стал законченным импотентом. И это в его-то годы. Теперь дошло до тебя хоть что-то?

- И что ты подумала, когда поняла это? - не обращая внимания на последние слова женщины, спросил я, сочувственно глядя в ее погрустневшие глаза. Чувствовалось, что этот разговор дается ей нелегко.

- А что я могла подумать? - спокойно сказала она. - Сергей - мой муж, мы с ним повенчаны, и он не виноват, что так случилось. Если бы не Чернобыльская авария, это бедствие века, все у нас было бы иначе, жизнь пошла бы по другому руслу. Детьми мы не успели обзавестись, по молодости думали, что сначала поживем для себя. А жаль, были бы дети любви. У одной моей знакомой такая же ситуация, так вот, с согласия мужа она завела любовника. На меня тоже зарятся мужики…

- Еще бы, - хмыкнул я. - Ты сама Ева из Эдемского сада.

- Но я так не могу, - одарив меня лучезарной улыбкой, сказала Нонна. - Не хочу обижать мужа, щажу его самолюбие. Мне даже советовали расстаться с ним. А как я это сделаю? Это было бы нечестно по отношению к Сереге, больше того, предательством. Да и какой женщине он теперь нужен такой, кроме меня.

Нонна чуть ли не залпом выпила свой давно остывший кофе и продолжила свой печальный рассказ, хотя я видел, что слова давались ей тяжело, каждый весом с кирпич:

- Когда это случилось с Сергеем, я была еще совсем молодой, да и сейчас себя старой не чувствую. Муж хорошо зарабатывает плюс солидная пенсия по инвалидности. Я многое могу себе позволить, да и муж балует. Шкаф от одежды ломится. А мне всегда чего-то не хватало, да и сейчас… Ну, ты догадываешься, о чем я?

- Да, - утвердительно кивнул я головой.

Нонна подлила мне в чашку воды и снова заговорила:

- Время шло, но я стала понимать, что так долго продолжаться не может. Природу не обманешь, не проведешь.

Тут у Нонны зарделись щеки и уши.

- Когда у меня долго нет мужских ласк, - сказала она, -  я начинаю комплексовать. Впадаю в депрессию, становлюсь нервной, агрессивной, поднимается давление. Многие болезни у женщин от этого. Недостатка либидо у меня никогда не было, иногда так приспичит, что хоть волком вой, хоть в петлю лезь, хоть на стенку. Единственный путь спасения - это получить разрядку. Я вся исстрадалась, измучилась, не спала ночами.

Муж все понимал, видя немую мольбу в моих глазах, но, увы…

Я его ни в чем не упрекала, хотя все время думала, как выйти из этого замкнутого круга, из клетки, у которой нет выхода, но выход нашелся.

Сергей предложил свой вариант исполнения супружеского долга.

- Какой вариант? - удивленно спросил я, хотя кое о чем начал догадываться.

- Сергей сказал, что он читает меня как открытую книгу, что он не хочет держать меня в черном теле, что он не цербер, что жизнь человеку дается один раз, что он тайно будет приводить ко мне самцов для удовлетворения моих сексуальных потребностей.

- И ты согласилась? - спросил я.

- А что мне оставалось делать? Не монашка же я, целомудрие не для меня. Имею же я право на свою толику женского счастья. Должна же и мне быть награда от Бога.  Должна же и мне отрада жизни быть. Хотя вначале я, правда, хотела отказаться, боясь стать посмешищем света. Особенно я боялась придирчивых глаз соседей, от которых ничего не скроешь. Но Сергей сказал, что в каждой семье может быть своя тайна, не подлежащая разглашению. Да и слишком мал был огонек разума в океане обуреваемых меня страстей. А когда Сергей один за другим начал приводить доводы в пользу своего варианта, разум и вовсе заткнулся. И я согласилась. А когда он впервые привел одного молодого человека и оставил нас наедине, я поняла, что прежней жизни у нас больше не будет. В наших отношениях с мужем появился новый формат. Зато в моей душе появился танец. Потом пошло-поехало. Мы смирились с нашей новой судьбой. Я поняла, что в этой ситуации в выигрыше будут все. Типа того, что и волки сыты, и овцы целы. Вот так я живу, урывая кусочки счастья. При этом я, конечно, не горжусь собой, потому что знаю, что это не Божий промысел, это не по закону Творца. Но и от своей мимолетной отдушины отказаться не могу. Вот такие коррективы Чернобыльская авария, будь она не ладна, внесла в нашу жизнь. И мой Серега принял наиболее оптимальное решение, чтобы сохранить семью и наши отношения. Я же знаю, что он любит меня, как в юности. Помню, он мне всегда говорил, что в его глазах я всегда ассоциируюсь с чистым и непогрешимым ангелом. А каким ревнивцем он был! Однажды так отдубасил одного мужика, который при нем по неосторожности сделал комплименты по поводу моих ножек, что тот ели ноги унес.

- Надо же, - заметил я, - был ревнивцем, а теперь сам приводит хахалей к своей жене.

Нонна грозно посмотрела на меня и парировала:

- Не глумись, парень, не изголяйся. Мы на это решились не от хорошей жизни. Мы оказались в патовой ситуации. Словом, нужда. Не помирать же с голоду, профукав жизнь. И я, любя своего мужа, свой жар души, свой бесценный дар отдаю случайным людям.

- Извини, я брякнул не то, - тут же поправил я себя.

 Потом мы немного еще потрапезничали, и Нонна сказала:

- Раз я разоткровенничалась, знай, чаще Сергей приводит приезжих азиатов и кавказцев. Говорит, что так лучше для конспирации.

- И все-таки как твой муж может выносить милования своей жены с другими мужиками? - опять  спросил я.

- Спокойно, - невозмутимо сказала Нонна. - Всякий раз,  приводя кого-нибудь, он тихонечко шепчет мне на ушко: «Сливайся с ним в любовном экстазе и получи то, что я недодал. После этого ты по утрам светишься так, что на тебя любо смотреть. Я радуюсь за тебя, дорогая».

- И как часто он находит себе замену, как часто заарканивает однодневных кавалеров для своей женушки? - все не унимался я.

Нонна нахмурила брови, но также спокойно ответила:

- Не так часто, как хотелось бы. Это как соленая вода, чем больше пьешь, тем больше хочется. Хотя и не все симпатичны мне. Бывают хамы и извращенцы. Но куда деваться. На безрыбье и рак рыба. Только так я чувствую себя женщиной. Хотя некоторых женщин возбуждает именно сила, а не нежность. Но с тобой было классно, ты просто супер.

- Мне с тобой тоже было очень хорошо, - сказал я, и это было действительно так.

- Ну, а теперь тебе пора, а то опоздаешь на самолет. Надеюсь, ты все правильно понял, не осуждаешь и не презираешь нас с Сергеем.

- Нет, - ответил я, погладив ее по лицу, - хотя я мусульманин и знаю, что в одном из священных хадисов сказано, что мужья-сводники, даюсы относятся к категории людей, которым никогда не  войти в Рай. Но вас я не осуждаю, потому что у вас совершенно другая ситуация, в которой никто не виноват. Вы хоть и грешники, но честные. На такую жертву способна лишь настоящая любовь. Кто вас осудит, да имеет ли право. Бог милосерден и простит вас.

Потом я по телефону вызвал такси и на прощание мы с Нонной еще раз страстно слились в поцелуе, и я вновь почувствовал, что млею от прикосновения ее рук.

В аэропорту я хотел опять увидеться с Сергеем, но его не было видно, наверное, он сдал дежурство и поехал домой, чтобы любоваться своей светящейся счастьем женой. А скорее всего он, как исправный конспиратор, решил по своему: раз мавр сделал свое дело, то мавр должен уйти.

Вскоре я женился, у меня теперь взрослые дети, но я иногда думаю о Нонне, встреча с которой для меня была подарком судьбы. Думаю всегда с пониманием, потому что какие бы не были внешние данные, свет всегда излучает душа.

Зульфикар закончил свой рассказ, и мы вышли на улицу.

- Да, чего только не бывает в нашей жизни, - сказал я уже у входа в гостиницу.

- Верно, дружище, в этой жизни все бывает, - подтвердил Зульфикар, и мы разошлись по своим номерам.