Любить Россию, а за что?

   В номере 24-м "Бюллетеня Санкт-Петербургского Дворянского Собрания" разместил я статью Никиты Владимировича Благово; 24 человека близких и дальних его родственников, так или иначе, репрессировала советская власть.

   Попытался после того и я разобраться, что было вокруг меня с моими родными, двоюродными и более дальними родственниками. И вот что получилось, только по мужчинам.
   
   Папа, Александр Александрович Траубе, 1896 года рождения, рядовой трёх войн. В 1937 году, предупреждённый И. Г. Эйхфельдом, во избежание худшего продолжения начавшихся "политических" наездов, спешно уехал с Полярной селекционной станции в Хибинах, устроился на работу в Краснодарском крае. Погиб 11 января 1944 года на Белорусском фронте в ходе Калинковичско-Мозырской операции.

   Папин родной брат и мой дядя Пётр Александрович Траубе, 1901 года рождения, во время ВОВ служил в звании сержанта в 21-й железнодорожной морской батарее в блокадном Ленинграде. Расстрелян "доблестными чекистами" 26 июня 1942 года по ст. 58-10. Реабилитирован в 1997 году.

   Другой дядя, муж тёти Вали, Сергей Андреевич Будаков, до войны работал на Металлическом заводе имени Сталина, участвовал в строительстве аэростата "Осоавиахим". Пережив блокаду, погиб в боях под Нарвой в 1944 году.

   У папы были три двоюродных брата, тоже Траубе, Александр, Сергей и Лев Владимировичи. Во время I Мировой войны Александр и Сергей окончили офицерские училища и воевали на Кавказском фронте. Затем, для меня бесследно, сгорели в пламени Гражданской войны; младший их брат Лев как-то исчез в начале 1920-х годов, успев передать в Ставропольский музей шикарный мебельный гарнитур, выставленный и сегодня.

   Переходим к дедушкам. Двоюродный дед, брат моей бабушки, Пётр Петрович Маслаковец, профессор-микробиолог, отбывший ссылку в Уржуме по делу "Союза борьбы за освобождение рабочего класса", один из основателей Пастеровского института в Ленинграде, был арестован по "Делу микробиологов" и сидел в Крестах. Скончался в ссылке в Алма-Ате в 1933 году.

   Его брат, Николай Петрович Маслаковец, инвалид, живший до войны в Пушкине (Детском Селе) перед захватом немцами Пушкина в 1941 году вместе с женой собирался уйти в Ленинград к родственникам. Так и погибли они, неизвестно, где и как.

   Третий брат, Алексей Петрович Маслаковец, живший до революции в Конотопе, ветеринар, в годы I Мировой войны офицер-интендант, был убит бунтовавшими солдатами в 1917 или 18-м году.

   Теперь по моим дедам со стороны мамы. Мамин отец, Афанасий Яковлевич Смекалин, преуспевавший коммерсант в Ставрополье, во время Гражданской войны прятался, иногда у себя во дворе, и от белых, и от красных, чтоб не оказаться ни мобилизованным, ни арестованным. Умер в 1919 году от тифа, равно косившего тогда и белых, и красных.

   Его брат, Куприян Яковлевич, тоже коммерсант, выросший из приказчиков, за что-то был приговорён красными в годы Гражданской войны к расстрелу, но в 1920 году попал под амнистию. Жил в Краснодаре до Великой Отечественной войны, а потом и во время оккупации. Был схвачен немцами и бесследно исчез перед их отступлением из Краснодара. Про немецкие "душегубки" в Краснодаре в своё время знали все.

   А были ещё три троюродных дедушки, офицеры Иениши. Николай Викторович, порт-артурец, ушёл из Крыма в эмиграцию, скончался в Ницце в 1966 году. Владимир Викторович, тоже порт-артурец, был выслан с семьёй в 1935 году в "Кировском потоке" из Ленинграда в Предуралье. Пётр Викторович, астроном, побывав в красном концлагере, скончался после хирургической операции в 1921 году в Туле.

   Теперь о прадедах. Об окончании жизни по четырём прадедам достоверно знаю лишь про одного - отца бабушки Юли Петра Алексеевича Маслаковца, земского врача, затем земского начальника в Чернигове. Зарубил его шашкой доблестный красноармеец в собственном его саду в селе Грабовке, когда попенял старик красному коннику по поводу того, что не нужно рубить ветки яблони шашкой, а следует срывать яблоки руками. Умер раненый прадедушка не сразу, а уложенный в постель близкими 1 сентября 1919 года. Скоро "столетний юбилей".

   Досталось от "советов" и тем из моих мужчин-родственников, кто дожил до старости и умер "своей смертью". Как бы сложилась моя жизнь, родились бы после меня другие родные, двоюродные братья или сёстры, если бы все погибшие и сгинувшие вокруг меня мужики не были, так или иначе, угроблены досрочно? В какой стране живём, господи, твою мать! И за что после всего этого любить Россию?

   А теперь кратко, конспективно отмечу потери по женщинам. Погибла без вести в 1941 году вместе с мужем, Николаем Алексеевичем Маслаковцом его супруга Елена Ивановна, урождённая Еленева. Остальные женщины выжили, но во время I Мировой, Гражданской, Финской, Великой Отечественной войн перенесли-перетерпели так много на фоне боёв, тифов, испанки, голода, бомбёжек, блокады и оккупации, изгнания из квартир и домов, политических репрессий...

   Бабушка Юля в 1916 году поработала сестрой милосердия в прифронтовом госпитале в районе Дубно. Потеряла отца (1919), братьев Алексея Петровича (1917?), Петра Петровича (1933) и Николая Петровича (1941), сыновей Петра Александровича (1942) и Александра Александровича (1944, моего отца). Тётя Валя, также сестра милосердия в 1915-16 гг. (Коломыя) была контужена, потеряла братьев Петра (1942) и Александра (1944) и мужа Сергея Андреевича Будакова (1944). Ирина Александровна Траубе потеряла мужа Петра (1942), а её дочь Инга Петровна (моя кузина) - отца. Моя мама, Таисия Афанасьевна, осталась без отца, Афанасия Яковлевича (1919), дяди Куприяна Яковлевича (1943, Краснодар) и мужа Александра Александровича (1944); вышла замуж вторично только в 1951 году. Осталась в Краснодаре без мужа, Куприяна Яковлевича Смекалина, и Евдокия Руфовна. Несчастные женщины России! Им-то за что было любить эту страну?